***
Школа Юи, как и ожидалось, была при церкви. Счастье, что не пришлось наряжаться монашкой, иначе мои нервы дали бы сбой. Я и так нервничала, не зная, что мне здесь предстоит. Учителя, точнее, сэнсэи были рады меня видеть, интересовались о здоровье, а я разводила руками, мол, со мной всё в порядке. Здесь, в Японии, учителя по кабинетам ходят, а не ученики. И на дверях каждого кабинета табличка с номером и буквой класса. Одноклассники… Точнее, одноклассницы тоже встретили меня тепло. Видимо, милашка Юи вызывает у них желание улыбаться и болтать о глупостях. Хотя сначала я послушала. Экзамены меня также интересовали. Затем пошла речь про парней, и я пожалела, что не взяла наушники. В церковной школе для девочек парни не учатся, но разговоры про них активно ведутся, несмотря на запрет. Как там говорится? «Запрет искушает», или «Правила созданы для того, чтобы их нарушать»? С этими мыслями я уткнулась в книгу. Обрадовало, что книги здесь те же самые, что были в моей реальности, поэтому я смело могу продолжать читать произведения из списка. — Юи, пойдёшь с нами? — напротив села девушка, как я поняла, её зовут Мако. Милая брюнетка с голубыми глазами. — Куда? — оторвав взгляд от книги, я посмотрела не только на Мако, но и ей за спину. Целая компания девушек разных мастей. Даром что блондинка, иначе бы поседела. — На аниме-фестиваль… Или ты только по вампирам специализируешься? — прочла она название книги, не переставая улыбаться. — Как сказать, Мако… Если вампир и существует, то он точно не дурак, чтобы выдавать всех секретов. Особенно про способы убийства, — спокойно ответила я, стараясь не выдавать волнения. Контролировать саму себя и это тело с каждым разом мне даётся всё легче и легче. При откровенном вранье я теперь не краснела, как мак на поле, ладони не дрожали и не потели. Это радовало, потому что врать мне придётся много и многим. Из способов убийств вампиров здесь я знаю только серебряный нож Субару. Когда мне выдадут крестик с рубином, буду искать серебряную цепочку. Или куплю заранее. Серебро, как я поняла, здесь опасно для вампиров. А для оборотней? Как назло, про братьев Тсукинами я толком ничего не помню, поэтому приходится строить догадки и гипотезы и надеяться, что на практике до их применения не дойду. Нет, а кому будет приятно, если в него зафигачат уксусную кислоту? Единственное, что могу сказать, так это то, что в школе всё было спокойно, не считая моей учёбы и пролётов в знаниях, которые я старательно восполняла всеми возможными способами. Здесь учителя оказались терпимее, оставляя меня после занятий заниматься. Ещё тут надо, чтобы обязательно ученик ходил в кружки. Не сложно догадаться, куда я подалась, когда узнала про эту новость? Верно! В рукодельный! А ещё в садоводческий кружок. Так, на всякий случай. Розы я тоже люблю маленько… На фестиваль согласилась, конечно! Когда мне выпадет шанс оказаться на настоящем японском аниме-фестивале?***
— Вы меня задушите этим… — прохрипела я, когда Мако, Кайто и Моммо принялись за моё кимоно. День фестиваля настал, и мои мучения продолжились. Кимоно у меня было, и я старалась не думать над тем, сколько оно стоит. Шёлковая на ощупь бледно-розовая ткань, расписанная белыми цветами сакуры. Раньше я это кимоно в гардеробе не видела (а его-то изучила в первую очередь), поэтому думала над тем, когда Сейнджи успел его достать (и за какие деньги?!) и как вообще узнал про праздник… Пока думала, девочки душили меня поясом. Честно, я с трудом разбираюсь в традиционной японской одежде. Но одно усекла точно: ни в коем случае, даже под страхом смертной казни, не называйте кимоно халатом. Загрызут. А меня тут душат, когда случайно ляпнула, не подумав. Ладно. Не случайно. Но не повод меня душить, я и так хилая и тоненькая, сломаете, блин! — Зато всё будет так, как надо, — нараспев ответила одноклассница, наконец, отпуская меня. Я тут же упала на стул, отвернулась от них, пробормотав: «До следующей весны не будить». Ни на кого это не подействовало, потому что меня тут же отвернули от зеркала и продолжили мои мучения. Причёска и макияж. Я в ужасе попыталась дать дёру, но Моммо оказалась спортсменкой, которая все кроссы сдаёт на сто баллов, поэтому удрать не удалось. Под конвоем притащили обратно, и я завыла: — За что-о-о, девочки-и-и? — В больнице меньше лежать будешь, Юи. Нечего было спортивный фестиваль пропускать, — с мстительной улыбкой Джокера ответила Кайто, а я едва сдержала слёзы. Волосы у меня спутались после сна. Конечно, я и есть тот человек, который моет голову перед сном, не сушит волосы и ложится баиньки, стоит стрелкам на часах показать «23:00». — Да у директора, что ни не неделя, то либо хоровое пение, либо забег, либо ещё какая-нибудь… штука, — при них я едва сдерживалась, чтобы не заругаться даже обычными словами, такими как «Фигня», «Блин», «Чёрт» и так далее. А что я ожидала? Учусь в школе при монастыре. Но даже у монашек жизнь весёлая в школе. Девочки переглянулись, пожимая плечами. Для японок праздники или забеги каждую неделю были нормальным явлением, а для меня это было испытанием, потому что я не готова к этому. Нет, в моей прошлой жизни было подобное. Но это уже студенческая жизнь, на которую я забила после того, как перевелась на заочку после серьёзного конфликта в группе очников. Вынырнув из далеко не приятных воспоминаний, посмотрела на подруг уже более осмысленным взглядом, принимая поражение. Успокаивало то, что потом я буду отыгрываться на них. Собрались мы в квартире у Кайто, так как она живёт недалеко от центра. Точнее, в квартире она живет с родителями, приезжает сюда по выходным, а всю неделю крутится в общежитии школы. — Девочки, ответьте честно, — с серьёзным и невозмутимым видом начала я, — вы собираете меня и хотите сегодня на празднике выдать замуж за Учиху Итачи? Ради него вы меня так наряжаете? Наивная мечта всех девушек, которая не обошла меня стороной в лет тринадцать. Ага. Дебильная, но что теперь? И вспомнилась она именно сейчас. Девочки аж от шока расчёски и косметички опустили. Ну, тогда, в юности былых лет (ой, как пафосно звучит-то, будто я бабка старая!) я мечтала, что проснусь однажды и окажусь в мире «Наруто», где буду членом клана Учиха и обязательно помолвлена с Итачи с пелёнок. Сейчас вспоминать весело и стыдно, а тогда эта мечта столько разочарований принесла. Эх, былые денёчки безответной любви в персонажа аниме и манги «Наруто», где вы? — А ты предложила хорошую идею… — Надеюсь, что отец Комори благословит ваш брак… — И вы будете счастливы до конца ваших дней… — Нарожаете кучу детишек… — Мы станем им крёстными феями… ой, матерями… — И с радостью будем смотреть, как вы… — Убиваете друг друга за столом тарелкой супа! На протяжении этого диалога я по очереди смотрела на девушек, а волосы начали шевелиться не только на голове. — Я люблю вас, девочки. Выберите мне достойного мужа сегодня! — положив руку на сердце, с придыханием выпалила я, а они пустили умилительную слезу на манер «Наша Юи уже совсем большая девочка! Как быстро выросла!», а после мы вместе дружно захохотали, представляя мою свадьбу с Учихой Итачи, которого они будут искать в толпе.***
