История двух ненормальных, И кто же подскажет, как быть им?..
Pov Егор
За два дня до описанных событий. Встаю с кровати с жуткой головной болью. Кажется, я вчера переборщил с выпивкой. Паркет потрескивает с непривычки, он и не помнит когда по нему последний раз ходили. До вчерашнего дня я был в двухнедельном концертном туре, и вернулся только вчера утром. Предыдущий день прошёл не так уж и плохо если не считать постоянных мыслей о ней. Я уже всю голову сломал, что мне делать. Кажется, алкоголь тут совсем не помог, только окончательно все запутал, хотя я надеялся на его небольшую помощь. Слышу, как на кухне шуршит Аня, но вместо того, чтобы пойти позавтракать, я откидываюсь обратно на кровать. Аня. Мне грустно думать о том, что я её так подло обманываю. Хотя, в том своей вины я не чувствую, как ни странно. Мы и встретились с ней только потому что так нужно было моему отцу. Ему, но никак не мне. И я не сомневаюсь, что наши "отношения" продолжались бы дальше, если бы в один прекрасный вечер я бы не подвез одну особу с именем Лиза до дома. Понятия не имею, когда я начал чувствовать к ней что-то большее, чем интерес. Но судя по всему, началось это давно. Как мне удалось упустить этот момент? Закидываю руки за голову и смотрю в потолок. Почему все произошло именно так? Почему я встретил её именно тогда, когда меня связали обязанностями с дочкой партнёра моего отца? Сколько уже раз я задумывался, а не послать бы к херам этот сраный бизнес и делать то, что я хочу? Не сковывать себя бесплодными отношениями с девушкой, к которой я равнодушен, и быть с той, с которой мне так хочется быть. Сколько раз я представлял, как на кухне за стенкой стоит не Аня, а Лиза? Сколько раз проматывал в голове, как мне устраивает истерики не Аня, а Лиза? Как в обнимку со мной просыпается не Аня, а Лиза? В висках пульсирует кровь, разгоняя ненавистные мысли к каждой клеточке тела. Почему я вообще должен об этом думать? Почему нельзя просто взять и быть с ней? Почему все так сложно? Иногда мне кажется, что вся эта история просто дурной сон. На самом деле не было никакой Лизы, а у меня просто помутнение мозга. По крайней мере, даже при таком раскладе мне было бы легче все это перенести, чем сейчас. Кажется, такие мысли все чаще и чаще посещают мою голову. Прошлый раз, когда я был у неё дома и проснулся от телефонного звонка, я думал, что все то, что произошло между нами, был очередной сон, и на самом деле со мной лежит Аня. Никакой Лизы просто нет. Она мне приснилась. — Егор, ты проснулся? – слышу голос, рядом с дверью, а потом вижу брюнетку с полотенцем в руках. — Как видишь, – коротко отвечаю я, ничуть не стыдясь своей грубости. Я хотел, чтобы Лиза отвернулась от меня? Хотел грубить и хамить, чтобы она поняла, какой я идиот, и исчезла из моей жизни, тем самым очень облегчив её? Я, блять, действительно этого хотел? — Я думаю, лучше заказать еды в ресторане, – говорит она, чуть ухмыльнувшись, и только тогда я начинаю чувствовать неприятный запах гари. — Закажи, – снова отмахиваюсь от нее. Я вообще не собирался есть её стряпню. Теперь я просто не могу находиться с ней в одном пространстве. Это становится все более и более тяжёлым в выполнении. — Ладно. Слушай, Егор. Я хотела поговорить, – она усаживается на кровать, опираясь одной рукой в кровать, а другую кладет на колено. — Ну? – прерываю молчание, хотя лучше бы мы просто помолчали. Чувствую, что это не просьба из разряда "купи мне шубу". Это начало очередной всеобъемлющей истерики. Хоть зачастую они начинаются не так спокойно, как сейчас, но за время, пока мы встречаемся, я научился различать тон, в котором она начинает перепалку. — Пока ты был в туре, я уезжала к маме, – говорит она спокойно, чему я очень удивляюсь. Ну вот такого я ещё не видел. Неужели просто разговор? – Не знаешь, почему? - снова задает мне вопрос. — Откуда я знаю? – встаю с кровати, теперь понимая, к чему все идет. Не хочу ничего ей объяснять. Не сейчас. Я ещё не решил, что я собираюсь делать со всеми этими проблемами, которые навалились на меня. — Егор, ты уходишь посреди ночи куда-то, и возвращаешься утром, пьяный! Ты не думаешь, что это как минимум странно? — Думаю. Ань, давай не сейчас. Я не знаю, что тебе сказать, – говорю максимально откровенно, чтобы не чувствовать себя уже совсем отбитым подонком. — Все вечером. Обещаю, я тебе все объясню, – говорю ей, натягивая на себя футболку и джинсы. — Ладно, – вдруг говорит она, вставая с кровати. И все? Я думал, буду уходить из квартиры под крики и звон разбивающейся посуды. Ну что, Аня? Ты меня очень удивляешь сегодня. Выхожу из ванной через несколько минут после того, как захожу. Аня продолжает что-то делать на кухне. Надеюсь, устраняет следы своего неудавшегося