So much us in three words

We accept the love we think we deserve.(с)

Стив сидит за столом в кабинете, когда хлопает входная дверь. Особняк в Вудсайде пуст, поэтому звук разносится по всем комнатам. - Стив?! Ты где? – спрашивает Билл, очевидно стоя посреди холла, потому что его голос дробится эхом. - В кабинете, - отвечает Стив, продолжая просматривать бумаги по обновлениям Macintosh. Билл заглядывает в кабинет, улыбается, когда видит Стива, а потом подходит и обнимает его со спины, целуя в шею: - Сколько же ты можешь работать… Стив усмехается, поворачивает голову: - Ну, это не я пропадал три недели, работая над каким-то проектом… Билл смеется ему в ухо и ласково, словно пес, трется носом, царапая кожу о колючую щетину Стива. Джобс напоминает себе, что ему нужно закончить проект, а потом уже все остальное, поэтому спрашивает: - Как долетел? - Нормально, хоть поспал два часа. Стив… - Ммм? - Я так есть хочу! А питаться твоей травяной бурдой я не могу… Поехали в тот небольшой ресторанчик в Сан-Франциско, где мы обычно ужинаем… Стив задирает голову, ловит губы Билла, втягивая его в поцелуй. Билл нависает над ним, обнимает за шею. Они целуются долго, в полной мере наслаждаясь друг другом, а когда отрываются друг от друга, Билл улыбается сыто, довольно. Джобс легко целует Билла в подбородок и говорит: - Хорошо, давай съездим поужинать. Кстати, ты надолго ко мне? - Ну, я взял отпуск поэтому… Стив поворачивается и удивленно смотрит на Билла: - Отпуск? Это значит, что останешься надолго? - На три недели. Стив смеется и тянет Билла на себя, усаживая его на колени. - Целых три недели? Билл улыбается, целует Стива и повторяет: - Целых три недели… Стив снова втягивает Билла в поцелуй, и теперь это перестает быть чем-то невинным и легким. Стив расстегивает нижние пуговицы на рубашке Билла, судорожно вытаскивает ее из-за ремня, касаясь кожи на его талии, поглаживая живот. - Стив… - Билл отрывается от него, поднимаясь с его колен, - ты же знаешь условия: сперва еда, потом секс. Стив фыркает, отпускает Билла, позволяя ему встать. - Я пойду, переоденусь, и мы поедем. Стив долго смотрит ему вслед. Это странно, насколько сильно он скучал по этому мерзавцу и мошеннику. Дорога до Сан-Франциско занимает у них почти сорок минут, и всю дорогу Билл рассказывает ему о Берлине, где недавно побывал. Стив наблюдает за тем, как двигаются его губы, как он взмахивает руками, отчаянно жестикулируя, когда объясняет функции новой программы. Билл сидит на кресле вполоборота, отчего ремень безопасности натягивается и врезается ему в плечо. Стив пытается следить за дорогой, но все время отвлекается, чтобы посмотреть на Билла, и в итоге не выдерживает и укладывает руку ему на колено. Билл замолкает на середине фразы, удивленно смотрит на него, но ничего не говорит. Небольшой ресторанчик, куда они часто ходят с Биллом, находится в Сан-Франциско на Бич-стрит. Это недалеко от моря, поэтому здесь всегда пахнет рыбой и влагой, а Билл всегда любил этот запах. Ресторанчик держит бывший одноклассник Стива – Энди Кортез, поэтому здесь они могли не скрываться. Энди всегда оставлял столик за ширмой, отделяющей их от остального зала. В этот раз, Энди встречает их у порога, как всегда светящийся улыбкой и хорошим настроением. - Стив! Билл! – Кортез обнимает сначала Стива, а затем и Билла. Тот, как всегда в таких случаях, замирает, даже, кажется, задерживает дыхание. Гейтс улыбается немного натянуто, и, Стив, зная его как облупленного, укладывает руку ему на талию и поглаживает успокаивающими движениями. Билл мгновенно расслабляется. За долгие шесть лет, что они встречаются, Стив успел узнать, что иногда синдром Аспергера мешает Биллу жить. Ему тяжело общаться с новыми людьми, тяжело подпускать людей ближе к себе и практически невозможно выражать эмоции словами. Энди провожает их к столику, продолжая рассказывать о семье и делах в бизнесе, спрашивая о том же у Билла и Стива. Стив отвечает за двоих, потому что чувствует, что Гейтсу не слишком комфортно. Энди усаживает их за столик и спустя десяток минут им приносят заказ. Билл бросает удивленный взгляд на Стива и тот, улыбаясь, поясняет: - Я позвонил ему перед отъездом. Билл закатывает глаза: - Мне следовало бы привыкнуть к тому, что ты проворачиваешь подобные штучки! Стив смеется. Рядом с Биллом он чувствует себя свободно, как никогда прежде не чувствовал себя ни с кем. Это странно и сперва это пугает и раздражает Стива, но потом он привыкает. Они оба привыкают к таким обедам, когда Билл с аппетитом ест мясо, пытаясь соблазнить и Джобса на это. Он не понимает, как можно быть вегетарианцем, тем более такой долгий срок. Это мало похоже на ужин двух людей, которые просто спят друг с другом. Это больше похоже на ужин любящих друг друга людей, на – Стив не произносит это даже в своей голове – влюбленных. Они заканчивают ужин и Билл говорит: - Я слышал, вышел новый фильм с Харрисоном Фордом. Сходим? Стив сперва заминается, но