— Всегда мечтала яблоками в карамели похрустеть, — счастливо проговорила я, пытаясь попробовать это лакомство, но только зубы чуть не отбила. Моммо успела выхватить у меня палочку с карамельным яблоком и сунуть в морозильник с мороженным. Стоит ли говорить, что продавец сначала посмотрел на нас, как на идиоток, а потом, поняв, что к чему, отдал мне уже застывшую насмерть сладость. Я яростно посмотрела на шатенку и треснула ей по голове кулаком. — Но это уже слишком! — Зато надолго, — довольно ухмыльнулась она и дала драпака, так как я как раз хотела убедиться, насколько «надолго», расколошматив яблоко об её головушку. Она даже в своём нежно-бежевом кимоно умудряется быстро бегать! Даже с неудобной традиционной обувью! Сандалии, или как там их? Ну, на деревянной подошве. Я не смогла на них пройтись нормально, поэтому, плюнув на всё, достала белые туфли-балетки и сейчас гуляла в них. Ну, точнее, надеялась догнать Сирахаму Моммо и отметелить её за шутку. Плюнув на это заведомо провальное дело, я пошла искать в толпе Кайто и Мако, которые спустя полчаса умчались к каким-то косплеерам фотографироваться. Я тоже хотела, но чего-то постеснялась так подходить, поэтому решила погулять с Моммо, которая на эти праздники ходит исключительно ради вкусностей. Запретив себе говорить, что потерялась, я решила прогуляться в одиночку. Всё равно мне не скоро ещё предстоит встреча с вампирами, поэтому можно расслабиться и получать удовольствие от прогулки и праздника. Вокруг было очень много людей. Кто-то, как и моя компания, пришёл в летних кимоно (на улице уже достаточно тепло), кто-то в обычной одежде, кто-то был из волонтёров в оранжевых футболках, и соответственно, ведущие, продавцы, косплееры разных аниме и прочие люди. Куча палаток с едой, сладостями, игрушками, места, где можно пройти конкурс и получить приз, например, тир, или же ларьки с дисками и томами манги, где можно приобрести последние новинки. Я заинтересовалась этим и зашла в один из таких, который оказался просто небольшим магазинчиком, где яблоку негде было упасть. — Ого, — шокировано выдохнула я, остановившись в дверях. А я думала, это миф, что японцы сбегаются на эти магазины, как русские мужики в пивные бары. Бочком добралась до стеллажей. И что же мне почитать? Пока просто смотрела и не могла поверить, что впервые стою в магазине, где продают мангу в огромном тираже, что могу потрогать эти тома и выбрать понравившиеся. Наверное, я очень глупо смотрелась со стороны, но мне было плевать. Я просто была в шоке. А потом накатило счастье. Господи! Да какая же я дура! Я попала в страну, где выпускают лучшие (и порой худшие) аниме и мангу! А ещё компьютерные игры! Почему я сразу не догадалась посетить эти магазины? Ну не дура ли? — Вам помочь? — услышав рядом незнакомый мужской голос, я вернулась с небес на землю и испуганно дёрнулась. А после вообще хотела бежать, сломя голову, и не возвращаться сюда. Что я там говорила про канон? Почему мы не знаем ничего, что было до него? Рядом со мной, готовый достать любой том, на какой покажу, стоял Муками Руки. Он был гораздо выше меня, и я невольно вспомнила про аниме «Демоны бледно-розовой сакуры», а также про замкомандира Синсенгуми. На самом деле у него был исторический прототип, чей рост был выше, чем у любого другого японца. И Руки был таким же высоким. Худой, аристократично бледный (я знаю, что здесь вампиры поголовно бледные, но у аристократов… а, неважно), с чуть выделяющимися скулами, серые глаза сначала внимательно смотрели на меня (конечно, девчонки мне такую причёску отбабахали, что страшно мыть голову будет. Кудри, собранные шпильками в пучок на затылке), а потом на книги. Чёрные, с белыми концами, волосы топорщились в разные стороны. И одет он был в тёмно-синее кимоно. Видимо, не горел желанием из толпы выделяться. Отойдя от испуга, я посмотрела на стеллаж и отошла, прикладывая ладонь ребром к глазам, чтобы увидеть названия томов на верхних полках. Это был тревожный звоночек. Я начала терять зрение. Данное открытие ошеломило, но, чтобы не оставлять неловкости между мной и Муками, вежливо спросила: — Не подскажете, что написано на томах с верхней полки? — «Акварион. Эвол», «Код Гиасс»… Странно, что на этой полке забыли тома «Демонов бледно-розовой сакуры»? Ещё и два… — голос вампира был несколько удивлённым. — А можно мне эти два тома? — едва не пропищала я, мечтая смыться подальше от Руки. — Конечно, — со своим высоким ростом парень легко достал необходимые мне тома и передал в руки. — Благодарю, — выдохнула я, прижимая их к груди и чуть ли не в темпе резвой козочки рванула к кассе. Вырваться из магазина удалось спустя десять минут. Настроение гулять на празднике пропало, а ощущение, что за мной продолжает наблюдать Муками, только возросло. Поёжившись, я побежала искать подруг. Но они нашли меня первыми. — Эй, Юи! Сюда! — услышав весёлый смех и голос, я обернулась. Вся троица стояла около сцены, обустроенной под поляну. Подойдя к ним, я попыталась улыбнуться, чтобы скрыть свой ужас. — А вот и твоя невеста, Итачи! От слова «невеста» меня неожиданно начало коробить. Поморщившись, как от пощёчины, я постаралась выбросить из головы ту неожиданную встречу в книжном и не думать над тем, что к слову «невеста» не очень подходит эпитет «жертвенная». Со сцены спустился молодой парень, который практически точно скосплеил Учиху Итачи в года, когда тот служил клану. — Итачи. — Юи, — я смущённо улыбнулась, когда молодой человек взял мою ладонь и поцеловал её. Всё это представление выбило из головы встречу с Руки. Со стороны послышались оханья, аханья, тихий умилительный плач со словами «Ну, вот и всё! Девочки, ведём её под венец!» и щелчки фотоаппаратов. Я покраснела пуще прежнего и спрятала лицо в ладонях. Манга лежала у меня в повисшем на руке пакете. — Девчонки, хорош! — продолжила я смущаться, но, тем не менее, развернулась, чтобы устроить им Кузькину мать. — Я же говорила, что она милая! — Мако тут же спряталась за спину парня, а я фыркнула, сложив руки на груди. — Это была шутка — раз. У Итачи в каноне была девушка, два. Простите моих подруг. Они поняли всё в буквальном смысле, — извинилась я перед улыбающимся косплеером, едва сдерживаясь, чтобы не сказать «три». — Ну, на самом деле меня зовут Сирахама Кира, и я старший брат Моммо. И они мне реально ищут невесту, чем уже поднадоели, как мухи, — с добродушной улыбкой сдал Кира девушек, а я весело засмеялась. Подруги возмущённо загундели, и парень пожал плечами, большим пальцем указав на них. — Видишь? Точно мухи. — Эй! — А они неплохо спелись, — с улыбкой проронила Моммо, пустив скупую слезу. Не постеснявшись никого, я показала девушке кулак. Про карамельное яблоко я не забыла. Пришлось обмотать его фольгой, чтобы дома могла доесть. — Кира и Юи — чудесная пара! — Господи, зачем ты свёл меня с этим детским садиком? — закатив глаза и сложив руки на груди, выдохнула я. Сирахама-старший засмеялся в ответ, и я не сдержала улыбки.***
