Дрифт

Я бы улыбнулся, но нету ведь повода, Я пью вино, смотрю на тучи, мне так холодно…

Вернуться в рабочую среду после хорошего отдыха с самыми близкими людьми было весьма непросто. Особенно удручает тот факт, что закрыть зимнюю сессию после праздников не так легко, как кажется на первый взгляд. Больше всего радует то, как за эти «новогодние каникулы» изменилась Алинка. Ну, точнее она не изменилась, а стала прежней, такой, какой я увидела её когда-то на вступительных испытаниях. Такой, какой я привыкла видеть её всегда. Подруга встречает меня в универе с распростёртыми объятиями и широкой улыбкой на лице. Золотые локоны, блистающие в свете ярких ламп, привычно спадают на грудь и спину девушки. Одета Алинка подобающе своему стилю — обтягивающие кожаные легинсы и серая кофточка с глубоким декольте, подчёркивающим идеальную грудь моей подруги. Теперь я вновь буду чувствовать себя ущербной на фоне моей лучшей подруги-модели. Но это гораздо лучше, чем видеть её подавленной и грустной. — Кажется, кому-то этот Новый Год действительно преподнёс что-то очень хорошее, — улыбаюсь я, когда мы, наконец, прекращаем с криками обниматься и крутить друг друга на руках. Люди и так оглядываются на нас, словно мы сошли с ума. Хотя, наверно именно это и происходит с лучшими подругами. Вместе они всегда сходят с ума. Алинка пожимает плечами, беря меня под локоть и ведя в сторону аудитории. — Просто я поняла, что проблема решается только тогда, когда ты перестаёшь обращать на неё внимание. Если всегда ныть о том, как всё плохо, всё таковым и останется. А вечно ходить с пучком — это точно не моё, — морщится Алинка, чем вызывает мой смех. — Но Новый год с бабулей всё-таки не совсем то, чего я хотела, но тоже не так плохо. Мы долго болтаем о том, как Алинка помогала бабушке ухаживать за огромным белым котом по кличке Пуф, который по рассказам Алины скорее напоминал бульдозер, а не домашнего любимца. Я рассказываю подруге лишь то, что провела Новый год в Королёве с сестрой и отцом, ни слова о маме, грустных мыслях и сестрёнке, которая жалуется на головные боли. На самом деле Машка меня беспокоит, и я каждый день названиваю папе, чтобы удостовериться, что сестрёнка в порядке. До обследования ещё три недели, а я из-за этого длительного ожидания даже сидеть нормально не могу. Подруге знать об этом не обязательно. Бросаю сумку на парту, плюхаясь на лавку. Алинка шуточно пихает меня в сторону, за что получает от меня лёгкий подзатыльник. Не успеваем мы вытащить вещи из сумок, как в аудиторию влетает наш друг Сашка. Он едва не сшибает с ног новенькую симпатичную брюнеточку, которая даже не приковывает внимания Сашки. Он полностью поглощён дорогой до нас с подругой. Мы с Алинкой испуганно переглядываемся. — Он даже не попытался к ней подкатить, — качает головой Алина, присаживаясь на место рядом со мной. — Наверно, он смертельно болен. Я улыбаюсь, качая головой. Сашка приземляется прямо перед нами, закинув руки на наш стол. В его глазах светится нетерпеливый огонёк. — Какие планы у вас на завтра? — спрашивает он, задыхаясь от нетерпения. Мы уже собираемся ответить, как жестом Саша велит нам молчать. — Можете не говорить. Я уже знаю, какие. Намечается столичная тусовка и не у абы кого, а у сынка Михельсона. Походу папочка купил сыночку дом на Рублёвке. У меня буквально отвисает челюсть. Сколько бы я не была на этих звёздных тусовках, наверно никогда не смогу к этому привыкнуть. — Нас пригласили на вечеринку