Этим кольцом

      Милли казалось, что четыре пары глаз весь ужин не отрывали от нее взгляда. Габриэль сидел во главе стола на одном конце, тогда как Кристофер – на другом. Гин устроилась слева от него, а Милли – справа. Милли предпочла бы сесть подальше от нее, но Кристофер важно отодвинул для нее стул с тем чересчур театральным видом, из-за которого у него были неприятности, когда он играл роль прислуги в Столлери.       С тем же величественным видом Кристофер предложил тост за Элизабет и Антонио. Милли видела, что он в отличном настроении – впервые с тех пор, как появилась Гин Лейко. Однако Милли не могла понять причины. Она-то думала, что прибытие будущего тестя, напротив, приведет его в самое язвительное и саркастичное расположение.       - Какие планы на будущее? – вежливо спросил мистер Лейко молодоженов.       «Теперь я понимаю, от кого Гин унаследовала свою манерность», - скривившись, подумала Милли.       - Ну, мы собираемся жить в Доме Монтана с семьей Антонио, - ответила Элизабет.       - Ах да, знаменитый Дом Капроны, - кивнул Джиро Лейко. – Лично я предпочитаю получать чары от Петрокки, но уверен, Монтана столь же хороши.       Последовало молчание, во время которого Милли пыталась вспомнить выученное в школе два года назад на уроках мировой магии. Вроде бы там говорилось что-то о двух знаменитых итальянских семьях, ненавидящих друг друга.       Элизабет положила ладонь на руку Антонио, и тот ответил лишь:       - Мы не работаем с Петрокки.       - Какая жалось, - сказала Гин. – Мне нравятся их чары для увлажнения кожи.       - Не предполагал, что Петрокки поставляют чары так далеко на восток, - заметил Антонио. – В этом отношении известны как раз Монтана. Мы посылали защитные чары вашему императору на рождение вашей принцессы.       - Я не знала, - сказала Гин. – Возможно, вы могли бы послать мне список предлагаемых вами чар, когда вернетесь в Капрону?       Антонио терпеть не мог вступать в конфликты и был очень серьезен для столь молодого человека, но Милли не исключала, что он может и сорваться на Гин. Однако он ответил весьма сдержанно. В конце концов, он был деловым человеком и, похоже, продал свой товар на прекрасных условиях.       Милли не сомневалась, что некий высокий темноволосый молодой человек слева от нее на его месте сказал бы что-нибудь едкое. Она бы сделала то же самое, или скорее – богиня сделала бы. Школа почти вытравила из нее этот дух, но она замечала, что у Кристофера всегда получалось снова вытащить его на поверхность, в частности – когда он бывал особенно груб.       Должно быть, Милли довольно долго размышляла о своей бытности Живой Ашет, поскольку Кристофер наклонился и прошептал ей на ухо:       - И ты еще говоришь, что я выгляжу рассеянным?       Милли испуганно дернулась. Она пронзила Кристофера взглядом и пробормотала:       - Ты и выглядишь. И не только когда мечтаешь.       - И о чем же эти пленительные мечты? – с улыбкой спросил Кристофер.       Эта улыбка была сияющей, заметила Милли, но не настолько красивой, как та особая улыбка, которую он подарил ей на свадьбе Элизабет.       - О том, как я была Живой Ашет.       - Надеюсь, ты не скучаешь по тому времени?       Кристофер бросил взгляд на Гин, которая, судя по нахмуренным бровям, считала, что с его стороны ужасно неприлично шептаться с Милли, а не с невестой. Он проигнорировал это и снова посмотрел на Милли, ожидая ответа.       - Было здорово, когда я была маленькой, - признала Милли. - Но как только я подросла, большинство жриц перестали играть со мной. Стало ужасно скучно.       - Рад, что смог помочь, - произнес Кристофер с намеком на ту улыбку.       