Эраклион встречал траурной атмосферой и приспущенными флагами. В целом чувствовалось, как обстановка и без того неспокойного королевства становится тяжелей и мрачней. На лицах жителей отражался не столько траур, сколько обеспокоенность будущим, ведь погиб единственный прямой наследник престола, а это значит, что грядут смутные времена, когда вся верхушка аристократии может вмиг перегрызться, что, несомненно, отразится на простых людях. Глядя на все это, Блум еще раз похвалила себя за отсутствие желания становиться во главе какого-нибудь царства-государства. Не только потому, что это напряжно, но и потому что метафорическим наследникам она не желает пережить дележку власти. Хотя Домино и Дафну вытащить надо попытаться, всё же это крайне выгодно, в отличие от того, что она творит сейчас, намереваясь спасти от казни одного ни в чем не повинного сквайра — чисто из принципа, ради собственной комфортабельной жизни и чистенькой совести, чтобы потом сидеть на веранде дома в кресле-качалке и хвалить себя за прожитую жизнь.
Отвлёкшись, девушка пропустила большую часть расшаркивания делегации Магикса и представителей Эраклиона, встречавших их. Ей вообще было не до них, ведь свою основную функцию в её сомнительном плане они прекрасно выполнили — доставили её в нужную точку без лишней волокиты. Теперь же предстояло осуществлять дальнейшие этапы плана. А план был крайне прост: прибыть, встретиться с королём, забрать Брендона. В остальном была полнейшая импровизация.
Вообще она слабо представляла общение с монаршими особами, и пусть на уроках этикета не раз и не два ей всё объяснялось — на практике это казалось непонятным ритуалом. Тем более, это не просто рядовая встреча, где все поулыбались и похвалили друг друга, а чертово требование освободить из-под стражи осужденного на казнь.
Вздохнув, стоящая в конце делегации фея решила придерживаться делового стиля общения и действовать по ситуации. Ей даже припомнились школьные годы, класс этак пятый, когда в очередной раз на контрольной она выдала весьма высокий балл, хотя на уроках добиться внятного ответа было практически невозможно, и математичка распиналась о её собранности в экстренных ситуациях. Вот сидит себе тишком, никого не трогает, а хвост как прижмет — так и Америку откроет по второму кругу. В любом случае, мозги феи сейчас работали на полную, анализируя все происходящее вокруг, и не важно, что потом она скорее всего будет измождена — сейчас ей жизненно необходимо быть спокойной и добиться результата.
Забавно, но её состояние отметили, казалось, все, и лишний раз не лезли, а кто лез — получал холодную улыбку и, спасибо, что не посыл в пешее эротическое. Да что там, даже от Авалона, приносившего соболезнования её потере, она отмахнулась как от назойливой мухи, практически не сорвавшись и лишь злобно оскалившись, словно обещая кровавую расправу по прибытии обратно.
Вообще, по школе удивительно быстро разлетелась весть о том, что в Красном Фонтане есть погибшие и среди них тот, кого, как оказалось, тайно любила Блум, строя из себя независимую и черствую барышню. Многие даже растрогались этой истории, но те, кто хоть немного её знали, в этот бред не поверили. В особенности Стелла, которой вообще было не до неё — принцесса рыдала, связывалась с отцом, умоляя спасти Брендона, а после и порывалась сама отправиться на Эраклион. Да только это дело пресекла Фарагонда, лишив её магии и, с одобрения Радиуса, посадив под домашний арест. Блум даже позавидовала ей в способности испытывать такие чистые и искренние эмоции, ведь казалось, что прагматичность въелась в саму её суть и вот так беззаветно кого-то любить ей не по силам. Сообщать Стелле о том, что с высокой вероятностью её возлюбленный будет вытащен, она не стала, чисто из какой-то внутренней вредности и гордыни.
В любом случае, уже вечером Фарагонда сообщила ей об отбытии, а утром, надев черный костюм, притащенный Гризельдой, Блум отправилась к взлетной площадке, где ей выдали документы, подтверждающие личность как представителя делегации Магикса.
До самого приземления на планету мысли феи сделали очередной круг почета вокруг того, действительно ли она могла спасти Ская? Даже если бы не испортила канон, изначально идя по намеченной дороге, дружа и действуя так, как помнила по обрывкам мультфильма, смогла бы? Увы, но она неутешительно приходила к одному и тому же ответу — не смогла бы. Настоящая Блум была влюблена в наследника Эраклиона и использовала магию Пламени жизни для его возвращения из-за грани, желая этого всем сердцем. Ей же он не был настолько дорог, а сознательно использовать магию такого уровня она не могла. Могла ли она вообще предотвратить такую ситуацию? Кто знает. Скрути она ведьм на первом году обучения, так пришел бы кто-то другой. Может, лично Даркар, а может — похуже кто.
«Там, где есть смерть — всегда будет смерть», — придя к такой мысли, фея окончательно смирилась с тем, что некоторых ей действительно не удастся спасти как бы ни хотелось, и может погибнуть кто-то еще из тех, кто в оригинале был жив. Но она может попытаться спасти тех, кого сможет, если это будет в её силах, ведь, должен же быть какой-то баланс в мире?
Когда дипломаты закончили с расшаркиваниями, Блум казалось, что прошла вечность, за которую она в очередной раз по косточкам перемыла свою жизнь, и наконец-то последовала за своей группой ко дворцу. Теперь требовалось добиться разговора с королём.
Огромный зал, множество самых разных людей в траурных убранствах и снующие между ними официанты с подносами. Постамент, где обычно стоит трон, ныне утопает в цветах, окружающих гроб, у которого сидит изможденная женщина, отчаянно старающаяся не терять достоинства — королева Самара. Король добросовестно приветствует пришедших и принимает соболезнования, он не менее уставший, но вид его суров и величественен. Блум не по себе от этой картины. Вроде бы уже обдумала всё, приняла ситуацию и смирилась с наличием жертв на своём пути, обосновав отсутствие собственной вины, но сердце всё равно предательски сжалось — виновата.
