Не могу забыть тебя.

      Сижу на диване и переключаю каналы, даже не осознавая что делаю. Голова и мысли забиты всякой ерундой. Такое впечатление, что с появлением одного очень надоедливого человека в моей жизни, все полетело к чертям собачьим.       Или с уходом другого. Уже не такого надоедливого, но ещё более непонятного.        Бессознательно останавливаюсь на первом попавшемся канале. Показывают какое-то телешоу "быстрые знакомства". Удивлена, что такие ещё бывают. Как люди идут на такое? Каким надо быть отчаявшимся человеком, чтобы пойти на телешоу искать свою любовь среди людей, которых ты видишь первый раз и совершенно не знаешь чего от них ожидать. Вдруг один из них какой-нибудь мудак? Насильник? Бывший алкоголик? А может даже не бывший.        Смотря на всех этих людей, понимаю, что еще не все потеряно. Но приходит это ко мне только после того, как я представила себя участницей такого шоу.       Через несколько минут выключаю телевизор и иду за ноутбуком. Пошарившись на нескольких сайтах по поиску работы, бросаю эту затею. Нет ни одной вакансии, хотя бы подходящей мне по образованию. Зато надо много техничек, администраторов, и охранников. Думаю, что администратор это не так уж и плохо, но из расчётов того, что моей зарплаты на такой работе будет хватать только на коммунальные и еду, понимаю, что этого будет недостаточно. Среднестатистический администратор получает тысяч двадцать. По нынешним московским расценкам это ничтожно мало.       Это все случилось очень «вовремя».        Откидываю голову назад и закрыв глаза, глубоко вдыхаю, в надежде успокоить бешено бьющееся сердце. Аня обещала заехать ко мне, расспросить поподробнее как прошёл мой корпоратив. Думаю долго рассказывать не придется, потому что из приятного - только внезапная встреча с Мишей.       Долго представляю, что было бы, не прийди я на этот корпоратив. Да, возможно, меня бы загрузили работой. Но по-моему лучше быть загруженной работой чем вообще не иметь её и сидеть дома без средств к существованию. Не исключаю вариант, что инцидент с Василевсом случился бы в любом случае. В клубе или в офисе, это не важно. Когда-нибудь это бы все равно произошло, и я точно так же, как и вчера, сбежала бы с этой работы.        Через пару минут осознаю, что просто пытаюсь вбить себе в голову, что ничего страшного не произошло, и успокоиться. Но не тут-то было. Обмануть себя не так уж и просто.       Когда решаю вскипятить чайник и чуть-чуть прогреться, захожу в комнату и кидаю телефон на кровать, чтобы меня ничто не отвлекало. Когда он приземляется на постель, у меня перед глазами снова всплывает картина, как о пол бьется кружка с недопитым чаем и как через несколько мгновений его губы накрывают мои. Вспоминаю, как его тело нависает над моим, и с какой наглостью он все это время смотрит на меня. Трясу головой, пытаясь отогнать ненавистные воспоминания. Ведь именно из-за этой ситуации у меня начался синдром стервы. Не ярко выраженный, но заметно ощущаемый.       Захожу на кухню и наливаю в чайник воду из крана, включая его. За то время, пока он кипятится, тупо хожу по кухне, пытаясь отключить мозги и ни о чем не думать. На первой же минуте моих неудачных попыток, меня обрывает дверной звонок.       Плетусь к двери в слишком больших мне штанах и бесформенной футболке, шерстяных носках, с неаккуратным пучком на голове и лицом, выражающим крайнюю степень усталости и непонимания.       Заглядываю в глазок и ни чуть не удивившись, открываю дверь. Я слишком подавлена, чтобы удивляться или ругаться, какого черта он опять приперся ко мне в квартиру. Открыв дверь, даже не здороваюсь и сразу же ухожу на кухню. Вчера наше общение не было похоже на дружелюбное. Разве что, только когда они извинился, но думаю, что об этом он уже благополучно забыл.       — Какого черта, Романова? – орет он, как только переступает порог квартиры. Такое впечатление, что моя квартира – просто скопление его криков. Просто место где все, что он говорит, слышится громче, чем где-нибудь еще.       