сына самого Михельсона? Этот дядя самый богатый человек в России, — ошеломлённо говорю я, не веря собственным словам. — Ну-у, он один из самых богатых, — поправляет Алинка. Я закатываю глаза. Особой разницы не вижу. Этот дядя за день получает больше, чем мой папа заработает за всю свою жизнь. — А что? Неплохая идея. Как раз отметим закрытие сессии. — А ты сечёшь, подруга, — улыбается Саша и щёлкает пальцами, направляя их в сторону Алинки. Подруга подмигивает Сашке, потрепав его по рыжей шевелюре. Идти на вечеринку снова не кажется блестящей идеей. Особенно сейчас, когда папа страдает в ожиданиях диагноза для сестры, а сама Машка мучается от периодических головных болей. Тем более я до сих пор жду звонка Артура, который либо забыл обо мне, либо во время нашего последнего разговора просто на просто наврал мне. К тому же в любой момент в Москве может появиться Минаев. Но вдруг в голове всплывают сегодняшние слова Алинки. «Просто я поняла, что проблема решается только тогда, когда ты перестаёшь обращать на неё внимание…» — Кажется, наша подружка не в особом восторге от такого предложения, — грустно произносит Саша, не сводя с меня взгляда. Я равнодушно смотрю на него. — Без меня вы туда точно не пойдёте, — хищно улыбаюсь я. — Есть! — орёт Алинка, крепко обнимая меня. Саша смотрит на меня с сомнением и немым вопросом. Я лишь шепчу ему: «Всё хорошо». Весь следующий день провожу за генеральной уборкой квартиры, в которой я отсутствовала целых две недели, а затем неделю была настолько занята учёбой, что времени на адекватное содержание жилища просто не хватало. Вечеринка начнётся в семь часов, но, учитывая тот факт, что даже Алинка с Сашей застревают в пробке, мы прибудем туда только в девять. Тем лучше. Я пробуду там гораздо меньше, чем следовало бы. Принимая душ, я прокручиваю в голове миллион самых худших исходов сегодняшнего вечера. Так происходит всегда, как бы я не старалась отбросить весь негатив. Традиция остаётся традицией. Перед весельем всё время нужно задуматься о том, какую цену за него нужно будет заплатить. Уже стоя перед зеркалом в своей комнате в одном нижнем белье, я рассматриваю большой шрам, тянущийся кривой линией от левой грудины до линии талии. Наверно, на моём месте любая другая девушка бы просто рассматривала своё чёрное кружевное бельё, ну или то, в каком месте жира больше. Именно по этой причине я стараюсь не носить открытых купальников. Люди просто отшатываются при виде такого зрелища. Этот уродливый шрам остался после операции и всю жизнь будет напоминать мне о том, как меня пытались убить и почти убили. Провожу ледяной рукой по шраму и чувствую, как по телу бегут мурашки. Температура в комнате резко падает. Когда же я уже покончу со своим идиотским прошлым? Шрам не видел никто кроме меня и папы. Даже от Машки я смогла его скрыть. Не хочу, чтобы это уродство кто-то видел. Беру с полки бинты и перематываю ладони. Рубцы уже почти незаметны, но я продолжаю перебинтовывать едва зажившие раны, чтобы в случае очередной стрессовой ситуации не истечь кровью на глазах у всех. Вздрагиваю, когда телефон на тумбочке громко оповещает о пришедшем сообщении. Хмурюсь. Алинка и Сашка бы позвонили. Вдруг, это отец! Подбегаю к тумбочке и хватаю в руки телефон. Мир резко тормозит вокруг меня. Время словно замедляется. Руки пронзает неприятная нервная дрожь. «Минаев в Москве. Будьте осторожны!» Глубоко вздыхаю, сжимая телефон. Удивительно, но страха я почти не испытываю. Лишь