«Нет названия для родителей, потерявших ребенка», — вспомнилось, когда делегация от Магикса и она вместе с ними подошли к королю. Пока глава их небольшой группы приносил соболезнования, слуги приняли у них цветы и уложили к остальным. При входе в зал не было такого сильного аромата цветов, но стоя так близко к этому цветущему морю, из которого слабо виднелся гроб, фее показалось, что все они источают запах мертвечины.
Как в такой обстановке что-то просить, не то что требовать? Она даже говорить не может — ком в горле и грудь сжимает, словно ребра стали не по размеру и теперь давят на органы. Хотелось убежать, но фея лишь тихо стояла рядом с сопровождающими, пока велся разговор, и совершенно не ожидала, что её представят лично.
— С нами также прибыла наследная принцесса Домино, она хотела попрощаться, поскольку была близка с наследным принцем. — Глава делегации слегка повернулся и указал ладонью на неё, притом в его взгляде читалось, что, всё — он исполнил её рьяное желание — привел к королю.
Эрендор хмуро осмотрел Блум, которая раньше скрывалась за спинами делегатов, и разве что не скривился, но всё же кивнул — рядом слишком много лишних глаз и ушей, толпа и так зашумела, заслышав о ней.
— Король Эрендор, королева Самара, — начала Блум, совершенно не чувствуя себя уверенной, но и не дрожа от страха. — Приношу соболезнования как наследница Домино, и как человек, знавший Ская. Мне жаль.
Король вновь скупо кивнул и перевел с неё взгляд на следующую делегацию, что могло значить лишь одно — приём окончен.
Уходя, она корила себя за то, что так и не смогла ничего произнести. В голове были картинки того, что очень похоже могли проходить и её собственные похороны, конечно, если тело из той ямы вытащили.
В горло не лезли ни шампанское, ни закуски. Вот и какой спасатель из неё? Было бы всё куда проще, вломись она и просто выкради Брендона, но нет, всё по-человечески хочется сделать, хоть раз. Несмотря на то, что на задворках сознания горела мысль: твоё — забери, и не надо никаких расшаркиваний. Эрендор ведь погубил целую планету из-за своей трусости, нарушил договоренность между королевствами, так что у неё есть полное право требовать компенсацию. Но ведь и Эрендор изо всех сил защищал своё собственное королевство, свою семью, и от понимания этого становилось не по себе, в очередной раз захотелось быть глупой девчушкой, которая не анализирует ничего, а просто делает. Хотя, чего уж там, она творила всякую дичь, когда магия была нестабильна, да и потом тоже — одна реакция на Даркара чего стоит.
«Хорошо всё списывать на посторонние факторы», — вздохнула фея, принимая бокал с напитком у одного из официантов, и огляделась по сторонам. Аристократы и прочие представители высшего сословия невзначай поглядывали на неё, но не подходили и не задавали вопросов. Ждали, пока кто-нибудь самый наглый и рисковый возьмет на себя роль первопроходца — все же слава о ней шла впереди, и не сказать, что она пестрила благородством. А тут вот, своеобразный дебют в светском обществе, и все оценивают её как товар на аукционе.
— Решила брать всё в свои руки, значит, больше нет времени прикидываться, что у меня лапки. — Буркнула себе под нос девушка и, найдя взглядом главу делегации, бодро пошагала к нему.
О том, что Брендона не казнили, она прекрасно знала, ведь о таком событии раструбят во всеуслышание, а значит, у неё есть время добиться своего без применения радикальных методов. Хотя, эпичная картина разрушенного замка и Брендона в качестве спасенной принцессы у неё на руках, с восхищенным взглядом взиравшем на неё — душу грела, а заодно и вселяла веру в себя. Как говорится: если вас сожрали, всегда есть два выхода — штатный и аварийный. И пока что предстоит использовать штатный, со всей сопутствующей бюрократией и лицемерием.
Выспросив у главы делегации Магикса к кому можно обратиться, чтобы напроситься на аудиенцию к королю, и кто тут глава стражи, девушка бодренько пошагала к первому, не обращая внимания на полный подозрения взгляд своего надзирателя на эту поездку. Еще бы, его не проняло сомнительное объяснение из серии «он с моим отцом был дружен, насколько я знаю, и мне бы хотелось поддержать и поговорить с ним», что и не удивительно — король явно был не рад её видеть, да и репутация оставляет желать лучшего, и, в конце концов, чего ж сразу не попросила о встрече — шанс был.
Найдя нужного человека, девушка включила на максимум собственное красноречие и упрямство, под конец разговора просто не выдержав и принявшись за откровенный шантаж.
— Что ж, я надеялась на мирное решение, но раз так, то придется во всеуслышание затребовать встречу с оглашением причины лично у Его Величества, — вздохнула фея и развела руки в стороны, — не хотела я в память об отце и его дружбе подрывать авторитет короля Эраклиона, да и вам теперь непоздоровится, когда станет известно, что Вы мне отказали.
Мужчина, видя, что девушка разворачивается и идет в сторону Эрендора, всё же пошел на уступку. Как-никак, всем было известно о хороших отношениях между Домино и Эраклионом до трагедии, и просто игнорировать наследницу уничтоженного королевства было бы большой ошибкой, учитывая то, какой силой она обладает.
— Я сообщу королю о Вашей просьбе, но решение будет за ним.
— Благодарю. Но чтобы он был более благосклонен, передайте, что я в курсе того, как он уберег Эраклион шестнадцать лет назад, — улыбнулась Блум, радуясь тому, что она не провалилась и Судьба ей благоволит, — надеюсь на то, что встреча будет назначена как можно скорее.
— Я передам, — чуть нахмурившись, он, прежде чем уйти, склонил голову и попрощался, прекрасно понимая, что, либо девчонка нагло врет, либо дело пахнет тайной королевского двора, за которую можно действительно жизнью поплатиться.