завтрака. Когда приезжаю на лейбл, меня встречает улыбка, на которую я готов смотреть вечно, но она тут же меркнет на ее губах. Внутри что-то щелкает, и я чуть ухмыляясь, подхожу, чтобы забрать ключ от хореографического зала. — Привет, – смотрю в ее глаза, которые сегодня удивительно темны. Я таких ещё не видел, хотя в глаза ей смотрел очень даже часто. — Мне от хореографического, – беру журнал в руки и расписываюсь напротив своей фамилии. — Привет. Держи, – девушка смотрит на меня максимально нейтрально. Как только вспоминаю, как она извивалась от моих прикосновений и как теряла землю под ногами от поцелуев, сразу по-другому смотрю на нее. Маска? Или разочарование? Мне удалось так быстро разочаровать её? Ну я точно идиот. Зачем вообще нужно было создавать такое впечатление? Я совсем мозгов лишился? Только киваю ей,забирая ключ, но когда отхожу, тут же слышу ее смех. Поворачиваюсь к стойке администрации и вижу, как Марвин наклоняется к ней через эту сраную стойку и что-то тихо говорит, отчего та краснеет и хохочет, колотя его по плечу. Блять! Когда захожу за угол, бью кулаком по стене со всей силы, отчего рука начинает больно щемить, но боль в руке не сравнится с той, которую я чувствую, когда вижу их вместе. Поверить не могу, что думаю об этом. Но по факту так оно и выходит.***
День прошел донельзя продуктивно. С девчонками отработали целую кучу материала для будущего тура, придумали движения для новой песни и прогнали всю программу по несколько раз. Выйдя из хореографического зала спустя несколько часов, обмахиваюсь полотенцем, спеша к кулеру с прохладной водой в конце коридора. Но рядом с лестницей снова натыкаюсь на Марвина, куда-то спешащего. Опять вниз, к ней? А вот хер тебе. — Марвин! Подожди, – я быстрым шагом подхожу к нему, пока он, остановившись, вопросительно смотрит на меня. Когда встаю напротив, засовываю руки в карманы и смотрю на него сверху вниз. — Не ошивайся рядом с Романовой. По-хорошему прошу, – прошу его спокойным тоном, хотя в мыслях уже вижу, как справа ему прилетает в подбородок. — А то что? – спрашивает парень, скрестив руки на груди. Какого черта, Миша? — Ничего. Просто отлепись от нее, – говорю уже жестче, расставляя ноги шире. — Булаткин, ты то тут каким боком? Насколько я знаю, у тебя Аня есть. Или я что-то путаю? – интересуется шатен с долей иронии в голосе. Меня начинает раздражать его манера разговора и тон голоса. Он думает, ему все можно? Лиза - отдельный разговор. Лиза -–это вообще неприкосновенная территория. — Таким боком. Тебе вообще должно быть похуй, кто там у меня. Если что-то осталось непонятно, могу объяснить на пальцах, – угрожающе говорю я и разворачиваюсь, чтобы все-таки дойти до кулера, как слышу брошенное в спину: — Ты прав, мне действительно похуй на тебя и на то, что ты сказал, –Марвин тоже разворачивается, открывая дверь, чтобы спуститься к ней, но не успевает перешагнуть порог. Я отбрасываю полотенце в сторону и хватаю его за воротник рубашки, разворачивая к себе и размахиваюсь рукой. Через секунду слышу отчетливый хруст его челюсти и стук каблуков. Марвин хватается рукой за лицо и тут же бьет кулаком мне под дыхало. Я сгибаюсь пополам, на самом деле не очень ожидая ответного удара, подпирая стену спиной. — Вы что творите?! - кричат Катрин и Маша, выбежавшие из зала на шум. Я снова бросаюсь на шатена, но меня успевает перехватить Катя. – Егор, успокойся! Не знаю, насколько диким был мой взгляд, но то, как на меня посмотрела танцовщица, заставляет задуматься. Маша схватила Марвина за руки и вывела из коридора. Как маленького, блять. Хочет, чтобы все было по-честному? Он это получит. Захожу в зал, а меня за плечи по-прежнему держит Кат. На меня снова накатывает волна злости, когда вспоминаю, как она держит его за плечи и смеется от его дебильных шуток. Глубоко вдыхаю в легкие воздух, вспоминая, как это обычно успокаивает. Но не сейчас. Резко выдыхаю, вырываясь из рук девушки и снова бью кулаком об стену, но на этот раз без последствий не обходится. Со стены падает одна из картин и стекло на ней разбивается вдребезги. Напуганная девушка, крепко берется за мои плечи и хорошенько встряхивает мою голову. — Булаткин, уймись! Весь зал, разнести хочешь? Что случилось то? — Нихера я не хочу! – отодвигаю от себя брюнетку и сажусь в кресло-мешок, схватившись за мокрые волосы. Какого черта я должен наблюдать за тем, как он к ней лезет? Почему, блять, я просто не могу быть с ней и защищать ее от всяких уебков? Сдвигаю руки с волос на щеки и с удивлением понимаю, что Кат до сих пор стоит на том же месте и смотрит на меня, скрестив руки. — Ну? Так и будешь сидеть и молчать? – спрашивает девушка, присаживаясь рядом со мной в позе лотоса. Спустя несколько минут