Не угрожай

Мистер Бадж оказался пунктуальным человеком. Это было плюсом. Он выглядел аккуратным. Ещё один плюс. Он умел поддержать беседу и вёл себя непринуждённо, но в рамках приличий. Снова плюс. Ганнибал всё ещё не был заинтересован. - Это блюдо прекрасно, - восхитился Тобиас. - Ведь его приготовили вы? - Я, - ответил Ганнибал, удержавшись от кивка. Сказывалось отсутствие Стайлза. - Мясо задаёт тон всему, поэтому моя роль здесь малозначительна. - Скромность украшает любого мастера. Жаль, что моим ученикам она редко свойственна. - Детям более свойственно быть прямолинейными, чем взрослым. В отличие от нас, у детей ещё есть время на то, чтобы обзавестись скромностью. Слова мистера Баджа не были резкими, но смущали. От них веяло скрытой грубостью, даже если гость не жаловался на своих подопечных, а делился грустным опытом. - Скромность либо есть, либо её нет вовсе, - парировал Бадж. Так же скромно Ганнибал выдержал паузу, стараясь не одарить его лишним взглядом. - Вы учите детей тому, чтобы они стали мастерами, - ответил доктор. - Вы ответственны за их развитие, но не верите в него. По-вашему, мастер возможен без развития? - Я не отделяю понятие «мастер» от понятия «талант». Он либо есть, либо его нет. Сколько категоричности. - Моя работа аналогична. Ко мне приходят люди, у которых проблемы есть на самом деле или же их нет вовсе. Говоря вашими словами. Но теория не всегда совпадает с практикой. Ганнибал не мог найти объяснения своей словоохотливости. Он хранил молчание даже в моменты раздражения, предпочитая сливаться с мебелью. С мистером Баджем ситуация усугублялась. Ганнибал не собирался быть грубым. Но он надеялся, что его слова прозвучали доходчиво. - Вынужден признать, что вы правы, - вежливо согласился Бадж. - Есть ученики, которые не оправдывают ожиданий в лучшую или худшую сторону. Но такие случаи можно сосчитать по пальцам. В моей практике. - Жизнь полна неожиданностей, - философски подметил доктор. - Чего стоят новости, - снова согласился гость. - Иногда они помогают пересмотреть устоявшиеся принципы. - Например, недавно я понял, что в моей семье не будет особой трагедии. У моего племянника есть слух, но полное отсутствие таланта к музыке. У вас случалось подобное? - Схожая проблема есть у моего племянника. Ганнибал отложил приборы и промокнул губы салфеткой. - Вот видите? Теперь дети в безопасности, - бодро произнёс Лектер. - Слышали об убийствах в школах? - Как же, как же. Три трупа, три убийства, - ответил Бадж. Его внимательный взгляд плохо скрывал заинтересованность. - Я слышал только о двух. Сначала труп в школе, где учатся наши племянники, затем убийство учительницы в женской школе. Ни то, ни другое не поможет мне с оптимизмом смотреть на учебные заведения. Они становятся всё более опасными. - Был ещё один труп. Мужской. Ганнибал поднялся, чтобы освежить вино в бокалах. - Неужели вы о нем не слышали? - продолжал гость. - Говорят, из него вышел отличный контрабас. Доктор вернулся за стол и снова взялся за мясо. Для такого вынужденного приёма, ужин получился отличным. Интересно, что насчёт десерта? - Сначала виолончелист. Затем казнь пианистки. Убийца собирает оркестр, - ответил Ганнибал. - Вы рассматриваете это как образец чёрного юмора? - Тобиас сделал глоток. Не отрывая взгляда от тарелки и всё с тем же видом учтивости, Лектер произнёс: - Это определённо не назовёшь искусством. Убийца всего лишь испортил хорошие струны. Лицо Баджа вытянулось. Осуждать искусство трудно, но пора было заканчивать с этой навязчивостью. - Вероятно, вам не часто доводилось получать подарки, - произнёс гость. - Вы видите в них только дурное. - Сыграть на человеке не так уж трудно, - ответил доктор. - Но усилия, безусловно, впечатляют. Только я никак не возьму в толк: как в этот оркестр вписывается распятие учительницы? За что именно она должна расплачиваться? Тобиас отложил приборы. Он не смог доесть ужин, который так расхваливал. - Послушайте, - мужчина обратился к хозяину дома более прямо. - Доктор Лектер, ведь мы с вами на одной стороне. - В некотором смысле, да, - согласился Ганнибал. - Вам нужны струны, мне нужны струны. Для вас это искусство и работа, а для меня — залог спокойствия. В конце концов, он был прав. Играть на людях не так уж трудно, но мистер Бадж не слишком его понимал. - Доктор Лектер, мы с вами — единомышленники. Нам свойственно смотреть на мир единым образом. Это сотрудничество, забота, а в некотором роде — совместная работа. Я нуждаюсь в таком друге, как вы. Глаза мистера Баджа заблестели. - Я видел ваш труд. Два месяца назад. Я и мечтать не мог о том, что однажды смогу с вами познакомиться. Вопреки его ожиданиям, Ганнибал хранил молчание. Он даже не смотрел на гостя, его взгляд был снова устремлён в тарелку. - Доктор Лектер, неужели вы не нуждаетесь в таком друге? - спросил Бадж. - Неужели вам не бывает одиноко? - Что именно вы видели два месяца назад? Тобиас посмотрел на него с