гнев, оттого, как такие люди, как Серёга, умеют портить людям жизнь. — Чёрт! — недовольно шиплю я. Как же не вовремя ты объявился, Артур. Слышу, как хлопает входная дверь. Сердце буквально уходит в пятки. Хватаю с кровати полотенце и прикрываю им своё оголённое тело. В комнату заходит Алинка, уперев руки в бока. Облегчённо выдыхаю. — Господи, зачем так пугать? — истерически спрашиваю я, опуская полотенце так, чтобы оно закрыло шрам. Алинка хмурится. На подруге красуются тёмные зауженные джинсы и элегантный чёрный топ с сеточкой, оголяющей линию талии. Волосы Алинка собрала в высокий конский хвост. Такая причёска ещё больше подчёркивает прекрасные черты её лица. — Слушай, мы и так опаздываем. Давай скорей, — говорит подруга и выходит за дверь. Слышу их тихий разговор с Сашей. Кажется, они говорят о том, как их заебали московские пробки. Да уж, типичный разговор коренных москвичей. Одеваться вызывающе мне сегодня совсем не хочется. Хотя, когда мне этого хотелось? Оголяться — это не моё. Натягиваю на себя плотные бежевые колготки с едва заметным ажурным рисунком, чёрные шорты свободного покроя и подчёркивающий талию вязаный свитер белого цвета. Волосы заплетаю в два небрежных колоска. Замечаю, что мои скулы выделяются слишком сильно. Такое даже макияжем не удаётся скрыть. Зима в этом году не такая холодная. Но всё же сквозь чёрное пальто пробивается холодный морозный воздух. Место вечеринки ничем не отличается от прошлого. Похоже загородные дома богатеньких детишек проектируют одни и те же архитекторы. Иду по тёмной алее, освещённой множеством огней, опустив голову вниз и спрятав руки в карманы пальто. Все мысли занимает Серёжа, который, не известно, когда может дать о себе знать. В голове почему-то возникает картина, как он душит меня ночью. Мне бы книги с такой больной фантазией писать, а не на юриста учиться. — Если ты загоняешься по поводу Кирилла, то расслабься. На таких вечеринках обычно присутствует только золотая «рублёвская» молодёжь, — шепчет мне на ухо Алина. Про себя тихо усмехаюсь. — Тогда что здесь делаю я? — спрашиваю я. — Ты-ы — лучшая подруга золотой «рублёвской» молодёжи, — задумавшись, отвечает Алина. Чувствую, как мой локоть сжимает крепкая мужская рука. Сердце начинает стучать в сто крат быстрее. Испуганно поднимаю глаза и тут же успокаиваюсь. Сашка сжимает мою руку, даже не смотря на меня. Что-то с ним не так, будто привидение увидел. Алинка опережает нас, уйдя далеко вперёд. Подруга быстро взбирается по лестнице и скрывается в доме. — В чём дело? — недовольно спрашиваю я. — Сейчас тебе лучше не оборачиваться, — говорит Саша, не отпуская мой локоть. Я поворачиваю голову назад. Да уж, Сашка был прав. Лучше бы мне не оборачиваться. За моей спиной в пяти шагах следуют Артур и Кирилл в компании каких-то незнакомых мне парней и девушек. Оба смотрят на меня удивлённо, словно не ожидали увидеть. Хотя, вполне возможно, что они действительно не ожидали меня здесь увидеть. Артур одними губами произносит: «Зачем ты здесь?» Охота плюнуть в лицо тому, кто пишет сценарий моей жизни. Кирилл смотрит на меня без каких-либо эмоций, будто я пустое место. На его голову накинут капюшон парки, надетой на распашку. Под паркой замечаю чёрную толстовку. Дреды парня распущены, закрывая часть лица. Адреналин вдруг ударяет мне в голову. Мой больной мозг рождает слишком безбашенную идею, на которую я бы наверно ни за что не смогла решиться, если бы не выпила хоть немного. Хватаю у