***
Вечером того же дня, сидя в кресле у камина, Роза с интересом смотрела на танец алых язычков пламени. Она наслаждалась треском дров, которые пожерались ненастным огнем, чернея и обугливаясь. На коленях ее лежала толстая книга в твердом переплете, служившая лишь для отвода глаз, чтобы никто из незваных гостей не подумал, что юная особа думает о том самом утреннем случае. Роза хотела поскорее забыть о той неловкой попытке что-то доказать. Стеклянные глаза девушки, в которых отражалось ярко-оранжевое огниво, неожиданно ожили после нескольких глухих стуков в дверь. Они нервно забегали по ровным строчкам желтоватых листов, пытаясь найти то место, где остановилась мысль в прошлый раз. Роза успела принять более естественное положение до того момента, как в комнату зашли. Судя по размеренным, неторопливым шагам, гостью решил проведать сам господин Сиэль. Медленно и плавно его тень приближалась к камину и, в конечном итоге, заняла место в большом кресле. Сделав вид, что ничего не заметила, девушка увлеченно водила глазами по темным силуэтам букв, стараясь не принимать во внимание тот факт, что в комнате есть кто-то кроме нее самой. — Это «Белый отряд» Конан Дойля? Если честно, у него плохо получается писать исторические романы. Я все-таки предпочитаю детективы, вышедшие из-под его пера, — Сиэль начал свой разговор из далека, но в ответ на эту, казалось бы нелепую и совсем не располагающую к себе реплику, девушка невольно вздрогнула, а ее кровь разлилась алой волной под тонкою кожицей миловидного лица. Она встала и, слегка опираясь на массивные подлокотники, все еще не поднимая глаз, уже было сделала небольшой шаг в сторону темной дубовой двери, но сильная и холодная рука схватила ее за запястье. От этого резкого движения Роза пошатнулась и приземлилась обратно в глубокое и мягкое кресло. Непослушные пряди, которые выбивались из общей копны волос, закрыли обзор на беспокойное лицо молодого дворянина. — Не уходите… Я хотел бы извиниться за то, что произошло сегодня утром. Это все моя вина. Моя вина в том, что вы почувствовали себя униженной. Я хотел дать вам возможность показать то, насколько вы можете быть сильной духом, но, видимо, оплошал, — девушка медленно приподняла голову и столкнулась взглядом с Сиэлем. В его его глубоких синих глазах проглядывались нотки заботы, а в уголках губ заиграла еле уловимая мягкая улыбка. Такое поведение молодого графа было немного пугающим, потому как выглядело это как-то искусственно. Невозможно было поверить, что опустошенный и такой темный дворянин может говорить настолько теплые слова беспокойства. Он обнажил на некоторое время юной гостье свою светлую сторону, которая, казалось, была уже давно поглощена тьмой. Не в силах больше находиться под взглядом девушки, граф встал с кресла и, сомкнув руки за спиной, подошел к камину, от которого исходил мягкий свет. — В качестве извинений я хочу пригласить вас на благотворительный бал, который состоится после собрания акционеров моей компании. Мне бы хотелось, чтобы вы меня сопровождали. — Но если я… — Я не приму отказа, — граф противоречил самому себе. Повернувшись к ней лицом, парень ехидно сверкнул глазами. На этой ноте разговор был окончен, и тихими шагами Сиэль направился к двери. — Не стоит меня бояться. Я не тот человек, который должен наводить на вас страх… — это были последние слова перед тем, как юноша незаметно выскользнул из комнаты и также незаметно закрыл за собой дверь, которая не издала при этом и звука.***
Следующий день в поместье Фантомхайв, казалось, не предвещал ничего особенного, тем более для столь незаметной фигуры, как беспамятная гостья, являвшаяся скорее неким бездушным украшением этого особняка, чем его обитателем. Но именно это непримечательное и совершенно обычное утро стало неким переломным моментом в ее жизни, своеобразной точкой невозврата. Тяжелая дверь широко распахнулась и через нее в комнату вбежала или даже влетела немного неуклюжая горничная Мэйлин, которая была нагромождена сверху донизу различными коробками. Поставив их возле прикроватного столика, девушка легонько потрепала Розу по плечу и будто бы пропела: — С добрым утром, госпожа Розалия. Вас верно не предупредили, но сегодня вы едете с