Малышка Кагуя

Оставалось только лежать в больнице с усыпляющим запахом медикаментов, дышать затхлом воздухом, освежающимся лишь мимолётным ветерком, который проникал в палату через еле приоткрытую форточку. Огромное окно выходило на сад больницы, поэтому даже Конохой полюбоваться было нельзя. Эта атмосфера немного напрягала Кагую, которой запретили даже выходить из лечебницы на прогулки. — Выйдешь, когда расскажешь про свой глаз и покаешься в разрушении больницы, — сказала Цунаде тогда, когда однажды утром она очнулась в этой холодной палате. Каяться не хотелось, тем более рассказывать о истинной силе Ринне Шарингана. Цунаде не знала всей правды, поэтому злилась, но через какое-то время её злость обязательно пройдёт. Так и случилось, когда Коноха осталась почти без защиты. В тот день в палату впервые постучались. Кагуя во время заключения не принимала еду от медиков, заперших дверь. Цунаде не хотела садить свою ученицу в тюрьму, поэтому просто запретила использовать чакру под угрозой изгнания из Конохи. Именно по причине того, что доктора её не навещали, стук Хокаге показался Кагуе глотком спасающего воздуха в всепоглощающей тишине. — Ты ещё не хочешь говорить? — тихо спросила Пятая, медленно присаживаясь на постель ученицы. Хьюга молчала, молча смотря в широкое панорамное окно. — Я не требую от тебя многого, пойми, но если ты станешь причиной нападений на деревню из-за своих сил, то я должна это знать, — Кагуя продолжала хранить молчание. Хокаге встала и медленно, показательно открыла дверь. Ученица не двинулась с места. — Не сердись на меня, это моя обязанность. Кагуя впервые посмотрела на свою учительницу спустя столько времени. Её лицо не стареет со временем из-за особой техники, но она не смогла убрать тень со своего лица. Она устала — быть Хокаге очень тяжело, когда с одной стороны наседают старейшины, а со второй — соседние страны. — Наруто пришёл с тренировок вместе с Джирайей с гору Мьёбоку, — фыркнула Цунаде, отворачиваясь к окну. — Нам вместе с ним и Шизуне следует покинуть Коноху на некоторое время, значит, теперь деревня без охранников. Да, Джирайя был божеством для Пятой, сродни легендарного Первого или Второго Хокаге. Его сила, естественно, помогла бы защитить деревню в случае, если кто-нибудь всё же узнал о истинной битве с Пейном, а также о настоящей силе Кагуи. Хокаге смотрела на свою ученицу молящим взглядом — эта Хьюга могла защитить всю деревню одним взглядом, если ей дать достаточно чакры! Слишком маленькая цена за спасение жизней сотен. — Я не знаю ровно ничего про мой глаз и не каюсь, что разрушила больницу, — она шёпотом повторила свой первый ответ. — Ничего не изменилось, оставьте меня. — Ты понимаешь, я не могу ослаблять Коноху, поэтому я сдаюсь, — Цунаде выдохнула, с надеждой глядя на ученицу. — Сдаюсь. Мне не нужны твои ложные извинения и неправдивая информация, которая запутает меня ещё больше. Просто помоги, пожалуйста, защитить деревню. Одежда Кагуя лежала на стуле, и хватило минуты, чтобы куноичи надела её. Всё ещё не говоря с Хокаге, Хьюга вышла из палаты, оставляя наставницу одну. Наконец, появились чувства: повеял свежий воздух, резко захотелось на улицу, голод скрутил желудок цепкими пальцами, несмотря на круглую сумму в кошельке, Кагуя по привычке пошла в Ичираку, где её встретил вечно приветливый Тэучи. Пришлось плюхнуться около стенки, ведь места в центре заняли джоунины Песка, пришедшие на миссию в Коноху. Их Кагуя не знала, но, судя по их лицам и боевым шрамам, два шиноби прошли уже не одну ожесточённых битву. Легко узнать людей, прошедших войну — сколько бы лет ни прошло, они всегда будут с отпечатком боли на лице. — Говорят, что Скрытое Облако собирается созвать совет, — тихо сказал высокий юноша своему учителю. Сенсей мирно пил юшку рамена, но внимательно слушал все новости. — Напали на Казекаге, а также на других хвостатых. Несмотря на