проходящего мимо парня рюмку с коньяком и отправляю её в рот. Слышу недовольный крик незнакомца. Внутри всё горит огнём. Морщусь, вытирая губы. Саша смотрит на меня так, словно я только что до гола разделась. — Поможешь мне? — спрашиваю я, оттягивая Сашку за руку в сторону, таким образом освобождая проход компании Артура и Кирилла. — Ну конечно. Мы же друзья, — пожимает плечами Саша. Я слегка киваю головой, собираясь с духом. Притягиваю друга к себе за шею и впиваюсь губами в его губы. Кажется, коньяк конкретно ударил мне по голове. Ощущения в сравнении с поцелуем Кирилла абсолютно другие. Когда я целовалась с Кириллом, по телу словно раз за разом ударяли током. А от поцелуя с другом я ощущаю лишь небольшое удовольствие. Саша, понимая, чего я добиваюсь, обвивает мою талию руками и отвечает на поцелуй, спуская руки всё ниже. Не отрываясь от губ Саши, приоткрываю глаза и смотрю на Кирилла. В его глазах светится азарт и едва заметная злоба. Он надменно усмехается, когда проходит мимо меня. — Неплохой ход, — шепчет он мне на ухо. От его дыхания по телу бегут мурашки. Когда компания скрывается в доме, отрываюсь от Саши. Щёки наливаются краской. Друг смотрит на меня с немым вопросом. — Помогло? — спрашивает он, вытирая губы, по которым словно прошлись наждачкой. Я начинаю истерически смеяться. Почему-то мне до какого-то звериного безумства нравится эта ситуация. — Ага, — улыбаюсь я, когда смех наконец-то стихает. Саша качает головой, беря меня за руку и ведя в дом. — В следующий раз предупреждай заранее, — говорит он. Весь вечер стараюсь не привлекать к себе лишнего внимания. Артур делает вид, что не замечает меня. Друг сидит за барной стойкой, не сводя взгляда с Алины, которая нарочно сюсюкается с каким-то симпатичным блондином. Саша танцует с какой-то незнакомой мне девушкой, у которой очень странный цвет волос. Её малиновые локоны спускаются ниже талии, а чересчур короткая чёрная юбка едва прикрывает задницу. Кирилла за весь вечер я так и не вижу. Наверно, трахается с Аней в одной из пяти ванных комнат, которыми славится этот дворец. От подобной мысли чувствую жжение внутри и покалывание в пальцах рук. Сижу на диване, крутя в руках бокал шампанского и пытаясь вслушаться в слова песни, которая гремит в ушах, словно в голове кто-то устроил репетицию барабанного оркестра. Закидываю ноги на журнальный столик перед собой, когда очередная целующаяся парочка проходит прямо у меня перед глазами. Нет уж, этот проход закрыт. Смотрю прямо перед собой, делая глоток шампанского. Кто-то переступает через мои ноги и плюхается рядом со мной. Едва не давлюсь напитком. — Что? Твоего дружка увела «малиновая» девочка? — слышу знакомый, язвительный голос, от которого по-прежнему бегут мурашки. С наигранным равнодушием смотрю на Кирилла, который, усмехаясь, ловит взглядом Сашку, обнимающего ту девушку. Ти делает глоток из бокала, в котором плещется что-то тёмно-зелёного цвета. — Не твоё дело, — огрызаюсь я, бросив на Кирилла презрительный взгляд. Ставлю бокал на стол с таким треском, что удивляюсь тому, как он уцелел. Откидываюсь на диване, вытягивая ноги ещё сильнее. Чувствую, как моего локтя касается локоть Кирилла. Ну уж нет, этот индюк не сгонит меня с моего места. — Хороший спектакль ты устроила, малая. Я под огромным впечатлением, — говорит Кирилл. Чувствую на себе его взгляд, но даже не думаю повернуть в его сторону голову. В мыслях всё чаще возвращаюсь к тому, с какой ненавистью он смотрел на меня