Малышка Кагуя

— Ну вот, ты уезжаешь, Саске где-то на морях с Хинатой, и только мне, мне, Седьмому Хокаге, за всё отдуваться! — Ну хоть когда-то тебе нужно остаться без помощи Саске, — проводя длинным пальцем по полкам с книгами, свитками и докладами, Кагуя заправила белые волосы за ухо, а потом резко повернулась к Наруто и грозно уставилась в его глаза. — Учиха и так всё время работает вместо тебя, пора и самому хотя бы пройтись глазами по документам, не то ожиреешь.       Наруто осмотрел кипы бумаг на столе и бессильно опустился лбом на руки. Конечно, Узумаки привык к спокойной жизни со всем комфортом — Саске ругается и заваривает чай, приподносит горку бумажек и рассказывает, о чём каждая из них — именно Учиху называли «вторым» Седьмым Хокаге, ведь ему приходилось разгребать отчёты, а ведь Саске всё ещё исполнял обязанности члена АНБУ. За один день ему под силу было решить любое задание ранга «S».       Кагуя всегда ходила на официальные встречи с представителями других стран и деревень, и нередко ребята за пределами Конохи считали Хокаге именно Ооцуцуки, ведь она даже выглядела официально — короткая стрижка-каре снежно-белых волос и пустышки-Бьякуганы делали спокойную куноичи невероятно серьезной. А теперь Кагуя отправлялась в путешествие в Туман. Все страны, участвующие в Мировой Войне, уже согласились на перемирие, и только бывший Кровавый Туман сохранял безразличие к союзу. И вот, когда обычные представители Конохи не справлялись с Киригакурэ, Лист отправил последнюю спасительную соломинку — небезызвестную Кагую Ооцуцуки. Именно таким образом один из сильнейших шиноби Конохи Наруто Узумаки остался без друзей и помощников в один момент. — Железные пути достроены только до Страны Волн, поедешь через Танзаку, — Хокаге протянул жене билет. — Можешь поблагодарить, — Седьмой усмехнулся, — ты будешь ехать одна в купе, да и корабль тебе забронировали лучший. — Не думаю, что они понадобятся, — Ооцуцуки открыла Третий Глаз и протянула руку. — Даже не думай меня отговаривать, я и так слишком долго не использовала чакру, — открылся чёрный портал, такой плотный, что сквозь него нельзя было точно рассмотреть, что ждёт на другом конце. — А вдруг на тебя нападут?       Кагуя фыркнула, чувствуя точно редеющую с годами чакру Наруто. На самом деле сейчас резервуары чакры Ооцуцуки намного превышали их количество всех Узумаки вместе. Легко, не попрощавшись, куноичи упала в телепорт, и он медленно закрылся перед разозлённым Узумаки. Но вскоре морщины разгладились, и улыбка осветила уставшее лицо старого Хокаге.       Кагуя же приземлилась на обе ноги прямо возле врат в Кири. Туман, нежно обволакивающий объятиями деревню, вместе с охранниками встретил путницу, прибывшую из Конохи так быстро, как могла. В ладони что-то сверкнуло, и джоунины отпрыгнули, руководствуясь рефлексами, но Ооцуцуки всего лишь протянула ID карточку. Один из трёх ниндзя взял заламинированую пластинку и сравнил фотографии. — Глупо нас сравнивать, если даже генинам известна техника перевоплощения, — куноичи фыркнула и, взмахнув прядью коротких волос, ушла, а свита из личной гвардии Каге «хвостиком» поплелась за ней.       Деревня Тумана являла собой огромный город, укрытый пеленой густого тумана. Тёмные башенки временами возвышались над улицами, но для врагов деревня превращалась в бесконечную ловушку — даже Бьякугану Кагуи приходилось тяжело: рассмотреть полупризрачные улицы было нереально.       