Короче говоря… Гори оно всё ярко да синим пламенем. Минуло два месяца, наступили летние каникулы. С горем пополам я сдала все экзамены, подточив в аптечке запасы успокоительного. После всех моих истерик Сейджи решил сводить меня к психиатру, на что я забаррикадировалась в своей комнате с девизом: «Живой не дамся! Мёртвой тоже!». Да, я оказалась ещё той истеричкой. Как бы я себя ни упрашивала, но… Что есть, то есть. Грустно. С началом каникул я начала успокаиваться и высовывать нос из дому. Сперва в огород, в котором шаром покати, как всё заросло! Подруги разъехались с родителями по Японии, спихнув на меня заботу о Кире. Студент поначалу возмущённо отмахивался, а потом сам напросился ко мне со словами: «Юи, пожалуйста, прошу тебя! Дома так одиноко, а родители кошку не разрешают завести!». Закатывать глаза я никогда уже не перестану. Под грозным взглядом священника парню пришлось провести сутки, прежде чем мы смогли нормально общаться. Увы и ах, для японцев такого рода посещения парней к девушкам сродни вопросу: «Можно она станет моей женой?». Когда Комори мне вечером в комнате устроил лекции по этому поводу, захотелось лбом биться об стенку. Как я не подумала об этом! Девчонки мечтают свести меня с Кирой. Он, определённо, очень симпатичный. Ростом с Сейджи, с чёрными короткими волосами, со спортивным телосложением и вечными ожогами от солнца на коже. Но тем не менее он так мило улыбается, и так смотрит, и говорит… Я и не заметила, как влюбилась. Здрасте, приехали. Здрасте, приехали. Так я и застыла около грядки с морковью, открыв рот от своего озарения. Что, блин, простите?! — Юи-чан! Услышав голос Киры со стороны крыльца, медленно повернула голову. Да не может этого быть! Честно! Не может быть! Ведь не могла же я влюбиться в левого парня? Мне же с вампирами кипеть в одном котле, разве нет? Я, типа, должна буду влюбиться в кого-то из вампиров… Тогда какого чёрта творится сейчас? Кира был без футболки, и от этого вида я почувствовала, как стремительно краснеют щёки. — Накинь на себя что-нибудь, а то снова будешь с ожогами бегать! — крикнула я, резко отворачиваясь к грядке. Твою дивизию, меня к такому жизнь не готовила.***
— У тебя такой подавленный вид. Рассказывай, что случилось, — я сидела на диване с бисерной вышивкой. На кофейном столике расположились коробочки с бисером и нитками. Прошло уже три дня. Киру вызвали в университет, и он вынужден был откланяться и уехать. А я с самым потерянным взглядом смотрела в одну точку и никак не могла прошить ряд. Рядом сел священник, а его требовательный тон послужил чем-то вроде подзатыльника. — Да так… Ничего, — и поморщилась. Теперь от своей первой любви я пыталась отмахнуться, как от мухи. Радует, что не созрела ещё до слёз в подушку и мечтаний о клятвенных словах. — Это из-за Сирахамы-куна, верно? — Что? — я уставилась во все глаза на мужчину. За всё время, что я здесь, не позволила стричь себе волосы. Чёлку я красиво закалываю различными заколочками из бисера. Обожаю бабочек, и делаются просто. Посмотрев ему в глаза, поняла, что спорить и отпираться бессмысленно. — Как ты догадался? — Легко. Он уехал, а ты ходишь сама не своя и волком смотришь на телефон, — поделился он своими наблюдениями, а я хлопнула себя по лбу ладонью, прошептав «Чёрт». — Не сквернословь, Юи. — Прости… Господи, я и не думала, что это будет так заметно! — воскликнула я. Сдерживаться смысла не было. Меня раскусил сам отец Комори. — Увы. Влюблённых девушек видно невооружённым глазом. Однако, Юи, я знаю, что ты благоразумная девушка, и очень надеюсь, что вы с Кирой не будете торопить события и сделаете всё согласно традициям. Он это сейчас серьёзно? — Пап, у тебя температура в норме? — всё-таки, я прекрасно помню тот вечер, когда Сейджи измерял шагами мою комнату и ругал за распутство (ага, пригласила парня, которого навязали подруги — ну, распутница! Райто оборжался бы до колик в животе, узнай он эту историю). — Вроде, да. А что? — Ты себя слышал? Сначала ты был против, чтобы Кира погостил у нас несколько дней по просьбе Моммо, а теперь чуть ли не под венец толкаешь. Самому не смешно? — возмущённо выпалила я. А потом, поняв, что взяла не тот тон, успокаивающе хлопнула себя по щекам. Спокойно. Ничего криминального не случилось. — Я не собираюсь заводить серьёзных отношений… Сейчас. Каникулы скоро закончатся. Кире в этом году сдавать проект, а у меня учёба. Потом в университет. У меня не будет времени на любовь, — уверенно сказала я, надеясь, что их услышит не только священник. — И потом, ему скоро двадцать один, а мне семнадцать только в сентябре исполнится. Разница в возрасте… немного большая. — Рад это слышать, конечно… Но Сирахама-кун мне понравился бы в качестве зятя, — с шутливой улыбкой высказался Комори, а я, задохнувшись от возмущения, запустила в него диванную подушку.***
Лето заканчивалось, подруги вернулись в Токио, и мы дружной компанией решили прошвырнуться по магазинам. Учебники мы получили, тетради и пишущие принадлежности купили, я под завязку затарилась недорогими, но классными вышивками, лентами, нитками-мулине и бисером. Вампиров больше не встречала. Моммо незаметно взяла меня за локоть и сделала вид, что уводит в сторону очередной кондитерской. Я послушно шла за ней, подмечая, что можно купить. Этим летом я устроилась официанткой в кафе, поэтому с карманными деньгами напряга больше не было. Да и Сейджи оказался на редкость щедрым после того, как я закончила вышивку с распятием Иисуса и отдала ему. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. — Юи, я это… по поводу Киры, — неловко переминаясь с ноги на ногу, подруга протянула мне белый конверт. Письмо. От Киры я ничего толком и не слышала после того, как он уехал в университет в Осаке. Перезванивались раз десять, но у меня не хватило сил, чтобы признаться в своих нежных чувствах. Плюсом ко всему, я была не уверена в том, что Сирахама ко мне подобные чувства испытывает. Возможно, мы идиоты. Но всё к лучшему, честно. Я почти не плакала, изучая местные азбуки, наречия и кухню (готовить что-то надо из нынешней родной. На меня и так Сейджи странно косился, когда я борщ сварила от тоски по Руси-матушке). — Прочти дома, хорошо? — Скажи уж прямо: «Мой брат женат, у него дюжина детей и сварливая жена. Их он безумно любит, вот и уехал от тебя, Юи». Верно? — Почти? — Моммо неуверенно улыбнулась и почесала затылок. — Хотя, признаться честно, вы очень милая пара. — Были. Ладно, пошли. А то Кайто и Мако нас будут искать, — убрав письмо в рюкзак (сумки я не люблю) и купив нам по огромному бумажному стакану сладкого и солёного попкорна (я солёный ем), мы побежали искать подруг. Нашли их только в магазине одежды. Мако мило переговаривалась с продавцом-консультантом по поводу платья, а я отошла в сторону, думая над письмом. Очень рада, что эта влюблённость прошла. Так называемая первая любовь голову мне не снесла, хотя плакать теперь хочется. А ведь всё могло бы получиться, если только я не тормозила. Но быть Беллой Свон я тоже не намерена, поэтому носиться по лесу в поиске опасностей не горю желанием. Набегаюсь ещё.***