все же кивает. Мысли в его голове путаются, принимая немного странный оборот. Мысли, бродившие в его голове три года назад, когда они помирились, возвращаются. Стив не хочет, чтобы это прекращалось, не хочет расставаться с Биллом, но вряд ли так может продолжаться долго. Гейтс же, кажется, даже не замечает изменений в его поведении. После ужина, они неспешным шагом прогуливаются до кинотеатра и покупают билеты на последний ряд. Детектив оказывается не слишком хорошим, и Билл через двадцать минут разгадывает интригу сюжета и ему тут же становится скучно. Почти весь фильм Билл «предсказывает» развитие сюжета, а Стив просто наблюдает за его лицом. Стиву кажется, что это первый день за последний месяц, когда он спокоен, собран и почти счастлив. Оливия Гуд, одна из журналисток газеты The Sun, ставит бокал на стол и судорожно выдыхает: - Я, наверное, самый никчемный журналист в Сан-Франциско! Питер Джонсон, один из ее коллег, качает головой и утешающе хлопает ее по плечу: - Не расстраивайся, Олив, ну, наорал на тебя Джеймс и что такого? - Джеймс – главный редактор! – огрызается Олив, поправляя висящий на плече фотоаппарат, - он сказал, что уволит меня, если не принесу ему «годный материал»! Я даже не знаю, что это значит! Питер протягивает ей еще один бокал с пивом, словно это может ей как-то помочь. Олив отрицательно качает головой и вещает сумку на то же плечо, что и футляр с фотоаппаратом и говорит: - Я пойду покурю и вернусь. Питера хоть и раздражает ее привычка курить, когда она волнуется, но в этот раз ничего не говорит. Олив выходит через черный ход и прячется за огромными мусорными баками. Она ненавидит взгляды, которые бросают на нее, стоит ей взять сигарету в руки, а тем более в этот бар часто заходят ее коллеги, перед которыми светиться совсем не хочется. Она едва успевает прикурить, когда слышит сперва шум и смутные голоса, а потом она видит, как задняя дверь, находящегося рядом кинотеатра распахивается, и на улицу вываливаются два смеющихся типа. Оливия отступает в тень и наблюдает за ними. - Черт, Билл, мы вроде выпили по бокалу вина! Ты же не можешь быть пьяным!- один из них поддерживает другого за талию. - Я не пьян, - отвечает второй, - просто споткнулся. - Ну да, конечно! Оливия приглядывается к лицам, но они стоят в темном переулке, поэтому она ничего не видит, кроме силуэтов. Она видит, как они встают друг к другу и целуются. Олив смущается, хочет отвернуться, потому что это личное, но что-то останавливает ее. А потом эти двое делают шаг в сторону, и свет фонаря освещает их лица. Больше всего на свете Оливия хочет закричать. Она знает их. Знает даже лучше, чем хотелось бы, но картинка происшествия не укладывается у нее в голове, ведь это Билл Гейтс и Стив Джобс. Ведь это их компании сейчас с большой шумихой судятся из-за прав за графический интерфейс. Прежде, чем она понимает, что она делает, Олив почти бесшумно достает фотоаппарат и начинает снимать. Пленка в камере почти новая, поэтому она тратит ее всю, надеясь получить хоть один или два четких снимка из тридцати. Она снимает, как они обнимаются, как Джобс целует Гейтса, и как тот, смеясь, запрокидывает голову, а потом утыкается ему в шею. Оливия знает, что поступает плохо, но все же не может остановиться. Эти двое там, под фонарем, кажутся такими счастливыми. Но повышенный голос Джеймса все еще звучит у нее в голове, поэтому она не останавливается, пока пленка не заканчивается. Билл и Стив еще некоторое время стоят в переулке, а потом Стив тянет Билла на себя и уводит его прочь, к освещенной улице. Олив еще долго стоит на месте, выкуривая еще несколько сигарет, а затем, вернувшись в бар, прощается с Питером и едет в редакцию. Она приезжает в главный офис газеты около часа ночи и, как она и ожидала, в офисе еще полно народу, но Джеймс Коннер, главный редактор, а по совместительству и ее сводный брат, еще на месте. Она входит в его офис и прикрывает за собой дверь. Джеймс сидит, закопавшись в горы бумаг. Он выглядит очень усталым, и Оливии становится стыдно за то, что она собирается вывалить на него еще и эту историю. - Лив, - он поднимается с кресла ей на встречу, - прости, что накричал утром. Я в последнее время не в себе и… - Джеймс, присядь, - говорит она и опускается в кресло, - Мне нужно поговорить с тобой. - О чем? – он тревожно сводит брови, - Что случилось? - Сейчас я расскажу тебе кое-что, и это, я думаю, изменит все. Пока она рассказывает ему все, что увидела, что успела снять, он молчит. Когда она заканчивает, в комнате повисает гнетущая тишина, и все, что он спрашивает у нее: - Ты уверена? Вместо ответа она кивает. - Хорошо, ты сможешь сама проявить снимки, чтобы никто их пока не видел? - Да. Мне сделать это сейчас? - Я хочу увидеть их, прежде чем мы будем разговаривать об этом дальше. И еще напиши статью к фотографиям. - Хорошо. Она поднимается и уходит, оставляя сумочку у него на столе. Джеймс остается один. Все дела, которыми он