Блум с облегчением выдохнула, когда осталась «одна» — всё же за ней пристально следило множество пар глаз и одиночество было весьма условным понятием. Теперь аристократия будет активно шушукаться о том, что же ей понадобилось от камергера короля. В любом случае, можно перевести дух — сердце бешено колотилось, и она в очередной раз похвалила себя за нежелание становиться во главе королевства. Если Домино вытащит, а Дафну нет — пусть Марион с Орителом еще одного наследника рожают, они еще вполне молоды, а к ней даже не подходят с темой наследования престола. Кронпринцессой какое-то время, так и быть, поболтаться может, но на престол — ни ногой.
Выловив очередного официанта, Блум осушила бокал с шампанским, чтобы смочить пересохшее от волнения горло. А ведь еще предстояло найти главу стражи, чтобы напроситься на встречу с Брендоном, или хотя бы узнать, где его держат.
«Ладно, разберусь со всем здесь и больше никаких встреч с власть имущими в ближайшее время», — пытаясь настроить себя на боевой лад, фея сама себе кивнула и принялась осматривать зал. Повсюду была стража, но описанного главой делегации человека поблизости не было. Зато обнаружилась блондинка характерной внешности — Диаспро. Она явно была прекрасным организатором, поскольку жесткой рукой наводила порядки: то отдаст указания страже, то распорядится о чем-то в сторону официантов, то переговорит с каким-то аристократом. Казалось, она видит весь зал в целом и решает проблемы еще до их появления.
«Удивительно, как только Скай мог от неё отказаться», — хмыкнула про себя Блум, прекрасно понимая, что немаловажным фактором был характер несостоявшейся невесты, но всё же, и это можно понять — никому не понравится, когда из-под носа уводят жениха.
В голову закралась мысль о том, чтобы поладить с этой дамочкой. Но, как? И, главное, зачем? Положение Диаспро сейчас не менее шаткое, чем у королевской семьи. Наследником престола наверняка объявят Торена, и не факт, что Диаспро продолжит быть невестой нового принца, хотя насколько было известно — родом девушка из достаточно влиятельной семьи. И все же, как хорошие отношения с ней могут быть полезны?
«Знать бы еще, любила она Ская или его титул», — мысленно вздохнула Блум, не замечая, что уже несколько минут в упор следит за передвижениями Диаспро, и не сразу обратив внимания на то, что объект наблюдения направляется прямиком к ней.
— Приветствую наследницу Домино, — весьма холодно поздоровалась девушка, что слышалось скорее, как: «что тебе надо?».
— Приветствую, — Блум несколько растерялась, поскольку вблизи Диаспро оказалась той еще красавицей, спокойно способной уделать Стеллу по всем параметрам. — Кхм, извиняюсь за бестактность, но не могли бы Вы мне помочь с одним деликатным делом? Естественно, с ответной услугой.
Диаспро на неё глянула как на шарлатанку, но все же кивнула и попросила следовать за ней. Блум на это облегченно вздохнула и смело пошагала следом на балкон, надеясь, что собеседница будет адекватней, чем она помнит по мультфильму.
— Что ж, здесь нас не потревожат. О чем Вы хотели поговорить? — Диаспро была явно напряжена, хотя всем своим видом пыталась демонстрировать уверенность и силу. Жаль, но даже макияж не мог скрыть следов усталости и слез, а маскирующие чары низкого уровня во дворцах слетали легче легкого благодаря защитной магии.
— Буду говорить максимально открыто и честно — Ваше положение во дворце сейчас несколько шатко. — Блум лихорадочно соображала, что сказать, поскольку она и не предполагала, что доведется поговорить еще и с Диаспро, но раз выпала такая возможность — нужно выжать всё возможное из неё, главное при этом не разозлить. — И небольшим, но преимуществом, могут стать хорошие взаимоотношения с Хранительницей Пламени Дракона. — Уточнять, что заодно и благосклонность Домино будет она не стала, мало ли. — Пусть сейчас Домино и находится в упадке, но это нисколько не уменьшает ценности взаимоотношений с Хранителем.
— Допустим. — Девушка явно поняла, к чему клонит Блум. Долгие годы королевства поддерживали хорошие взаимоотношения, благодаря чему Эраклион процветал, ведь через него многие пытались наладить контакты с Домино, что несло экономическую выгоду. Что уж говорить о плюсах того, что Хранители Пламени никогда не отказывали в помощи, что также способствовало порядку на планете и поднятию авторитета королевской семьи. Зато, после падения Домино многие планеты потеряли интерес к Эраклиону, отчего приток денежных средств значительно упал, да и зашевелились крысы вроде Ёшинойи, наводя смуту в рядах аристократии и простого народа. И пусть королевская семья это старалась не показывать, но они во многом потеряли, лишившись поддержки Домино, и Диаспро, как предполагаемая супруга следующего короля, видела это как никто другой. — А взамен что?
— Сущий пустяк — помилование Брендона.
Диаспро расхохоталась, словно Блум произнесла самую смешную шутку в её жизни.
— Я, конечно, слышала, что новая Хранительница весьма… эксцентрична, но чтоб настолько! — смеялась девушка, дивясь глупости своей собеседницы.
— Пожалуй, я выразилась не совсем корректно. Помилование Брендона — моя основная цель, от Вас же мне нужна помощь в его получении. Для начала — побеседовать с самим заключенным, ну и парочка слов королю и королеве, чтобы они были более благосклонны. Я знаю, что никакой фактической власти в Ваших руках нет, но Вы по-прежнему имеете авторитет в глазах правящей семьи. Если же не выйдет решить всё официальным путем — помощь уйти с меньшими потерями для всех и в особенности королевства.
— Звучит как шантаж.
— Возможно. Но согласитесь, это вполне выгодно. Только подумайте, Хранительница Пламени Дракона на свадьбе следующих короля и королевы Эраклиона в качестве подружки невесты. Заманчиво, не правда ли?