моих немного приукрашенных на эмоциях рассказов, Катрин, приподняв брови смотрит на меня. Такое впечатление, что она сейчас скажет, что я просто идиот и на самом деле найти выход очень просто. По факту так и происходит. — Булаткин, ты серьезно? Что тут думать: если хочешь быть с девушкой, будь с ней. Думаешь, ей каково? Сначала спишь с ней, потом игнорируешь, а потом вот так за глаза бьешь морду Марвину. Что ей думать? Думаю, что если это подруга Ани, то ей вдвойне нелегко, так что хватит обманывать девочку. Будь мужиком в конце концов. Определись что тебе важнее. Сижу, молча пялясь в пол. Несмотря на то, что до последнего никому не хотел ничего рассказывать, сейчас мне легче. Кат просто открыла мне глаза. Да, про бизнес отца я умолчал, но про него не знает даже сама Аня. Только я и папа. Не думал ведь он, что я всю жизнь буду встречаться с ней только чтобы не разорвать связи между их компаниями? Неужели он на это рассчитывал. Услышав все это из других уст, все встает на места. В голове появляется хоть мало-мальский просвет и надежда на более-менее нормальный для всех исход. Если такой вообще возможен, я постараюсь, чтобы он случился. Спустя несколько минут молчания и мыслей на одну больную тему, в зал заходит Маша, и мы снова прорабатываем все движения. Панган, как ни странно, не задает лишних вопросов. Наверное, у нее теперь своя история, из уст Миши. Когда выходим из зала уставшие, но довольные проделанной работой, мышцы побаливают от движений. Потягиваюсь, понимая, что когда приеду домой, завалюсь спать. Странно, но именно сегодня, после всей этой пурги, после разговора с Катрин, после сумасшедших танцев, в которые выкладывался по полной, чтобы сбросить энергию, я понял, что для меня действительно важно. С диким опустошением внутри, спускаюсь по лестнице, лавируя между перил. Когда оказываюсь в холле на первом этаже, смотрю на время. Без пятнадцать десять. Никого в офисе уже нет. Расписываюсь в журнале и вспоминаю, как она смотрела на меня в последний раз. Так холодно. Поеживаюсь от безразличия в ее глазах, которые стоят перед глазами. Оставляю ключ на нужном месте и выхожу с лейбла. Когда сажусь за руль своей машины, в телефоне вибрирует телефон. Догадываюсь, кто это может быть, поэтому не сразу трубку. Но когда мне начинают звонить второй раз, все же смотрю на экран. Сестра. Черт. Завожу машину и выезжаю со стоянки, одновременно принимая звонок. — Привет, занят? – спрашивает Полина мягким полусонным голосом. — Нет, просто не сразу услышал звонок. Как дела? Как Эл-эй? –интересуюсь я, и хоть я и усталый, когда говорю с сестрой, улыбка сама собой появляется на моем лице. Я так соскучился. — Все как обычно. У тебя как? Как папа? Сильно расстроился? – спрашивает Поля, и я даже вижу, как она привычно поправляет волосы. — Папа? А что с ним? – говорю я в недоумении. Что-то случилось? Сердце срывается с места и начинает колотиться с большей скоростью. — А ты что не в курсе? – спрашивает сестра таким голосом, от чего все внутри переворачивается. — В курсе чего? – сердце уже стучит с космической скоростью. — Он разорвал контракт с Гордеевым.***
Захожу в квартиру, когда перед глазами только-только начинает плыть. Не от алкоголя, я не пил. От какого-то воодушевления. Знаете, когда находишься в безвыходной ситуации, в оковах, и если сделаешь какое-либо движение, то причинишь боль не только себе, но и целой куче людей. Зато сам выберешься. Но какова цена этого спасения, что ты начинаешь чувствовать себя виноватым во всех бедах близких тебе людей? Никакой. Она становится обесценена. И вот он. Ключ. Которым можно открыть замок и безболезненно снять их с себя. Но даже несмотря на заметное облегчение ситуации, одному человеку я все-таки сделаю больно. Захожу на кухню и вижу за столом Аню. Она сидит перед тарелкой с едой, но даже не притронулась к ней. Неизвестно, сколько она здесь сидит и сколько просто так смотрит перед собой. На секунду мне даже показалось, что она не дышит, но эта мысль быстро покинула мою голову. — Ань? – говорю как будто в никуда. Она молчит почти полминуты, но потом говорит опустошенным голосом: — Да? Сижу жду. Думала, опять не придешь, – отвечает девушка, от тона которой меня передергивает. — Перестань. Это было все пару раз, и я тебя предупреждал, – парирую ее замечание. На самом деле, лучше бы она начала истерить. Такой подозрительно спокойной я ее давно не видел. Никогда не видел. Подхожу к фильтру, чтобы налить воды, но рядом со стаканом вижу пачку успокоительного. Двух штук нет. — Ты пила успокоительное? — Как видишь, – отвечает она снова, в точности повторяя мой утрешний ответ, понимаю это, когда она поворачивается ко мне, складывая руки на груди. Так, вот так уже намного лучше. — Я так