Часть 2
19 сентября 2017 г. в 11:49
Было бы здорово снова продолжить общение. Знаете, это так странно, но приятно. Ты вроде бы уже живешь иначе, новый круг друзей, другие цели, ориентиры и отношение ко всему, но при этом в твой «новый мир» возвращается кто-то из прошлого. Невольно даже стираются всякие границы, хоть я и понимаю, что уже прошло слишком много лет, страшно подумать о том, сколько дней и недель мы с Эми Ли не виделись. В таких случаях обычно бывает два выхода: либо вы продолжаете общаться, забывая о пустоте между последней и нынешней встречей, либо снова расстаетесь, понимая, что слишком много воды утекло. Что будет дальше? Конечно, я попытаюсь возобновить нашу связь, потому что шестое чувство говорило мне: «Нил, тебе это надо. Нужно помочь ей, себе». Может, я ей был нужен, либо она мне. Вообще, ничего не бывает просто так, а тем более в моей жизни. Я уже усвоил некий урок, прожив на свете больше тридцати лет — все, что ни делается, к лучшему. Может, сначала ты думаешь, что в жизни полная дыра, но со временем начинаешь осознавать, что после всего — ты стал только сильнее, а из-за прошлой проблемы у тебя наладилось что-то в другой сфере жизни. Моя личная черная полоса должна была когда-нибудь уже закончиться, может, именно в этот вечер?
Я был весьма разборчив в еде, поэтому старался не поглощать тоннами всякую дрянь, вроде фастфуда или чипсов. За это у нас в группе отвечал Мэттью, который совсем не заботился о том, что он поедает. Мне же было не по себе от этих булочек и добавок между ними, на так называемом мясе. Конечно, если выбора не было, то я съедал очередной гамбургер, надеясь на то, что мой желудок переварит это дерьмо. Чего уж греха таить, но Джанин прекрасно готовила, а за столько лет брака — приучила меня к домашней еде, поэтому уже через год-два я значительно набрал в весе, а то раньше был кожа да кости.
«Стейк из свинины. Надеюсь, что он будет нормальным».
В вине я разбирался, поэтому у нас в студии, в компании — я был именно тем чуваком, который эстетично потягивает алкоголь из бокала, озирая всех лукавым взглядом. Шучу. Просто у меня и впрямь был бокал, который я наполнял вином, а потом вместе с ним ходил из одной комнаты в другую, чтобы немного расслабиться. Конечно, никуда не ушла любовь к обычному пиву, которое мы любили с друзьями выпить, находясь на природе, либо в трейлере.
— А мне принесите стейк, — сказал я официантке, которая уже записала заказ Эми, — и бутылочку вина, — я пробежал взглядом по строчкам в меню, сомневаясь, что между ними есть какая-то разница, уж больно обычный бар для чего-то изысканного.
«Ладно. Не будь занудой. Ты же сюда не пить пришел».
Девушка повторила наш заказ, пообещав, что еда будет уже скоро готова, ушла, забрав с собой меню. Я же снова огляделся по сторонам, пытаясь привыкнуть к обстановке и атмосфере этого местечка.
— Я и не думал, что ты решишь поговорить с кем-то из нас, — ответил я, заглядывая в глаза девушки, — но я тоже рад. Это так странно встретить кого-то из твоей прошлой жизни. Кажется, что только вчера мы с тобой ездили по всяким турам с крутыми группами, чувствуя себя новичками в этом деле, — я даже усмехнулся, вспомнив, как же круто это было. Страшно, потому что тогда мы еще только начинали выходить на уровень концертов с большой аудиторией, а я почему-то постоянно чего-то боялся. В то время местным заводилой был Адам, а я предпочитал отмалчиваться, чтобы никого не нервировать своими депрессивными мыслями. Болтал я много только в кругу друзей и близких. Сейчас все круто изменилось. Когда за твоими плечами четыре студийных альбома, сотни городов, тысячи поклонников, а в жизни ты давно уже состоялся как муж и отец, то и роль в группе изменилась. Я не претендовал на лидерство, на то, чтобы быть «главным». У нас его никогда не было, просто иногда нужен тот, кто соберет всех, тот, кто сможет доступно объяснить журналистам планы группы, рассказать что-то. Именно этим кем-то и был сейчас я по ряду логичных причин: Барри просто был не очень разговорив, Брэд не любил отвечать на вопросы перед камерами, а Мэтт… он же только-только во все это влился, поэтому ему толком и сказать было нечего, а я побаивался, что, молодой и слишком уж активный, он ляпнет что-то не то.
«Хотя Мэтти… перед журналистами, наоборот, замыкается в себе. Но пока слишком глупо подставлять под удар его. И так не сладко пришлось эти месяцы, а журналисты бывают разные».
Нам принесли вино, поэтому разговор должен был пойти еще оживленнее. Я чувствовал себя странно: вроде бы комфортно, потому что мне приятно общество девушки, но с другой стороны — я боялся ляпнуть что-то не то, ведь совсем не знал, какой она стала.