— Вы, мисс, ошиблись, и у моей семьи достаточно власти, чтобы сохранить моё положение при дворе и без посторонней помощи. — Злобно прошипела Диаспро, раздраженная снисходительно-насмешливым тоном наследницы погибшего королевства. Блум же уже начинала жалеть, что вообще посмотрела в сторону блондинки — не тратила бы сейчас ресурсы на бесполезную беседу.
— Вот как. Что ж, хорошо. Передумаете — свяжитесь со мной до конца приёма. — Хмыкнула Блум, уходя с балкона и оставляя Диаспро со своими мыслями. Всё же, она не Дарси, чтобы уговаривать её и предлагать более выгодные варианты.
Выловив в зале очередного официанта, Блум принялась высматривать главу охраны, постепенно склоняясь к мысли, что можно будет взять в оборот и кого-нибудь званием пониже и попроще интеллектом, чтобы вызнать нужную информацию. К сожалению, вся охрана ходила парами, и к концу приёма найти никого подходящего не удалось. Единственный плюс — камергер короля передал согласие на аудиенцию, назначенную на следующий день, в связи с чем после приёма Блум останется в замке совсем одна — делегация Магикса вернется обратно. Не сказать, чтобы это было плохо, но однозначно неприятно, остаться без маломальской поддержки. С другой стороны, не будет лишних наблюдателей, контролирующих каждый шаг — глава делегации и так с неё не спускал глаз оставшийся вечер, когда ему сообщили о том, что встреча Блум и Эрендора получила одобрение.
— Что ж, надеюсь, Эраклион устоит, — прежде, чем возвращаться к кораблю, задумчиво говорит Глава делегации, смотря на королевский дворец, а после на Блум, строящую из себя пай-девочку. Так, распрощавшись с делегацией, Блум проследила взглядом за другими отбывающими гостями и направилась обратно ко дворцу, где её очевидно поджидал провожатый, поскольку стоило подойти ближе, как он тут же поклонился и поприветствовал её.
— В мои обязанности входит Ваше сопровождение и охрана, можете звать меня Гектор, — отчитался мужчина уже солидного возраста, явно не из простых рыцарей или стражников, мелькавших то тут, то там, а кого-то повыше.
— Благодарю. В таком случае, сопроводите меня в покои, — попросила Блум, уже прикидывая, как предстоит из них выбраться и разведать, где тут темница. Жаль, Диаспро так и не дала согласия на сотрудничество.
— Прошу за мной, однако, сперва я ознакомлю Вас с дворцом, — первой мыслью, возникшей после этой фразы, было драпать от этого мужчины подальше, и фея даже чуть-чуть отступила назад, ведь, зачем ей показывать дворец? — Леди?
— Кхм, прошу прощения… Идемте, — взяв себя в руки, Блум все же последовала за мужчиной, думая о том, что несмотря на различные чары, наложенные на дворец, выбраться она сумеет. Всё же, Эраклион не так силен магически, чтобы поддерживать защиту дворца постоянно — это ей объяснили еще представители делегации, знающие в общих чертах о защите дворца. Только, вот, незадача — Блум прекрасно чувствовала знакомую структуру магии защитных барьеров, а значит, угрозы почти нет, надо лишь чуть-чуть подумать и разобраться.
В том, что мужик подозрительный ей в сопровождающие попался, девушка не ошиблась и лишний раз подтвердила свои догадки, когда они свернули и пошли по лестнице, ведущей вниз.
— Что-то не очень похоже на экскурсию по достопримечательностям дворца… — пробурчала фея, но ответа так и не получила, зато отметила, что ни один стражник не останавливает их, напротив, отдаёт честь и открывает все двери и решетки.
«Темница», — фея застыла перед входом в место, куда она пыталась попасть, чем вызвала удивленные взгляды стражи и недоумевающий у сопровождающего. Тут уж одно из двух, либо это Диаспро подослала человека таким образом содействуя, либо Эрендор решил выделить ей апартаменты рядом с Брендоном. — «Черт, надо было раньше интересоваться, куда ведут».
Вздернув подбородок и скривив губы, словно ей противно ступать в такое место, она шагнула вперед. Пройдя вглубь мимо пустых камер, сопровождающий остановился у одной из них.
— Отец? — послышалось из полумрака, и подошедшая на несколько секунд позже девушка удостоилась удивленного взгляда Брендона. — Блум?
Сама Блум так же удивленно переводила взгляд с Брендона на Гектора, прикидывая, в каком таком месте они родитель и сын. Не, ну по комплекции похожи, да и цвет волос… Может, если сбрить Гектору бороду, то и будут похожи, а остальное в полумраке темницы сравнить было трудно, да и по пути она не особо разглядывала мужчину.
— Ладно, я кажется поняла, что к чему, — усмехнулась Блум, дивясь прозорливости Диаспро. Надо же, выбрала человека, в чьей лояльности к Брендону будет сложно усомниться. — Спасибо.
— У вас десять минут. — Сухо ответил мужчина, еще раз взглянул на сына и пошел обратно ко входу.
— Как скупо, — хмыкнула девушка в спину ушедшему Гектору. — Он всегда такой?
— Всегда. — Кивнул Брендон, всё еще не веря собственным глазам. — Ты какого Даркара здесь забыла?
— За тобой пришла, — улыбнулась фея, замечая, что за эти несколько дней на лице Брендона появилась щетина, да и сам он был лохмат и растерян.
— Сумасшедшая…
— Ну не надо так грубо, я тут спасать его пришла, а он обзывается. — Хмыкнула девушка, сложив руки на груди, словно ей обидно, но отчего-то в душе поднималось лишь искрящееся веселье.
— Я конечно признателен, но зря ты это, правда. — Брендон улыбнулся, ему было приятно, что эта сумасбродная девица явилась за ним, в очередной раз подтверждая, что она никакая не злобная, а вполне добродушная личность, не бросающая людей в беде. — Я должен ответить по закону за случившееся.