Милли поняла, что ей нечего ответить, так что она принялась возить вилкой в картофельном пюре и подливке. Кристофера вовлек в разговор его будущий тесть. Милли краем уха уловила обрывки фраз: «…не хватает суши… Вы когда-нибудь пробовали…». Кристофер ответил, что не любит рыбу. Милли смутно припомнила, что Кристофер рассказывал ей о русалках, которых Призрак убил в Пятых мирах, прежде чем ее внимание вернулось к перемешанной еде. Она виновато заставила себя съесть немного пюре. Если ей что-то и нравилось в Двенадцатых мирах – не считая друзей и книг о Милли – так это еда.       - Как именно работает магическая программа в Замке Крестоманси? – спокойно спросил Джиро Лейко Флавиана Темпла поверх своего бокала с вином.       - Я обучаю юных волшебников, - объяснил Флавиан. – Семеро старших были когда-то моими учениками, но теперь помогают мне с детьми, а их обучает сам Габриэль де Витт.       Милли, как и все, знала, что многим из персонала Замка было сложно приспособиться после того, как дядя Кристофера забрал их магию. Однако Флавиан хорошо справлялся. Он по-прежнему мог преподавать, хотя ему и приходилось привлекать «семерых старших» для демонстрации чар.       - Милли и Кристофер были здесь первыми студентами, - вдруг с улыбкой вмешалась Генриетта. – Они знают друг друга с детства.       - Они обладают примерно одинаковым уровнем магии, даже несмотря на то, что Кристофер – кудесник с девятью жизнями, - добавил Конрад. – Милли невероятно умна.       Элизабет одобрительно улыбнулась ему.       - Да, никто не может сравниться с ними, - продолжил Бернард, подмигнув Элизабет.       «Что они делают? – удивилась Милли. – Такое чувство, будто они пытаются впечатлить мистера Лейко Кристофером и мной. Но почему обоими?»       - Вообще-то, я была удивлена, узнав о вашем обручении с Кристофером, Гин, дорогая, - заявила Элизабет. – Я считала, что Кристофер женится на Милли.       Милли застыла, не донеся до рта вилку с нацепленной на нее морковкой. Она слышала, как Кристофер закашлял, но не осмелилась посмотреть на него.       - Из того, что я наблюдала, я не назвала бы их хорошей парой. Мисс Милли кажется мне домохозяйкой по натуре, которая мечтает, чтобы муж заботился обо всем, кроме дома и детей, - холодно произнесла Гин. – Не так ли, мисс Милли?       - О, - Милли быстро опустила вилку.       Она судорожно пыталась найти достойный ответ на слова Гин, но уроки ее строгой учительницы этикета не касались того, как вести себя в подобной ситуации. В конце концов, на такое не ответишь: «Как мило», - или: «Спасибо».       А в следующее мгновение Милли поймала себя на том, что саркастично посмотрела на Гин и сказала, удивив не только Гин, но и саму себя:       - Если вы подразумеваете, что всё, чего я хочу от жизни – это семь-восемь детей и опекающий меня муж, мисс Гин, то вы ошибаетесь. Я предпочитаю больше равноправия.       Генриетта и Элизабет с одобрительными усмешками переглянулись. Милли рискнула посмотреть на Кристофера и обнаружила, что он едва заметно улыбается, но в остальном его рассеянное выражение не изменилось.       - Равноправие, - через мгновение повторила Гин. – Феминистка?       - Нет, - с горькой улыбкой ответила Милли. – Полагаю, это мой менталитет уроженки Десятых миров.       Последовало молчание, которое прервал Флавиан, нервно продолжив объяснения по поводу обучения в Замке. Милли вернулась к еде, не смея ни на кого посмотреть. «Я опять сказала слишком много, - подумала она. – В школе меня наверняка бы наказали. Равноправие. Порой оно кажется здесь чем-то чуждым. В Десятых мирах мне поклонялись, потому что я воплощала собой богиню… Но здесь лишь немногие понимают меня. Могу ли я сдаться из-за того, что здешнее общество так несправедливо к женщинам?» Следующая мысль удивила ее саму: «Могу ли я позволить Кристоферу жениться на этой ужасной женщине?»