Все-таки выдавливаю из себя капельку удивления. Какого черта что? Какого черта ушла, не поздоровавшись с королем красоты? Или что? Только прокрутив его фразу несколько раз, понимаю, что он откуда-то узнал мою фамилию.       — Что опять? – тихо говорю, даже не стараясь не кричать. Я – выжатый лимон. И сил на пререкания у меня совсем нет.       — Что опять за страсти мне Марвин рассказывает? – не пытается снизить тон. По-прежнему орет на полную громкость.       На чайнике щелкает выключатель и я наливаю себе воды в кружку.       — Какие страсти? Ты о чем? –спрашиваю я, серьезно не понимая о чем речь. Не спрашивая, наливаю чая еще и Егору.       — Что опять случилось в этом гребаном клубе? – ругается Булаткин, а я непонятливо смотрю на него. В клубе? Он про Василевса или что?       — А тебе какое дело? – грубо отпускаю я и ставлю перед ним кружку. Застаю его врасплох своим поведением. Я и сама не знаю, что творю.       — Мне есть дело, Романова! Какого хера ты вообще опять туда поперлась? Тебе прошлого раза не хватило?        Я закатываю глаза и оборачиваюсь, смотря на него. Он раздражен. Волосы сбиты, как будто певец раз сто провел по ним рукой. Он в джинсах и длинной клетчатой рубашке на белой футболке. Естественно, в кедах. Кто же снимает обувь, когда заходит в чужую квартиру? Точно не Егор. В глазах полыхает злость и... беспокойство? Откуда оно там?       — Я думаю, что ты - последний, чье мнение по этому поводу меня интересует, – сохраняю спокойный тон и горжусь этим. Это первый раз, когда я не поддаюсь его крикам и не даю эмоциям выплеснуться в таком количестве, в каком это обычно происходит. Всегда хотела научиться контролировать свою речь и чувства. Тем более в последнее время этот навык стал просто необходим.       После моей реплики его злость на меня в разы увеличивается. Такое впечатление, что я переключила какой-то тумблер, который сдерживал его порыв, хотя он и так был излишне эмоционален.       — Блять, Романова! Ты дура? Тебя чуть снова не изнасиловали в этом вонючем туалете, а ты ведешь себя как последняя стерва! – орет блондин, снова тормоша свои волосы.       — А ты-то чего добиваешься? Вместо того, чтобы спросить, как я, приперся и начал оскорблять и орать на меня! А теперь я – стерва! Отлично! – все-таки взрываюсь вслед за ним, подхватывая его крики цепной реакцией. Корю себя за вспыльчивость и тут же отворачиваюсь, чтобы положить в чай ложку меда. Очень странно, но Егор замолкает вместе со мной. Я чувствую, что он все еще стоит за моей спиной. Вздрагиваю, как только чувствую, что Крид начинает тихо двигаться в мою сторону и останавливаю ложку на полпути к кружке. Мед плавно стекает в темную жидкость, вырисовывая на поверхности узоры. Стараюсь дышать размеренно, но сердце не слушается и начинает тут же колотиться, как перед взлетом, тем самым подрывая и все остальные системы, которые я так тщательно старалась держать под контролем.       Когда он подходит вплотную, и я начинаю чувствовать его дыхание на своей шее, неожиданно дергаюсь в сторону, чтобы не дать ему возможности снова пленить меня. Понимаю, что если попаду в его лапы, то обратно уже не выберусь. Но Егор оперативно перехватывает мои руки и хватает за плечи, пригвождая меня к месту прямо напротив него.        — Думаешь, я просто так пришел и начал орать? – теперь уже спокойно и загадочно говорит он.       Я стою прямо напротив него и чувствую тепло его ладони и всего тела, которым он старается не прижиматься ко мне. Не хочу смотреть ему в глаза, поэтому смотрю вниз, на то место где почти соприкасаются мои пушистые голубые носки и его кеды. В голове поселился маленький горлопан, который звенит во все колокола, кричит изо всех сил, что я срочно должна отодвинуться и выгнать его. Должна.        Но как только я исполняю свою не удачную попытку побега, он еще крепче вцепляется в меня.       — Думала сбежать? Не получится, Романова. Ответь на вопрос. Считаешь, что я пришел просто так?        Я все же поддаюсь соблазну и поднимаю взгляд на его глаза, отчего меня тут же кидает в дрожь. Как только заглядываю в два голубых огонька, теряюсь в каком-то их особенном мире, в который они заточают всех, кто хотя бы раз смотрел в них.       Сердце колотится ещё быстрее, и я уже оставляю попытки восстановить его нормальный ритм.       — Зная тебя, далеко не просто так. Покричать. Покричал? Тогда уходи.       Мозг ещё не совсем отказал, и я хотя бы произношу правильные фразы. Но что-то мне подсказывает, что если он еще раз приблизится к моей шее, я вмиг потеряю адекватность.       Булаткин, как будто читая мои мысли, придвигает свое лицо, и я вижу, как он сосредоточен. Прежней ухмылки на лице нет, что кажется мне очень странным. А где же наглость в глазах? Где желание снова унизить меня и показать, что я такая же, как и все его сумасшедшие фанатки?       — Думаешь, пришел покричать? –спрашивает он, шепча мне все это на ухо, и я сдаюсь. По телу пробегает целый табун мурашек, и я обмякаю в его цепких лапах. Понимаю, что слишком быстро сдалась. Что дала слабину и показала себя такой, какой он хочет меня видеть. Но я не хочу видеть себя такой. И я не дам ему управлять своим рассудком.       Резко вырываюсь, размыкая круг из его рук. Он без удивления смотрит на меня и чуть щурится. Все-таки без этой ухмылки он не может. Это его постоянный и жизненно необходимый атрибут.       — Неправильный ответ. Хотя возможности покричать на тебя я никогда не упущу, – ухмыляется он и опирается на столешницу. Я чуть заметно расслабляюсь, радуясь, что Крид не собирается снова нападать. Беру кружку, в которой покоится ложка, уроненная мной пару минут назад.       — Ты будешь чай или как? – не знаю, зачем я предлагаю ему это. Жизнь меня совсем ничему не учит. Надо бы выгнать его. Послать куда подальше отсюда и предупредить, чтобы он здесь больше не появлялся. Но ничего из этого и не собирается быть произнесенным мною. Связь между мозгом и нейронами, отвечающими за речь, явно теряется.       — Что, даже не хочешь меня выгнать? – спрашивает все с той же ухмылкой на лице и засовывает руки в карманы джинс, сидящих на его бедрах.       — Ну ты же все равно не уйдешь, –обреченно произношу я, и он начинает низко смеяться, чем вызывает мою спонтанную улыбку. С каких пор, мне начало нравиться, как он смеется? С каких пор я вообще улыбаюсь, когда он рядом?       — Конечно не уйду, – он вдруг вмиг серьезнеет, а я не успеваю переключиться на другую волну его настроения и до сих пор с улыбкой пялюсь в кружку. – Я вообще-то поговорить пришел.        Вскидываю брови, и улыбка сходит сама собой. Поговорить – это всегда напряжённая беседа, в которой активно участвует только один, а второй сидит и молча слушает. Но не в нашем случае. Я не собираюсь молчать, впрочем, как и он.       — О чем? – делаю глоток и чувствую, как внутренности сжимаются от того, как он смотрит на меня.Его кружка стоит рядом с ним, но Егор даже не думает брать её в руки.       — Мне не нравится, что ты общаешься с Аней, – серьёзно говорит он, напряженно смотря в мою сторону.       Я чуть ли не давлюсь этим злосчастным чаем. Не нравится ему? А он тут, простите, каким боком вообще? Причём здесь наша дружба с Аней и этот чокнутый "певец"? Я нахожусь в полнейшем шоке, но вместо того, чтобы показать ему это, я надеваю на лицо маску безразличия и отвечаю не менее серьезно.       — Повторяю ещё раз: мне без разницы что тебе нравится, а что нет. Так что если это все, уходи.       Считаю, что поступаю как никогда правильно, выдержав паузу и сказав очень нужные слова. В который раз, я пытаюсь доказать ему, что он не имеет права командовать мной, а тем более делать это в такой форме,в какой он любит. Да ещё пару мгновений назад, я изнемогала от его прикосновений, но сейчас  точно понимаю,что это не то, от чего мне должно сносить крышу.       