— То есть, хочешь сказать, что, я зря всё это затеяла, ведь ты уже ручки сложил и в гроб мысленно лег? — Сквайр ничего не ответил, чем взбесил фею в один миг. Она тут значит думает, как эту надоедливую сволочь вытащить, изворачивается как может, лишь потому что ему-таки удалось добиться своего и стать своим человеком для неё, за которого и шкуркой рискнуть можно, а он вину на себя взял там, где не виноват, и отбыть в мир иной готовится. — Сюда иди.
— Блум? — спокойный тон девушки не наводил на веселые мысли, отчего-то показалось, что они вновь на арене Красного Фонтана и её так же, как и тогда, переклинило.
— Сюда иди, говорю, глаза твои бесстыжие видеть хочу.
Брендон видел фею всякой, и во время беспамятного буйства, и во время бессильной истерики, и в момент слабости, но вот чтобы холодной контролируемой ярости — не доводилось видеть, хотя Стелла жаловалась, что в похожем состоянии она была на Домино, когда наследницу Солярии отмутузили, но тогда Блум была на успокоительных, а сейчас…
— Блум, это не смешно, — вздохнул Брендон, не понимая, из-за чего она злится. Ей же было плевать на него, так с чего бы теперь? Да, последний разговор обнадеживал на то, что мирные и даже дружеские отношения возможны, а то и вовсе он мог бы попытаться донести свою симпатию к ней, но жизнь повернулась так, что ему предстоит держать ответ за собственную неспособность защитить не просто близкого друга, а принца своего королевства. И эти попытки феи его спасти, конечно, очень льстят, но явно бесполезны — Эрендор не из тех людей, кто прощает столь серьезные оплошности. — Я не выполнил вверенный мне долг и должен за это ответить.
— И всё?
— Что?
— Больше в жизни нет ничего, кроме долга? Ни отца, который явно тобой дорожит, ведь привел меня сюда несмотря на то, что король может это расценить как измену, ни друзей, которые за тебя волнуются, ни Стеллы, которая окружающим вынесла мозг в попытках рвануть тебя спасать, ни меня, припершейся сюда потому что ты своей назойливостью все же втиснулся в мой круг общения. Ах да, и конечно, Скай тоже был просто долгом, не другом, который вряд ли хотел, чтобы ты вслед за ним умер. Так что, нет причин жить, да? Ни одной? А я-то разогналась… И ради чего? Ради человека, у которого в голове только слово «долг».
— Ты перегибаешь, — зло процедил Брендон, поднимаясь с жестких нар и делая шаг к решетке. — Смеешь судить, ничего не зная.
— А вот нехрен было набиваться мне в друзья, сейчас бы тихо-мирно дожидался казни! — рявкнула Блум. – Я сюда пришла за тобой, и будь добр оценить столь щедрый жест по достоинству!
— Мне что, ниц пасть и молиться на тебя?! Сама набилась в спасительницы, еще и хочет что-то! Не слишком ли нагло?!
— Что-то не нравится? Так получите-распишитесь за последствия своих действий! Ты мне в друзья набился без моего позволения, а я тебя спасать ринулась и в разрешении так же не нуждаюсь! Баш на баш!
— А ты хоть о последствиях подумала?!
— Подумала! — Брендон наконец-то подошел достаточно близко, и фея, резко протянув руку, ухватила его за ворот кофты и дернула на себя, из-за чего парень чуть не впечатался лицом в решетку, но успел вовремя ухватиться за прутья руками. — Запомни раз и навсегда: на моей совести достаточно смертей, и добавлять туда твою мне совсем не улыбается. Смерть Ская и так одна из них, и Даркар за это поплатится на пару с Айси и Сторми. А ты, вместо того, чтобы клясться королю, что искупишь свою ошибку и отомстишь за друга, нюни распустил и руки опустил, смирившись с казнью. Бедный несчастный Брендон. Я тебе не дам здесь сдохнуть, вытащу, даже если силком тянуть придется.
— Десять минут истекло, — кашлянув, оповестил пришедший Гектор, на что беседующие глянули на него весьма недовольно, но все же разошлись: Брендон поправил ворот кофты, а Блум потрясла рукой — от напряжения пальцы свело.
— Я всё сказала. — Буркнула девушка, недовольная тем, что её старания не оценили. А ведь казалось, что в черепушке парня не солдафонские мозги, всё же столько раз умудрялся проявить недюжинный ум и удивить своим поведением.
Не дожидаясь, пока ей предложат уйти, фея двинулась прочь из темницы.
— На мать твою похожа, — спокойно произнес Гектор, чем немало удивил Брендона — от отца редко можно было услышать хоть что-то о матери.
— Уж не знаю, какой была мама, но эта рыжая — бешеный дракон, — хмыкнул парень, садясь обратно на нары и не видя, как на губах отца появляется мимолетная улыбка.
— Любишь её?
Вопрос заставил замереть, уставившись невидящим взглядом на несколько секунд в пол, а потом перевести его на отца, стоящего к нему в профиль, в попытках найти хоть какие-то эмоции. Умеет же задавать нужные вопросы и мастерски читать людей, хотя сам на эмоции весьма скуп.
— Так что?
— Люблю, — процедил Брендон с неохотой, впервые признаваясь об этом вслух. От отца никогда ничего не удавалось скрыть, что бесило так же, как и его ледяное спокойствие. Вот и сейчас, получив ответ, он молча ушел, оставив сына вариться в собственных мыслях, в душе радуясь, что в мальчишке вновь возникло желание жить, а не обреченность и смирение с судьбой, которые читались на его лице последние дни.
***
Всю дорогу до покоев Блум пыхтела и неразборчиво ворчала под нос ругательства в адрес упрямого идиота. Желание вытащить его из темницы чисто из принципа, или даже скорее назло — разгорелось с небывалой силой. Чтоб знал, что… Собственно, что именно он должен был бы уяснить Блум так и не придумала, хотя ответ где-то на подкорке крутился.