господином Сиэлем в город. Я пришла так рано для того, чтобы приготовить вас к завтраку. После трапезы вы отправитесь в Лондон. К сожалению, цели вашего визита я не знаю, но уверенна, что вы замечательно проведете время, — горничная потянула за собой еще сонную девушку в ванную. Та не успела даже опомниться, как уже стояла перед большим зеркалом в туго зашнурованном корсете. Дождавшись момента, когда Мэйлин отвлеклась, Роза выдохнула и присела за туалетный столик. С недоверием смотря в зеркало, через некоторое время она заметила позади себя дворецкого Себастьяна, который бережно укладывал ее вьющиеся локоны в сложный и большой пучок на затылке который лишь слегка выступал над головой при взгляде спереди. — Никогда бы не подумал, что мне придется справляться с длинными женскими волосами и приводить их в порядок, делая элегантную прическу, — после этих слов дворецкий наклонился к отшлифованной до блеска столешнице и взял с нее золотые шпильки с украшениями в виде крупных белоснежных жемчужин. Он аккуратно вставлял их в мягкие волосы, дополняя ими прическу. Затем в ход пошел гребень с позолоченными розочками, которые выглядели совсем как настоящие. Он занял свое место у основания нехитрой конструкции так, чтобы его было видно во всей красе. — Можно поинтересоваться, зачем я еду с графом в Лондон? — У господина есть некоторые дела в городе, а вы едете в ателье мадам Нины Хопкинс за вечернем платьем, — как раз на этом моменте Михаэлис закончил возиться с волосами юной гостьи и поспешил удалиться. Еще через некоторое время Роза вновь стояла у большой золотой рамы в которую было заключено зеркало во весь рост. Вокруг нее кружила Мэйлин и поправляла платье. Силуэт молодой девушки представлял собой в меру пышную юбку длиной немного ниже колена и весьма узкую талию. Платье не пестрило обилием кружев, оборок и не выделялось цветом, но, признаться, выглядело богато и утонченно. Ткань которая струилась поверх нижних юбок была бежевого цвета и украшалась драпировкой. Верхняя же часть, которая спускалась еще одним пышным слоем, представляла из себя небесно-голубой материал не без украшений в виде бантиков. Турнюр придавал задней части платья некоторую выпуклость, которая подчеркивалась сзади большим и объемным бантом, расположенным чуть ниже шнуровки. Узкие рукава доходили до локтя и продолжались в виде воланов. Весь этот образ дополняли дорогие украшения. Из бижутерии на девушке ничего не было, только драгоценности. За прядками волос красовались жемчужины, а на тоненькой шейке легло жемчужное ожерелье. Короткие белоснежные перчатки, которые были скорее предметом необходимости, чтобы замаскировать шрам на тыльной стороне ладони, бережно обволакивали кисть. А поверх них на безымянном пальце правой руки как влитой сидел перстень также с небольшой жемчужиной. На ножках были белые сапожки на маленьком каблучке. Неотъемлемой частью этого туалета стала трость. Шафт трости был выполнен из легкого темного дерева, а рукоять из слоновой кости украшали причудливые цветочные узоры. В комнату постучали. Это был дворецкий который взял на себя обязанность проводить юную леди до места трапезы. Следуя за дворецким девушка изучала поместье вновь и замечала, насколько необъятным и устрашающим оно было. Несчетное количество комнат, с темными громоздкими дверьми, закрытыми на десять замков, словно хранящие чудовищные тайны, мрачные коридоры, где казалось обитала нечисть и по ночам можно было услышать топот копыт, высокие потолки и мраморные лестницы, холодные как и все обитатели этого дома. — В этих бесчисленных коридорах легко…запутаться, — девушке показалось, что она сказала это про себя, но моментально получила ответ. — Ничего, леди, скоро вы привыкните. Просто следуйте за мной, — мужчина привел Розу на террасу, которая пестрила обилием цветов. Небольшой круглый стол был накрыт на две персоны, а на белоснежной скатерти стояла прозрачная ваза, которая выгодно подчеркивала нежную природную красоту каждого цветка из цельного букета роз. — Господин скоро к вам присоединится, — Роза поблагодарила дворецкого и тот ушел. Девушка присела за стол, а через пару минут созерцания двери, она открылась и вошел граф. Дорогой костюм, прямая спина, вздернутый