Учебный год начался с кросс-забега в школе. Нет. Сначала всё было мило и цивильно: торжественные речи, цветочки-лепесточки, расписание на завтра и — барабанная дробь — спортивный забег в честь начала учебного года! Матерясь сквозь зубы, не только я, но и другие девушки отправились за спортивной формой. Тяжело дыша после забега, я рухнула на скамейку и простонала: — Ой, всё… В этом году записываюсь ещё на баскетбол. Да. Я неожиданно вспомнила, что в прошлой жизни любила эту игру. Мало того, скоро мне навыки быстрого бега пригодятся, а баскетбол очень нужен… Меткость необходима, чтобы в кольцо с разбегу попасть. Рядом села тяжело дышащая Моммо с бутылкой воды в руках. Протянув её мне, девушка полотенцем вытерла пот со лба. — С ума сойти. Чего это он нам десять километров сунул в этом году? — Старый маразматик, — жалобно прохрипела я, лакая воду, будто не пила её три дня. — Жесть… Подруга уже смирилась с тем, что «Комори Юи после больницы круто изменилась», но некоторые крепкие выражения она слышит только от меня. Мне бы неловко улыбаться, но в такие моменты ещё побить всех хочется. С ужасом и дрожью я вспомнила, что это только начало второго триместра, что до католического Рождества нам топать, как до луны пешком. И при этом я старательно избегала мысли, что моё время уходит, и день «Х» всё ближе и ближе. На пол раздевалки сползла Кайто, которая, что-то бормоча про пустыню Сахару, умоляла о воде. Полив на неё немного из бутылочки, отдала остатки. Дверь распахнулась, пропуская в спасительную прохладу Мако с другими девушками. Я невольно поджала губы. В последнее время Мако отдалилась от нас, предпочитая прогулки со мной, Моммо и Кайто танцам в клубе с другими девушками. Ничего не сказав, я закрыла глаза, пытаясь игнорировать неприятный укол в груди. Сердце меня не беспокоило. Да, Юи пересадили донорское сердце в тринадцать лет (кто именно донор мне Сейджи не сказал, а я промолчала. Может, он действительно не знал, чьё сердце предлагает ему Рихтер Сакамаки?). Поэтому мне до сих пор приходится пить некоторые препараты, чтобы организм не начал отторгать орган, как постороннее тело. Но лекарства не спасают от приступов. Точнее, не спасали Юи… — Юи, что с тобой? В висках беспощадно заколотили молоточки, и я поморщилась от боли. В ушах звенело, а дышать стало очень трудно. Не упала на пол лишь благодаря хватке спортсменки. — Юи? Позовите врача! — Я… в порядке… — с трудом прохрипела я, пытаясь левой рукой найти точку опоры. Не ожидала, что со мной случится приступ. Здесь. Сейчас… — В рюкзаке… таблетки… Вокруг всё замельтешило, а перед глазами начали прыгать чёрные мушки. Неожиданно и резко выключили все звуки, а после погас свет. Так резко я ещё ни разу не теряла сознание.***
Голова раскалывалась, словно по ней ударила Рапунцель сковородкой, попутав меня с Юджином. В принципе, я понимаю её. Живёшь тихо-мирно, мечтаешь, а тут в твою башню залезает какой-то тип и мнит из себя непонятно что. — Божечки… — прохрипела я, с трудом разлепив веки. — Отправьте меня на Северный полюс… — О! Если Юи шутит, значит очнулась! — послышался недалеко голос Кайто, и я повернула голову в сторону звука. А потом я поняла, что нахожусь в медицинском кабинете. И мне захотелось громко заматериться и прибить себя за тупость. Вот, спрашивается, какого чёрта я забыла, что я теперь проблемы с сердцем имею, и напрягаться нельзя? А тут под солнцем пять километров навернуть (на десять меня не хватило, уже плохо себя почувствовала). Ну, не дура ли? Привстав на локтях, я увидела рядом Айно-сан. Врач учебного заведения. Та стояла за ширмой и делала кому-то выговор. Судя по всему, директору. А потом попало мне за мою забывчивость. Я даже не огрызалась, понимая, что сама ступила, но отказываться от затеи с баскетболом была не намерена.***
Отбивая мяч об пол, я смотрела на кольцо. Следующий день учебного года. Если честно, спортивный зал оставляет желать лучшего. Тут, в основном, занимаются зимой и ранней весной, когда ещё холодно. Попаду, не попаду? С этими мыслями я прицелилась. — Сделай несколько шагов назад к черте и приподними мяч, чтобы большие пальцы были на уровне с кольцом. Теперь бросай, — услышав эти наставления, я постаралась их выполнить и бросила мяч. Он почти попал в кольцо, но скатился в самый последний момент. Я вздохнула с сожалением, поправляя сумку на плече. В этом году купила себе такую, на которой лямка перекидывается через плечо. Сама сумка была сшита из джинсовой ткани, и я успела за неделю до школы вышить на ней крестиком розу. — Ничего. Не у всех все сразу получается. Я узнала девушку. Это была Изуна-сэмпай, капитан женской школьной сборной команды по баскетболу. И выпускается она в этом году. Я до сих пор с этими суффиксами мучаюсь, поэтому стараюсь не говорить с ними, либо использовать те, которые люди употребляют к одному человеку. Тёмно-русые волосы собраны в высокий хвост, на девушке был спортивный костюм и мяч в руке. — Знаю… — я постаралась скрыть разочарование в себе. В прошлом-то не особо с кольцом ладила. На что надеюсь сейчас? На плечо легла ладонь девушки. — Не расстраивайся, Юи-чан. Как самочувствие? — Отлично, — я не сдержала улыбки. Изуна-сэмпай была очень участливой и заботливой, даже трудно поверить, что она — капитан команды. Хотя, может быть, капитаны должны быть такими? Ну, чтобы помогать своим подопечным и избегать ссор и сбоев в команде? — Помнишь, от нас ушла Саюри? Место в команде свободно, поэтому предлагаю тебе вступить, пока оно есть. — Но… — По глазам вижу, что желание есть. И рвение тоже. А если есть это, то с остальным можно справиться. Стоит ли говорить, что у меня первая тренировка в четверг?***
Неделю спустя. — Одного не понимаю, как ты всё успеваешь, Юи. Садоводство, рукодельный, теперь вот кухня и баскетбол. А ещё уроки, — Моммо, облокотившись о дверной косяк, с любопытством смотрела на меня, пока я шнуровала кеды. — Как? — Очень просто. Составила расписание. Все кружки, в которые я хожу, приносят мне пользу и удовольствие. А, ну, ещё и славу, — от последнего я фыркнула, а Сирахама усмехнулась в кулак. Президент рукодельного кружка отправил мою работу — вышивку из бисера с изображением жар-птицы — на конкурс по городу. Заняла второе место. На этот конкурс Мари-сэмпай готовила меня с марта месяца, мол, углядела в Юи талант к рукоделию. Предупредила, я подумала и записалась. А дальше просто дело рук, техники и фантазии. После этого конкурса меня многие знают, потому что спонсировали его депутаты. И одно имя мне было знакомо до дрожи — Сакамаки Того. На награждение пришлось ехать в центр города с победительницами из других школ. Короче, позавчера я поняла, что быть звездой мне не нравится. Теперь ученицы смотрели на меня с завистью и восхищением, а те, что помладше, называли не иначе, как «Юи-сэмпай». Хотя для тех же Мари-сэмпай и Изуны-сэмпай я носила титул «кохай». Ну, «сэмпай» — уважительное обращение младшего к старшему, а «кохай» — старшего к младшему. Как-то так. — А раздача автографов у тебя на какой день? — задумчиво поинтересовалась Кайто, тихо стащив мой ежедневник. У меня тут же волосы встали дыбом и я поспешила забрать его. Я там для себя инфу составила на Сакамаки и Муками! — Юи! — Не шути так! — выпалила я, убирая вещь в сумку. — А автографы я оставляю только на документах. Я боялась, что подруги после случившегося от меня отвернутся, но в итоге словила ещё кучу шуток в свой адрес. Безобидных, конечно. Как я могу обижаться на Моммо и Кайто? А вот с Мако отношения окончательно испортились. Сначала я надеялась, что это временное, но теперь… Нет. Я опустила голову и спрятала лицо в ладонях. Слова Мако ранили не хуже когтей кошек, от её внезапной зависти и ненависти было так обидно и паршиво на душе. Когда это случилось? Когда началось? И сейчас я едва сдерживаю слёзы. Да. Мне очень больно терять друзей и смиряться с их утратой. — Девочки, где я прокололась? За что она меня так возненавидела? — прошептала я, и тихий смех подруг смолк. Сначала меня за дрожащие от беззвучных рыданий плечи обняла Моммо. Всегда высокая (за лето вытянулась и теперь самая высокая в классе) и быстрая, она всегда спешит обнять меня. Сначала говорила, что я очень миленькая, а пухлые щёчки созданы для того, чтобы их тискали (по рукам била). А Кайто подкралась сзади, увлекая нас в свои объятия с элементами удушья. — Задушишь… — прохрипела я, потому что шея оказалась в плену сгиба локтя. Сквозь слёзы я сдерживала теперь смех, а в груди расцветало нежное тепло к подругам. И как я смогу уехать к Сакамаки? Как смогу оставить тут свою жизнь? Я не знаю. И от этого чувства — отчаяния — я хотела выть белугой.***