У самых покоев Гектор притормозил и осмотрел с ног до головы девушку взглядом, от которого ей стало жутко. Словно оценивал перед тем, как сожрать.
— Вытаскивай его, он сопротивляться не будет.
— Спасибо за разрешение, — настороженно буркнула фея, — вытащу, никуда не денется. До свидания, — попрощалась девушка, открыв дверь и шмыгнув мышкой в предоставленную комнату.
— Это ты от него никуда не денешься, — хмыкнул Гектор, забавляясь, поскольку знал своего отпрыска как облупленного и не сомневался, что пошедший своим упрямством в него сын вцепится в объект обожания не хуже пиявки и не отпустит.
***
Встреча с королём была назначена на вечер после того, как пройдет погребение принца Ская и оставшаяся часть посетителей покинет дворец. Так что Блум добросовестно проводила принца в последний путь, стоя при этом рядом с Диаспро, и теперь ждала начала встречи с королем.
Вчера, во время того, как фея орала на Брендона, она сама не заметила, как выдала дельную мысль, которая может сослужить службу в спасении специалиста, но всё надо разыграть так, чтобы Эрендор не выставил её за дверь и не пришлось тут всё разносить. Конечно, барьер до сих пор не сняли — как-никак опасный объект на территории дворца, но и это не проблема — она прекрасно поняла в чем же фишка местной охранной системы, так что будет всё как она представляла: руины и Брендон в качестве принцессы. Что удивительно, но у неё даже сомнений не было, что если не удастся всё решить по-хорошему, то добиться своего по-плохому ей не составит труда, поскольку стоило лишь подумать о том, что ей его не отдадут, как магия внутри поднимала бучу.
— Кощей над златом чахнет, — вздохнула девушка, разглядывая обстановку в комнате, где ожидала прихода короля и всячески обходя в мыслях название собственного поведения. Она уже давно заметила все странности и выверты собственной психики, и даже нашла им примерное объяснение с аналогами, но вот признать вслух и дать название всё никак не хотела, сводя к очередной шуточке. Все же, это не самые лучшие человеческие качества, если вообще человеческие. — Или точнее Смауг?
Распахнувшиеся двери в комнату отдыха, а именно в оной и была назначена встреча, прервали ход размышлений девушки. Она тут же поднялась и поклонилась королю, с запозданием сообразив, что надо было делать реверанс.
Усевшись на диван, король осмотрел девушку недовольным взглядом. Ему совершенно не упало возиться с этой мелочью и выяснять, откуда она узнала тщательно скрываемую информацию, о которой кроме него самого знали разве что давно почившие ведьмы.
— Приветствую, Ваше Величество.
— Значит, ты дочь Оритела, — хмыкнул Эрендор, не столько сомневаясь в истинности данного факта, сколько выражая своё недовольство сложившейся ситуацией. В том, что эта девчонка не так проста — сомнений не было, и так же ему было известно о причинах её появления — о каждом её шаге докладывалось. Так что от бдительного короля не укрылась не только беседа с камергером, самолично сообщившего о ней, но и общение с Диаспро, что уж говорить про посещение темницы и, учитывая наличие лишь одного заключенного там, выводы напрашивались сами собой.
— Я прошу рассмотреть мою просьбу…
— Даже не надейся, что мальчишка будет помилован, — перебил король, явно не желая тратить и без того крохи сил на то, что заведомо бессмысленно.
Блум на это заявление даже не нашла что сказать — опешила. Конечно, Эрендор был известен достаточно резким характером, но такое поведение не шло ни в какие рамки. Да, за ней сейчас нет мощного тыла, помимо голой магической мощи, и сам король тоже явно изможден происходящим, но это не даёт ему права грубить.
— Завтра состоится его казнь, хочешь — можешь поприсутствовать. Он ответит за совершенное. Лучше расскажи, что ты там про события шестнадцатилетней давности пыталась наплести?
С каждым словом короля, Блум медленно, но верно закипала. И это к нему она пыталась проявить сочувствие и понимание? К тому, кто ни во что не ставит своего собеседника, причем не какого-то постороннего человека, а ребенка своего близкого друга. Эрендор даже не пытается проявить радушие, напротив, всем своим видом выказывает пренебрежение, словно отгораживается от всего, что связано с Домино.
— Видимо, цивилизованного разговора не получится, — вздохнула фея, ощущая уже знакомое раздражение и бурление магии.
Расправив плечи, она взглянула на короля сверху вниз, зеркаля полный пренебрежения и снисхождения взгляд. Мужчина сразу это уловил и напрягся — еще бы, к нему посмели отнестись подобным образом.
— У вас прелестная защитная система дворца, Домино помогало, да? До Светлого Камня конечно не дотягивает, но тоже неплохо. Компенсировали полную неуязвимость возможностью более легкого контроля. Интересно, если найти центральный артефакт, и покопаться в нем, что будет?
— Угрожаешь?
— Отнюдь, всего лишь пытаюсь вызвать у вас хоть каплю уважения. Раз через память об отце не получилось, значит, буду действовать иначе. — Хмыкнула фея, и уселась обратно на диван. — Так что, конструктивно поговорим, или подобно варварам: после хорошей драки?
— Наглая девчонка, да как ты смеешь… Стража!
В распахнувшиеся двери тут же влетело два охранника, обнаживших оружие, но они тут же отлетели к стене от мощного толчка магии.
— На ваше несчастье, я уже имела дело с подобного рода артефактами, и ваш довольно примитивный. И слабый. Без поддержки Пламени дракона малоэффективен, даже бесполезен. Нивелирует лишь слабые чары, от защитного купола остался сигнальный контур, имитирующий защитный барьер, а магию Пламени дракона и вовсе не замечает. Сколько он протянет? Год? Два? Искра ведь почти потухла.