Но, тем не менее, до Резиденции Мизукаге Ооцуцуки дошла без происшествий, двери в кабинет Каге открылись, и Кагуя обворожительно но, одновременно, немного устрашающе улыбнулась — в её спектре эмоций эта означала: «я вежлива ровно до того момента, как ты меня заставишь убить тебя». Мей Теруми немного постарела с войны, на её лице появились морщинки, а в волосах — седина, но она до сих пор оставалась мощной женщиной с привлекательной внешностью и необычайной силой духа. — Добро пожаловать, посланница Конохи, — Мизукаге почти шуточно поклонилась, Кагуя не побрезговала низко поклониться так, чтобы женщина напротив поняла: это всего лишь символ холодной вежливости, а никак не подчинения. — Не буду врать, я знаю причину Вашего прибытия, поэтому можем без прелюдий. — Спасибо за весьма тёплый приём, — в противовес благодарящим словам Кагуя оставалась спокойной. — Однако настоящую причину Вы всё же не знаете. Я собираюсь отдохнуть здесь.       После таких слов Мей вспескнула руками и улыбнулась ещё шире, все её осторожные уловки резко кончились, и она, порывшись среди своих бумаг, вытащила оттуда мелкий флаер с красочными картинками морского побережья Тумана. — Приглашаю на набережную, там часто проходят фестивали, да и цены за номера в здешних отелях не такие высокие, как в других курортных городках! — за фальшивой улыбкой Теруми пряталась, наверное, мысль: «Уйди поскорее, прошу», но вот Кагуя медлила, задержалась у стола Мизукаге и нарочито неспеша внимательно рассматривала картинки. — Ладно, я тогда зайду завтра с утра, — Ооцуцуки подняла задумчивый взгляд на Мей, а потом направилась к двери и на полпути вспомнила о чём-то, резко повернулась и вежливо улыбнулась: — Флаер я заберу с собой.       Дверь хлопнула, и Мизукаге опустилась на кресло, устало упала головой на стол. Ао тихо прокрался в комнату. Услышав тихое сопение начальницы, поднял с пола неаккуратно мятое одеялко и накинул ей на плечи. Улыбка на секунду прорезала лицо владельца Бьякугана, после чего исчезла.       В то же время Кагуя достала маленькое удостоверение — а именно ту самую карточку, которую показывала страже, также вместе с «паспортом» вытянула карту, по которой без проблем (не считая нескольких неправильных поворотов по одинаковым улочкам) пришла к нужному отелю. Наруто позаботился о своей жене и зарезервировал номер ещё на прошлой неделе, и дворецкий лично провёл посланницу Конохи прямо к дверям, где расстался с Кагуей и ушёл, вежливо сообщив, что при необходимости вернётся, стоит лишь позвенеть в колокольчик.       Не рассматривая комнат, Ооцуцуки зашла наугад в спальню и плюхнулась в огроменную кровать с большим количеством подушек. К сожалению, по вкусу куноичи больше бы подошла дорожная палатка или вовсе лагерь, возведённый за пару минут до ночлега. Но после того, как Наруто стал Хокаге, приходилось мириться со многими вещами. Например, с постоянными поездками и спорами, кто останется с детьми, задержкой Узумаки на работе, да и вообще — эта работа предназначалась для особых шиноби, готовых потратить свои силы для людей и их спокойствия.       Загруженная мыслями, Кагуя уснула, и проснуться ей было суждено рано утром следующего дня. Это и хорошо — ведь поездка являлась отдыхом для неё, значит спать нужно максимально. Солнце слабо просвечивало сквозь штору, поэтому «жаворонок» одним движением их раздвинула — и дневной свет без преград проник в апартаменты. Не теряя ни минуты, Ооцуцуки собралась, привела себя в порядок и была в кабинете Мизукаге ровно в восемь часов утра, даже не запыхавшись. Сонная Мей в такое время ещё мирно посапывала, поэтому несколько недовольно смотрела на раннюю гостью. — Я собралась сначала решить вопросы между нашими странами, а потом как следует отдохнуть, — объяснила утренний визит Кагуя. — Поэтому задаю вопрос сейчас: собирается ли деревня Тумана присоединиться к Листу и остальным Союзным деревням? —Теруми меланхолично помешала ложкой кофе, показывая незаинтересованность в разговоре. Кагуя немного прождала, после чего вздохнула и начала длинную речь: — С относительно недавних пор Коноха стала самой устрашающей Скрытой деревней. Причина тому ясна, — куноичи сделала паузу, пытаясь подчеркнуть важность этого момента, — я. Это не эгоизм, — тут Кагуя быстро объяснилась, чтобы не оставлять Теруми лишних вопросов, — это констатация факта. Уже каждому в этом мире известно, что я — Прародительница чакры, мать Хагаромо и Хамуры Ооцуцуки, сильнейшая женщина в истории. Нет, сильнейший человек! Прошу не сбрасывать со счетов также Саске Учиху и Наруто Узумаки, реинкарнаций Индры и Ашуры. Даже я одна могу уничтожить этот маленький мир, а что, если мы все объединимся?       