So much us in three words

Часть 2. Игры, которые играют в людей

Он очаровательно рассказывает мне о том, как он меня не любит. И я — внимательно — одобряя — слушаю.

В этом месяце в Apple есть лишь одно правило, которое неукоснительно соблюдают абсолютно все: не упоминать о Билле Гейтсе. Вообще, это правило распространяется на Microsoft, Windows и всего, что этого касается. Потому что любое упоминание о Билле Гейтсе превращает Стива Джобса в орущего злого монстра, по сравнению с которым Халк просто милая домашняя зверушка. Нет, естественно, сидя в темных уголках, в курилках, за столиками в кафе работники Apple обсуждают сложившуюся обстановку шепотом, в полголоса, заговорщическим тоном, но никто не касается запретной темы при Стиве. Поэтому когда в конференц-зал заглядывает бледная испуганная секретарша и докладывает Стиву, едва дыша: - Мистер Джобс, вам звонят. Стив и еще несколько работников смотрят на нее. -Кто? Девушка мнется, переводит взгляд с одного на другого и все же говорит: - Мистер Гейтс. И все вокруг замирают, замолкают и смотрят на Стива. Джобс приподнимает бровь, кивает секретарю и снимает трубку: - Билл, - голос Стива дрожит от едва скрываемой ярости, - Какой сюрприз… Гейтс в трубке смеется восхитительно знакомым смехом. Только сейчас, когда он наконец показал свое истинное лицо, Стив понимает, что спать с Гейтсем было не лучшей идеей с самого начала, но тогда он просто не смог сдержаться и теперь ему приходится расплачиваться. - Здравствуй, Стив, - по голосу Стив слышит, что этот вороватый паршивец улыбается, - Как твои дела? - Ты серьезно? – рявкает Стив, но тут же берет себя в руки: - Что ты хочешь, Гейтс? - Извиниться. Ты ведь хочешь услышать мои извинения, Стив? Джобс молчит, ожидая продолжения. - Судя по твоему молчанию, хочешь. Помнишь разговор о наших маленьких сексуальных фантазиях? Ну, те, где ты говорил мне о черных чулках? У Стива перехватывает дыхание. Он действительно как-то рассказал Биллу о желании увидеть его в черных чулках, но тогда он не знал, что однажды этот мудак использует это против него. - Даже если и помню, то, что из этого? - Ну… Так вот, я как раз сижу в таких чулках… А еще на мне лаковые туфли. Как думаешь, это хороший способ извиниться? – голос Билла в трубке звучит соблазнительным шепотом. Стив сглатывает и пытается прогнать соблазнительную картинку, стоящую перед глазами, - Я жду тебя, Стив… Джобс бросает трубку и смотрит на притихших работников. Люди смотрят на него удивленно, выжидающе, и Стив теряется. Он совершенно не знает, что ему делать, поэтому он просто садится на свое место и кивком головы велит докладчику продолжать. Разработчик Макинтоша возвращается к прерванному докладу. Стив пытается сосредоточиться на докладе, но не может. В его голове крутятся слова Билла об извинениях, туфлях и чулках. Стив сидит на месте еще с десяток минут, а потом молча поднимается и выходит из конференц-зала. - Ребекка? - Стив оглядывается в поисках своего секретаря. - Да, мистер Джобс? – девушка выглядывает из небольшого кабинета, находящегося рядом с конференц-залом. - Ты знаешь с какого номера звонил этот… - Мистер Гейтс? – улыбается Ребекка. - Ага. - Да, у нас везде стоят определители. Я сейчас посмотрю, - девушка садится за стол и начинает нажимать какие-то кнопки на новомодном телефоне. Через несколько минут в руках Стива оказывается небольшой бежевый листок с номером. Стив отлично знает этот номер, потому что это ЕГО домашний номер! - Ах, ты же ж сукин сын! – рявкает Стив и бросается к выходу. Стиву требуется двадцать минут, на то, чтобы добраться до особняка. Прежде чем открыть дверь, Стив несколько минут стоит на пороге и пытается отдышаться. Дверь не заперта, поэтому Стив просто поворачивает ручку и осторожно входит. В доме приятный полумрак, тусклый свет горит лишь в гостиной. Тихая музыка – любимый джаз Стива, играет