занимался до ее приезда и ее рассказа, резко теряют важность. То, что она рассказала ему… Это может стать сенсацией, то, о чем люди будут долго говорить, обсуждать, но с другой стороны… Джеймс думает, что это может разрушить две жизни, а может и больше, он не может сказать точно. Он не знает, как люди будут реагировать на новость о романе между Стивом Джобсом и Биллом Гейтсем. Оливия печатает снимки, наблюдая за тем, как на белой бумаге проявляются изображения. Она чувствует себя плохо. Теперь она имеет возможность рассмотреть все в деталях. То, как они смотрят друг на друга, то, как держатся рядом. У Оливии немного трясутся руки, когда она набирает слова на клавиатуре новенького компьютера с Windows. - Я собираюсь уничтожить одного из твоих создателей, - говорит она монитору и истерически смеется. Компьютер ничем ей не отвечает, словно ему все равно. Когда она возвращается к Джеймсу в кабинет, часы показывают четыре часа утра. К этому времени офис уже почти пустеет, и они остаются совершенно одни. Джеймс встречает ее молчанием и странным, невероятно задумчивым взглядом. - Я все сделала, - говорит Оливия и протягивает ему стопку фотографий и несколько листов бумаги с текстом. Джеймс забирает листки и начинает просматривать их. Оливия садится в кресло напротив него и молча ждет. Она наблюдает за тем, как он перебирает снимки, откладывая смазанные или темные в сторону, оставляя лишь те, на которых изображение было четким. Джеймс выкладывает нужные фото, словно карты в пасьянсе, и в итоге их оказывается целых восемь. Когда он откладывает ее статью, то, наконец, начинает говорить: - Оливия, я хочу сказать, что если мы опубликуем эту статью, это будет бомбой. И эта бомба может убить и нас! Ты ведь знаешь, что говорят о Джобсе и Гейтсе… Об их мстительности и власти, которой они обладают! Если они захотят – а они захотят – они смогут уничтожить тебя, меня и всех, кто будет иметь к этому отношение! - Джеймс! – прерывает его Оливия, - Но если мы это сделаем, то все внимание общественности будет приковано к ним и нам… Они просто не рискнут. Если мы это сделаем, то… ты и сам знаешь. Мы будем лучшими. Мы станем чем-то вроде легенды! И никто, даже твои начальники, не смогут говорить тебе, что делать. Это наш шанс! - Неужели ты совсем не боишься? - Я не знаю. Я уже ничего не знаю, Джеймс. Я просто хочу, чтобы мы сделали это. Джеймс вновь переводит взгляд на одно из фото – самое четкое и, как кажется самой Оливии, самое красивое – а потом смотрит на Оливию. Утренний секс, как казалось им обоим, был одним из лучших частей их отношений. Стив любит Билла вот таким – полусонным, еще теплым со сна и восхитительно совершенно не думающим. Гейтс, поглощенный эмоциями, умел быть чарующим. Вот и сейчас Билл сидит на нем верхом и прижимает руки Стива к подушке по обеим сторонам его головы. - И что же мне теперь с тобой делать? - Ну, - тянет Стив, ухмыляясь, - если ты наклонишься чуть ниже, я тебе расскажу. Или покажу. Билл смеется в ответ, наклоняется, но недостаточно низко, чтобы Стив мог дотянуться до него. - Так? – спрашивает Билл серьезно. - Еще чуть-чуть, - просит Стив. Билл наклоняется ниже. - Так достаточно? Стив резко дергается вперед, освобождает одну руку и, обхватив Билла за талию, перекатывается, подминая Гейтса под себя. Билл громко смеется, забывая о привычной маске непроницаемости, в шутку борется со Стивом, но они оба знают, что это всего лишь игра. Это утро кажется Биллу абсолютно прекрасным. Стив замирает на секунду над ним, и Билл видит, как глаза Стива оглядывают его лицо, словно наблюдая за чем-то совершенным. - Что? – спрашивает Билл, смеясь. - Тебе никто не говорил, что ты очень красив? Билл закрывает лицо руками и смеется. Стив отнимает его руки от лица и целует Билла. - Прекрати издеваться, - просит Билл, но Стив продолжает целовать щеки Билла, переходя на шею. Стиву нравится, как смущается Билл, даже спустя столько времени вместе. Дыхание Билла сбивается, когда Стив втягивает кожу на тонкой ключице, чуть прикусывает ее, и Билл стонет. Звонок телефона раздается внезапно, отчего Билл вздрагивает, а Стив отчаянно матерится, но все же поднимает трубку: - Говорите быстро, я слишком занят важными вещами. Билл утыкается ему в плечо, стараясь не расхохотаться вслух, но Стив тревожно приподнимается на руках: - Балмер? Да, он здесь, сейчас дам трубку. Билл непонимающе сводит брови, потому что Балмер редко звонит Стиву домой, и уж тем более в воскресенье утром. Кроме того, у Билла был отпуск впервые за несколько лет. - Стив, что-то случилось? Джобс скатывается с Билла и укладывается рядом. Билл слушает Балмера внимательно, мрачнея все больше. А потом на лице Билла проступает испуг. Настоящий испуг, который, наверное, никто не видел на лице Гейтса никогда. - Стив, если это шутка, то очень неудачная, - голос у Билла спокойный, уверенный и этот контраст его голоса и выражения его глаз, действительно начинает пугать. То, что происходит