понимаю, разговора не будет? Зря я успокаивалась? — Нет, не зря. Будет, – стараюсь говорить спокойно, но голос срывается и ни черта у меня не получается. – Ань... ты права. То, что я постоянно ухожу по ночам, не приезжаю домой, не уделяю тебе должного внимания, это неправильно. Она, поджимает губы и смотрит в пол. Кажется, она думает, что я мирюсь. Но мне нужна совсем другая реакция. — Ань, не молчи. Скажи что-нибудь, – прошу ее, вставая рядом. Хочу взять за плечи, но понимаю, что это будет лишнее. Я не знаю, что я буду говорить, но знаю, что сегодня все это должно закончиться. Сегодня я должен лечь спать свободным человеком, сердце которого теперь официально занято другой девушкой. — Не тяни кота за хвост, Булаткин. Давай. Расставайся со мной, – говорит тихо Аня, отчего я вздрагиваю. Я почему-то подумал, что она меня неправильно поняла, а на самом деле оказалась очень смышленной. — Ты... — Я знаю, что у тебя кто-то есть, Булаткин. Я не дура. Знаешь, когда от тебя постоянно пахнет чужими духами, когда ты уезжаешь ночью и не возвращаешься, ты думаешь, что я верю, что ты ездишь к друзьям? Никакие друзья бы не вытерпели тебя столько. Я сажусь за стол, напротив нее. — Ань, мне очень жаль. Я понимаю, что тебе неприятно. — Мне не неприятно. Мне больно, твою мать, Булаткин! – брюнетка вскакивает со стула и набрасывает на меня с кулаками. Кажется, такой взрывной характер не в силах сдержать даже самое мощное успокоительное. Она хватает меня за воротник толстовки и встряхивает. На мою щеку капает слеза с ее глаз, и тогда я беру ее за руки и останавливаю. – Мне больно осознавать то, что какая-то шалава поманила тебя пальцем и ты при первой возможности отказался от меня! Что, родители разорвали контракт, все? Пусть Аня отстанет? А как же все, что на связывало, Егор? Как же все это? – у нее начинается настоящая истерика, и я боюсь представить, что бы с ней случилось, если бы она не выпила успокоительное. Думаю, живым бы я отсюда вышел. Хочу наорать на нее за "шалаву", но понимаю, что это не лучшее, что я могу сейчас сделать. — Успокойся! Успокойся, Аня! – я хватаю девушку за руки и прижимаю к себе, блокируя кулаки, чтобы она перестала колотить меня по спине. Она еще недолго брыкается, но потом сдается и обмякает в моих объятиях. Вообще-то я не планировал обниматься с ней, но не знаю, как бы я еще привел ее в сознание. Когда она вздыхает, чувствую запах спиртного. Она выпила и приняла успокоительное? – Прости. Я идиот. Я не должен был врать тебе. Я чувствую, как она молча содрогается в рыданиях, тряся руками, которыми она обнимает меня за плечи, крепко сжимая на них пальцы. Мне больно, но я терплю. — Как ты мог, Булаткин? – тихо говорит она сквозь слезы, в которых буквально захлебывается. Чувствую себя настоящей скотиной, но понимаю, что поступаю правильно. Нельзя больше ее обманывать. лучше быть честным подонком в ее глазах, чем лживым трусом. — Скажи мне, кто она? Кто она?! – кричит она мне в ухо, отчего я морщусь. Не сказать ей будет неправильно. Но подставлять Лизу я не хочу. — Кто она такая, чтобы уводить тебя у меня?! — Лиза, – коротко говорю ей, но только потом осознаю, что натворил. Лучше бы я молчал, честное слово. Лучше бы я молчал. Она перестает трястись и кажется, даже дышать. Девушка спокойно отодвигается от меня, даже не пытаясь смотреть в глаза. Она сглатывает, тупо пялясь куда-то вниз. Снова в никуда. — Кто? – переспрашивает брюнетка, хотя я уверен, что она услышала. — Ань, прошу тебя... – пытаюсь остановить ее, когда она берется за телефон. — Не трогай меня! – она отмахивается от меня, но я хватаю ее со спины и поднимаю в воздух. Кажется за последнее время она сильно похудела. – Не прикасайся ко мне, Булаткин! – я выношу ее из кухни, оставив позади ее телефон, на экране которого был открыт диалог с Лизой и написано пару нелестных слов. Когда отношу ее в комнату, ставлю на ноги, но она уже не сопротивляется. — И давно вы вместе? Давно эта тварь врет мне в лицо? – орет Аня, чуть покачнувшись. Где-то внутри просыпается обида за нее, и я грубо отвечаю брюнетке. — Не смей ее так называть. Если бы ты знала, как она мучается, ты бы... — Ты ее защищаешь? Ты еще смеешь ее защищать? Какая же скотина... – говорит она, хватаясь за волосы. Чувствую, как внутри разрастается чувство вины. Но не знаю, поступил бы я по-другому, если бы можно было отмотать несколько минут назад. — Прекрати, Аня. Тебе нужно поспать. Нельзя мешать алкоголь с таблетками, – говорю я, пытаясь уложить ее на постель, но та отталкивает меня. — Проваливай, Булаткин! Уходи! –она выпихивает меня за дверь и закрывается там, прижавшись к двери. Не знаю, что мне делать. От жутко головной боли и смешанных чувств внутри, не знаю, что делать. В