тоже в гостиной. Стив закрывает за собой с громким щелчком и идет в гостиную, стараясь ступать как можно громче. Всю дорогу, до этого момента, перед глазами Стива вспыхивали удивительные и возбуждающие картинки. Но реальность превосходит все ожидания. Гейтс сидит на барной стойке, на нем действительно тонкие черные чулки, лаковые туфли и белая рубашка. - Стив… - Билл неуверенно улыбается Джобсу и опускает глаза. Он выглядит таким робким и неуверенным, и хотя Стив знает, что это не так, он все равно чувствует, как низ живота наливается тяжестью. Билл прикусывает нижнюю губу и чуть раздвигает ноги. Его острые колени, обтянутые черным капроном, манят Стива к себе, заставляя его сердце биться быстрее. Стив подходит к стойке бара медленно, словно боится спугнуть Билла, но едва протянутые пальцы Стива касаются колена Билла, но тот резким движением сводит колени вместе. Стив на секунду замирает, но затем отрывает взгляд от восхитительных ног, поднимаясь взглядом выше. Он осторожным движением поглаживает колено Билла, поднимаясь выше по его ноге, по бедру… Губы Билла дергаются, чуть приоткрываются, когда он шумно выдыхает. - Какой же ты мерзкий, - тихо произносит Стив, поглаживая Билла по бедру, - отвратительный, - Стив наклоняется, касаясь губами шеи Билла, - подлый мерзавец… Гейтс запрокидывает голову и смеется: - Так ты все еще злишься на меня? Джобс проводит ладонью по шее Билла, пропускает волосы сквозь пальцы, а затем резко сжимает их в кулак и тянет в сторону. Билл морщится, но молчит, лишь сжимает зубы. Они оба знают, что Стив хочет сделать Биллу больно, словно это позволит ему чувствовать себя лучше, поэтому Билл безропотно позволяет делать Стиву все, что тот захочет. Стив заставляет Билла наклонить голову в сторону, открывая доступ к шее, едва касаясь губами целует его в челюсть, в кадык, спускаясь ниже, медленно отводя воротничок рубашки, открывая все больше кожи. Билл цепляется за лацкан рубашки Стива, откидывая голову, жмурится, дышит тяжело и часто. - Билл, - произносит Стив, - потанцуй со мной… Билл распахивает глаза и резко опускает голову, ошарашено глядя на Джобса: - Что? В первое мгновение, Биллу кажется, что ему послышалось, что, в конце концов, это Стив Джобс и он просто не может приглашать его потанцевать. Но Стив смотрит на него серьезно, без тени улыбки и тянет его на себя, заставляя соскользнуть со стойки бара. Билл делает несколько неуверенных шагов вслед за Стивом, а затем останавливается, положив руки Джобсу на шею. Музыка – какой-то старинный джаз тридцатых годов, - течет плавно и медленно, но двигаться в туфлях неудобно, однако теперь Билл одного роста со Стивом, что позволяет ему смотреть ему прямо в глаза, практически гипнотизируя. Стив обнимает его в танце, как обычно обнимают девушек, прижимая к себе. Билл знает, что все идет не по плану, он не так представлял себе это, поэтому он теряется, стараясь обдумать, как себя вести, но Джобс не оставляет ему ни шанса. - Я и не знал, что ты любишь танцевать, - говорит Билл, чтобы хоть немного отвлечься. - В этом-то и проблема, Билл… Все три года мы вообще ничего не знали друг о друге. И сними ты эти туфли раз так неудобно. Билл кивает и уже собирается присесть на колени, чтобы расстегнуть ремешники, но Джобс его опережает. Он опускается вниз, проводя ладонями по ногам, целует его в бедро, оглаживает щиколотки и, наконец, добирается до ремешков. Вид Стива Джобса, сидящего на коленях у его ног, возбуждает похлеще любого порно. Закончив с застежками, Стив поднимается, глядя Биллу в глаза. Гейтс резкими движениями отбрасывает туфли куда-то назад, где они с громким стуком бьются о деревянный паркет. Скинув туфли, Билл встает на пол, чувствуя прохладу, становясь ниже Стива. Джобс прижимает его к себе, гораздо ближе, чем они были ранее, забираясь одной рукой под рубашку Билла. Билл стонет, целует