потом, совершенно не укладывается в голове. Билл держа трубку у уха, заворачивается в простыню и садится на кровати: - Когда? Балмер что-то отвечает ему, почти кричит в трубку, но Стив не может разобрать слова, лишь слышит, что тот взволнован. - Билл, что происходит? – спрашивает Стив, тоже поднимаясь, но Билл его не слышит. Он кутается в ткань, словно ребенок. Стив видит, как у него кривятся губы и учащается дыхание, и Стив понимает. Это не испуг, это паника. - Хорошо. Да, я понял. Ладно, - под конец фраз голос Билла все же срывается. Гейтс вещает трубку и только сейчас Стив замечает, что у Билла трясутся руки. - Билл, Билл, что произошло? - Мы во всех газетах… - Билл, это не в первый раз, когда о нас пишут газеты и… - Ты не понимаешь, - качает головой Билл и взгляд у него отрешенный растерянный, - МЫ в газетах, Стив. Ты и я. Вместе. Стив неверяще смотрит на Билла. Этого просто не может быть. Не с ними. Только не сейчас, когда все наконец наладилось. Билл плотнее заворачивается в простыню, словно в тогу, и быстрым шагом идет вниз, в гостиную, где у Стива стоит телевизор. Джобс натягивает штаны и следует за ним. Когда он входит в комнату, телевизор уже работает, громким голосом сообщая о сенсации дня. Билл Гейтс и Стив Джобс. Билл сидит на краю дивана, в защитном жесте прижав руки к груди. Стив смутно представляет себе, что он чувствует, ведь это Билл. Билл, которому сложно честно рассказать о своих проблемах или чувствах близким людям, даже Стиву. А сейчас весь мир говорит об их отношениях. Об отношениях, которые они не просто скрывали, они боялись признаться в этом самим себе, не то, что кому-то еще. Глаза Билла бегают по экрану, где ведущие какого-то шоу обсуждают правда ли это, почему это произошло и что вообще, происходит между ними. Стив садится рядом с Биллом, с трудом представляя, что делать. На экране мелькают фотографии, где они с Биллом целуются, обнимаются, смеются. На одной из них Билл утыкает лицом ему в плечо, а он, Стив, смеется, запрокинув голову. - А знаете, они хорошо смотрятся вместе, - смеется ведущая и ослепительно улыбается в камеру. И в этот момент у Билла срывает крышу. Он резко поднимается, начинает расхаживать из стороны в сторону, размахивая руками и говорит что-то, но Стив загипнотизировано смотрит на Билла. Гейтс выглядит испуганным, руки у него мелко трясутся, когда он говорит о том, что произойдет с их компаниями теперь, когда все узнали. - Билл… - тихо зовет его Стив, но тот не обращает внимания, продолжая говорить: - … нужно связаться с Балмером и Полом, они должны нам помочь, а ты пока позвони Скалли, чтобы он тоже… - Я люблю тебя. - … ну не знаю, был готов к тому… Что?! Билл резко останавливается и смотрит на Стива. Джобс спокойно улыбается, поднимается, притягивает Билла к себе и повторяет, глядя ему в глаза: - Я люблю тебя. Билл ошарашено смотрит на него, открывая и закрывая рот, пытаясь хоть что-то сказать, но не может. Звонок в дверь раздается внезапно, и они оба вздрагивают. - Иди, оденься, я открою. Билл, словно лунатик, кивает и уходит, подбирая края простыни, а Стив идет открывать. Когда он распахивает дверь, то видит людей, которых готов одновременно и убить, и обнять. Стив Балмер и Джон Скалли оба стоят в одинаковой позе, выражающей недовольство. - Я знаю, - говорит Стив прежде, чем кто-то из них успевают сказать хоть что-то. Он отходит в сторону, пропуская их в дом и закрывая за ними дверь. Когда Билл спускается вниз, перед его глазами предстает идеалистическая картинка: оба Стива и Джон сидят за столом и пьют чай. - Это, конечно, все очень мило, - фыркает Билл и подходит к ним, забирает чашку у Джобса и отпивает глоток, - но мне интересно, что мы собираемся делать дальше? - Мы собираемся допить чай, - говорит Балмер и салютует Гейтсу чашкой, - А потом обсудить планы по спасению ситуации. - А ситуацию можно спасти? – удивленно поднимает брови Джон и ехидно смотрит в сторону Билла. - Ну, все будет зависить от Билла со Стивом. По дороге сюда мы со Скалли, - Стив отставляет чашку и внимательно смотрит на Джобса и Гейтса, стоящего у него за спиной, - обсудили возможные варианты и вот что мы имеем. Либо мы сейчас делаем заявление, что все это хрень собачья и между вами ничего нет, обвиняем The Sun в клевете и подлоге фотографий. Но тогда вам придется расстаться и уже никогда больше не видеться. - Либо? - Признаемся. Рассказываем все о вашей прекрасной истории любви… - Прекрасной? – давится чаем Джон и удивленно смотрит на Балмера. - … так, чтобы вся Америка, - продолжает Стив, не обращая внимание на Джона, - и остальной мир рыдали, как над отличным мелодраматичным фильмом. Но при этом вам придется сладко улыбаться на камеру и не язвить, - и смотрит на Билла. Гейтс дергает плечом, но молчит, а зная его, Балмер может представить насколько сильно ему приходиться стараться, чтобы сдержать язвительные комментарии. За столом повисает напряженная тишина. Стив вертит в руках