Broken

      В тот день в Едикуле что-то произошло. Нечто ужасное. Мехмед не мог предположить иное, глядя на то, как изменился его брат. После первого заключения в темнице Шахин выглядел намного лучше, чем сейчас. Но что же могло произойти за тот один единственный день?..       Дервиш. Памятуя о словах довольного паши Мехмед не сомневался, что всё это его рук дело. Но разве могло простое неудачное убийство так сильно подкосить Шахина? Сколько раз на их жизни покушались, а теперь... Брат, словно затравленный зверь, постоянно озирался по сторонам, а его ужасное состояние говорило само за себя. Мехмеду было больно осознавать, что это всё произошло и по его вине.       Всю дорогу Шахин молчал. На все расспросы лишь мотал головой и ничего не говорил. Только покорно брёл следом. Хорошо, хоть пошёл, а то обвинил в пособничестве османам. И куда бы ушёл?.. Переступив порог комнаты, Шахин сразу же с ногами взобрался на длинный диван возле стены покоев. Не обратил внимание на появившегося Рейхана, который начал счастливо причитать.       Мехмед отправил агу подготовить хаммам. Шахин явно долгое время провёл на улице, жил непонятно где, его надо было привести в порядок. Мехмед решил лично заняться братом. Он убрал все принесённые вещи, а затем присел рядом с Шахином на тафту и внимательно на него посмотрел. Шахин же наоборот отвернулся в сторону.       — Шахин, — начал Мехмед, осторожно подбирая слова, — что бы ни случилось, всё закончилось. Мы снова вместе, брат, всё будет хорошо.       — Моя жизнь превратилась в ад Мехмед, — Шахин с силой сжал кулаки, глядя куда-то в пол. — А ты говоришь, что всё будет хорошо?       — Шахин, может, ты расскажешь, что с тобой произошло? — мягко спросил Мехмед. Без этого он ничего не сможет сделать.       — Ты меня предал, брат. Живьём похоронил в могиле, — глухо отозвался Шахин.       — Как мне доказать тебе то, что я не предавал тебя, брат?! — в отчаянии воскликнул Мехмед. Брат снова стал его упрекать!       Шахин вздрогнул и устремил на него свой пристальный взор. Некогда горящие и бездонные глаза брата стали какими-то пустыми. В них читался только страх, совершенно не свойственный Шахину.       Мехмед встал на ноги, и Шахин проводил его встревоженным взглядом. Он так и не снял тюрбан, когда Мехмед снял свою шапку ещё в прихожей. Мехмед не знал, как убедить Шахина. Хуже того, он не знал вообще, что ему делать, что предпринять. Как помочь брату, когда он даже не знает, что с ним произошло?..       Мехмед опустился прямо на пол на колени, не заботясь о дорогой одежде. Шахин дёрнулся, но не отодвинулся от него, лишь искоса поглядывая сверху вниз.       — Прости меня, Шахин, — тяжело выдохнул Мехмед. — За всё то, что с тобой случилось. Я не хотел этого. Не смог тебя уберечь. Но я никогда не предавал тебя, — он пытался уловить хоть какой-то намёк на понимание. Мехмед с надеждой глядел Шахину в глаза, накрыв его ладони своими. — Я думал, что так ты будешь в безопасности, ведь только так они тебя не казнили… Я не хотел видеть, как они вынесут твой труп, ты ведь помнишь... Шахин!       Шахин поднялся на ноги и прошёл вперёд к окну. Мехмед, выругавшись про себя, вскочил и бросился следом. Он осторожно обхватил брата за плечи и развернул к себе, вглядываясь ему в глаза.       — Убей меня, если не веришь, — негромко повторил Мехмед.       — Верю… — пробормотал совершенно растерянный Шахин.       