Мизукаге молчала, и это больше всего подпитывало злость внутри Кагуи, хоть та и говорила без горечи, а холодно и спокойно, как и подобает представителю страны. Этому куноичи научилась у Цунаде, хотя сама Сенджу редко когда следовала своим же правилам. — Я это к тому, — гораздо медленнее продолжила Ооцуцуки, — что отказ от Союза показывает заинтересованность в войне против деревень. Пока я этого не советую делать, — на бледном лице появилась хищная улыбка, тяжело давящая на Каге. Кагуя почти развернулась, чтобы уйти, как Мей прохрипела: — Время.       Предводительница Тумана потянулась за чашкой кофе и выпила горячий напиток, чтобы хриплость исчезла. — Киригакурэ нужно больше времени. Сейчас я выбираю наследника на титул Шестого Мизукаге, и с этим возникли некоторые трудности. Можешь подождать немного? — Я не тороплю Туман, — спокойно ответила Ооцуцуки, присаживаясь на диванчик около стола Каге. — Однако я требую ответа в течении недели. Если не от Вас — так хотя бы от нового Мизукаге.       Мей кивнула и ещё немного отпила, а потом поднялась на ноги, расправила длинное платье и поманила пальцем Кагую. Две куноичи вышли из кабинета и медленно пошли в неведомом направлении. Бьякуган подсказывал, что где-то далеко впереди находилась арена, и зрители неспеша собирались на необычайное представление. — Сегодня последний тур выбора Мизукаге, — неторопливо вела Теруми. — Первым этапом был письменный тест, который по шкале от D до A обозначал степень любви к Туману. Дальше они сражались за титул сильнейшего, но, увы, некоторые шиноби использовали уловки, и теперь я не совсем понимаю, кто действительно достоен быть Мизукаге. Последний этап я собиралась провести сама, но, раз уж в деревне гости, могу уступить честь тебе. — Что я должна сделать? — Кагуе не нужны были прелюдии, она до сих пор являлась шиноби, привыкшим исполнять данные приказы. — Что требуется?       Мизукаге некоторое время шла, не проронив ни слова, а потом резко повернулась к Ооцуцуки и заглянула ей в глаза, серьезно и спокойно: — Ты должна завалить победителя предыдущих тестов.       Куноичи Конохи приподняла бровь, выражая крайнюю степень удивления, но потом успокоилась. Она видела в некоторых странах и не такие «справедливые» выборы. — В сочинении он затронул тему Кровавого Тумана и… чётко дал понять, что не против тех законов, существовавших тогда, — судя по лицу Мей, положительное или нейтральное мнение о прошлом деревни каралось серьезно. — Можешь завалить всех, я не против.       Кагуя кивнула — задание принято. Несколькими прыжками она добралась до крыши арены, и увидела сложное оборудование, состоящее из огромных вентиляторов, а также нескольких шиноби разных стихий: они помогали изгнать туман хотя бы с арены. Мей через секунду прыгнула рядом и жестом пригласила в ложу Каге, где были особенные стулья, сделанные из дорогих материалов.       Ооцуцуки и Мизукаге сели рядом, а возле них, вооруженные до зубов, расположились охранники. Стража переглядывались между собой и явно скучала: они бы предпочли сидеть где-то на зрительских трибунах и принимать ставки.       