чашку, думая над сказанным, непривычно тихий и растерянный. Билл садится на свободный стул, складывает ладони в привычный жест у подбородка и начинает раскачиваться вперед-назад. Через несколько минут Стив наконец отрывается от созерцания чаинок, плавающих в остатках зеленого чая, и говорит: - Билл, давай выйдем во двор. Джобс поднимается и выходит из кухни в сад. Билл провожает его растерянным взглядом, а затем поднимается и идет вслед за ним, под чужими взглядами, словно под дулами автоматов. Весна в этом году в Кремниевой долине выдалась на удивление теплой и солнечной. Когда Билл выходит в сад, Стив сидит на одном из шезлонгов и с филосовским видом смотрит куда-то в небо. Билл присаживается рядом и молчит, потому что не знает, что сказать. В голове у него впервые за долгие годы пусто и это пугает Билла. Он не привык к такому вниманию со стороны прессы и простых людей. - Билл, - Стив двигается ближе к нему, - что ты думаешь обо всем об этом? - Я не знаю, - качает головой Билл и трет лоб. Стив обнимает его за талию, притягивая к себе и заставляя того уткнуться лбом в плечо и тихо говорит на ухо: - Слушай, я знаю, насколько для тебя это все… необычно. Я знаю, что мы не планировали этого, но… Но я люблю тебя. И когда Скалли сказал, что мы должны расстаться и никогда больше не встречаться… я не знаю… я не хочу этого. Больше всего на свете, я хочу, чтобы ты остался со мной. Билл поднимает голову и целует Стива в щеку. Это странно, но когда Стив по привычке забирается руками под тонкую футболку Гейтса, пальцы у него ледяные, хотя на улице стоит жара. А потом Стив поворачивается к нему и спрашивает: - Билл, скажи, ты хочешь рассказать всем о нас? Гейтс закрывает глаза и сидит так несколько минут, а потом говорит: - Я не знаю. Они сидят так некоторое время, пока Балмер не выглядывает наружу из дома. Он обводит взглядом двор, но натыкается взглядом на Стива и Билла, и просто отступает назад. Билл плохо помнит, сколько они сидят так, но в итоге Билл отстраняется и говорит: - Стив, я правда не знаю, что я должен сказать… - Ты хочешь быть со мной? – прерывает его Стив. - Я… - Да или нет? - Да, определенно, - кивает Билл, - я хочу быть с тобой, просто я не могу представить себя, стоящим на сцене и рассказываю о наших отношениях! - Тебе и не придется. Каждый из нас хорош в своем, поэтому это сделаю я. Я расскажу всем о нас, если хочешь. Билл смотрит нас него немного растерянно, но все же кивает. - Ладно, - говорит он. Джобс сводит брови, словно он ждал совсем другого ответа, но ничего не говорит. Они поднимаются и возвращаются в дом. Балмер и Скалли за это время уже успевают почти поругаться на почве разных взглядов на политику Конгресса. - Они идиоты, - шипит Балмер, который всегда яростно поддерживал республиканцев, но стоит им войти в комнату, они мгновенно замолкают и выжидающе смотрят на Билла и - Стива. - Ну, так что? – Балмер переводит взгляд с Билла на Стива. Билл кивает, но Балмер видит, как у него чуть подрагивают губы, как бывает, когда Гейтс вот-вот сорвется. Стив говорит: - Да. Балмер, отчаянно жестикулируя, спорит с Джобсом и Скалли о месте проведения интервью и списке журналистов, а потом резко замолкает, вспомнив о чем-то, резко поворачивается к Биллу, и, схватив его за локоть, тащит его в другую комнату. - Алло! Земля вызывает Космос! – ехидно говорит Стив, подталкивая друга к дивану. Билл плюхается на диван, поднимает пустые глаза на Стива и устало спрашивает: - Что? - Прекрати притворяться, что эта ситуация не имеет к тебе никакого отношения, потому что это не так. Билл закатывает глаза и обиженно отворачивается. Биллу тридцать два, а временами он ведет себя, как ребенок. - Билл, - Балмер глубоко дышит, пытаясь успокоиться, - Что случилось? - Ничего? - Совсем ничего? Гейтс зло смотрит на него, но натыкается на сочувствующее лицо Балмера. Это напоминает ему о том, что Стив его друг и уж точно не виноват в том, что произошло. - Билл, ты правда хочешь сделать это заявление? Билл кивает, молча размышляет о чем-то некоторое время, а потом говорит: - Хочу, просто не уверен стоит ли. - Ну и славненько, - радуется Балмер, очевидно не совсем поняв растерянность Билла, - Значит так, Билли, план таков: ты прекращаешь себя жалеть, собираешься с духом и становишься прежним уверенным в себе Биллом Гейтсем. А не то, я свалю в АйБиЭм, и творить эти свои аферы и Вакханалии тебе придется без меня! Выпалив это на одном дыхании, Стив срывается с места и возвращается в кухню, где разговаривают Стив и Джон. Билл остается сидеть на диване и слушает крики обоих Стивов: - Да ты, блять, шутишь надо мной! – орет Балмер. - Такие дебильные шутки могут быть только у тебя! – в тон отвечает ему Джобс. Билл не хочет знать, что они обсуждают и из-за чего спорят. Он ложится на диван, поджимает под себя ноги и отключается. Джобс будит его, когда в доме наступает тишина, что значит, что их гости уже ушли Стив целует Билла в шею и говорит: - Пойдем. Он