Стива и прижимается ближе, чувствуя себя перевозбужденной школьницей. Билл пытается ускорить поцелуй, но Стив не позволяет ему этого. Джобс наслаждается происходящим и не собирается заканчивать это слишком быстро. Билл отрывается от губ Стива, выдыхает, поднимая на него глаза, а затем целует его в подбородок, в шею, проводит языком по выпирающим косточкам на ключицах. Руки Билла ловко расстегивают пуговицы на рубашки Стива. Не то, чтобы это было частью плана… План Билла по ведению переговоров давно отправился к чертям. С того скандала в Бостоне прошло уже полгода, и хотя Билл никогда в жизни не расскажет об этом Стиву, секса у него не было столько же. Билл уже тянется к ремню на брюках Джобса, когда тот четко спрашивает: - Почему, Билл? Объясни мне. Билл замирает, отступает на шаг назад и говорит: - Вы бы убили нас. Он готовил эту речь долго. Тысячи выверенных слов, которые Билл собирается произнести, подобранны, словно детальки в пазллах. Но Стив не дает ему шанса продолжить: - И поэтому вы решили убить нас? - Да ладно тебе, Стив! Убили вас? Если продолжать аналогию, мы вас слегка ранили! - Ты же сам сказал тогда, что теперь это уже не важно. - Я говорил не об этом, - огрызнулся Билл. - Тогда о чем ты говорил? - Ты должен понимать, что есть разница между тобой и мной и Microsoft и Apple. Я не собирался предавать тебя, но, черт, Стив, мне нужен был этот графический интерфейс! Голос Билла срывается под конец фразы, но это же Билл Гейтс, поэтому он быстро берет себя в руки, замолкает и внимательно смотрит на Стива. - А какие планы были у тебя на нас, Стив? – вкрадчиво спрашивает Билл, успокоившись и спокойно глядя на Джобса. Стив серьезно смотрит Биллу прямо в глаза, размышляя, стоит ли говорить правду, но потом решается: - Я собирался купить Microsoft и заставить тебя работать на меня. Я знал, я с самого начала знал, что ты не оставишь свою компанию, даже если она станет частью моей. Я просто хотел… - Обыграть меня? - Заставить тебя остаться со мной. Они стоят молча, а затем Билл улыбается полубезумной улыбкой и делает шаг вперед, прижимаясь к Стиву: - Ну, тогда я могу сказать, что мы друг друга стоим. Поэтому я не могу понять, почему ты на меня злишься? Джобс гулко смеется, обнимая Гейтса за талию: - Мы всегда друг друга стоили, но я злился не столько на тебя, сколько на твою победу. Они целуются долго, медленно, наслаждаясь друг другом, словно стараясь наверстать те шесть месяцев, что они не виделись. А потом Стив легко толкает Билла по направлению к лестнице. Билл отступает, не разрывая зрительного контакта, пятится. Так они поднимаются наверх, в спальню Стива. Билл садится на край кровати и, чуть раздвинув ноги, наблюдает за тем, как Джобс скидывает уже расстегнутую рубашку и садится на колени у ног Гейтса. Они делают это безмолвно, и комнату наполняет лишь шум начинающегося дождя. Стив целует колено Билла, чувствуя языком ткань чулок, затем еще раз, поднимаясь выше, переходя на внутреннюю сторону бедра. Билл откидывается назад и раздвигает ноги шире, давая Джобсу своего рода разрешение. Стив проводит языком по ткани, но чулки такие тонкие, что Билл чувствует каждое его движение. Больше всего Стиву нравится грань между тканью чулок и кожей Билла. Стив целует, облизывает, оглаживает пальцами, едва касаясь. Билл искренне не понимает сумасшедший фетишизм Джобса на его ногах, но ему и самому нравится действия Стива. - Да ты должно быть шутишь, - неожиданно произносит Стив и восхищенно стонет. На Билле женские трусики из плотного черного кружева, сделанные шортиками, которые стали модными в этом году. Билл стонет и уже собирается сдвинуть ноги, но Стив не позволяет ему этого сделать. - Боже, это великолепно, - едва слышно выдыхает он, целуя Билла в кромку чулок. Билл стонет так развратно, что у Стива встает от одного этого звука. Он проводит языком по полувозбужденному