в тот день, когда я оттолкнула его от себя. Как же давно это было. — Под таким огромным, что даже не пошёл трахать Аню? — едко выдаю я, чувствуя, как сильно сжимаются мои кулаки. — Мы расстались, — тихо отвечает Кирилл, поставив пустой бокал на стол. Я украдкой смотрю на него, чувствую странное облегчение. Парень ничем не выдаёт своих эмоций. Усмехается, увидев мой подозрительный взгляд. — Не переживай, не из-за тебя. Просто… просто музыку я любил гораздо больше, чем её. Хмурюсь, опуская голову. Странная смесь чувств одолевает меня. Чувствую себя одновременно и виноватой, и совершенно опустошённой. — Арчи всё мне рассказал, — серьёзно говорит Кирилл, повернувшись ко мне всем телом и забросив локоть на спинку чёрного кожаного дивана. Внутри всё сжимается. Бросаю на него вопросительный взгляд. — Я знаю Минаева не так долго, но достаточно, чтобы понять, какой он псих. Думаю, что Арчи упоминал о том, что этот шлепок приехал ко мне на тусовку в Киев сразу после того, как ты… В общем, Арчи чётко мне тогда помог. Этот Минаев едва не расхерачил нашу хату. — Мне неинтересно знать о том, что ещё плохого натворил Серёга. Мне достаточно знать того, что эта сука пыталась меня убить. И у него почти получилось, — сквозь сжатые зубы говорю я, сверля Кирилла злым взглядом. Чувствую, как по телу раз за разом опять бьёт неведомый ток. В голове словно кто-то отстукивает ритм, раздражая меня ещё больше. Кирилл резко меняется в лице. В его глазах читается тревога и сожаление. Он наклоняется к моему лицу так близко, что я невольно затаиваю дыхание. — Минаев — псих. Он чем-то напоминает мне волка. Он долго и долго охотится на свою жертву, поджидает её, чтобы потом разорвать её на куски. Я хочу, чтобы ты, наконец, поняла это, — говорит Кирилл, обжигая меня горячим дыханием, смешанным с запахом табака. Он говорит так, словно объясняет мне, почему нельзя совать пальцы в розетку. Невольно опускаю глаза и смотрю на губы Кирилла. Как же они притягивают меня, будто между нами какая-то неведомая сила, которая крепнет с каждым разом всё больше. Кирилл повторяет мой жест, приближаясь к моему лицу. По телу в тысячный раз пробегают мурашки. — Я хотел кое-что сказать… — начинает Кирилл, не отодвигаясь от меня. — Простите за столь долгое опоздание! Этот громкий голос заставляет меня отлететь от Кирилла, как ошпаренная. Слегка прикладываюсь головой о диван. Перед глазами пляшут звёзды. Поворачиваю голову в сторону дверного проёма и застываю на месте, как вкопанная. Все конечности охватывает паралич. Дыхание становится таким прерывистым, словно мне перекрыли доступ к кислороду. Удары сердца бьют в висках. Боковым зрением вижу, как ко мне буквально подлетает Артур и хватает меня за локоть. Кирилл мигом поднимается с места, поднимая меня за талию. Оба зажимают меня между собой, пытаясь скрыть от нежданного гостя. — Нужно уводить её отсюда, — по-волчьи рычит Артур. Поднимаю на него испуганный взгляд. Таким злым я его ещё не видела ни разу. — Не успеем, — мотает головой Кирилл, сжимая мою ладонь. Я и не заметила, как сама взяла его за руку. Высокий блондин медленно приближается к нам, не сводя взгляда дьявольских зелёных глаз с Артура. Как только он буквально дышит мне в лицо, Серёжа переводит взгляд на меня. Я невольно отшатываюсь, впиваясь ладонями в руку Кирилла. Минаев немного наклоняется ко мне, уперев ладони в колени, чтобы наши лица были на одном уровне. — Ну здравствуй, Рита, — улыбается он. Ну здравствуй, волк…