— Вот она! Лови её! — О, нет, — простонала я, когда чужие ладони закрыли мне глаза, и взвизгнула, когда кто-то схватил меня за ноги. Испуганно дёрнулась и с ужасом подумала, что неправильно рассчитала день поездки к Сакамаки, и меня сейчас похищают. — Эй! Пустите меня! Стойте!!! — с диким воплем я извернулась в руках и рухнула на пол, больно ударившись копчиком. Открыв глаза, узнала Моммо и одноклассницу Чизуру. — Вы чего творите, дуры?! Хотите, чтобы я инфаркт раньше времени получила? — Ой, да ладно тебе кипятиться, кипяточек, — махнула рукой Сирахама, будто отгоняя назойливую муху. Я тут же встала и заломила ей руки. На занятиях по баскетболу я встретила девушку, которая ходит в додзё по каратэ. Лично я стесняюсь там появляться, поэтому Кагуя согласилась меня учить за вкусный бенто. Тренирует, как видно. — Ой! — Куда тащила меня с Чизуру-чан, ну? И ты, отвечай! — хмуро глянула я на притихшую девушку. — Вот… Ладно, ладно, Комори! Отпусти меня! — Юи-сан, пожалуйста… — Бог с вами, девочки, — отпустив спортсменку, я сложила руки на груди и посмотрела на обеих. Одна краснела и испуганно смотрела на меня, вторая запястья потирала. — Так что? — Мы не будем тебя хватать, но тебе придётся закрыть глаза и идти с нами. Прости, но так надо, — выпалила изрядно нервничающая Сирахама, и я закатила глаза к потолку. Да что за день такой-то? Я закрыла глаза и позволила девушкам вести себя. Из косы вырвался локон, который начал щекотать мой нос. Крепко зажмурилась и попыталась его сдуть. Куда там! Меня Моммо и Чизуру за обе руки ведут куда-то! Так. Не нервничай. Вот под небольшими каблуками простучал деревянный паркет, вот мне говорят «Осторожно, не запнись», значит, порог. Под ногами снова стучит… асфальт? Внимательно вслушиваюсь и пытаюсь понять, куда меня ведут. Снова предостережение и шиканье. Звук — дерево… Теперь камня. Снова слова про осторожность. Лестница. Раз пролёт. Два пролёт… Три… Куда. Меня. Ведут?! Скрип двери резанул по ушам. — С днём рождения, Юи! Послышалось со всех сторон, что я даже оглохла. А, нет. Оглохла я, когда рядом с ухом взорвали хлопушку, обсыпав меня конфетти. Я уставилась во все глаза, просто не веря в происходящее. Девушки привели меня в общежитие школы. Комната, в которой жили Кайто, Моммо и Чизуру (Мако ушла в другую комнату в этом триместре) была полностью преображена. Везде висели воздушные шарики, плакаты с поздравлениями (как оказалось, не только от нашего класса, но и от остальных), среди людей я узнала президентов клубов, в которые хожу, команду по баскетболу и некоторых товарищей из рукодельного, садоводческого и кухонного кружков. Ну, и подруги. Я зажала ладонями рот, не веря в это. Но глаза у меня округлились, когда взгляд упал на стол. На праздничный, мать вашу, стол. Теперь я не имею право смахивать слёзы на Юи, тем более, что её нет. Нет. Это я такая эмоциональная. И сейчас я почувствовала, как по щекам бегут слёзы. — Юи-чан? — Всё нормально… Точнее… Отлично… О, Господи… Я просто плачу от счастья, — прошептала я, не готовая на более высокие ноты своего голоса. На столе почти ничего не было из японской кухни. Практически всё из русской, кроме онигири, которые я люблю. Мне просто не верится… Они наготовили это всё ради меня? Ущипните меня, пожалуйста. Это просто счастливый сон. — Серьёзно, ребята? Как… Как вы узнали? — Своих не сдаём, — с хихиканьем хлопнула меня по плечу Кайто и первая бросилась обниматься. А в кресле около холодильника я увидела Сейджи, который тепло улыбался мне, и поняла, кто сдал с потрохами мои вкусовые предпочтения. Девушки начали наперебой обнимать, целовать и поздравлять меня. Все подарки сложили в два больших пакета. Мне было страшно смотреть туда, чтобы узнать, что там. Я удивилась тому, что на шум не сбежалось пол общежития. А потом вспомнила. Конечно! Сегодня же суббота, а значит, все ученики разъехались по домам. А ещё сегодня девятнадцатое сентября, мой новый день рождения, про который я благополучно забыла. Но это не помешало мне отметить его с размахом. Праздник разрешили лишь под присмотром взрослого, коим был отец Комори. Конкурсы в коридоре, кто-то из старших умудрился протащить саке (аналог нашей водки, вроде бы. Водку не пробовала) и подлить в сок Сейджи. Я постаралась не ухохотаться, когда его «унесло» после шестого стакана с соком. Интересно, сколько подливали, чтобы он не заметил? Потом увидела апельсиновый сок и смекнула что к чему. — «Отвёртка», да, Кайто? — она у нас после школы в бармены решила податься. Сюда её запихнули родители после попытки суицида. — Ага. Налить? — Да. Чтобы только алкоголем не несло. — Оу, наша правильная леди… — Сама уже в «зюзю» пьяная, — шикнула я и навела себе этот коктейль. На благо, умею его готовить. — А я дегустирую! Причём в особо важных случаях! — задрала я нос под весёлый смех девушки. — И каких же? — Например, мой день рождения, — с улыбкой ответила я и отпила «сок». Завтра у меня, Сейджи, да у всех здесь присутствующих будет весёлое утро. Я вздохнула, наблюдая, как Изуна-сэмпай, Моммо и Мари-сэмпай учат Чизуру танцевать. Получалось это очень весело, смешно и неуклюже, потому что сами «учителя» были пьяны. Говорила же, что пить за выигранные конкурсы не стоит. Видите ли, приза у них нет. — Действительно, сэмпай, — с умным выражением лица начала подруга, обняв меня за плечи, — с днём рождения! И чтоб саке лилось рекой, да! — Ну, спасибо… — офигела я от такого пожелания, а Кайто устроила голову на столе. А я с радостью ела пельмени, картошку с жареной курицей, салаты и грозным глазом смотрела на всех, кто пытался придвинуться к моему любимому печёночному тортику. Сладости я ем очень редко, и то, торт уже съели, а этот тортик был вкусным и острым (да, люблю острое). Все мы были чуть-чуть пьяными. Похлопав себя по животу, я представила завтрашний день и от души заржала в кулак. Впервые я так отмечаю… и спаиваю своего родителя. Всё впервые, господа.***
— Ой, ма-а-а-амочка, — простонала не то Моммо, не то Изуна-сэмпай. Я не мучилась всеми прелестями похмелья, потому что ограничилась вчера одним коктейлем. Лёжа в кровати, которую не заняла спящая на столе Кайто, я перевернулась на бок, наблюдая, как, оказывается, Мари-сэмпай тыкается во все углы и ищет ванную комнату. Хихикнув в кулак, я встала. Голова приятно загудела, и я порадовалась, что я тут самый трезвый человек. — Пить уметь надо, сэмпай, — вместо «Доброго утра» сказала я, подходя к девушке и открывая дверь в коридор. Бываю тут достаточно часто, поэтому знаю, где душевая с раковинами. Доставив туда старшеклассницу, я принялась умываться. Если бы меня предупредили, что ночёвка неизбежна, то прихватила бы и пижаму, и лосьон от прыщей, и крем для снятия макияжа. Да, сегодня домой и смывать с себя тушь и бежевые тени (слишком яркие нельзя, поэтому крашусь нежными пастельными тонами, а цвет преимущественно либо бежевый, либо розовый. Тяжело придраться к макияжу с такими тенями). — Я не пила! Теперь я верю, что японцы к алкоголю не устойчивы. Покачав головой, помогла девушке умыться. — Ужас… Никому