уводит его в спальню, где они укладываются на кровать, прижимаясь друг к другу. Телевизор работает без звука, но бросая им в лица все те же картинки, что и утром, поэтому они перестают обращать внимания на них. Стив пытается написать речь для завтрашней конференции, но ни разу не добирается даже до середины. Билл наблюдает за ним, а потом укладывает голову ему на плечо и засыпает. Стив не знает, что должен написать или сказать, чтобы все поверили. Он же не может рассказать им всем о чулках, о всех его веснушках, худых лодыжках и огромных глазах. Как он может рассказать об этом вообще кому-то, не говоря уже о том, чтобы поделиться этим со всем миром. Стив думает о том, как он может вообще любить эту безэмоциональную скотину, этого ледяного мальчика, но стоит ему посмотреть на спящего рядом Билла, как в голове все перемешивается. Он умудряется любить Билла вопреки всему, что между ними было, вопреки всему, что они сделали друг другу, но он видит, как Билл хмурится во сне, и милая морщинка залегает между бровей. И ему резко становится нечего сказать. А потом слова приходят огромным потоком, и все, что остается Стиву – лишь собирать их в предложения. Утром Билл говорит ему, что не хочет никуда ехать. Билл вообще, кажется, несобранным, подавленным, поэтому Стив даже не протестует. Стив оставляет его с вдвоем с Балмером, а сам едет в Сан-Франциско, на конференцию. Он даже не злится на Билла, потому что слишком хорошо успел изучить Билла, чтобы обижаться на него. Билл остается хандрить дома, и Балмер из-за всех сил пытается его развеселить, но временами умудряется делать только хуже. Стив стоит у плиты и готовит блинчики – единственное блюдо, которое у него получается действительно хорошо. - Так ты уже звонил родителям? Что они думают о вашем «признании»? – спрашивает Балмер, поигрывая деревянной лопаточкой. - Ты мне настроение поднять пытаешься или испортить? – огрызается Билл, исподлобья глядя на Балмера. - Да ничего я не пытаюсь. Просто ненавижу, когда ты уходишь в себя, закапываясь, как сурок под землю. Ну, что еще случилось? - Стив сказал, что любит меня, - Билл говорит это, будто пересказывает погоду, мол, да облачно. - Какая прелесть, - умиляется Балмер, - а потом ты сказал, что тоже его любишь и вы занялись диким необузданным сексом. Надеюсь не на кухонном столе? Гейтс растерянно молчит, ткнувшись взглядом в тарелку, где он, сам того не замечая, с помощью вилки рисует джемом разводы. - Ау! – Стив щелкает пальцами перед его лицом, отчего Билл лишь морщится, - Ты ведь сказал ему, что тоже любишь его? Билл отводит взгляд и смотрит в окно. - Ты идиот, Билл, - качает головой Балмер и усаживается рядом. Билл закрывает глаза, напряженно думая о чем-то, и между его бровей залегает морщинка. Балмер молчит, ждет, пока в голове Билла, наконец, оформится мысль, которую все остальные вокруг уже давно осознали и приняли. - Мне нужно к нему, - говорит Билл, и его голос в тишине звучит уверенно. - Собирайся, я тебя отвезу. Конференция, которую дает Стив, проходит в Сан-Франциско, в том же кинотеатре, где он представлял Макинтош. Это придает ему уверенности, хотя Билл совершенно не представляет, как репетиции и привычное место может помочь в такой ситуации. Они успевают почти к началу. Кулисы в этом кинотеатре темные и захламленные, Билл пару раз спотыкается и чуть не ломает себе ногу, но все же добирается до Стива. Джобс оборачивается удивленно, уже собираясь что-то сказать, но не успевает. Один из помощников почти выталкивает Стива на сцену, и Билл успевает лишь неуверенно улыбнуться ему. Балмер застывает за его спиной, но, слава Богу, ничего не говорит. Стив в последний раз оборачивается на Билла и выходит на сцену. В зале мгновенно воцаряется тишина. Джобс останавливается у трибуны, обводит зал взглядом и начинает говорить: - Я знаю, что пишут в газетах о нас. «Эта история могла бы быть красивейшей историей любви, если бы не была историей такого ужасного предательства». Я никогда не планировал влюбляться в него и не думал, что он будет единственным человеком, с кем я захочу остаться. Просто однажды утром я проснулся и понял, что все, что мне нужно в жизни, уже здесь. Никаких оправданий на этот счет, серьезно. У нас были плохие времена, и мы пережили их. У нас были хорошие времена, и мы наслаждались ими, пока могли. Я знаю, что трудности еще будут – и мы переживем их. Я уверен, что счастливые моменты еще наступят – и мы будем наслаждаться ими в полной мере. Любовь бывает неудобной, иногда – неуместной, временами – опасной, но от этого она не перестает быть любовью. Несмотря на все бури, эта любовь поддерживает меня, дает мне силы совершать безумные поступки и наполняет меня жизнью. Я – счастливчик. Правда. Стоит ему замолчать, как зал наполняется аплодисментами. Он мягко улыбается залу, журналистам, словно старым знакомым, и те отвечают ему взаимностью, веря каждому его слову. Когда он спускается со сцены, скрывается за