нос, гордо поднятая голова и чувство превосходства над всем живым на земле — все это выдавало в нем потомственного дворянина. — Простите, что заставил ждать, — твердый и холодный голос, не терпящий возражения принадлежал владельцу все тех же леденящих взор глубоких синих глаз. Было трудно поверить в то, что буквально прошлым вечером этот же самый человек вел с ней пусть и короткую, но достаточно дружелюбную беседу. Граф быстро сел за стол рядом с девушкой, соблюдая идеальную тишину, такую, что Роза слышала стук своего сердца. Так они провели весь завтрак. Девушка украдкой поглядывала на него, а Сиэль решительно не обращал на нее никакого внимания. — Экипаж готов. Он ждет вас у главного входа, — в комнату забежала Мэйлин и оповестила об этом двух молодых людей, которые уже допивали свой утренний чай. Уже через некоторый промежуток времени эти двое вышли из главных дверей особняка. На Сиэле было темное одеяние похожее на шинель, а на Розе шикарно сидело белое приталенное пальто из белого драпа с таким же белым кроличьим воротником. Садясь в экипаж, девушка приняла помощь дворецкого и в ответ попыталась мило улыбнуться бледными губами. Увидев это, Сиэль лишь недовольно фыркнул, но не предал особого значения. Когда экипаж тронулся, между двумя молодыми людьми опять нависла тишина, и лишь негромкий хруст снега под колесами кареты, ехавшей по бездорожью, да цокот копыт нарушали ее. Им ничего не оставалось делать, как холодно переглядываться время от времени и смотреть на дорожные пейзажи через начищенное, абсолютно прозрачное стекло. Места, по которым они проезжали, не могли назваться живописными. Заметенные снегом поля тянулись вплоть до самого небосклона, то слегка вздымаясь, то опускаясь снова. Кое-где виднелись небольшие леса и, усеянные редким и низким кустарником, вились овраги. Попадались и речки с обрытыми берегами, которые были покрыты тонкой кромкой льда, и крошечные прудики с худыми плотинами, и небольшие деревеньки. От этого иногда сжималось сердце, и было сложно поверить в то, что это была обратная и до одури простая сторона Англии, которая считалась родиной промышленного переворота и колыбелью прогресса. Своеобразное закулисье. Погрузившись в эти тоскливые картины с головой, Роза не заметила как они сменились на высокие дома Лондона и оживленные улицы, переполненные людьми, которые или спешили по делам или слонялись вдоль витрин магазинов от безделья. Эх этот Лондон — человеческая клоака, в которую стекаются бездельники со всей Англии. Еще немного и лошади остановились, около достаточно большого здания ателье, где «творила чудеса» Нина Хопкинс — незатейливая дамочка, помешанная на моде, также известная как «Диктор мод». Дверь открылась, а на встречу трем посетителям вышла сама владелица модного дома, которая шьет одежду самым влиятельным и привередливым людям Лондона, в том числе и «цепному псу» Ее Величества. Это была хорошо одетая женщина со светло-карими глазами и каштановыми волосами. Она была всегда одета весьма стильно и со вкусом: плотный жилет с большим вырезом и черными кружевами, расположенными над ним, а также юбка, которая открывает вид на ее шорты, что крайне непристойно, ведь это выставляет на вид ее ноги. Одними из самых важных аксессуаров ее гардероба были, безусловно, очки и небольшая шляпка. Эту драматичную и театральную женщину со склонностями к громким всплескам эмоций и преувеличений интересовали только молодые мальчики и девушки, но несмотря на эти причуды, Нина была очень хороша в своей работе: она способна была быстро проектировать наряды. Тем не менее, этот очень упрямый человек отказывался принимать критику. — Боже мой, сам граф Фантомхайв! Давно я вас у себя не видела. Похоже пришли разбавить гардероб или во всю готовитесь к очередному вечеру в компании скучных дам. А кто это с вами? — женщина была очень удивлена такому неожиданному визиту, но еще больше ее поразила та, что стояла рядом Сиэлем. — Я хотел бы вас познакомить. Это моя гостья — леди Розалия. — Очень рада знакомству, Нина, — девушка немного скованно улыбнулась, от чего вызвала умиление со стороны портнихи. Нина молниеносно подбежала к Розалии и начала осматривать ее с ног до головы, сопровождая этот