Когда Блум работала с артефактом Светлого Камня, то думала, помрет от истощения и вскипания мозга, пока сотворит необходимое. Всё же с бухты-барахты разобраться в магических схемах столь сложного артефакта задача не из легких, но вот его подпитка магией… Когда она конкретно поняла, что именно от неё требуется, она посмотрела на Главу Храма как на сумасшедшего, но он по-доброму улыбнулся и пожелал удачи.
Автономность артефакта и обеспечение его работоспособности поддерживала Искра Пламени Дракона, активирующая все магические установки и схемы, связывая огромную систему воедино, создавая подобие искусственного интеллекта, выполняющего строго прописанные функции. После этого чуда магической инженерии, понять, что за охранный артефакт во дворце Эраклиона труда не составило — абсолютно похожие схемы магических рисунков, витавших в воздухе, и словно отголосок чего-то родного.
Искра Пламени Дракона — частичка добровольно отделенной магии Хранителя Пламени, невероятно мощная по своей сути, способная усиливать и преобразовывать магию, и те, кто ею владеет, старательно об этом молчат, чтобы не накликать беду. Но, как и всё в этом мире, Искра имеет свой лимит. Если не поддерживать её Пламенем Дракона, то она со временем затухнет, что и произошло в Светлом Камне и происходит во дворце Эраклиона.
— Ты…
— Да, я, — хмыкнула девушка, не думая даже слушать то, что скажет король. Было ли его жаль? Было, но он сам поставил себя в невыгодную позицию, не надо было тешить собственную гордыню и затыкать совесть. Она пыталась ему сочувствовать, пыталась быть вежливой и войти в положение, но его отношение всё перечеркнуло, в особенности категоричный отказ по поводу помилования. — И раз Его Величество позабыли, что значит вежливость, то и я не буду церемониться. Я
требую освобождения Брендона.
Звук бренчащих друг о друга в коридоре лат привлек внимание, и фея магией захлопнула двери, чтоб никто больше не помешал разговору.
— Этот мальчишка поплатится за то, что не смог уберечь Ская! Он должен был погибнуть вместо моего сына!
— А не пробовали винить тех, кто его убил? Или же: «ой, это Даркар! На сей раз он не обойдет стороной Эраклион!» Трусливый король, предавший своего друга! А ведь всего этого могло бы не быть, не пало бы Домино и не умер бы Скай!
— Если бы я так не поступил, Эраклион тоже был бы под ударом! Тем более, что мой поступок сущий пустяк, по сравнению с предательством Валтора! — лишь произнеся, Эрендор осознал, что такое сказал. — Убирайся вон.
— Увы — не могу. Но с радостью это сделаю, как только получу полную амнистию для Брендона, и даже не стану расспрашивать Вас о моём дядюшке. — Смотря на Эрендора, Блум пыталась понять, насколько далеко король может зайти в собственной самоуверенности и попытках оправдать собственные поступки. Ей всегда казалось, что если уж творишь херню, так будь добр брать за неё ответственность. Именно поэтому раньше она всячески избегала проблем и не вляпывалась ни во что — нести ответственность было крайне неприятно, но вот она здесь уже около полугода и творит разного рода дичь, различной степени пакости, и изо всех сил пытается принять за это ответственность, хоть и не хотелось. Король же всячески избегал признавать собственные ошибки и считал себя непогрешимым, благородным. Что же надо сделать, чтобы он наконец признал их? Вернуть Оритела к жизни? Так это ей пока что не по силам, и со смертью Ская это очень уж усложнилось.
— Какая щедрость, — хмыкнул Эрендор, слыша, как по ту сторону двери орет стража, не способная открыть дверь. — Ты себя кем возомнила? Считаешь себя особенной? У тебя нет ничего, кроме магии и славы предшественников. Маленькая зарвавшаяся девчонка! Как бы ты не кичилась, у тебя ничего не выйдет! Или хочешь лишиться статуса законопослушного гражданина? Уж я к этому руку приложу. Будешь на Омеге годы коротать, как и…
Дворец тряхнуло.
Фея рассматривала вариант членовредительства лишь в шутку, преступать черту и наносить вред она не хотела, но все же сорвалась — Эрендор взбесил её своим нежеланием строить диалог, глупыми угрозами, своей трусливостью в отношении Домино и пренебрежительным отношением к Валтору.
— Не хотела я доводить до такого, — чуть ли не рычала девушка, впиваясь пальцами в шею хрипящего короля, нависая над ним и давя волной магии, чтобы не мог двигаться. — Раз лучше всего до тебя доходит через страх, то ты будешь меня бояться. Я буду твоим самым страшным кошмаром, Даркар на моём фоне будет не более чем детской страшилкой, а Валтор и вовсе милейшим существом. И никакая пыльца Древа Жизни в часах не защитит. Я надеялась, что совесть возьмет верх, что ради памяти о моём отце и памяти о сыне, ты без лишних проблем отдашь то, что принадлежит мне. Возможно, я бы даже запустила защиту дворца заново, в знак доброй воли, но теперь я этого не сделаю, пока ты будешь править — ни за что, пусть даже отец лично меня будет просить. Я сделаю всё, чтобы лишить тебя поддержки, ты будешь в истории записан как король, при котором Эраклион зачахнет. И уж поверь, я найду способ. Доберусь до ядра планеты и потушу, если понадобится.
— С… сумасшедшая, — прохрипел Эрендор, с ужасом смотря в глаза девушки, где плескалось пламя. Она совершенно отличалась от своих родителей.
— Возможно. Так что, отдашь Брендона и я, так и быть, забуду про тебя, или устроим смену власти прямо сейчас, чтобы Эраклион не зачах при тебе? Отвечай! — рявкнула фея, ощущая презрение и брезгливость к королю, цепляющегося за жизнь и слабо кивающего в ответ. — Отлично.