кулисами, журналисты пытаются задавать вопросы, но Стив проходит мимо них. Билл ждет его за сценой, смотрит на Стива, словно тот только что со сцены обвинял его во всех смертных грехах. Стив берет его за локоть, уводит в один из темных закутков, подальше от любопытных глаз и только там, в тишине, спрашивает: - Ну, ты чего? Не понравилось то, что я говорил? Билл укладывает голову ему на плечо и говорит: - Дело не в этом. - А в чем тогда? - Ты, правда, все это чувствуешь ко мне? – с сомнением спрашивает Билл, тыкаясь губами куда-то в шею. - Я чувствую к тебе гораздо больше, - тихо смеется Стив, ласково поглаживая Билла по голове, - Просто есть вещи, о которых я никому никогда не признаюсь. О том, как я люблю тебя в чулках, - Билл смущенно прячет лицо, - когда мы утром занимаемся сексом по утрам, как ты забираешься по вечерам ко мне в постель, как ворочаешься под боком перед тем, как заснуть… И есть тысяча подобных вещей, которые… - Я люблю тебя, - прерывает его Билл, поднимая на него глаза, - Прости, что не сказал тебе это сразу, ты ведь знаешь, что я… - Я знаю, - улыбается Стив, обнимая его за талию, - Идем. Стив тянет Билла за собой ко входу и вот теперь Билл верит ему. Барьеры, вставшие между ними еще тогда, в Бостоне, наконец, рушатся, спустя столько лет. Стоит им выйти из темноты к остальным, они оба видят, как люди улыбаются им: Балмер, сестра Стива – Мона, даже Майк Марккула, которого здесь быть не должно. - Что ты здесь делаешь? – зло спрашивает Стив и инстинктивно закрывает собой Билла, словно Майк может попытаться отобрать у него Билла. - Стив, - примирительно говорит Майк, - я здесь, чтобы извиниться. Я зря даже начал слушать то, что говорил Рок о том, чтобы выгнать тебя из компании. - И кто же открыл тебе глаза? – ехидно спрашивает Джобс. - Он, - с улыбкой отвечает Майк и кивает на Билла. - И когда ты все только успеваешь? – Стив смеется легко, оглядывается назад на Билла, и это разряжает обстановку. Гейтс равнодушно пожимает плечами, но Балмер успевает заметить едва мелькнувшую самодовольную улыбку. - Он напомнил мне, почему много лет назад я решился вложить деньги в это дело. Из-за тебя. Рок умудрился убедить меня, что ты уничтожишь компанию, но я знаю, что если ты наконец перестанешь воевать с нами, мы сможем возродить компанию. Все, что я прошу – просто доверься мне. Стив молчит, задумчиво рассматривая Майка, словно решая, можно ли ему доверять, хотя прекрасно понимает, что если сейчас откажется от помощи, то потеряет Эппл навсегда. Но даже больше, чем потерять компанию, Стив боится довериться кому-то и быть преданным. Билл, чувствуя, как Стив колеблется, прижимается сзади, укладывая руки ему на лопатки и ласково трется носом о плечо. Это не просьба, не попытка заставить принять нужное решение. В Стиве это осторожное движение отзывается поддержкой, легким «я здесь» и спокойным «делай, как знаешь». - Ладно, - говорит Стив, - пока все не уляжется, мы не сможем ничего сделать. Майк кивает. Билл бросает предупреждающий взгляд на Балмера, мол, присмотри за ним. На лице Балмера отображаются все его негативные эмоции, но вслух он ничего не говорит. Хотя явно очень хочет. - Ладно, - тоже кивает Майк, - Позвони мне, через пару дней, я соберу команду и посмотрим, что можно сделать. - Мы вернемся через три недели. Билл смотрит удивленно по очереди на обоих Стивов, и, судя по тому, как Балмер отводит взгляд, этот гад явно в курсе того, что задумал Джобс. Пока Билл размышляет над тем, чем ему грозит вот эта молчаливая договоренность между Балмером и Джобсом, его уже умудряются увести куда-то в темноту. Джобс тянет его за собой уверенно, с силой сжимая ладонь, словно боится, что Гейтс вдруг возьмет и потеряется. Билл и не думает теряться, поэтому через несколько минут они уже выныривают у черного входа, где их ждет машина с водителем. - Садись, - Стив подталкивает Билла к двери. - И куда мы поедем? – с сомнением в голосе спрашивает Билл. - Далеко-далеко, где нас никто не найдет, - ухмыляется Джобс и хлопает его по заднице. Билл почему-то в этом не сомневается. - Знаешь, - лениво говорит Стив, прижимая трубку к уху, - я думаю, нам нужно купить частный самолет. В трубке звучит шуршание – Джон пытается найти среди документов от адвокатов нужный листок – и Стив терпеливо ждет. - Что, личная пташка Джона Скалли не дает тебе покоя? – ехидно спрашивает Билл у него за спиной. Стив оборачивается, чтобы иметь возможность наблюдать за Гейтсем, только что вышедшим из душа. Билл вытирает волосы, стоя перед зеркалом. Он делает вид, что рассматривает себя, но на самом деле следит за Стивом. Джобс, все еще прижимая трубку к уху, нагло разглядывает бледные ягодицы Билла и худую спину. Биллу кажется, что он физически может ощущать этот взгляд, а может все дело в том, что он привык чувствовать прикосновения Стива настолько, что его кожа запомнила их. Наконец в трубке начинает звучать голос Джона. Техника здесь старая, оставшаяся еще со времен