Его взгляд метался по сторонам, спиной он прижался к окну. Мехмед убрал руки, и Шахин отвернулся. У Мехмеда защемило сердце: каким же сломленным в эти мгновения казался его брат! А самое ужасное заключалось в том, что он не знал, как ему помочь.       — Ханзаде, хаммам готов, — раздался позади голос Рейхана.       Мехмед обернулся.       — Пойдём, Шахин, — позвал он брата.       — Не надо, — замотал головой Шахин.       — Шахин, посмотри на себя, тебя надо отмыть от всей этой грязи! — умоляюще зашептал Мехмед.       Шахин поджал губы. Мехмед аккуратно взял его под руку и повёл вперёд.       Они спустились на нижний этаж, где находился домашний хамам.       В предбаннике уже были подготовлены чистые полотенца и сменная одежда.       Мехмед быстро снял с себя все вещи и обернул вокруг пояса длинное полотенце. Он оглянулся на брата. Шахин скинул с себя, прямо на пол, лишь верхний кафтан, оставаясь в уже потерявшей свой цвет нижней рубашке, пыльных шароварах и тюрбане.       — Только не говори, что будешь так мыться, — взмолился Мехмед. — Сними же. Зачем тебе головной убор в хаммаме? Зачем тебе верхняя одежда?       Шахин опять замотал головой.       — Я без рубашки не пойду… Оставь, брат…       — Шахин, я тебя прошу. Я не позволю тебе париться в таком виде. Ещё заразу какую подцепишь. Нельзя же так.       Шахин молча опустился на лавку, Мехмед присел на корточках напротив него, вновь глядя снизу вверх.       — Я сейчас посмотрю, что там приготовил Рейхан, а потом вернусь, — мягко заговорил он, пытаясь поймать взгляд брата. — А ты пока переоденься.       — Я не…       — Шахин.       Шахин сжал кулаки и опустил голову. Мехмед расценил это как согласие. Он поднялся на ноги и, подняв на лавку кафтан брата, направился к выходу из предбанника в саму парную.       В просторном круглом помещении поднимался пар. Здесь было намного теплее, чем в раздевалке. Мехмед подошёл к гёбек-таши*.       Предусмотрительный Рейхан оставил приспособления для бритья и поставил поднос с фруктами. Мехмед слегка улыбнулся. Затем он покосился в сторону предбанника. Что произошло?.. Почему брат отказался снять верхнюю одежду? Почему он его боится? Почему попытался убить?..       Выжидая время, Мехмед проверил две небольшие парильни, которые отходили от главного зала. Несколько раз обошёл каменный лежак. Затем он пошёл в сторону раздевалки. Шахин уже давно должен был переодеться. Если, конечно, решил это сделать.       Мехмед зашёл внутрь. Шахин, к его удивлению, послушался и переоделся. Он стоял к нему как-то полубоком, обхватив себя за плечи и глядя в сторону.       — Шахин?..       Неровно обрезанные пряди волос сосульками спадали на лицо. Чья-то грубая рука весьма заметно их укоротила. На теле брата практически не было живого места. Вся спина исчерчена красными полосами как от ударов плетью, на груди полузажившие длинные царапины, а запястья покрыты бурой коркой. Неудивительно, что брат не хотел показывать своё тело. Возможно, длинная ткань полотенца, спускавшаяся почти до щиколоток, скрывала под собой и другие раны.       — Шахин?!       Мехмед стремительно подошёл к брату. Он отчаянно замотал головой, не веря своим глазам. В голове крутилось множество вопросов, но ни один из них не сорвался с его уст. Он просто молча обнял брата и прижал к себе, поглаживая по ставшим непривычно короткими волосам. Сначала Шахин порывался оттолкнуть его, но затем замер, уткнувшись лицом в его плечо. Мехмед почувствовал, как дрожащие руки брата на мгновение с силой обхватили его за спину. Мехмед боялся разрушить этот хрупкий момент.       — Пойдём, Шахин, — наконец произнёс он.       Мехмед приобнял брата за плечи и довёл так до одной из комнат, которую тот раньше предпочитал больше, и усадил на каменную лавку. Проводить длинные банные процедуры Мехмед не решался. Он зачерпнул воду небольшим тазиком и принялся мыть брата.       Плечи Шахина иногда вздрагивали, когда на них лилась вода. Он сидел, чуть ссутулившись и опустив руки. Мехмед взял в руки жёсткую мочалку и очень осторожно принялся натирать его израненную спину. Прошёлся по плечам, рукам. Стал намыливать голову. Что же Дервиш сотворил, как ж довёл брата до такого состояния? Только паша думал, что Шахина убили. Значит, каким-то немыслимым образом Шахин умудрился выжить. Но Мехмед решил повременить с расспросами. Не сейчас.       Мехмед снова взял тазик и зачерпнул воду. Вода медленно стекала по телу Шахина, смывая пену. Брат послушно запрокинул голову, и Мехмед промыл его волосы.       Он помог брату побриться, после чего отвёл его в главное помещение, где усадил на гёбек-таши, а затем вернулся обратно и принялся мыться сам.       Уже в раздевалке Шахин снова отказался при нём переодеваться. Мехмед не стал перечить брату, вышел из помещения, когда переоделся.       Они поднялись наверх. Волосы брата были ещё мокрые после мытья. В свежей новой одежде, внешне Шахин стал выглядеть лучше, но кто знал, что творилось у него в душе.       Заботливый Рейхан уже подготовил еду. Перед тахтой стоял низенький столик с подносом с едой, на полу лежали две расшитые подушки.       Он усадил брата на миндер**, а сам взял Рейхана под локоть и вывел из комнаты, прикрыв за собой дверь.       — Дервиш что-то с ним сделал, не иначе, — прошептал он слуге. — Но я не знаю, что… Шахин ничего не говорит, но ты же видишь, что он сам на себя не похож!       — Иншалла, всё обойдётся, — вид Рейхана был встревоженным. Как будто евнух что-то хотел сказать, но сдерживал себя.       Мехмед на это не обратил никакого внимания.       — Сходи на базар, Рейхан, — приказывал он. — Купи необходимые мази и настои, у Шахина вся спина изранена.       Мехмед не стал объяснять подробности, но Рейхану и не нужно было разъяснять детали. Евнух обладал способностью понимать всё с полуслова. Особенно, если дело касалось Шахина.       — Как прикажете, ханзаде, — поклонился ага.       Мехмед оставил Рейхана, а сам открыл дверь и заглянул внутрь. Шахин так и сидел на подушках, не притронувшись к еде. Мехмед вздохнул и вернулся в покои, прикрыв за собой дверь. Он подошёл к столу.       Шахин вздрогнул и дёрнулся, услышав звук захлопнувшейся двери, но слегка успокоился, когда, обернувшись, увидел его.       — Шахин…       Слов не осталось. Мехмед не знал, почему брат так себя вёл. Он придвинул подушку поближе и сел рядом с Шахином. В чёрных глазах брата скрывалось плохо спрятанное беспокойство.       — Шахин, поешь, — прошептал Мехмед, взглянув на того.       Шахин как-то странно мотнул головой. Мехмед вздохнул. Он взял долму, удивляясь, когда Рейхан успел добыть или приготовить это блюдо, и положил в рот. Несколько мгновений Шахин, словно в оцепенении, смотрел на него, а потом словно набросился на еду. Мехмед закусил губу, исподлобья наблюдая за братом.