не расскажешь, что я в таком состоянии тут? — прохрипела Мари-сэмпай, когда немного пришла в себя после холодной воды. — Я — могила. Умывайтесь дальше. Я полотенце принесу, — и вышла из душевой. Полотенце нужно срочно. Я влетела в комнату и чуть не сбила с ног Моммо. — О. Привет… — сонно пробормотала она. — Я думала, что ты ушла и отца оставила с нами… — Коне-е-ечно. Нам надо уйти с ним до десяти утра, не забыла? И остальным. А ещё прибраться. Если ваша комната не хочет словить наказание, то буди всех. И дай мне полотенце. Мари-сэмпай ждёт. Мои слова начали доходить до Сирахамы. Несколько секунд она смотрела на меня ошарашенным взглядом, потом всё вспомнила, сплюнула, бросила мне в руки полотенце и умчалась будить всю компанию. К полдевятому девушки были более-менее… эм… короче, прилично выглядели. Холодная вода сделала своё дело. Было предложено перекантоваться с праздником у меня дома. От неожиданности я икнула и чуть равновесие не потеряла, глядя во все глаза на Моммо. Она издевается?! Папу тащили дружной ротой, прикрывая его голову бумажным пакетом и делая вид, что мы ведём человека сюрприз показать. Короче, мы актрисы без Оскара! А праздник продолжился у меня дома, где меня заставили открыть подарки. Большинство были наборами для вышивания, бабинами с лентами (они хоть и стоят не то, чтобы дорого, но… короче, цены кусаются), всякие крепления, куча разноцветных лесок и проволок, клей-карандаши для клейкого пистолета, подарочные карты от трёх магазинов: книжного и двух рукодельных. Все довольно улыбались, словно словили джек-пот и подбадривали открывать подарки дальше. И я застыла, узнав набор. У тех, кто носит линзы, он есть: раствор, контейнер для линз, сами линзы и капли. Но тут ещё был дорожный, с щипчиками, которыми я не умею пользоваться. Я в шоке уставилась на набор «слепого крота» (то бишь меня), а потом на девушек. — Чего застыла? Или не знаешь, как… — Как вы это провернули, не зная про… — и тут меня озарило. Неделю назад в школе был медосмотр, приезжал и офтальмолог, который, откровенно говоря, испугался, что у меня упало зрение. С плюса оба на минус четыре с половиной. Тут мне было немного страшно просить священника сводить меня к офтальмологу за линзами или очками, поэтому перебивалась сидением на первой парте и фотканьем доски на уроке. Учителя, зная, что я не играю, позволяли мне эту вольность. — Вы подговорили офтальмолога?! — Ага. А ещё знаем, что такой милашке очки надо подбирать индивидуально. Поэтому, чтобы не палиться, выбрали линзы. Сможешь с ними справиться? Руки у меня дрожали, но я уверенно кивнула. Я всё ещё помню, как надо надевать линзы. — Но это дорого! Девочки, вы… — Проблема в том, Юи-чан, что ты работаешь с мелкими материалами, поэтому твоё зрение ухудшилось. А наш клуб стал знаменит благодаря твоим работам, — Мари-сэмпай села на диван. — Но направили-то меня вы. — Одно дело дать направление, всё остальное твоя работа. И ты справилась. Поэтому линзы — подарок от всего коллектива. У нас разве что Моммо и Кайто умудрились разговорить врача выдать «врачебную тайну», — шатенка улыбнулась, и мы все засмеялись. Мне почему-то весело стало представлять всё это. Встав с пола, я пошла к зеркалу. Поставив все принадлежности на полку, вспомнила, что значения у глаз теперь одинаковые. Главное, не жмуриться. Смотреть вверх. Чуть-чуть подтолкнуть наверх и услышать характерный звук. Линза со знакомым ощущением встала в глаз, и я моргнула, чтобы прошли все покалывания. Сразу закапать каплями. Вот так лучше. Вторую вставила точно также. И все смотрели на меня с шоком. — Ты носила линзы раньше? — Я хотела купить линзы. И, чтобы не возникло проблем с их надеванием, смотрела видео-инструктажи, — выкрутилась я, мысленно отвесив себе подзатыльник. Надо же так, а? Но меня поразило то, что я вижу… Вижу всё чётко, ясно и без размытых пятен! — Спасибо вам, ребята… Вы вернули мне глаза, — скрывать широкую улыбку не было смысла. Я была счастлива и так боялась, что это всё когда-нибудь закончится. А оно закончится, но я не думала об этом. Не сейчас. — Теперь я знаю, кому передам бразды правления в клубе, когда выпущусь, — с грустной улыбкой сказала Мари-сэмпай и обняла меня.***
Я полюбила птиц. Я полюбила птиц в небе. Они свободны, они умирают в полёте. Но они свободны. И я полюбила вышивать птиц. В этот раз вышивала ворона на троне из роз. Красивая картина крестиком. Скоро отправлять на конкурс. В этот раз мою работу ждали без всяких разговоров. Мари-сэмпай освободила меня от работы в клубе, уговорила и Изуну-сэмпай, и Рукию-сэмпай (президента кухонного кружка), чтобы сделали то же. Но вот от грядущих зачётов меня никто освобождать не собирался, поэтому я прилежно готовилась. Папа снова затарил аптечку, но уже более сильным успокоительным средством и сказал, что мне надо побольше есть, чтобы заесть стресс. А мне было пофиг. Нет. Не так. Душевное спокойствие мне возвращало вышивание. Да, нервничала, но теперь не до такой степени. А ещё у нас двадцать пятого декабря рождественский бал, и нам, старшеклассницам, разрешили поехать на этот бал в Токио. Когда я узнала, где он будет проводиться, то хотела отказаться. Верно. Проводится это мероприятие в академии «Рэтэй». Вот это напрягало. Несмотря на все школьные заботы, я продолжала работать официанткой в кафе «Пломбирное мороженое». Деньги были, потом подкинул немного Сейджи. А потом… Короче, взяв отгул, он поехал со мной, Моммо, Чизуру и Кайто по магазинам. Мы все были в шоке, потому что отец Комори не любитель шумных мест, кроме школы, где ведёт лекции, и мессы в церкви. Делать выводы я не хотела, потому что при мысли об этом резко начинало не хватать воздуха. Наряды мы выбирали долго. В итоге, Моммо взяла платье зелёного цвета. Оно идеально шло по фигуре, а начиная от колен, образовывало своеобразную «пачку». Кайто купила нежно-фиолетовое платье в пол и с корсетом, а я… Никогда бы не подумала, что решусь на такое. Короче говоря, моё платье было бежевого цвета и в греческом стиле. Папа обалдел, девочки засвистели и показали большие пальцы. — Вот! И волосы отрастила! — довольно хмыкнула Моммо, потирая ручки. После школы она собирается пойти не то в дизайнеры, не то в визажисты. Но я была безумно довольна покупкой. Настолько нежной, утончённой и женственной я себя не видела. А ещё оно было в пол, поэтому я купила к нему туфли-балетки, а из украшений янтарный кулон-каплю и такие же серьги. Папа пришёл в себя только тогда, когда мы проходили мимо оптики. Взяв меня за руку, священник завёл в магазин. — Юи, как ты смотришь на то, чтобы поехать на праздник в цветных линзах? Я была обескуражена. Что с ним произошло? Как подменили. Но это были первые тревожные звонки о том, что моя спокойная жизнь счастливой школьницы заканчивается.***
— Не трясись ты! — Да не трясусь! — и клацнула зубами, воровато оглядываясь по сторонам. С минуты на минуту… Вот чёрт! Спокойно, Юи! Ты сдашь эту чёртову биологию! Чёрт подери! Меня не трясло так даже на эпизоотологии*, когда сдавала самые опасные инфекции на зимней сессии. А тряслась я как осиновый лист, и в итоге Кайто схватила меня за руку и заставила сесть на лавочку. Круглыми от страха глазами я смотрела на подруг и мечтала сбежать отсюда с громкими воплями. Останавливала только совесть. — Проходите в аудиторию, юные люди. — О, нет, — тихо всхлипнула я и чуть не хлопнулась в обморок. Моммо фыркнула и пнула меня вперёд, получив от учительницы возмущённое замечание. — А я что? Ничего. Это так, дружеский пинок, чтобы сэмпай не нервничала. И так улыбнулась, что Джокер нервно курит в сторонке. А то, что отбила мне пятую точку, её вообще не колышет!***