Чай оказывается допит за считанные секунды. Я молча встаю, ставлю кружку в раковину и споласкиваю её,  не глядя на певца, но чувствуя его раздражение и взгляд на себе.       Удивлена его молчанием. Он тоже решил взять паузу? Что ж, иногда это бывает очень полезно. Надеюсь, что он не станет кричать снова.       — А ты думаешь, я предлагаю тебе какой-то выбор? – сухо говорит он, и на этот раз все-таки смотрю на него. Его взгляд холоден и сосредоточен, но не меньше чем мой.       — А ты думаешь, мне вообще есть дело до того, что ты мне предлагаешь?       Играем в очередную игру «Кто кого больнее заденет». Всегда раздражал факт существования таких наглых идиотов, которые уверены в себе в разы больше, чем это нужно. Один взгляд такого человека о многом говорит. Надеюсь,мои колкие реплики хоть на чуть-чуть уменьшат его самолюбие и заставят думать как он разговаривает с людьми.       — Романова, какого черта ты ведешь себя, как последняя сука? – все-таки кричит Булаткин, и я, скрещивая руки, снова пытаясь пронзить его своим взглядом, как копьем. Но кажется ничего у меня не выходит. Никто, тем более я, не сможет превзойти его в этом деле.       Внутри все кипит от злости, прежде всего на саму себя. Почему я вообще слушаю, что он говорит? Мне должно быть абсолютно наплевать, что он там   предъявляет.  Но вместо этого я снова вступаю в перепалку.       — Это я сука? Это ты, как обычно заявился ко мне в квартиру и начал предъявлять непонятно что! Тебе не нравится, что я общаюсь с Аней? Ну, извини меня, мы знакомы, сколько я себя знаю, и из-за какого-то идиота, как ты, я не собираюсь прекращать нашу дружбу! Так что сука, Булаткин, это ты!       Он вскидывает брови после моей тирады, но недолго остаётся без движения. Вижу, что он нисколько не шокирован, но возможно это всего лишь очередная маска. Как можно понять человека, который никогда не бывает настоящим? Как с ним вообще можно строить какие-то отношения?       Испустив привычный мат себе под нос, он резко двигается на меня и прижимает к столешнице, теперь уже наваливаясь на меня всем телом. Я не успеваю и пикнуть, как он прижимается своим лицом к моему и касается губ. Все внутри тут же немеет, а руки и ноги теряют способность сопротивляться. В этот раз, я не успеваю подумать о том, что снова поступаю неправильно. Что снова становлюсь участником лжи по отношению к подруге, что беспрекословно подчиняюсь его ядовитым прикосновениям, не в силах сделать что-нибудь наперекор. В этот момент я просто выпадаю из реальности, существуя лишь чувствами, которые испытываю, когда его крепкие татуированные руки изучают моё тело.       Егор чуть опускает свою голову, чтобы я не тянулась за ним наверх, потому что блондин намного выше меня. Я придвигаюсь ещё чуть ближе и кладу руки ему на плечи. Его руки крепко сжимаются на моей талии, и он чуть приподнимает меня и усаживает на столешницу, устроившись у меня между бедер. Руки продолжают ползать по моему телу и забираются под огромную футболку. Я чувствую, как его пальцы двигаются к застежке лифчика, а губы отрываются от моих. Проходит целая вечность, когда он останавливается, и мы молча смотрим друг другу в глаза на расстоянии  трех сантиметров. Я буквально тону в их синей глубине, но тут же выныриваю, когда он прерывает зрительный контакт и начинает целовать мою шею. Я обшариваю руками всю его спину, когда он медленно спускается к вороту футболки.       Мы оба слишком напряжены, чтобы останавливаться и прекращать эту сладострастную пытку. Я даже не пытаюсь впустить остатки разума в свои мысли, потому что понимаю, что все тут же закончится, так и не успев начаться. Мне слишком хорошо. Мне никогда не было так хорошо, как сейчас.       — Ли-и-иза! Я пришла! Ты на кухне? –нас прерывает женский голос, и мы оба останавливаемся, пытаясь отдышаться.        Увидев его встревоженный взгляд, понимаю, что мне не показалось.        Аня приехала.