***

      День проходил в молчании. Шахин отказывался отвечать на любые вопросы, и Мехмед не знал, что с этим делать. Сам он едва сдерживал себя, чтобы не сорваться из-за упрямства брата. В конце концов, это совершенно неверное решение. И у Шахина явно были причины так себя вести.       Только что это за причины?..       Мехмед поглядывал на Шахина. Брат сидел на миндере перед подставкой для книг и читал Коран. Иногда поднимал встревоженный взгляд и сразу же опускал глаза. Мехмед же не знал, чем ему заняться. Оставить брата одного он не мог.        Он не мог не корить себя за то, что отдал тогда брата в руки осман, которые не упустили возможности поиздеваться над пойманным врагом. Что они с ним сделали? Мехмед не знал. Не мог догадаться. Он думал, что всё предусмотрел. Не предусмотрел только то, что Дервиш тоже захочет прийти поглумиться. Почему он не подумал? Этот боснийский червь в любом случае не упустил бы такой возможности...       Перед глазами вновь промелькнула израненная спина брата. Как он сгорбившись стоял в хамаме, обхватив себя за плечи. Шахин не захотел переодеваться при нём. Уж не сделали ли с его братом нечто непоправимое?.. Мехмед помнил о некоторых жестоких обычаях осман и своего народа. Внутри Мехмеда всё похолодело. Не сделали ли из его брата евнуха, чтобы унизить перед смертью? Пытали уж точно…       Он вновь поднял глаза на брата. Шахин, заметив его взгляд, вздрогнул и поджал ноги. Мехмед поднялся с диванчика и подошёл к окну. Он не знал, как подступиться к брату. Сейчас Шахин ему ничего не расскажет.       Когда вернулся Рейхан, за окном начало смеркаться. Солнце близилось к закату, давая знать о том, что скоро время совершать намаз. Но Мехмед решил, что восполнит пропущенную молитву потом. Он забрал у аги склянки и вернулся в комнату.       — Рейхан принёс мази для твоей спины, — сообщил он.       Шахин, до этого с некой тревогой глядевший в окно, повернулся к нему.       — Зачем?.. — едва слышно прошептал он. — Мне и без этого…       — Шахин, давай без глупостей, — твёрдо прервал его Мехмед. — Твои раны сами не залечатся, — объяснял он прописные истины. — Сними рубашку и ляг.       Шахин рвано вздохнул и выдохнул. Сжимаясь под его взглядом, он рваными движениями расстегнул и снял свой кафтан, а затем стянул через голову рубашку и замер, неловко скрестив на груди руки. Он был весь напряжён как натянутая тетива лука.       — Шахин… — Мехмед терпеливо вздохнул. — Ляг. Мне же будет неудобно.       Шахин закусил губу и мотнул головой.       — Брат, я же не причиню тебе никакого вреда! — взмолился Мехмед. Он уже терял всякое терпение.       Шахин переложил книгу на прикроватный столик и медленно лёг на живот, подложив руки под голову. Мехмед вымыл руки в принесённом тазике и, насухо вытерев, сел рядом на кровать.        Спина брата представляла ужасное зрелище. Хоть раны и полузатянулись, но багровые полосы ярко выделялись на бледной коже. Мехмед зачерпнул пальцем немного мази и провёл по одной из них. Послышался судорожный вздох Шахина. Его спина дрогнула от прикосновения.       — Тише, — прошептал Мехмед, проведя чистой ладонью по плечу брата. — Я же ничего дурного не делаю, брат.       Немного неумело, он осторожно втирал мазь в спину брата. Шахин ощутимо вздрагивал, напрягался от прикосновений, и Мехмед не знал, что с этим делать, как убедить брата. Он только и мог, что ласково шептать тихие слова. Медленно, но брат успокаивался.       Когда это закончилось, Шахин немного полежал ещё, а потом перевернулся на бок и, подобрав под себя ноги, присел на кровати. Брат смотрел куда-то сквозь него, опустив плечи. Мехмед зачерпнул ещё немного мази и провёл по царапинам на груди. Удивление на лице брата стоило видеть, но тот ничего не делал. Мехмед вновь промыл руки, а затем вернулся на кровать к брату.       — Спасибо… — тихо произнёс Шахин, пряча взгляд.       Мехмед протянул руку и коснулся его коротких волос. Шахин вновь вздрогнул, но на этот раз позволил провести несколько раз ладонью по своим волосам. Испуганный и потерянный, он был похож на загнанного зверя, попавшего в ловушку. И от этого Мехмеду становилось ещё хуже. Он ведь сам был повинен в таком состоянии брата. Но что теперь делать? Как искупить вину?.. Важно теперь только одно: Мехмед понимал, что никогда не бросит своего брата на произвол судьбы.       