члену под тканью трусиков, и кружево на вкус едва соленое и шершавое. Атласные ленты подвязок и сам пояс поблескивают, стоит Гейтсу пошевелиться. Билл резко и шумно выдыхает, а Стив приподнимается, целуя Билла в живот, обводя языком впадинку пупка, расстегивает нижние пуговицы на рубашке и откидывает полы. Билл, подтягиваясь на руках, отодвигается назад, и Стив следует за ним, взбираясь на кровать. Стив вновь наклоняется к Биллу, целуя Гейтса в ключицы, стягивает с него трусики и отбрасывает их куда-то в сторону. Билл раздвигает ноги и тянет Стива за шею на себя. Стив знает, что Гейтс готовился к этой встречи, поэтому о растяжке можно не думать. Билл почти агрессивно целует Стива в губы, потом кусает его в плечо, оставляя красный след, и расстегивает пряжку ремня. Джобс не мешает ему, но и не помогает, лишь опирается на локти, стараясь не наваливаться на Билла, чтобы он смог расстегнуть его брюки. Стив скидывает штаны, судорожно дергая ногами, вместе с бельем и лишь после этого позволяет себе вдавить Билла в постель. Он судорожными движениями гладит Билла по ногам, бедрам, бокам, ему нравится ощущать тонкий капрон и горячую кожу Билла. Ему тоже хочется оставить на Гейтсе свою метку, там, где все ее увидят, но он сдерживается. Он оставляет засос на груди, где он будет скрыт рубашкой или майкой, и Билл довольно стонет. - Какой же ты восхитительный сукин сын, - стонет Стив, втягивая в рот сосок Билла, и закидывает его ноги на плечи. Когда он входит в Билла, то громко стонет от того, насколько это прекрасно и насколько он скучал по этому ощущению. Билл обнимает его за плечи и шею, сжимает пальцы и начинает двигаться, насаживаясь на член Стива. Сперва он двигается медленно, входя на всю длину члена, постепенно убыстряя ритм. Ему нравится наблюдать за тем, как всегда спокойный и безэмоциональный Билл Гейтс стонет громко, почти во все горло, облизывает пересохшие губы и умоляет Стива - умоляет, черт возьми! – двигаться быстрее, глубже. И Стив слушает его, просто не может не слушать. Неожиданно Билл толкает Стива в плечо, заставляя его выйти из него и перевернуться, а потом садится на него сверху и начинает быстро двигаться. Стив стонет от того, как соблазнительно и развратно выглядит сейчас Билл. Он обхватывает его за талию, задевая большими пальцами тонкие ленты атласных подвязок. Они двигаются в такт, навстречу друг другу, в каком-то, одним им известном, ритме. После долгой разлуки, они выдыхаются слишком быстро, и по стонам Билла, по собственным ощущениям Стив знает, что они оба скоро кончат, поэтому он обхватывает член Билла ладонью и двигает рукой в такт их движениям. Билл кончает со стоном Стиву на живот и по инерции двигается еще некоторое время, доводя Джобса до столь желанной развязки, а затем бессильно падает на него. Они некоторое время лежат, не двигаясь, восстанавливая дыхание. Билл тяжело дышит, с присвистом, хрипя. Когда они успокаиваются, Стив приподнимается, придерживая Билла за талию и спрашивает: - В душ? - Ага, - выдыхает Билл и тоже поднимается. Он приподнимается, и член Стива выскальзывает из него. Билл садится на край кровати и уже собирается стянуть один из чулок, но Стив останавливает его. - Подожди. Позволь мне. Джобс соскальзывает с постели и вновь усаживается у ног Билла. То, что творит Стив… Биллу кажется, это сродни искусству. Он осторожно отцепляет застежки на подвязках сперва на одной ноге, а затем на другой. Билл опирается на руки, приподнимая бедра и позволяя Стиву стянуть пояс. Джобс стаскивает его, отбрасывая его в сторону и тут же забывая о нем, словно эти детали одежды, снятые с Билла, теряют свою привлекательность и завораживающую красоту. Далее наступает черед чулок. Стив оттягивает резинку и тянет ткань вниз, покрывая легкими, невесомыми поцелуями открывающуюся кожу. Билл наблюдает за этим, глядя сверху вниз. Гейтс не