— Расскажи мне что-нибудь из вашей рокерской жизни для начала, что ли. Ты же таким болтуном был всегда, Нил, — она засмеялась, отпивая вино, а я усмехнулся. Да уж, кто у нас любит болтать? Конечно, я. Просто у меня столько мыслей иногда сидело в голове, поэтому мне нравилось отвечать на всякие вопросы, объяснять что-то, чего люди могли не знать. Мне иногда казалось, что я могу часами что-то говорить, если это будет интересная для меня тема. Ребята из группы уже привыкли к этому, поэтому на все интервью отправляли меня и Мэтта. Я отвечал на вопросы, а он кивал, добавляя парочку слов, чтобы все запомнили его лицо, ведь он теперь не просто какой-то брат басиста, он чуть ли не лицо группы.
«Пьяное и слишком заносчивое лицо».
— Тебе наверняка есть о чём поведать. Мне безумно интересно, потому что за последние несколько лет я немного… Немного не в теме всего, потому что больше не отношусь к рокерам и музыке, если так можно выразиться, — поспешно продолжила певица, а я удивленно вскинул брови, мол, как это так. Перерыв — это перерыв, но прозвучало все так, будто она совсем решила завязать с музыкой. Нам уже принесли еду, поэтому я занял свои руки разрезанием стейка на кусочки.
— Я расскажу тебе что-то нибудь, конечно, но ты пообещай мне поведать свою историю, а то я немного не в теме этого всего, — ответил я, пробуя наконец-то мясо, вроде ничего, есть можно, — будь уверена, это точно останется между нами, « — как и все то, что происходит в этом месте».
Я отпил вино, довольно улыбнувшись. Мало же мне надо для счастья: приятная компания, еда и алкоголь.
— Рокерская жизнь кипит и идет своим чередом, — подхватил я тему для разговора, понимая, что Эми Ли сама расскажет потом о своих проблемах, только нужно время, а еще действие вина, оно уж точно развяжет язык. Главное, чтобы я не сболтнул лишнего, а то я могу. Зато после пива и бокала вина все проблемы кажутся не такими глобальными, как пару дней или часов назад, — на самом деле. Я стараюсь верить в лучшее, потому что пол года назад мы были на грани распада, « — точнее нас чуть не разбили», — и как обычно это случается: ничего не предвещало беды, потому что на 2013 год был запланирован тур, но у кое-кого по этому поводу были свои мысли. В общем, мы пока в подвешенном состоянии, потому что ничего неизвестно, — я промочил горло вином, потому что наконец-то мог высказаться прямо обо всем, что было. Друзья и так все это понимали, знали, но при них я старался занять место того, кто будет верить в успешность группы за всех пятерых, потому что хоть кто-то должен это делать, не взирая ни на что. — Формально все нормально, но мы пока не понимаем, что будет дальше, в других городах. Мы не можем подвести поклонников, а для кого-то Three Days Grace — это чуть ли не единственный смысл жизни. Сама понимаешь, что для многих фанатов группа перестает существовать с уходом кого-то из музыкантов, а тут фронтмен и голос десятилетия. Пусть и не люблю столь высокопарные речи, — я вздохнул, забивая рот едой. Наконец я смог продолжить, стараясь как-то не сильно рыться в причинах ухода, потому что у него был свой взгляд на ситуацию, а у нас всех — свой, — я очень надеюсь на то, что все утрясется, но это слишком сложно. Приходится чуть ли не с нуля начинать заслуживать уважение и признание, потому что пока мало кто верит в то, что Мэтт сможет полностью заменить Адама, — вот я и вышел на свою зазнобу последних месяцев, — откровенно говоря, его никто не заменит, а мы и не хотим этого. Хотим, чтобы Мэтт привнес что-то свое, но это ужасно страшно. Еще приходится волноваться и за него, потому что мы его буквально вырвали из родной группы, чтобы хоть как-то протянуть это концерты. Без солиста мы бы далеко не уехали, пришлось бы отменить тур, а это куча документов, проблемы с возвратом денег, билетов, недовольные поклонники, которые ждали нас у себя в странах и городах годами. Пока публика принимает нас тепло, но я вижу, как переживают ребята, — я отпил вина, понимая, что слишком уж разоткровенничался, — нет гарантий, что где-то кто-то посчитает уместным уйти, потому что мы теперь не полноценные TDG. Ох, эти мысли… я об этом не говорю никому, а тем более Мэтту, но я бы меньше всего хотел, чтобы его считали виноватым в наших разборках, а тем более поливали грязью.
Тяжелый вздох, кажется, я об этом молчал все полгода после ухода Гонтье. Даже не заметил, как крепко сжимаю в руках нож и вилку.
«Да уж, Нил, тебе пора к психотерапевту».
— Поэтому после тура неизвестно, что будет. Адам, может, вернется. Если нет, то… — я пожал плечами, стараясь не думать о том, что будет дальше, если вдруг Мэттью не сможет выступать с нами, ведь, как я говорил — у него своя группа. У меня немного упало настроение, но я снова налил вина в бокалы, отпивая. Заглушить эту боль нужно было сейчас, а то весь вечер пройдет в упадке. — Видимо, ты хотела услышать точно не об этом, но… такова реальность. Раз уж я повесил на тебя свои проблемы и мысли, то можешь в ответ рассказать, что у вас стряслось. Почему ты больше не поешь? У тебя же такой потрясающий голос, — я улыбнулся, вспоминая пение Эми Ли. Ее голос точно сложно спутать с кем-то еще.