то, что ещё точно неизвестно, правда ли многие Биджу извлечены, но Райкаге обеспокоен своим Джинчуурики. — И правильно делает, — нахмурился сенсей, отставив тарелку и поглаживая живот. — Джинчуурики всегда были самым мощным козырем в руках каждой из деревень. Мы должны быть благодарны Конохе, — старший джоунин очень нахмурился и почернел от собственных слов, — что хотя бы нашего Гаару-саму удалось спасти. — Судя по неофициальным источникам, — ещё тише прошептал ученик, наклонившись над ухом учителя и перебирая документы, — Биджу остались только у Песка, Облака и Листа. Все остальные деревни остались невероятно уязвимы… Учитель вытянул из кошелька две крупные купюры и положил их на стол Тэучи, и сразу ушёл, не подождав сдачи. Кажется, даже лапшичник задумался о том, что говорили ребята из Песка. Неужели правда, что в Статуе ГедоМазо уже так много Биджу? Статуя была главным призывом Кагуи, ведь находилась, в некотором роде, внутри неё. Поэтому когда Акацуки запечатывали Хвостатых внутрь Статуи, то помогали далеко не себе, а одной богине, живущей спокойной жизнью в самом центре событий Конохи. Осталось лишь призвать ГедоМазо в каком-то из параллельных миров, чтобы проверить правдивость слов ниндзя Суны. Рамен Кагуя смаковала долго в полном одиночестве, опустошённая после голодовки, длительного невыхода на миссии и…особенно её разрушали изнутри мысли о обещании Пейну. Вместе с ним в гендзюцу попала и Конан, верящая своему лучшему другу, а ведь они оба терпеливо ждут времени, когда мир изменится. Если подумать, то это и была её первоначальная цель. Однако, с заранее продуманного плана её сбили сыновья, запечатавшие её в Луну. Больше того, существовали две взаимоисключающие себя вещи — чакра и две реинкарнации, но внуков. Первоначально она могла уничтожить Наруто и Саске, но не могла из-за нехватки чакры, когда чакры начало хватать, то она поняла, что убить их прямо сейчас не может. Да, убить и Индру, и Ашуру следует их Бабушке, но когда наступит то самое время? Этого Кагуя не знала. — Спасибо, — поблагодарив, она убрала перед собой шторку с надписью «Ичираку» и оказалась посреди шумной улицы. Толпа шла в два направления, и к одной из сторон присоединилась Кагуя, ища места в общей суматохе. Дом-гамбургер неизменно стоял на своём месте и не шибко блистал своей красотой, но только его вид сделал Хьюгу немного счасливее. Вечер ещё не наступил, лишь небо немножко потемнело, и солнце начало прятаться за самыми высокими домами Конохи, пуская озорные лучики между зданиями. Даже кровать, как оказалось, после долгой разлуки казалась мягкой и тёплой. Пришлось хорошенько принять душ, чтобы вымыть из себя всю грязь больницы, зато после этой процедуры на ум стали приходить свежие идеи. Замотавшись в полотенце, Кагуя медленно, пытаясь не подскользнуться, пошагала к белоснежной постели. Она на утро уже и забыла, как именно уснула, но последней мыслью, которую она запомнила, была мысль о новых техниках… На утро её разбудили маленькие надоедливые лучики, постоянно попадающие в глаза. Выспавшись, всегда нужно приступать к тренировкам. Правда, Кагуя немного покашливала, и, чтобы убрать боль в горле, ей пришлось самой себя подлечивать. Всё же, не зря училась три года у мастера медицины! Следующей проблемой, с которой она столкнулась, это именно вид тренировок, с которыми ей нужно иметь дело. Можно тренировать тело, но оно и так неплохо двигается и реагирует на все атаки благодаря Бьякугану и особому стилю Кагуи. Можно накапливать чакру, но в этом особо нет смысла, ведь нужно учиться чему-то новому, а не просто увеличивать собственные параметры. Куноичи давно уже хотела заняться запечатывающими дзюцу, ведь не имела в запасе ни одного, но для этого нужно было разрешение Цунаде, а также её свитки, открытые лишь джоунинам. Скорее всего, оставалось только одно. Уединившись наедине с самой собой, Кагуя села на