итоге, иду на кухню и открываю холодильник. Вижу первое, что и беру в руки – виски. Открыв крышку, пью залпом из бутылки и прикрыв глаза иду в зал. Сегодня я сплю там, не знаю, рад ли я этому или нет. Но не чувствую должного облегчения, и от воодушевления, с которым я заходил в квартиру не осталось и следа. Когда проходит несколько часов после того, как Аня закрылась в комнате, я сижу на кухне, перебирая орехи на тарелке. Рядом стоит полупустая бутылка виски и лежит Анин телефон, на который со скоростью света приходят смски от какого-то парня по имени "Никита". Оказывается, Аня то у нас тоже не божий одуванчик. "Встретимся завтра?" "Когда твой уезжает?" "Я могу заехать часика в три" Качаю головой, по-злому ухмыляясь, пишу этому мудаку пару нецензурных выражений. Подумать только, устроила такую истерику, когда сама не лучше меня. Какая замечательная у нас пара. Была. Ставлю бутылку с остатками алкоголя в холодильник, выключая на кухне свет. Плетусь в комнату к Ане, если она до сих пор не подпирает дверь. Когда открываю ее, вижу девушку спящую в кровати, беспорядочно укутанную в одеяло. Хмыкаю про себя и забираю еще одно одеяло из шкафа, направляясь в зал. Как и хотел, ложусь спать свободным человеком. Но таким ли, каким был до знакомства с ней?***
Когда просыпаюсь и обхожу все комнаты в доме, понимаю, что Аня уже ушла. Подхожу к шкафам и раскрываю их. Там, где висела ее одежда, теперь пусто. Глубоко выдыхаю воздух из легких, осознавая, что все закончилось. Вспоминаю разговор с сожалением? Да, но я жалею лишь о том, как по-свински поступил с ней, хоть она и сама оказалась не лучше меня. Жалею о том, что сказал ей о том, что ее лучшая подруга предала ее. Сейчас понимаю, что не имел никакого права говорить ей об этом, но это уже в прошлом, и ничего не изменить. Голова совсем не болит, хотя выпил я вчера не мало. Пустота квартиры, в которой все время где-нибудь копошилась Аня, немного настораживает, но надеюсь, что скоро это пройдет. Слышу, как в спальне вибрирует мобильник, и подхожу к тумбочке, принимая звонок. — Булаткин, я надеюсь, ты не забыл, что у тебя сегодня свадьба, –говорит мне Тим, но я не сразу понимаю его, и от этого несколько секунд стою с распахнутыми глазами. – Ало, Егор? — Да, да. Я помню, – отвечаю я, хотя если бы не Юнусов, я бы просрал свадьбу. — 16:00, Зощенко 35, дальняя . С тобой диджей и гитарист, подтанцовку я освободил, – просто киваю собеседнику, хотя он не видит. — Да, я понял, – тихо отвечаю ему, пока иду на кухню. Подойдя к столу, вижу связку ключей. — А теперь вот что: какого хрена вы с Марвиным подрались? Он теперь ходит с фингалом на пол-лица, а у него сегодня съемки. У тебя вообще мозги есть?– когда он задает этот вопрос в области живота начинает нещадно болеть, и приподняв футболку вижу зеленое пятно на торсе. Черт. — Подрались и подрались. Он сам виноват, – отнекиваюсь как могу, хотя знаю, что это не поможет. — Нет, блять, это ты виноват. Я смотрел по камерам, ты ударил первый, он только ответил. Конфликты в коллективе мне не нужны, поэтому завтра оба ко мне, будете объяснять все. Я просто скидываю звонок, закатывая глаза. Совсем не хочется никому рассказывать, что мы подрались из-за Лизы. Думаю, в этом мы с Марвиным солидарны. Забираю ключи со стола и недолго смотрю на них. С этого момента все начинается заново.***
Когда заскакиваю на сцену, первое что делаю – ищу в зале ее карие глаза. Когда натыкаюсь на них, внутри что-то подпрыгивает и на лицо наплывает улыбка. Когда я успел влюбиться в нее по уши? Когда я успел, черт возьми? Завожу толпу, но когда вижу, как Лиза смотрит на девушек, которые снимают меня на камеру, мне становится как-то подозрительно тепло. Она ревнует? Значит, все-таки не безразличен? Вспоминаю, как подхватил ее за пару секунд до падения лицом на асфальт. Ее испуганные глаза и дрожащая фигура всплывают перед глазами. То, с каким разочарованием она говорила меня удивило. Никогда я не видел ее настолько равнодушной. Она либо улыбалась, либо плакала, кричала, но никогда не ходила с каменным лицом. А сейчас так и было. Ближе к концу песни, вижу, как к ней подходит тамада. Она с раздражением смотрит на него и что-то говорит. Скулы на лице напрягаются сами собой. Я вижу, как ей неприятно говорить с ним, но ничего не могу сделать. Вижу, с каким нахальным лицом, он общается с ней, от этого хочется соскочить со сцены и набить ему морду. С нетерпением жду, пока песня закончится, и как только музыка обрывается, бегу за кулисы, пробираясь в зал. Издалека вижу, как она встает со стула, но он быстро садит ее на место, ладони превращаются кулаки, и я уже готов подойти и повторить свой коронный прием на его лице, но вовремя беру себя в руки. В голову приходит одна