Он помог брату надеть рубашку и снова усадил его за столик, где ещё оставались фрукты.       — Попей, — Мехмед налил брату розовой воды.       Шахин недовольно наморщился.       — Лучше бы кофе налил, — недовольно протянул он.       Кофе? Шахин терпеть не мог этот напиток. Впрочем, как и сам Мехмед. Он очень удивился таким словам, но опять не придал им большого значения.       Но Шахин выпил напиток из предложенного кубка, склевал несколько фиников. Потом перебрался на растеленную кровать и прилёг, прижав ноги к груди. Мехмед некоторое время наблюдал за лежащим братом, пока не понял, что тот заснул.       — Я добавил в воду успокоительное, — сообщил появившийся Рейхан. — Ханзаде проспит до утра.       — Прекрасно, — произнёс Мехмед. Он взглянул на спящего брата, прислушался к его мерному дыханию и поинтересовался. — Он крепко спит?       Одна жуткая мысль всё не давала ему покоя.       — Крепко, не сомневайтесь, калга-султан, — кивнул ага. — Но позвольте спросить, зачем…       — Дервиш мог с ним сделать в темнице всё, что угодно, — нетерпеливо произнёс Мехмед. — Я не сомневаюсь, что он хорошо помучил моего брата. Только думал, что Шахин погиб, когда говорил мне об этом. А Шахин ведёт себя очень странно, ты и сам это видишь. И в хамаме не захотел при мне переодеваться. Быть может, дело не только в ранах на спине…       Мехмед толкнул Шахина и перевернул на спину. Брат не проснулся.       — Помоги мне его подержать, Рейхан, — сказал Мехмед. — Я должен кое-что проверить, пока брат не может узнать.       Сердце Мехмеда заколотилось сильнее. Он понимал, что поступает неправильно, пользуясь бессознательным состоянием брата, но он должен был убедиться. При помощи Рейхана он стянул с брата шаровары.       — Нет, не сделал, — с облегчением выдохнул Мехмед. — Но что же тогда Дервиш с ним сотворил?..       Он был растерян и не понимал, что тогда ещё могло произойти. Но у него хоть отлегло от сердца. Дервиш не стал так калечить и унижать Шахина. Но что же тогда?..       Они вновь одели Шахина, и Мехмед укрыл брата одеялом. Он вглядывался в лицо Шахина. Только во сне брат казался на удивление спокойным и безмятежным. Мехмед осторожно провёл пальцами по щеке брата, а затем убрал короткую прядь волос, упавшую на лицо Шахина.       За окном давно стемнело. Надо было возвращаться домой. Хорошо, что Ахмед после назначения калгаем переселил его из проклятой крепости в новое поместье, поближе к Новому дворцу. Эта «тюрьма» была не настолько мрачной и душной, и оттуда было легче добраться. И все слуги, в том числе и янычары, остались прежними. Все те, кого он успел подкупить.       — Господин, я должен вам кое-что сообщить, — тихо произнёс Рейхан, когда они вышли в прихожую.       Мехмед, надевший свой плащ и шапку, вопросительно взглянул на слугу. Рейхан, старательно пряча глаза, быстро заговорил:       — Господин. Я должен был сказать об этом раньше, но не смог… Когда я служил в Эндеруне, знал, что Дервиш интересуется молодыми мальчиками. Он часто ходил в один хамам, специально предназначенный для подобных утех. Возможно, и сейчас…       — Ты думаешь, что Дервиш и моего брата… — внутренности Мехмеда словно сжало. — Почему ты раньше об этом не говорил?! — взорвался он, гневно взирая на Рейхана. — Если бы это было известно раньше!..       — Простите, господин, я не знал, как этим можно воспользоваться.       Мехмед изо всех сил ударил кулаком по стене. И сразу же зашипел и задёргал кистью от боли: он разбил костяшки пальцев.       — Если ты прав в своих предположениях, Рейхан, — злобно зашептал он, разглядывая кровь на пальцах, — то Дервиш заплатит за всё сполна. Но я хочу услышать всё от своего брата, — он опустил руку и покосился в сторону закрытой двери в комнату. — Приглядывай за ним, Рейхан, надеюсь на тебя. В какой-то момент я пришлю сюда кого-нибудь ещё. И не забудь утром обработать его раны.       Сказав так, Мехмед сам толкнул входную дверь и вышел на улицу.