— Ммм… Девочки, — Кайто остановилась на выходе из школы и счастливо улыбнулась. — Прислушайтесь! Так кричит свобода от школы! — и тут же в меня полетел снежок. А что? Вот она — свобода. Мы, молодые и красивые девушки, сдали все экзамены, не заработали штрафных и пересдачу, и сегодня вечером бал! Валяясь в снегу, я смотрела в синее небо и не верила. Говорят, в Японии снег — редкость, потому что тает. А сейчас природа словно решила осчастливить всех нас в Рождество. — Класс… — Девчонки, поднимайтесь! И бегом к Комори. Нам на автобус через пять часов, надо успеть всё приготовить, — начала подгонять нас прибежавшая и запыхавшаяся Чизуру. С тихим ворчанием мы начали подниматься, держась друг за друга. Я вспомнила, как на моём дне рождения пытались мы встать с дивана — комичное зрелище. За то, что девушки протащили сакэ, папа долго пилил нам мозг, но после отстал, махнув рукой: «Предупреждайте в следующий раз». А что мы? Мы предупредим… когда-нибудь. До моего дома бежали очень быстро, поддерживая друг друга за локти, потому что были опьянены свалившейся свободой и духом праздника. Дома священника не было, девчонки вчера принесли свои пакеты и чехлы с платьями, скоро должны прибежать старшеклассницы. — Юи-сан, что задумалась? — А? — я отучила Чизуру от «сэмпай», но вместо этого пришёл суффикс «-сан». Господи, Япония… — Да так. Вспомнила, что сегодня будут объявлять победителей конкурса «Величественный ворон». Странно, конечно, что объявлять будут в Рождество… — Ну, я бы не сказала. Это очень даже хорошо. Победителям двойной праздник! — Буду рада, если этим победителем буду не я, — мягко улыбнувшись девушке, я шагнула к лестнице. Моммо и Кайто уже вовсю хозяйничали в моей комнате. — Пошли. Времени у нас мало, а работы очень много. В этот раз не было кимоно, но были платья. Первой мы решили наряжать Чизуру, так как она — новенькая в нашей компании. Снежно-голубое пушистое платье, высокая причёска и белые туфли с перчатками и минимумом украшений и косметики. Она на самом деле была дочерью богатых родителей, но отправили её сюда по настоянию матери, мол, в школе для богатых дочь растопчут. Сейчас передо мной стояла сошедшая с экрана диснеевская Золушка. — Надеюсь, сегодня ты найдёшь своего Принца, Золушка, — с улыбкой прошептала я, замечая, как подруга смущается. — Эй, крёстная фея! Твой черёд, — Моммо вручила мне в руки чехол с платьем и отправила в ванную переодеваться. Честно говоря, физически это тело практически не изменилось. Да, выдержка, дыхалка появились, оно стало гибче и грациознее благодаря урокам танцев, которые тут ведут в обязательном порядке. Раздевшись до нижнего белья, я сняла лифчик, чтобы поменять белые бретельки на прозрачные. Грудь так и осталась маленькой, я смирилась с этим фактом. Переодевшись в платье, надев на себя янтарный кулон и такие же серёжки, посмотрела на линзы. Цветные линзы. Мы взяли карие, чтобы было в тон платью. Поменяв линзы, я снова посмотрелась в зеркало. Так непривычно видеть себя теперь с шоколадными глазами, а не рубиновыми… — Юи, на причёску и макияж! Живо! — Уже иду! Стоило войти в комнату, как я оказалась в руках Моммо. Мои волосы тут же подверглись нападению плойки и лака, поэтому я всё время сидела, крепко зажмурившись. Вот чёрт. Забыла про это. Когда с причёской было покончено, подруга отвернула меня от зеркала, но локоны я узнала, и стало жутко интересно, что она сделала. Следом макияж. Подумав и походив, оценивая меня своим ястребиным глазом, она что-то себе буркнула под нос и начала работать. — Да, Юи. Никогда бы не подумала, что на тебе испробую кофейно-бежево-янтарную гамму, — довольно ухмыльнулась Сирахама и, наконец, позволила мне посмотреться в зеркало. Я застыла, уставившись в отражающую поверхность. Это не я и, тем более, не Комори Юи. Светло-золотистые волосы кудрями спадали вниз, по плечам и спине, а сзади, поверх этого водопада были две косички, которые больше напоминали афинку, так туго они были сплетены, а ещё закреплены крабиком того же кофейного цвета. Вечерний макияж и вовсе был выше всяких похвал. Тени в двух тонах: сначала кофейный, а потом бежевый. Они так красиво переливались и переходили друг в друга! Бледно-розовые румяна, чуть-чуть подкрашенные ресницы и подводка, чтобы были стрелочки. На губы я впервые позволила наложить помаду-блеск янтарного цвета. Да… Такой я себя не узнаю. — Порой шокированное молчание — лучшая похвала для стилиста, — ухмыльнулась Моммо и встала рядом со мной. Я тут же обняла её и благодарно уткнулась носом в обнажённое плечо. Пока я себя разглядывала, она переодевалась. Спустя десять минут пришли старшеклассницы, и работа пошла куда быстрее и веселее.***
К автобусу мы подоспели вовремя. Кутаясь в плащ, я порадовалась, что купила себе угги. Ноги мёрзли нещадно! Когда все собрались, мы поехали в город. Ехали час, развлекая себя рождественскими песнями и планами на эти короткие каникулы. У кого что, а мне надо готовиться к химии и биологии, а потом к соревнованиям по баскетболу. Мы приехали, когда я задремала на плече у Моммо. И вставать абсолютно не хотела… — Фея-крёстная, подъём! — она больно ущипнула меня за руку, и я тихо пискнула, проснувшись. — Всё, приехали. Отбой после двух часов ночи. — Очень смешно! — пробурчала я на эту ухмылочку и вышла из автобуса. Разрази меня гром! Академия «Рэтэй» по размерам здания, территории и величию просто затмевала собой нашу тихую и спокойную школу. Я так и застыла, разглядывая академию и фонтан около неё. Он был просто огромен. А вся территория академии была по праздничному украшена. Девушки поражённо ахнули. Конечно, наша школа даже рядом не стоит с этим великолепием. Не рада была только Чизуру. Честно? Её перевели в наш класс в этом году отсюда. Ей не особо приятно возвращаться в «родные хоромы». Нас встречал директор заведения, после чего нас проводили в гардеробную, где мы отдали наши плащи и куртки. Обычно в японских школах нет гардеробных, и куртки оставляем в кабинете, закреплённым за нашим классом. После нас привели в просто огромный актовый зал. У меня перехватило дыхание от страха и от того, что за мной наблюдают. В зале была толпа народу, и это мог быть хоть кто. Даже Сакамаки. Вся наша компания держалась в стороне, возле столов с едой. Увы, мы ничего не ели сегодня, поэтому добраться до еды надо было обязательно. Медленно поедая кекс, я смотрела на танцующие пары, ведущего, на конкурсантов и постепенно начинала расслабляться… — Красивая девушка Великому Мне не откажет в танце? И тут я подавилась кексом. — Оу… — прохладная ладонь коснулась обнажённой спины, и я, несмотря на кашель, отскочила от Аято. Как чувствовала! Когда успокоилась и посмотрела туда, то вообще захотела сбежать отсюда, прихватив с собой школьниц из моей школы. Напротив меня стояли братья Сакамаки в смокингах — Аято и Райто. От кашля мои щёки раскраснелись, но они, видимо, не так всё поняли, поэтому протянули мне свои клешни. Ой, мама… — П-простите, молодые люди, я не танцую, — попыталась я от них сбежать и затеряться в толпе, но как была провальна эта идея! Меня успели схватить за локоть и развернуть. Зелёные глаза Аято продолжали изучать меня, но в них загорелся далеко не добрый огонёк. — Я. Не. Танцую, — раздельно произнесла я слова, скидывая с себя руки вампира. — Ты обязана танцевать сегодня с Великим Мной! — Я обязана разве что отцу за воспитание, а остальные Signum atque vale!