мысль, и я беру с фуршетного стола первый попавшийся бокал и подхожу к ней. — Держи, – протягиваю ей напиток, и вижу, как округляются его глаза, и как в ее появляется сначала непонимание, а потом и надежда на спасение. – Ты ведь сама просила, забыла? Протягиваю ей руку и молюсь, чтобы она ответила на мой жест. Когда ее ладонь перемещается в мою, тяну ее на себя, и она податливо прижимается ко мне. Тот парень, стоит чуть впереди и отвесив челюсть, смотрит на нас. Несколько десятков взглядов устремлены на нас, но я рад такому эффекту. Мне хватило даже одного тамады. — Забыла, – подыгрывает она мне, а внутри от этого что-то вспархивает. Давно я такого не чувствовал. Вообще никогда такого не чувствовал. Ощущать, как она крепко прижимается ко мне, никого не стесняясь и держит за руку – это каждый когда-либо должен испытать. Пока я пытаюсь насладиться такой близостью, непонятливый парень продолжает смотреть и пялиться на нас. — Ты что-то хотел? – с металлом в голосе говорю я, перемещая руку на спину Лизы. — Нет, просто решил поболтать с приятельницей, – тот, видимо, испугавшись, или еще чего, убежал, схватившись за микрофон. — А я так и понял, – отвечаю, но знаю, что он не услышит. Когда люди отрывают от нас взгляд и теперь занимаются свои делами, улыбаюсь ей в лицо. Если бы она знала, как я проклинаю себя за все, что натворил, что хотел, чтобы она отвернулась от меня, она бы поняла, каково мне сейчас стоять рядом с ней и чувствовать, как бешено стучит ее сердце. Я молюсь всем богам, чтобы она не успела так сильно разочароваться во мне и у меня еще есть шанс быть с ней. Она улыбается мне в ответ, и я понимаю, что это знак. – Ну что? Со мной то ты потанцуешь? – она молча ставит бокал на стол, и я улыбаюсь еще шире. Каково это быть абсолютно свободным и знать, что ты можешь прикасаться к ней, не опасаясь, что кто-то увидит или что Аня об этом узнает? Это просто что-то нереальное. Я же не сплю? — Кто ты такой и куда ты дел настоящего Егора? – спрашивает Лиза, хохоча от постоянной икоты. Надеюсь ее открытость не обусловлена алкоголем. Я очень на это надеюсь. Надеюсь, что она, проснувшись завтра, не будет ни о чем жалеть как обычно. — Я запер его в гримерке, – посмеиваясь над ее икотой. – Он хотел как обычно испортить твое настроение, но я не смог ему этого позволить, – прищуриваю глаза от широкой улыбки. Я действительно не помню, когда чувствовал что-то подобное. Я впервые в жизни ни в чем не сомневаюсь — я твердо убедился, чего хочу. Она красива всегда и в любом состоянии: сонная со спутанными волосами, в пушистых носках и пижаме с медведями, пьяная, потерявшая равновесие, раздраженная, яростная —всегда. И сейчас не исключение. Алкоголь скорее всего действительно повлиял на то, как она двигается и разговаривает, но от этого она не стала менее замечательной. Слышу, как она заливисто смеется, и меня распирает от чувства, то я смог помочь ей развеселиться. — Спасибо тебе. Он правда так меня достал, – она кладет голову мне на плечо и томно обдувает шею теплым дыханием. Когда я вздрагиваю от ее икоты, мы вместе смеемся. Сейчас мне кажется, что далеко не все потеряно и я не просрал момент, как всегда. — Обращайся. Он – это и есть то, что тебя тревожит? – спрашиваю, нагибая лицо к ней. Она чуть поднимает взгляд и отрицательно качает головой. — Никита – еще цветочки. Сегодня просто хреновый день. Еще один, –грустно говорит она. Не могу оставить это просто так, хотя бы потому что вижу, как она хочет мне рассказать все, но чего-то боится. Я все-таки потерял ее доверие. А чего ты хотел, Булаткин? Что она влюбится в тебя до беспамятства и будет прощать все такому хамлу, как ты? — Ну говори уже. Я же вижу, тебя сейчас прорвет, – смеюсь я, пытаясь расположить ее в разговору, но чувствую плечом ее улыбку. — Да нечего тут рассказывать. Просто мужем моей сестры оказался мой бывший, – тихо произносит она, а у меня поджимаются пальцы на ладонях. Что? — Серьезно? А сестра знает, что это твой парень? – такое вообще бывает? Чувствую, как она начинает дрожать, поэтому прижимаю ее к себе еще сильнее. Мне нужно чувствовать ее рядом. — Нет. Сестра точно не знает. Да он и сам похоже не знает, – отвечает она. –Если бы ты видел его лицо, когда я говорила тост, – по-прежнему чувствую ее улыбку, но одновременно с этим, как рукав футболки пропитывается ее слезами. — А давно вы расстались? –продолжаю расспрашивать ее, чтобы она не молчала и не расплакалась окончательно. — Ну, как сказать? В тот день, когда мы с Аней сидели в кафе и ты завез меня домой, я как раз страдала по нему, –отвечает она и я грустью в глазах вспоминаю ту ночь. Тогда я видел в ней растрепанную наглую девушку, которая не знает вежливости. Сейчас передо мной ранимая и нежная