понимает, но эта картина гипнотизирует его. Стив приподнимает ногу Билла, целует его в щиколотку, а затем принимается за другую ногу. Когда он заканчивает с чулками, стягивает рубашку с плеч Билла, и только тут понимает: - Это что, моя рубашка? Билл смеется и отвечает: - Возможно. А все эти твои фетиши на чулках и подвязках это что, из-за нехватки секса с женщинами? - Нет, - смеется Стив, - просто у каждого из нас есть свои маленькие фантазии. Правда, Билл? Гейтс усмехается и, обхватывая ладонями лицо Стива, целует его в губы. Он поднимается и направляется в душ. Стив провожает его глазами, а затем забирается на кровать и ложится, кутаясь в простыню. Дождь за окном усиливается и все, что Стив слышит – это шум воды. За окном быстро темнеет, и когда Билл возвращается из душа, то комната погружается в мутные сумерки. Гейтс ложится рядом со Стивом, забираясь под простыню, и прижимается к нему мокрым боком. От Билла пахнет сексом, его гелем для душа и немного самим Стивом. Они долго лежат рядом, почти засыпая, убаюканные собственным дыханием. Музыка внизу все еще тихо играет, вся эта атмосфера настраивает их обоих на меланхоличный лад. - А знаешь, - неожиданно говорит Стив, - когда мне было тринадцать, в том районе, где я жил в Пало-Альто, в одном из домов устроили что-то вроде… публичного дома. И там, в этом публичном доме, был один парень, хастлер. Он был очень красивым, и было в нем что-то… не знаю, как объяснить… завораживающие. Его движения, его речь, все в нем говорило о том, что он думает. Не то, чтобы он ненавидел то, что делал, скорее ему было наплевать на реальность. Его образ даже спустя столько лет я могу вспомнить до мельчайших деталей. Он всегда выходил провожать клиентов на крыльцо. Без майки, в дранных, чуть приспущенных джинсах и неизменной сигаретой в руках. На прощание он всегда говорил клиентам: «Этой ночью я любил тебя» и прятал деньги в задний карман джинс. Билл, хоть и не понимает, зачем Стив ему это рассказывает, но молчит и слушает. - Я всегда любил наблюдать за ним в такие моменты. А он… Когда он замечал, то всегда смотрел на меня, словно знал каждый мой секрет, и улыбался мне так, будто принимал меня таким, но в глубине души я знал, я всегда знал, что это ложь. Одна сплошная ложь, длинною в его жизнь. Он не любил ни одного из них, я даже не уверен, что он знал значение этого слова… - Зачем ты мне это рассказываешь? – хмурясь, спрашивает Билл и приподнимается на локте, чтобы заглянуть Стиву в лицо. - Потому что мы с тобой - это этот хастлер, Билл. И я уже не знаю, что между нами настоящего, а что – просто игра. Стив поворачивает голову и внимательно смотрит на Билла. - Ты думаешь, что если бы между нами было бы что-то больше, чем секс, было бы лучше? Стив закрывает глаза и прижимает Билла к себе, горько усмехаясь: - Нет. Конечно, нет. Билл некоторое время ворочается у него под боком, и, наконец, затихает. Стиву хочется спросить Билла, задать вопрос который гложет его давно: Как долго, - хочет спросить Стив, - мы собираемся это продолжать? И как мы собираемся это закончить? Думать, что они просто расстанутся, просто забудут друг друга – глупо. Их тянет друг к другу магнитами, что Стив с трудом может представить себе, как это: не иметь в его жизни Билла Гейтса. Они вместе уже четыре года, и за это время Билл умудрился слишком прочно войти в его жизнь, чтобы они просто расстались. Но с другой стороны, если они останутся вместе, то какое будущее их ждет? Прятаться по отелям и съемным домам, скрываясь от окружающего мира и возможных жен-и-детей? Это тоже вряд ли можно назвать счастливым концом… Стив целует Гейтса в лоб, едва прикасаясь губами, и тот, ворочается, трется носом о шею Стива, и выдыхает во сне. Мысли в голове путаются и он совсем не уверен, что хочет четко их осознать и понять. Он решает подумать об этом завтра. А еще лучше через неделю. Или