изумлением: - Что я видел? - Да, - наконец-то Ганнибал устремил на него ответный взгляд. - Два месяца назад я уезжал вместе со своим племянником. Нас не было в Балтиморе ровно тридцать один день. Мистер Бадж поджал губы и напрягся. - Как вы поняли, - продолжил Ганнибал, - я не нуждаюсь в напарнике. Он держал нож вертикально, готовый к действию в любую минуту. - Изредка я позволяю себе кое-что, но вы не вписываетесь в эти планы. Ваш широкий жест только привлёк нежелательное внимание. - Я смогу за себя постоять кто бы не пришёл, - опрометчиво ответил Тобиас. - Я смогу найти применение им всем. - Вот видите? Вы сосредоточены на себе. - Вы тоже. - Возможно. Но мне свойственно чувство ответственности. Трудно ненавидеть абсолютно всех без исключения. - Не всех. Я не люблю только тех, кто нарушает пропорции. - И мы снова поняли друг друга. Отлично. Ганнибал допил вино. Нож он опустил, но не выпустил из руки. - Значит, вы мне оказываете? - Бадж решил прояснить ситуацию до конца. - На правах друга — да, - мягко ответил доктор. - Но мне бы не хотелось потерять вашу визитку. У меня всё ещё есть клавесин. - Зачем же вы пригласили меня? - Хотел посмотреть на вас в полуофициальной обстановке. Менее аутентичной. - Значит, ваш племянник передал моё послание? - К счастью для вас, он ничего не понял. Тобиас осознал, что ему следует уйти. Их разговор стал терять всякое содержание. Мистер Лектер же не обещал дружелюбия, если гость станет настаивать. Они были у двери, когда мистер Бадж спросил: - Неужели мои творения вам не понравились? - В этом была своего рода философия, - примирительным тоном произнёс доктор. - Но вам она не понравилась? Что не позволило вам её оценить? - Ваш напор настораживает. - Но вы меня пригласили, - учтивость доктора казалась безжизненной, вызывая раздражение своей неопределённостью. - Как я уже объяснил, мне хотелось присмотреться к вам. - Представляю ли я для вас опасность? - Именно. Глазам Тобиаса вернулся блеск. - И что же? - спросил он. - Каков вердикт? - Я вас не съем. Для вас этого пока достаточно. Доктор Бадж подумал, что ослышался, но лицо доктора Лектера оставалось серьёзным. Он не прятал взгляд. Игра на уважение закончилась. Решив, что не будет проверять правдивость слов, Тобиас скромно поблагодарил хозяина за гостеприимство, попрощался и, наконец, ступил за порог. Когда Ганнибал вернулся на кухню, он улыбался. То была улыбка радости, мига блаженства, ведь всё так спокойно разрешилось. Конечно, этот ужин вовсе не означал того, что мистера Баджа не настигнет судьба. Ещё наступит его час. Ганнибал подшил визитку Тобиаса к остальной коллекции. Стоило держать её под рукой. Доктор вытащил из духовки десерт. С одной стороны, Лектер хотел бы, чтобы его творение оценили по достоинству. Но ему не слишком импонировало делиться десертом с человеком, который не внушал стремления к вежливости. Не человек, а постоянная опасность. Сплошная угроза. Горделивый, обиженный, самолюбивый. Настоящий клад для запальчивого психолога. Таким его видел Ганнибал, но искренне считал, что проще выслушивать нытьё в немного другой ипостаси. Мистер Тир отличный тому пример. В самолюбии не было ничего зазорного, но Тобиаса оно ослепляло. Это было опасно. Вспомнив о том, что проблема миновала хотя бы на время, Ганнибал вытащил из кармана телефон. Перед ужином доктор выставил беззвучный режим, чтобы их никто не прерывал. К его удивлению, на дисплее высветилось десять пропущенных вызовов от Стайлза. Он тут же набрал номер. Племянник не искал бы его, будь всё дело в ушибе или провале проекта по истории. Стайлз поднял трубку на третьем гудке. - Дядя Хэнли! - воскликнул подросток. - Ты в порядке? - Всё хорошо, - спокойно ответил Лектер. - У тебя запыхавшийся голос? Голос Стайлза звучал так, словно школьник занимался бегом. У Мелиссы не было беговой дорожки, а в фитнес-центр Стайлз записался бы только со Скоттом и Айзеком. Остался вариант пробежки по лестнице в доме. - Нет, я быстро собирался, - ответил школьник. - Ты не отвечал на мои звонки! Где-то рядом с ним посигналила машина. Стайлз находился на улице. - Стайлз, всё в порядке, - произнёс Ганнибал. С его простудой нужно было срочно вернуться в дом, а не разгуливать на холоде. - Ты уверен? - он продолжал идти. - Да. И буду благодарен, если ты позвонишь мне, когда вернёшься к миссис МакКолл. В доме погас свет. Лектер замер. - Стайлз, возвращайся в дом, - повторил Ганнибал, не меняя тон. - Я хочу, чтобы ты был под присмотром. Он отошёл от окна, чтобы скрыться в тени холодильника. Ночь была удивительно ясной. - Дядя, пожалуйста, будь осторожен, - взмолился Стайлз. - Мориса убили! Запри все двери. - Договорились. А теперь возвращайся. Попроси у Мелиссы таблетку перед сном. И Лектер тут же завершил вызов. В его доме было тихо, но доктор знал, что в ближайших домах освещение не пропало. Где-то в ящике должен был храниться фонарик Стайлза. Возможно, придётся захватить с собой нож.