Торжественная музыка прервала крик и возню собравшихся, все, будто один, замерли на местах и приготовились. Из-под небольшой арки вышли шесть шиноби, элитных, высококлассных ниндзя Тумана. Что-то схожее было в каждом из них — смелая душа и острый взгляд, каждый из них мог стать Каге. Первым выходил мужчина лет тридцати, его вытянутое лицо хмуро рассматривало трибуны, и он отличался тем, что оценивал всех и каждого перед ним. Вторым, на ком остановила внимание Кагуя, был Чоджуро — один из советников Мизукаге. Этот парнишка вырос с пор войны, но, казалось, так и не дорос до поста. Дальше размерено шагали остальные участники последнего этапа, но их рассмотреть не удалось, ведь прозвучал взрыв аплодисментов, и Мизукаге многозначительно покосилась на гостью.       Ооцуцуки медленно поднялась со своего места и, не приподнимая длинный плащ, поднялась на поручень, ограждающий балкончик Каге от арены. Стоя выше всех, Кагуя почувствовала себя повелителем этого ринга, поэтому громко закричала: — Тишина! — звук прорезал слух всех находящихся там, и резко все взгляды с участников перенеслись на кричавшую посланницу из Конохи. — Будущий Мизукаге и ещё пять человек, вот кто перед нами, — отчего-то гордо произнесла куноичи. — Сегодня решится судьба всего Киригакурэ!       Будто потеряв равновесие, она завалилась вперёд и спрыгнула с балкона прямо на глазах взволнованных зрителей. Никто из участников не сдвинулся с места, только Чоджуро почему-то рванул к почти незнакомой девушке, пытаясь поймать её, но Кагуя мягко приземлилась на грунт, будто падала не с огромной высоты. — Ты мне нравишься, парнишка, — криво усмехнулась Ооцуцуки, отправляя за ухо короткие пряди. — Пожалуй, тебе сделаю одолжение. Итак, — при этом слове все напряглись, включая смущенного Чоджуро, — последний этап — победить меня! — куноичи достала маленький флакон и немного отпила из него. — Это — слабительный напиток, с помощью него я стала слабее почти вполовину. Если хоть кто-то сможет меня победить — дарую титул Мизукаге.       Тишина прорезала напряжённую атмосферу, и все, кроме первого участника отошли к краям арены. Кандидат напрягся и вытянул из кармана бутылку воды, а потом немного отпил. — Кинкецу Хозуки! — проревела трибуна имя участника, прозвучал свисток, и бой начался.       О клане Хозуки Кагуя знала совсем немного — лишь о каком-то из Мизукаге деревни и Суйгецу, о котором рассказывал Зецу как о приспешники Орочимару. Но базовых знаний об этом клана Кагуе хватило, чтобы использовать несильную защиту из земли, которая впитала бы всю воду. Кагуя активировала Бьякуган и одним прыжком приблизилась к Кинкецу. Тот попытался стрелять водными пулями, гораздо большими по объему, чем у других Хозуки, но Ооцуцуки вырубила нерасторопного участника соревнования легким ударом в шею. Тот обмяк и упал прямо в руки посланницы. Трибуны заревели, зааплодировали, но уже не Хозуки, а Кагуе. Прозвучал свисток, и медики увели бедного Кинкецу. — Ну что, это всё? — немного разочарованно фыркнула Ооцуцуки, а потом перенесла свой взгляд на Чоджуро, шокированно замершего где-то вдалеке. — Паренёк, тебе я обещала услугу? — тот кивнул. — Вот она: я дам тебе шанс, а именно буду неподвижной ровно две секунды нашего боя, раз ты так уж обо мне беспокоился.       Прозвучал следующий свист, и Чоджуро напрягся, моментально подумав про себя: «Искусство меча Кровавого Тумана: Увечье Костей». Всё происходившее дальше было настолько быстро, что не все даже поняли, как именно закончилась битва.       На одну секунду Кагуя замерла, не смея пошевелиться. Синие кристаллы Чоджуро поднялись в воздух. За оставшихся полсекунды они на всей скорости врезались в Ооцуцуки, ломая той кости. Однако в последний момент тело рассыпалось в пепел, и Кагуя Ооцуцуки вышла из тени арены. — Я такого даже не ожидала! — восхищённо воскликнула она, удивлённо пялясь в лицо скромняжки Чоджуро. — Приветствуем победителя!       Вновь арена наполнилась аплодисментами, и все кричали имя парнишки, смутившегося в уголке арены. Мизукаге спрыгнула с ложи Каге, усмехнулась, наклонилась над ухом Кагуи и шепнула: — Сегодня же подписываю перемирие между Туманом и Конохой длительностью в десять лет.       Вот так Лист решал свои проблемы.