месяц. Дождь, столь редкий для этих мест, стучит в окна, отрезая сознание Стива от прочего мира. Джон влетает в офис Стив и спотыкается об один из стульев. А потом громко спрашивает, даже не удосужившись закрыть дверь: - Господи, скажи, что это не правда! - Что именно? Джобс отодвигает от себя клавиатуру и отворачивается от монитора. - То, что ты снова трахаешься с этой Майкрософтской крысой! - Если ты имеешь в виду Билла, то да, я снова с ним «трахаюсь», как ты выразился. А что? - Блять, Стив! – Джон взмахивает руками, пытаясь подобрать слова, но лишь повторяет: - Блять, блять, блять! Какого хрена, Стив? Джобс меланхолично наблюдает за метаниями Президента компании, но все же удостаивает его ответа: - Джон, неужели ты думал, что я позволю этой войне закончится так? Скалли замирает и ошарашено смотрит на Джобса: - Вы два добланутых придурка, - констатирует он, неодобрительно качая головой, - Это что-то из разряда: Проиграть сражение, чтобы выиграть войну? - Хорошо сказано. - Это Наполеон Бонапарт. Умный мужик был, пол-Европы завоевал. - Мне не нужно пол-Европы… - Тебе нужен Билл Гейтс, целиком и полностью, - заканчивает за него Джон. Стива задевает то, что Джон говорит не об Америке, не о рынке компьютеров, даже не о Microsoft… - Помяни мое слово, - неожиданно говорит Скалли, - однажды эти ваши игры выйдут нам боком. Стив молчит. Он точно знает, что Скалли прав. Билл придерживает трубку плечом, а освободившейся рукой удобнее перехватывает тарелку с тостами. Балмер на другом конце терпеливо ждет: - Стив, я пока не знаю, что я хочу от него. Балмер вздыхает: - Отлично, и что ты ждешь от меня? - Не знаю, - честно признается тот, - А чем ты так недоволен? Вряд ли есть что-то, чем он может нам навредить… Балмер фыркает: - Ну, тогда нам не о чем беспокоиться… Билл громко хрустит тостами с джемом и спрашивает с набитым ртом: - Вы справитесь без меня пару дней? - Да, без проблем, но в понедельник у нас встреча с Intel, ты помнишь? Ты должен там быть. - И я там буду, - обещает Билл и вещает трубку. Балмер тоже устало опускает трубку на телефон и поднимает глаза на Пола: - Давай, скажи уже это! - Что? – Пол поднимает брови. - Твое типичное «я же вам говорил»! - Обычно, я говорю «я же вас предупреждал», но в этом случае я даже говорить не буду. - Что так? Бережешь мою психику? – зло огрызается Стив. Пол улыбается ему ласково, словно он действительно не злится на них с Биллом за все те аферы, что они провернули со времен Гарварда. - Стив… Я вижу вещи иначе, чем вы. Я вижу общую картину и, в отличие от вас, вижу не то, что хочу. Это с самого начала было не просто игрой, как думали вы, как до сих пор думают Билл и Джобс. Это всегда было чем-то иным. Сейчас мы с тобой, возможно Джон Скалли и еще пару-тройку человек, кто понимает, чувствует это. - Но не Билл и Стив. - Они – нет, - качает головой Пол, - И однажды… не знаю… даже я не могу предсказать то, что может случиться. Никто не может. Они слишком непредсказуемы, чтобы мы могли пологаться на наши расчеты. - И что ты собираешься делать? Что мы собираемся делать? Пол внимательно смотрит на Стива, а потом говорит: - Стив… Не мне говорить тебе, что делать, ты уже взрослый мальчик. Но я знаю Билла с тех пор, как нам исполнилась двенадцать и… я не хочу предавать его, поэтому я буду помогать ему. Всегда. А что ты собираешься делать, Стив? Балмер долго молчит, размышляя над словами, а потом произносит: - Если этот идиот позвонит тебе первым, то будь добр перезвони мне, потому что я не хочу оставаться в стороне. Пол кивает. С Биллом плохо работать, но дружить с Биллом хорошо. И они оба готовы защищать эту дружбу. Никто из них не знает, чем это закончится и когда. Это похоже на тиканье часовой бомбы, которое слышишь, но не можешь видеть таймер и начинку, и однажды эта бомба рванет. Все, на что они могут надеяться, - не сегодня. Завтра.