Отойдя от мужчины, зашедшегося кашлем, Блум села обратно на свой диванчик, не ощущая успокоения, напротив, хотелось придушить посмевшего идти ей наперекор. И вроде, на краю сознания мелькала мысль, что она перегнула палку, но ощущение собственного превосходства и правильности своих действий возвращало к мысли о том, что при защите своих людей все средства хороши, и плевать, что в этом она ничем не лучше Эрендора.
— Забирай мальчишку и убирайся.
— С радостью. Только корабль не забудьте подготовить, как и откупные. — Фея поднялась и направилась к выходу, но у самых дверей обернулась. — К слову, надеюсь на престол Вы посадите Диаспро, она мне нравится, сообразительная, в отличие от Вас, и я, так и быть, подумаю о восстановлении дружеских отношений.
***
На корабль Блум и Брендон поднимались в полном молчании — им обоим было что обдумать, прежде чем начинать разговор.
Когда дворец тряхнуло, Брендон не сомневался — Блум вышла из себя, и оставалось гадать, к каким последствиям это приведет. Удивительно, но разрушений не последовало, напротив, вскоре его освободили из-под стражи и сказали готовиться к отбытию в Красный Фонтан. Ему не верилось, что Блум смогла добиться его освобождения, и до самой встречи на посадочной площадке, ему казалось, что он спит. Даже посещение могилы Ская и разговор с отцом не убедили в том, что его казнь отменили, а уж то, что отец весьма положительно отзывался о фее, переполошившей всю стражу и угрожавшей королю, чтобы его вытащить из заключения, и вовсе вызывало сомнения в реальности. Зато стоило увидеть фею и подняться на трап, и разум сразу принял факт того, что она реально его вытащила, и теперь надо было решать, как жить дальше, ведь, путь на Эраклион ему явно закрыт и неясно, что будет впереди.
Все же, Брендон не был глуп, чтобы обольщаться и строить воздушные замки насчёт девушки. Да и некоторые её фразы вызывали недоумение и полнейшее непонимание того, что же творится у неё в голове, но вот беда — чувства уже сформировались, и отступать не было ни малейшего желания.
— Очевидно, нам надо поговорить, — вздохнула фея, когда воздушное пространство планеты было покинуто. Они сидели напротив друг друга, в отдельном от команды пилотов отсеке. — Сейчас есть два варианта…
— Подожди ты с вариантами, сначала выскажусь я, — перебил он собеседницу, явно напряженную и при этом уставшую. — Сперва… спасибо, что вытащила. Я действительно сдался, и твои действия напомнили, что жизнь не заканчивается на одном лишь долге, к тому же у меня есть дело — отомстить ведьмам и Даркару. Более того, у меня есть то, что я хочу, и даже если нет шансов — просто так сдаться слишком глупо. Тем более, как я могу опустить руки, когда влюбленная в меня Хранительница Пламени Дра… Эй! Нечего салфетками кидаться!
— Губу закатай, — буркнула Блум, на что Брендон мягко улыбнулся, радуясь, что фея растеряла свой суровый вид.
— Почему ты меня спасла?
Блум не желая высказывать свои мысли на этот счет, но и молчать тоже было не вариантом, поэтому она слегка нахмурилась и закусила нижнюю губу.
— Я не поверю, что только из-за того, что ты наплела в темнице. Ты, конечно, добрая душа, но лишь для определенного круга лиц, остальных только если выгодно.
— Ну, вот в принципе ты и ответил на свой вопрос.
— Блум, я вижу, что что-то не так. Выкладывай. Я уже достаточно о тебе знаю, и еще один факт ничего не изменит.
— Ладно, хорошо. — Скомкав еще одну салфетку, она попыталась отстраненно рассудить, стоит ли посвящать парня в детали, но ведь и увильнуть от ответа не удастся: лететь им еще долго, она устала и отстаивать свои позиции нет никаких сил, а отключиться и поспать не даст адреналин, по-прежнему гуляющий в крови. — Ты уже в курсе, что у меня связь с Драконом куда более крепкая, и она оказывает на меня некоторое влияние. И дело даже не в том, что меня кроет из-за Даркара и его подручных, всё несколько… в общем… — куда подевалось всё красноречие, Хранительница даже не задумывалась, просто говорить о себе без шуток было как-то проблематично, да и мозг не желал вновь работать после пережитого стресса. — В общем, мой характер, и так не сахарный — приобретает некоторые черты, которых раньше не было. Или были, но теперь проявляются намного ярче.
— И какие же это черты?
— Конкретно те, которые я заметила, это агрессия и собственничество, — всё же сказала девушка и замолчала, уставившись на Брендона внимательным взглядом, ожидая его реакции. Стоит отдать должное, сообразил Брендон быстро и с присущей оригинальностью.
— То есть ты…
— Брендон, нет, — увидев, как в карих глазах возникают искры нахальства и азарта, попыталась остановить формирование предложения, но в результате лишь страдальчески вздохнула.
— … считаешь меня своей собственностью?
— Господи… ну зачем всё так извращать?
— А как тогда? — ухмыльнулся специалист, явно издеваясь над феей, но вот почему — она не понимала.
— Ты влез наглым образом в круг людей, которых я считаю своими по тем или иным причинам, а раз это мои люди, то я их защищаю. Так что не надо всё извращать и так гаденько улыбаться — бесишь.
— А мне может нравится.
— Очень смешно.
— Мне называть тебя моя госпожа?
— Иди к черту! Ты что, фетишист?
— Для моей госпожи я буду кем угодно…
— Брендон! — Блум чуть ли не заорала, бесясь от такой нахальной издевки. Знала ведь, чувствовала, что не стоит рассказывать, но решила, что хуже не будет.
— Это не я придумал, а ты, между прочим, еще в землях трогов.
— Ты мне это всю жизнь припоминать будешь? — цыкнула раздраженная фея, не совсем понимая, почему эта ситуация её так бесит, но при этом совершенно не злит.
— Конечно буду, — ухмыльнулся парень, и фея спинным мозгом почувствовала, что влипла. Куда — она еще не поняла, но явно по самую макушку.