Кеннеди, поэтому Билл может слышать ругань Джона. В комнате стоит жара, поэтому влага с кожи испаряется быстро, и Билл откидывает влажное полотенце в сторону, но не докидывает до плетеного кресла. Полотенце оседает на пол и, тут же забытое, остается лежать бесформенной кучей. Билл подходит к Стиву, стаскивает полотенце с его бедер, которым он не понятно от кого прикрылся, и усаживает к нему на колени, укладывая руки на плечи. Стив мгновенно подбирается, одной рукой обнимает его за талию, прижимая к себе, и говорит: - Джон, давай мы завтра это обговорим. - Гейтс из душа выполз? – смеется Джон. - Дай-ка мне трубку, - улыбается Билл, поглаживая Стива по шее. Джобс не сопротивляется, отдает, а сам тянется губами к щеке Билла, целует, проводит языком до ушка и прикусывает мочку, жмурясь на чужой стон. - Подожди, - Билл чуть отстраняется, - Джон, потыкай Балмера, у него должен быть телефон адвоката. - Какого? - По разводам. - В смысле? – не понимает Джон. - В смысле, разведет кого угодно, - смеется Билл, но смех тут же переходит в стон: Стив сильно прикусывает кожу на шее, оставляя след. На этот раз смеется Джон: - Ладно, развлекайтесь, в смысле отдыхайте, любовнички… Билл собирается ответить что-то столь же едкое и снисходительное, но в трубке уже звучат гудки, и Билл тут же выкидывает Джона из головы. У Стива уже хорошо стоит, и чуть влажная головка касается его бедра. Билл накрывает чужой член ладонью, чуть поглаживает, проводит пальцами, наблюдая за влажным блеском смазки, а потом поднимает взгляд. Глаза у Стива темные голодные глаза, и целует он Билл так, словно они не виделись несколько недель. Это удивительно, но Стив привез его на один из отдаленных островов Гаваий. Дом весь деревянный, пол скрипит при каждом шаге, но Гейтсу здесь чертовски нравится. Это не их уровень, они слишком богаты и знамениты, чтобы уметь наслаждаться этим. Вот только им обоим все равно. Стив сползает чуть ниже на стуле, и у Билла не возникает даже тени сомнения, на что он намекает. Он приподнимается, заводит руку и за спину и осторожно направляет член Стива. Стоит Биллу начать осторожно опускаться, Стив подхватывает его под бедра, заставляя Билла вцепиться в плечи. Стив опускает его медленно, наслаждаясь каждым резким выдохом, запрокинутой головой и закушенной губой. Секс получается неистовым, жадным, резким. Билл вскрикивает и стонет не стесняясь, помня, что нет никого вокруг на целую милю вокруг. Стив шепчет ему о том, насколько он узкий, и восхитительный, и красивый, и Билл жмурится, захлебывается ощущениями. Член Стива в нем твердый, и Билл дергано двигается вверх-вниз, вцепляясь пальцами то в плечи Стива, то в спинку стула, отталкивается от пола, приподнимаясь на цыпочки, и старается двигаться еще быстрее. Стив сжимает руки на его бедрах, и пальцы больно впиваются в кожу, но Билл терпит. Билл так хорошо, как может быть только со Стивом. Стив же напротив растягивает удовольствие, придерживая Билла, приостанавливая, иногда сильно толкается бедрами навстречу, иногда, напротив, останавливается, чтобы поцеловать. В такие моменты Билл требовательно стонет, просит, трется носом о чужую шею-щеку-плечо, и повторяет мантрой «пожалуйстапожалуйстапожалуйста». Стив усмехается и вновь начинает двигаться. Стив наслаждается этой беспомощностью и желанием Билла, он хочет растянуть удовольствие, но Билл в очередной раз все портит. Он прижимается к Стиву, выгибается и выдыхает прямо в ухо: - Я люблю тебя. Стив просовывает руку между их телами и обхватывает член Билла рукой. Гейтс дергается вперед, толкаясь в ладонь, а затем подается назад, насаживаясь на член. Стив знает, что Билл не выдержит долго в таком темпе: Билл подгибает ноги, прижимая колени к бокам Стива, поджимает пальцы на ногах и рвано дышит, хватая воздух ртом. Билл кончает с громким стоном Стиву в ладонь, весь подбирается, прижимается влажной кожей и больно вцепляется зубами в плечо. Возможно, Стив немного мазохист, потому что этой яркой вспышки боли ему хватает, чтобы кончить в пульсирующую горячу тесноту чужого тела. - Тоже тебя люблю, - хрипло говорит Стив и облизывает пересохшие губы. У них редко бывает, чтобы все вот так, идеально. Тишина тропического острова - не абсолютная, но та самая, уютная, сказочная – обнимает их своими цепкими лапками. Они сидят прижавшись друг к другу, отдыхая, а потом перебираются на кровать. Билл укладывает голову ему на плечо, покаянно зализывая и зацеловывая след от укуса, копошится, устраиваясь поудобней, и успокаивается. Стив думает о белесой густой сперме, сползающей по внутренней стороне бедра Билла. Ему не нужно видеть, достаточно просто знать, чувствовать. Стив целомудренно целует Гейтса в лоб, вдыхает его запах и прижимает его к себе. Морской бриз холодит разгоряченную влажную кожу, и Стиву кажется, что вместе с воздухом движется и сумерки, накрывающие дом. В воздухе пахнет сексом и солью, и особенно сильно – влагой. Стив закрывает глаза и засыпает.