***

      - И что это было на ужине? – спросила Милли, когда они с Генриеттой шли обратно к себе.       - Милли, тупица, неужели не можешь уловить намека?       - Что ты имеешь в виду?       - Цитируя Элизабет: вы идеально подходите друг другу! – воскликнула Генриетта, хлопнув себя по лбу. – Он, по крайней мере, понимает, что чувствует!       В этот момент они подошли к ее комнате, куда Генриетта быстро зашла, закрыв за собой дверь.       - Генриетта! – крикнула Милли. – Генриетта, о чем ты вообще?       - Идиотка, - отозвалась Генриетта через дверь. – Используй свои блестящие мозги по назначению, Милли.       - Что…       - Я больше ничего не скажу, - заявила Генриетта неумолимым материнским тоном.       Милли почувствовала, как мощное покрывало чар окружило комнату, не давая ей войти, а Генриетте – слышать ее голос, и наоборот. Милли фыркнула совершенно неподобающим леди образом, благо рядом никого не было, и затопала по коридору. Но, встретившись с Джиро Лейко, она собралась, приняв достойный вид, и пробормотала вежливое:       - Сэр.       - Мисс Милли, - произнес Джиро так, будто сделал какой-то вывод, пристально посмотрев на нее.

***

      - Я официально разрываю помолвку, - заявил Кристофер Гин, когда они гуляли в саду.       Его обычные чересчур театральные манеры исчезли, уступив место серьезному непреклонному лицу, которое Милли по-прежнему находила замечательно красивым. То есть, пока не напомнила себе, что сама она столь обычная, что даже кто-то слегка симпатичный покажется ей красивым.       «Кроме того, я не должна бы подслушивать», - подумала Милли, пытаясь удобнее устроиться в своем тайнике за кустами. После смущающего разговора с Генриеттой ей необходимо было прогуляться, и тогда-то она и увидела Кристофера с Гин. Первым ее желанием было развернуться и уйти, но более сильное желание заставило ее подобраться ближе и послушать, о чем они говорят.       «Что, если садовник увидит меня и закричит? – подумала Милли. – Хотя, наверное, этого не случится, пока я не попытаюсь сорвать цветок».       Гин нацепила свое самое нежно-страдающе-идеальное выражение. Она сжимала сумочку («Кому нужна сумочка дома?» - тихонько вопросила Милли) в двух кулачках и смотрела на Кристофера большими, полными слез глазами.       - Уверен, вы найдете кого-нибудь другого, - сказал Кристофер и задумчиво добавил: - Если ваш отец через час не подыщет вам следующего жениха.       - Это ничего не объясняет, - всхлипнула Гин.       Милли решила, что это немного слишком. Она любила сентиментальные истории, но не могла понять причину слез Гин. «Я была бы счастлива избавиться от навязанного брака!» - подумала Милли.       - Сожалею, - произнес Кристофер. - В целом вы мне нравитесь, но не в этом смысле.       «А вот это наглое вранье, Кристофер», - подумала Милли. Она знала его разнообразные выражения, которые чаще всего представляли собой рассеянное, скучающее, уязвленное и позабавленное (с явной склонностью к рассеянному), и рядом с Гин он ни разу не проявил ни малейшего признака удовольствия.       - Какая жалось, что я украла это кольцо из вашего туалетного столика, - сердито произнесла Гин.       Ее слезы высохли как по волшебству. Милли предполагала, что так оно и было. И что появились они точно так же.       - Я так и подумал, - весело ответил Кристофер. – Но вы должны бы знать, что я не стану настолько беспечно оставлять свои последние жизни.       Все мысли Милли о том, чтобы потихоньку уйти, исчезли, когда Гин ответила:       - А вот это жаль. Я надеялась, вы действительно так глупы, как выглядите.       «Кристофер может выглядеть рассеянным, - возмущенно подумала Милли, - но никогда глупым!» Она с любопытством, но осторожно вытянулась на затекших от столь долго стояния на коленях ногах, чтобы посмотреть сквозь живую изгородь. Ей страстно хотелось спросить, что происходит, но внутренний инстинкт велел оставаться незамеченной.       Бросив короткий взгляд туда, где находилась Милли, Кристофер сказал:       - Вы переходите к угрозам, когда не получаете, чего хотите, правда? – он на мгновение замолчал и продолжил, не дожидаясь ответа: - Так зачем вам жизнь кудесника с девятью жизнями?       Милли застыла, когда взгляд Кристофера остановился на том месте, где она пряталась, и испустила длинный вздох. Он видел ее, она была в этом уверена, а значит, позже он, скорее всего, будет недоволен ее шпионажем. И всё же Милли была рада, что оказалась здесь. «Снова этот инстинкт», - подумала она.       - Ну, всё тебе расскажи, Кристофер, - ответила Гин. Это прозвучало бы игриво для любого, кто не слышал начала разговора. – Кроме того, то, что я не заполучила кольцо, не значит, что я не держу тебя в своей власти.       - Серьезно? – произнес Кристофер с легким намеком на обычную рассеянность. – Мою подпись невозможно использовать против меня, так что же?       - Я глубоко вонзила когти в твою подружку. Сама того не понимая, она дала мне как раз достаточно информации, чтобы узнать, кем она была в своих Десятых мирах.       Милли прикусила губу, чувствуя, как болезненно сжалась грудь. «Со мной что-то происходило, - поняла она. – Но я решила, что это из-за помолвки Кристофера, а не из-за того, что что-то не так…»       - Поскольку ее имя не защищено, она в моей власти, - величественно заявила Гин. – И я знаю, ты не хочешь, чтобы я злоупотребила этим.       - Мое имя? Но я просто Милли! – чуть не выпалила Милли.       У нее даже не было настоящей фамилии. В школе это вызывало множество проблем. Учителя в итоге называли ее просто мисс Милли, но директриса всегда смотрела на нее так, словно это настоящая трагедия – не иметь фамилии.       Теперь больше, чем прежде, Милли считала удачным то, что у нее нет фамилии, с которой ее можно связать. Она вспомнила, как Кристофер говорил ей однажды, когда объяснял, как защищает свою подпись:       - С именем человека связана сильная магия. Если у тебя есть чья-то подпись, или даже просто имя, ты можешь использовать его, чтобы наложить проклятия или еще какую-нибудь гадость на этого человека.       «Но «Милли» не то имя, с которым я родилась, - поняла она. – Так каким именем, имеющим власть надо мной, она обладает?»       Когда Милли посмотрела на Кристофера, проверяя его реакцию, у него на лице появилось выражение человека, получившего ужасный удар по самолюбию. Редко кто из его ровесников мог одержать над ним верх в чем бы то ни было. И открытие, что Гин лучше него строила планы, стало сильным потрясением. Кристофер спокойно реагировал, когда Джейсону удавалось побить его в крикете или небольших чарах, но в более значительных ситуациях он был непревзойденным.       В данный момент Кристофер явно изо всех сил старался скрыть настоящие эмоции за самым рассеянным видом. Он побледнел и, казалось, утвердился в некоем внутреннем решении, которое заставляло его смотреть прямо на Гин, а не на живую изгородь.       Тот инстинкт снова проснулся в Милли, призывая: «Беги, беги!» Но она поняла, что не может пошевелиться, или скорее – не может бросить Кристофера.       - Она была дочерью бедного уличного торговца, - сообщила Гин. – Его жена умерла в родах, и он понятия не имел, как заботиться о младенце. Так что, когда жрицы Ашет пришли к нему, объявив, что Ашет предопределила его дочери стать ее живым символом, и нашли дурацкую родинку на ее ноге – что ж, для нее всё было решено. Он даже не дал маленькой Милли имени. Одна из жриц весьма охотно рассказала об этом моему человеку в том мире. Болтливая дура.       «Держу пари, ужасная матушка Анстея», - подумала Милли.       - Но потом я подумала о том имени, которым называли маленькую Милли, - противным тоном продолжила Гин. – Богиня. И именно здесь моя сила имеет над ней власть.       Милли нашла это не слишком мудрым со стороны Гин. Титул «Богиня» так же тесно связан с Ашет, как и титул «Живая Ашет», а Ашет известна своей жестокостью.       - Ты лжешь, - небрежно произнес Кристофер.       Но в последних лучах солнца Милли видела на его шее испарину.       - Ты правда так думаешь? – спросила Гин.       Инстинкты Милли уже кричали ей спасаться бегством, и, видимо, у Кристофера насчет нее были те же планы. Она заметила, как он сделал за спиной резкое движение запястьем, а потом обнаружила, что катится с холма на поляну, окруженную деревьями.       Над ее головой навесом распростерла ветви яблоня, а слева бил журчащий родник. Милли оказалась неподалеку от разбитой арки – у основания дерева, запутавшись в его корнях.       - Грр! – рыкнула она, изо всех сил пытаясь встать, сражаясь с тянущими вниз нижними юбками. – Почему здесь женщины должны носить такие пыточные устройства?       Милли поскользнулась и чуть не упала в родник, прежде чем сумела встать прямо. После чего шагнула наверх к каменной арке. Она узнала место. Кристофер рассказывал ей про него после визита сюда с Габриэлем. И Милли использовала его, чтобы сбежать в Седьмые миры.       - Ты ждешь, что я сбегу в другой мир, Кристофер? – вслух спросила она. – А что насчет тебя, и Генриетты, и Джейсона, и Бернарда, и Конрада? Полагаю, их имена не защищены чарами – по крайней мере, пока. Но это нечестно, ты, идиот! Как я должна оставить тебя в такой ситуации? Я даже не смогу попрощаться с Элизабет и Антонио, перед тем как они уедут в Италию!       Ее голос приглушала магия сада. Ей хотелось кричать. Возможно, Милли зашагала бы обратно к Кристоферу и велела бы ему не быть болваном, но Кристофер появился сам.       - Прекрати так кричать, Милли, - сердито произнес он. – Она скоро поймет, что меня там нет на самом деле, так что ты должна поторопиться.       - Я не уйду, - прошипела Милли.       - Еще как уйдешь, - бросил в ответ Кристофер. – И возьмешь это с собой.       Он что-то нервно сжимал в руке и собирался дать это ей, но сначала решил резким движением кисти активировать врата. Пространство внутри арки накалилось и затуманилось, так что можно было разглядеть лишь мутную молочно-белую дымку. Милли собиралась снова запротестовать, когда Кристофер пробормотал:       - Я могу сделать всё как следует, поскольку у нас есть около минуты, прежде чем она поймет.       С этими словами он опустился на одно колено, и грудь Милли сжалась во второй раз за день.       - Я не жду ответа до тех пор, пока не найду тебя, но всё равно спрошу, - произнес Кристофер с той самой красивой улыбкой, хотя и выглядел сейчас напряженным и неуверенным. – Милли, простишь ли ты этого негодяя за то, что он собирается сделать, и выйдешь ли за него замуж?       Прежде чем Милли успела осознать вопрос и попытаться придумать какой-нибудь ответ, кроме: «Эээ», - Кристофер надел ей на палец золотое кольцо – знакомое кольцо, которое она столько раз видела у него на шее – и толкнул ее в арку. И она полетела вниз, на этот раз видя перед собой встревоженное лицо Кристофера. А потом она ударилась о песок и снова покатилась вниз.