* А когда меня попытались во второй раз остановить, то я не выдержала. Гнев дал о себе знать, и я развернулась, отвесив парню пощёчину. От ответной реакции и гнева меня спасло то, что… меня вызвали на сцену. Я заняла первое место в конкурсе «Величественный ворон». Райто бросился к брату и разжал его ладонь, отпуская меня и шикнув на взбесившегося вампира. Я же бросилась бежать от них сломя голову, успокоилась лишь тогда, когда мне помогли забраться на сцену. Впервые в жизни я так радовалась победе! В этот раз она спасла меня от смерти. Больше на празднике я не видела братьев Сакамаки, но ощущения наблюдения за мной только усилились. Люди спешили задать вопрос, почему я выбрала такую композицию, схему и нитки, а я мечтала сбежать с этого бала. И я сбежала, как только часы пробили полночь. Позвонив отцу и пожаловавшись на головную боль (которой не было), попросила забрать меня отсюда. Когда я выходила из здания академии и шла к нашей машине, то увидела рядом с отцом тёмную фигуру. Услышав мои тихие шаги, она испарилась, а я поспешила сесть в салон. Меня трясло. — Девочки сейчас придут, — охрипшим от волнения голосом сказала я и включила обогреватель.***
Каникулы пролетели незаметно. Дела, дела, тренировки, соревнования и школа. Январь, февраль, март пролетели незаметно со своими праздниками. Мне понравилось, как тут отмечаются четырнадцатое февраля и восьмое марта. Правда, названия у этих праздников другое, наверное. Все кому-то готовили шоколад и получали в ответ подарки потом. А я приготовила отцу, потому что других мужчин в моей жизни нет. Пока. С Кирой с лета больше не виделись. За окном вот-вот должна распуститься сакура. На деревьях зеленеет молодая листва, и май наступит со дня на день. И, знаете, этот день «Х» настал. Я запомнила его, потому что именно он разделил мою жизнь на «до» и «после». Отец был взволнован, бледен, а руки у него мелко дрожали. Постоянно пытался убрать в карманы. А я готовила шарлотку с яблоками, заваривала чай и делала всё так, как делала раньше. Мне не нужны были слова. Я всё поняла. Поэтому в свои действия вкладывала всю свою любовь. — Юи… Мне надо уехать на некоторое время из Токио. Поэтому я хочу, чтобы ты пожила у наших дальних родственников за время моего отсутствия, чтобы я не волновался. Хорошо? — и посмотрел мне в глаза. В сердце всё защемило от боли и тоски. Я не хотела верить, что моя жизнь… изменится. — Конечно. Когда поеду и когда ты вернёшься? — Собирай чемодан сегодня. Я приеду, как только смогу, милая. И вечером того же дня, когда отгладила синие брюки и блузку и собрала чемодан, рюкзак и сумку всё, что могла унести, я сидела за столом и доделывала ободок и четыре броши. Мои ободок и брошь были с белыми розами из лент, капрона и кружева, а у девочек других цветов и из бисера. Стараясь не плакать, я все же не выдержала, согнулась пополам и зарыдала. Это была моя ошибка — я привязалась к ним за год! В дверь постучались, а после в комнату зашёл отец и успокаивающе погладил по длинным волосам. А отросли они ниже лопаток уже. — Юи, я хочу тебе кое-что сказать… и отдать, — эти слова привлекли моё внимание. Выпрямившись и всхлипывая, я отставила свою работу в сторону. Впереди ночь, а завтра утром я отдам подругам и сэмпаям подарки. Священник был очень серьёзен и печален. Он протянул уже знакомый мне крест, какой у Юи был в аниме. Небольшой, серебряный, с рубином в центре на серебряной цепочке. — Я знаю, милая, что ты… не веришь в Бога. Ты никогда в самые напряжённые моменты жизни не обращалась к нему за помощью, никогда не крестилась и не молилась со всеми. Но сейчас я хочу сказать, что человек — такое существо, которому надо во что-то верить. Рано или поздно. Пусть этот крест будет с тобой. Возможно, в трудную минуту он укажет тебе путь. В любое другое время я бы возразила и начала спор по поводу значимости религии в жизни человека, но сейчас это было лишним. Я лишь нашла в себе силы улыбнуться. — Спасибо, папа. — И ещё, будь осторожна и бдительна у наших дальних родственников, хорошо? Не поддавайся на провокации и будь собой. — Такое чувство, что ты провожаешь меня на верную смерть, а не к родственникам, — попыталась я пошутить, но не вышло. Это было утверждение, мой приговор в его глазах. А я в мыслях боялась смириться с этим. Нельзя так думать. — Всё возможно… Самое сложное, дорогая, остаться собой во тьме, окружённой хищниками. И в этот момент я вспомнила и поняла, к чему этот разговор. Это предупреждения, предостережения не только от священника, но и от охотника на вампиров в отставке! Отец Комори крепко обнял меня и пожелал спокойной ночи, а я… повесив крест на шею, вернулась к работе, но была ошеломлена разговором и своими мыслями. Сожаление. Оно съедало изнутри. Как я могла забыть такую важную деталь? Забыть, что живу у охотника на вампиров под боком? У меня была возможность научиться держать оружие, а я упустила этот шанс! Сжав крестик, я задумалась. Чем Сатана или Бог не шутит, но, походу дела, Комори Сейджи прав: труднее всего будет остаться собой во тьме, окружённой хищниками.***
Утром я в буквальном смысле залетела в школу, несмотря на каникулы и то, что завтра у выпускниц государственные экзамены. На возмущения по поводу дресс-кода было глубоко наплевать. Я была рада, что с отцом купила себе подходящие к костюму женские ботинки, в которых легко можно бегать. Я всем скинула сообщения, чтобы собрались около спортзала. Там я нашла всю свою компанию. Любимых подруг и лучших сэмпаев. — Юи? В чём дело? — Встаньте вместе. Я хочу вас сфотографировать на память, — с улыбкой достала телефон и настроила камеру. Несколько вспышек и удачных кадров, а после… я бросилась обниматься с ними и старалась не заплакать, чтобы макияж не испортить. Не понимая, в чём дело, они сначала обняли меня, а потом… я достала из сумки пакет. На моей голове уже был ободок с розами, а к синему жакету зацеплена брошь-роза. — Не буду томить… Короче, я уезжаю. Не знаю, когда вернусь домой. — ЧТО?! — я вжала голову в плечи от такого крика и снова посмотрела на шокированных подруг. — Вы всё правильно услышали. Я не знаю, когда вернусь. Возможно, меня переведут в другую школу. И сейчас я хочу подарить вам кое-что… как напоминание обо мне, — в глазах опасно защипало, и я втянула носом воздух. Не реветь, дура! Достав брошь-розу изумрудного цвета, я подошла к Моммо и заколола на ее груди. Девушка не шелохнулась, а я продолжила дарить разноцветные броши. Кайто с нежно-фиолетовой розой, Чизуру с голубенькой чайной, Изуне-сэмпай пышную алую розу, Мари-сэмпай оранжевую. Когда закончила, услышала тихий всхлип. На моих глазах впервые плакала… Моммо. Обняв меня и крепко прижав к себе, спортсменка-стилистка прошептала: — Юи, пообещай, что вернёшься, что мы обязательно встретимся! И как тут не заревёшь? Отчасти спасали линзы и запрокинутая голова. Обняв подругу, я ощутила, как нас обняли все, образуя кучу-малу, и центром была я. Мне даже не верилось, что я объединила столько разных людей. Не верится. И все они ждали моего ответа. Закусив губу, чтобы не заплакать, я улыбнулась и выдохнула: — Клянусь!