траву, задрала голову к небесам и сконцентрировала чакру, занявшись длинным медитированием. Внутри лилась энергия внутрь огромного резервуара, который Кагуя ещё ни разу не использовала. А зачем? Ведь рядом в нужный момент всегда оказывается кто-то, к примеру Койя или Наруто. Кагуя особо не запомнила ту самую грань между обмороком и тренировкой, но вскоре она очнулась от странного сотрясения. Над ней стоял взволнованный Наруто и тряс её за плечи, со страхом моля очнуться. Открыть глаза было тяжело, и чувствовалась какая-то вялость, куноичи хотела подняться на ноги, но быстро упала. Узумаки схватил Кагую покрепче и что-то кричал, но, увы, его слова не доходили до девушки. — Я хотел пойти с тобой в Ичираку, сбежав с тренировок, — виновато объяснился парень. — Дома тебя не было, и я решил поискать, где ты, с помощью своей новой крутой техники. И вот…ты лежишь… Кагуе удалось подняться на ноги, и голова разразилась адской болью. Лицо искривилось, и Наруто крепко схватил её руку. — Пойдём в Ичираку, там мне станет легче, — одними губами ответила девушка, всё ещё медленно передвигая ногами. Наруто постоянно балаболил. Он рассказывал всё — от серьезных тренировок до стряпни Бабушки Жабы, и с ним было так легко, что даже угрюмая богиня издавала редкие смешки. А потом они обедали в Ичираку. Стыдно было признаться, но именно этого неугомонного мальчишку ей не хватало, и в раменной вновь для Хьюги открылся тот самый старый дом с незабываемой атмосферой радости и веселья, даже старик Тэучи, кажется, улыбался шире. Правда, единственный раз, когда он сказал что-то мрачное, был… — Извращённый отшельник, Бабуля Цунаде и Шизуне отправились на Совет 5 Каге, — на его лице проступила тень, которая не появлялась со времён смерти Сакуры. — Учитель отправил меня, чтобы я помогал отрядам АНБУ, он сравнивает мои силы с профессионалами, и…я не заслуживаю этого. — АНБУ не такие уже и профессионалы, — Кагуя фыркнула, а потом достала из маленькой сумки хрупкую маску АНБУ, члены этого спецотряда иногда сами себе придумывали неповторимый узор, и у куноичи это был знак, похожий на символ водоворота. — Члены спецотряда — обычные люди, и они ничем особо не отличаются от тебя. — Ого, ты успела уже стать джоунином и членом АНБУ! — глаза Наруто загорелись, и он начал строить свой длинный план по становлению Хокаге. Куноичи искренне смеялась над его глупыми шутками, и это было действительно то, чего не хватало раньше. Они шли до дома, сравнительно счастливо переговариваясь между собой. Когда пришло время расходиться по квартирам, они ещё долго стояли у порогов и находили новые, и новые темы для обсуждения. Почему-то прощаться после длинной разлуки не хотелось, а под вечер они решили пойти к Наруто и съесть рамена, как в давние времена. Когда Кагуя, наконец, попала к себе в кровать, но голова вновь начала болеть. Она провалилась в сон, продолжая корчиться от странного чувства. А потом её ждало второе пробуждение — когда что-то холодное легло на лоб. Молочные глаза открылись, и Хьюга увидела перед собой высокого парня с бледным лицом. Саске выглядел обеспокоенным, когда выжимал очередную ледяную тряпочку. — У тебя опять температура, — он фыркнул, увидев пробуждение подруги. Та быстро убрала тряпочку и попыталась регенерировать, но чакры катастрофически не хватало, и она опять плюхнулась на подушку. Саске упорно приложил ещё одну тряпочку к её горячему лбу. — Не переживай, я помогу тебе. Я пришёл…— Учиха замялся, подкупил взгляд и как-то бегло улыбнулся, — чтобы кое-что сказать тебе, — он наклонился над её ухом и тихо прошептал: — Кагуя, я не требую от тебя ответа, но…ты мне нравишься. Эти слова были слишком неожиданные. Рассудок помутился, и лицо Саске поплыло перед глазами. Неужели она не замечала таких явных вещей? Неправда, замечала, но делала вид, что ошибалась. Теперь как жить, когда член твоей же команды признался в любви?