девушка. Не понимаю, как от такого я могу прийти к тому, что сейчас? Если бы мне тогда не захотелось поехать за Аней, я бы не встретил ее. И кто знает, танцевал бы я сейчас с ней или не знал, кто она такая? Как после такого не верить в судьбу? Вдруг меня осеняет. Почему бы сейчас не спросить ее? Момент очень даже подходящий, но не знаю, как я среагирую на отказ. Совсем не знаю, что буду делать в этом случае, но надеюсь на благоприятный исход. Снова наклоняюсь к ней, пока она поднимает голову. Мы вдруг соприкасаемся носами, и у меня по телу разливается волна тепла. — А сейчас по кому ты страдаешь? – спрашиваю с бешеным ритмом сердца, которое не в силах остановить ничто. Только ее отрицательный ответ. — Даже не буду говорить, – только и говорит она, опуская взгляд, но мне этого не достаточно. Сейчас или никогда. Беру в руки ее подбородок и поднимаю на себя. — Может, все-таки стоит сказать? – спрашиваю ее и обещаю себе, что это последний раз. Теперь совсем не улыбаюсь, лицо абсолютно серьезное. Не боясь, что это ее напугает, смотрю в ее глаза и вижу в них ответ. Я вижу его. — Я те... – не даю ей договорить, потому что знаю, что она скажет и потому что не могу больше терпеть. Черт возьми, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Резко двигаю ее лицо к себе и утыкаюсь губами в ее губы. Она тут же отвечает мне, обнимая меня со спины. Блять, первый раз это происходит так, как должно было произойти с самого начала. Сейчас меня не грызет чувство вины, которое гасило во мне те эмоции, которые проснулись сейчас. Сейчас я по-настоящему счастлив. Мои руки блуждают по ее телу, и когда мне уже не хватает воздуха, беру ее лицо в ладони и мягко отодвигаю от себя. — Ничего больше не говори. Я все понял, – уверяю ее я, чтобы ей не было неудобно или неловко. Хочу, чтобы она была уверена, что я сделаю все, чтобы ей было комфортно со мной. – Уедем отсюда? — придвигаю свое лицо к ней и шепчу на ухо заветные слова, чуть прикусывая мочку. – Хочешь, можем пройти под ручку мимо твоего бывшего? Пусть знает какую красоту потерял, –говорю ей, по-прежнему с улыбкой заглядывая в глаза цвета кофейных зерен. — Надо предупредить сестру. Думаю, она не сильно расстроится, – она отпускает меня, а я ее. Черт, это просто сон. Просто, блять, очередной сон, после которого я проснусь в кровати один. — Тогда жду тебя у входа. Не задерживайся сильно, – говорю ей, провожая взглядом ее стройную фигуру в конец зала. Никогда, сука, я больше не обижу ее. Никогда не буду специально разочаровывать ее. И если я не сдержу слово, то сам уйду. Выхожу из зала, окрыленный до предела. Если это все-таки сон, можно мне никогда не просыпаться?***
Pov Лиза
Меня передергивает от того, что смотрю в глаза человеку, которого была бы рада никогда больше не видеть. От того, что взгляд, который всегда радовал меня теплотой, сейчас смотрит с холодом. От того, что он перекрыл выход из комнаты, хотя мне надо бежать к Егору. Думала, что буду плакать, когда увижу его с другой. Еще с утра думала так, но сейчас мне наплевать. Пусть живет, как хочет - это уже не мое дело. — Привет, – он неловко переминается с ноги на ногу, почесывая затылок. Видно, что ему неудобно говорить, но от этого удобнее мне не становится. — Пока, – вытаскиваю сумку из-под горы подарков, но без последствий у меня не получается, поэтому пара коробок летит на пол. Чертыхаюсь, приседая под стол и собирая коробки. Рядом тут же оказывается Андрей и помогает поставить коробки на место. — Лиз, я не знал, – когда подарки оказываются на положенном месте, выпрямляюсь и направляюсь в сторону выхода, но он тут же снова перекрывает мне выход своей фигурой. — Поздравляю. Счастья, благополучия вам, детишек побольше, – язвительно отвечаю ему, лавирую из стороны в сторону, чтобы выйти отсюда, но он двигается, повторяя мою траекторию. Черт. — Прекрати. Я все понимаю, тебе обидно и больно, но... – продолжает он, хотя мне совсем не интересно слушать его бессмысленный гундеж. — Мне было обидно и больно, когда ты ушел, побоявшись сказать про измену и ничего не объяснив. А сейчас мне все равно, Андрей. Иди к жене, а то заскучает без тебя, – отвечаю ему как можно равнодушней, но внутри говорит обида. — Лиз, если бы я знал, что Таня – твоя сестра... – снова не даю ему договорить, потому что не хочу выслушивать его оправдания. Полная бессмыслица. — То что? Расстался бы с ней? Не мели ерунды. Это твое дело, меня не касается твой выбор. И, пожалуйста, дай пройти, – снова делаю попытку выйти, но ничего не получается. — Прости меня. Я не должен был так с тобой поступать, – продолжает он, снова почесав затылок. — Сама виновата. Кстати, как родители? Таня не боялась показывать тебя им? – спрашиваю с иронией, схватившись за