досмотр восхищенными вздохами. — Какая чудесная фигурка! А эти крохотные ручки. Боже мой, граф, вы меня балуете, — в ответ на это Сиэль лишь недовольно взглянул на портниху, от чего та еще больше заулыбалась. — Я бы хотел, чтобы вы сшили для юной мисс вечернее платье для благотворительного вечера. — Сколько у меня есть времени на это? — Бал только через два дня, но платье должно быть готово до завтрашнего вечера. — Что? Так мало? А нельзя было раньше приехать? — Хопкинс устало потерла переносицу и вздохнула. Граф предпочел не слышать эти недовольные возгласы и поспешил уйти. Перед тем, как над дверью зазвенел колокольчик, Сиэль обернулся сказать что-то, но никого в комнате уже не нашел. Прошли какие-то пять минут, а экипаж уже тронулся и держал направление к одному из информаторов графа. Оставшись в карете один, Сиэль звучно выдохнул и уставился в окно. Кони лихо неслись по брусчатке на другой конец Лондона, где находился государственный архив. Господин, в подчинении которого и находилась это сокровищница различных старых бумаг и документов, не так уж и давно начал свою штатскую жизнь. Этот дружелюбный и милый человек приятной наружности был очень гостеприимным и встречал всех посетителей архива с теплых слов, предлагая выпить чай или что-нибудь покрепче перед тем, как начать свой рассказ затягивающийся на несколько часов. Экипаж вновь остановился, с козел слез дворецкий и поспешил выпустить господина из заточения небольшого дилижанса. Далее, две темные и вытянутые фигуры приблизились к массивной двойной двери большого кирпичного здания. За ними находился небольшой кабинет того самого мелкого чиновника, который был своеобразным порталом в нескончаемое помещение с множеством пыльных стеллажей. Как только граф переступил через порог, ему навстречу вышел человек среднего роста, одетый в темный английский сьют, модный низенький галстук и лаковые полусапожки. Это был Павел Петрович Дубровин — представитель русского дворянства в Англии. На вид ему было около сорока лет. Его коротко остриженные волосы отливали бронзовым блеском. Лицо его, приятное, без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и легким резцом, являло следы замечательной красоты. Особенно хороши были светлые, черные, продолговатые глаза. Весь облик, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, которое обычно исчезает после двадцати годов. Павел Петрович вынул из кармана костюма свою руку и подал ее графу. Совершив предварительно европейское рукопожатие, он три раза, по-русски, поцеловался с ним, то есть три раза прикоснулся своими душистыми усами до его щек, и проговорил: — Добро пожаловать, — после этой фразы мужчина слегка наклонил свой гибкий стан и слегка улыбнулся. — Я уже думал, что вы не приедете до конца этого года, — заговорил он приятным голосом, любезно покачиваясь. — Разве что нет крупных дел от Ее Величества? — Оно как раз появилось, и вот я здесь, — ответил Сиэль с лукавым блеском в глазах. Зная, что это неправда, Себастьян слегка усмехнулся и принял пальто из рук господина. — Что же приключилось на этот раз? — протараторил хозяин сей приятного кабинета и почтительно предложил графу сесть, параллельно указав на поднос с чаем, от которого исходил приятный аромат. После этого на рядом стоящем столике с лязгом оказалась небольшая сверкающая безделушка. — И что это? Пуговица? — Одно лишь слово, а уже мимо, господин Дубровин. Это не пуговица, а застежка. Гербовая застежка. — Иии… кому это принадлежит? — За этим я к Вам и пришел, — медленно произнес юноша перед тем, как поднести чашку горячего чая к губам. Неспешно достав из кармана на груди очки, Павел Петрович стал внимательно рассматривать вещицу. Постепенно, его глаза начали округляться, руки трястись, а лицо стало выражать помесь радости с некой тревогой. — Что-то случилось? — Граф, скажите, где вы это нашли? — после этих слов Сиэль растерялся, а ком в горле начал подниматься все выше. — Мы… мы нашли его в лесу во время охоты. Это была застежка на плаще. Она вам знакома? Расскажите все, что знаете. — Сначала пообещайте мне, что найдете ее. — Кого? — Княжну Севастьянову — «императорского грифона» Его Императорского величества Александра III — владельца русских земель