телефон, чтобы позвонить Егору. Чувствую, скоро я отсюда не выйду. — Блять, Лиза. Я пришел извиниться, а ты морду воротишь, – он выхватывает у меня телефон, а я открыв рот, наблюдая за тем, как он кладет его в карман. — Ты идиот? Отдай телефон! – кричу я, порываясь к нему, но он хватает меня за руки и блокирует их. — Пока не поговорим нормально, не отдам, – отвечает он, и я отхожу в сторону. — Ладно, – раздраженно говорю ему я. – Давай поговорим, только быстрее. Он отходит к стене и опирается на нее. — Как дела? – спрашивает он, теперь уже нахально. — Ты издеваешься? – уже готова уйти без телефона, лишь бы не видеть его больше. <Отхожу от стола, подойдя к выходу. — Ладно, ладно. Подожди, – говорит он. Я останавливаюсь на середине комнаты, скрещивая руки. — Я правда не знал, – вздыхая, говорит он. – Я не знал, что это твоя сестра. Сначала я подумал, что она очень на тебя похожа, но потом эта мысль пропала. А сейчас, оказывается... – говорит он размеренно, но я не перебиваю. Чем больше я перебиваю его, тем дольше торчу здесь. – Я должен был тебе все объяснить. Просто струсил. Ты права, я боялся признаться. Все настроение, которое тщательно выстраивал Егор, за пару секунд разрушается. Просто несколькими фразами. — Я надеюсь, ты простишь меня, – продолжает он и говорит еще много и долго, но я не слышу половины. Мысленно я сижу в машине Егора и целую его, обхватывая за шею. Мысленно я проклинаю себя за несдержанность и предательство подруги, но понимаю, что я просто не смогу жить без Егора. Я не виновата в этом. — Андрей, я правда за вас рада, – говорю я ему, надеясь, что на этом-то разговор заканчивается, но не тут-то было. — Не ври. Я тебя знаю, как никто другой. Ты нисколько не рада, тебе обидно. — Ты меня совсем не знаешь, – атмосфера накаляется, а воздух между нами сгущается и начинает давить на уши.– Пожалуйста, верни телефон, и я пойду. — Я не договорил, – говорит он, растягивая разговор еще больше. Зная его натуру, он просто издевается. Подскакиваю к нему и хватаю за руку, в которой он держит мой мобильник, но он тут же перехватывает их, выворачивая наизнанку. — Отпусти! Отпусти меня, и я просто уйду, – прошу его, но он даже и не собирается слушать меня. — Честно говоря, не ожидал, что ты будешь так со мной разговаривать. Думал, ты до сих пор не можешь смириться с моим уходом, – с наглым прищуром смотрит он на меня. — Да отпусти же ты черт возьми! –смотрю ему в глаза с такой злостью, что зубы скрипят от того, как сильно я сжимаю челюсти. –А что здесь происходит? –спрашивает знакомый голос, и мы оба оборачиваемся на него. Первое, что попадается на глаза – белое длинное платье, которое мы выбирали несколько часов. Таня стоит на пороге и с удивлением смотрит на нас. — Ничего не происходит, – спокойно говорит ей Андрей. Вот, общаюсь с твоей сестрой, – он отпускает мои руки, и я отхожу от него в сторону. — Тань, все нормально, правда, – потираю покрасневшие от давления запястья, и с яростью смотрю на него. Сестра непонятливо смотрит на нас, переглядываясь с одного на другого. Андрей пожимает плечами. — Телефон верни, – тихо прошу его, и он наконец-то протягивает мне сотовый. Благодарна Тане за то, что она пришла и усмирила своего жениха, но я не собираюсь ей ничего рассказывать, пусть он сам одувается. — Лиз, ну ты где? – на пороге вижу Егора, и он с удивлением смотрит на происходящее. Таня с не меньшим удивлением оглядывает певца. Боже, что за нелепая ситуация? — Иду, Егор. Подожди пять секунд, – отвечаю ему, оставляя телефон в сумке. — Я тоже, наверное, пойду. Тань, жду тебя за столом. Таня кивает ему, и Андрей поспешно уходит из помещения. Егор тоже не остается здесь, а вот Таня уходить не собирается. — Объяснишь? – спрашивает сестра, поправляя корсет белоснежного платья. — Пусть Андрей тебе сам все объясняет. Если не захочет, я расскажу, – говорю ей коротко. – Я поехала, удачи тебе, – чмокая ее в щеку и почти выхожу из комнаты. — Лиз? – спрашивает сестра. — А? — А вы что с Кридом... – она заикается, когда видит его макушку в дверном проеме. — Да, да. Лиз, поехали быстрее, – говорит Егор, выставляя руку вперед. Я коротко прощаюсь с сестрой, а та провожает нас двусмысленным взглядом. Этот день определенно что-то поменял в моей жизни. Я совсем не жалею, что приехала на свадьбу и была свидетельницей. Если бы не это, я бы не поговорила с Андреем и не поняла бы, что мне абсолютно наплевать на него. Не поняла бы, что окончательно влюбилась в одного симпатичного блондина, и не убедилась бы в правильности происходящего. Он держит меня за руку, обхватив другой рукой мои плечи и шепчет что-то веселое на ухо. Если все это не злая шутка или не очередной сон, я думаю, что нашла то, чего так долго ждала и искала.