me slunce.

Утро наступает почти незаметно, странно, но Кёнсу вновь отрубился на ночь. Когда их загоняют в автобус, к нему на соседнее место по привычке опускается Минсок. — Как спалось? - в его выражении лица читается что-то воодубшевленное и что называется "в предвкушении интригующих историй". Кёнсу издевательски улыбается. — Ничего. И это не шутка. — Шутишь? Не верю, что ты провел последнюю ночь в Праге так и не узнав цвет его трусов. До игнорирует его полу-шутку и достает из кармана автобуса путеводитель. Он не смотрит на тех, кто заходит внутрь, потому что прекрасно знает, что Чанель проспал дольше него и теперь явится значительно позже других. В аэропорту, разумеется, они ненароком встречаются в паре шагов друг от друга, а когда так получается, что, выстроившись в цепочку на стойку регистрации, Чанель случайно оказывается позади Кёнсу, он отступает на шаг назад, уступая место другой девушке. До спиной чувствует неприятные стаи мурашек, он хмурится и поднимает вверх губу в призрении. Его успокивает только то, что путешествие скоро закончится, и больше они не увидятся. По крайней мере, Кёнсу готов избегать его всю свою жизнь. Место достается вновь у окна. Сегодня ему значительно лучше, и в сон больше не клонит. А жаль. Он достает из рюкзака наушники, к нему подсаживаются Минсок с Лили, наверное, его друг понял, что ему не хотелось оставлять места пустующими, ведь есть вероятность, что полет мог повториться таким же, как прежде. Кёнсу не хотелось лишний раз встречаться с фигурой Чанеля, но высокую макушку в черной панаме на белом фоне салона самолета заметить было не сложно. Чанель взгляда До избегал не меньше, когда он проходил мимо него, то безотрывно смотрел вперед. Кроме того, что ему предложили вновь курицу и рыбу, в полете не было ничего необычного. Музыка в ушах надоела уже после первого часа, и он высунул наушники и прикрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Но как это вообще возможно? Все путешествие - это просто Чанель. Все. И зачем ему только приспичило поехать? "Я поехал сюда из-за тебя". Кёнсу слишком четко помнит эту фразу и думает о ней на протяжении пары часов. Он вспоминает то, как близко было лицо Чанеля, когда он в первый раз на него навалился, как чуть было не поцеловал его, как говорил, что "спустит его штанишки", если придется. Припоминая последнее, Кёнсу случайно улыбается. Возможно, Чанель был прав, возможно, он не обманывал его и не врал. Почему тогда все закончилось именно так, и мог ли Кёнсу что-то изменить? Он тяжело вздохнул. Мин повернулся и посмотрел на него, отрываясь от беседы с Лили. — Что случилось, Кён? До перешагивает их ноги, извиняясь. Минсок тянет голову к проходу, чтобы проследить, куда идет его сосед. Кёнсу качает на шатком полу самолета, он берется двумя руками в спинки кресла и неторопливо шагает вперед, высматривая... — Чанель. - он неслышно зовет его по имени, и тот, отрываясь от планшета, поднимает на него свои большие глаза. Он сидит в кресле посередине, окруженный соседями, которым тоже интересен Кёнсу и что он здесь делает, но это уже совсем не важно. — Хочешь поговорить? - Кёнсу поджимает губы, а Чанель, ничего не отвечая, приподнимается с кресла, чтобы выйти в коридор. Большой двухэтажный боинг имеет не мало места, и единственное, где они могут оказаться наедине - это четыре туалета друг напротив друга, между которыми довольно тесное пространство, зато не видно всему салону. Чанель следует за спиной До, и тот останавливается как раз там, с трудом оборачиваясь и глубоко вдыхая. У него пропали все слова, что он хотел сказать. А что имменно сказать - он тоже не помнит. Чанель опирается спиной на дверь свободного туалета и терпеливо ждет чего-то. — Как твои дела? - тихо спрашивает Кёнсу, и тот пожимает плечами. — Нормально. Когда мимо них проходит стюардесса, они замолкают. — Так зачем ты меня позвал? - осторожно спрашивает Пак; взгляд у него грустный и пустой. Кёнсу грызет нижнюю губу. — Не знаю, - признается он. — Хотел извиниться за вчерашнее. Чанель слабо улыбается. — Все в порядке. Прощаю. — Я был не в себе, - продолжает До. — Мне было плохо, я кашлял и не выспался, а потом еще и увидел тебя... В общем, я психанул. Он вздыхает и поднимает виноватый взгляд на Чанеля. — Извини. Пак улыбается уже более оживленно, вместо ответа он отталкивается от стены и расставляет руки в стороны, приглашая в объятья. Кёнсу неловко дотрагивает руками до его спины, прижимаясь лицом к груди. Чанель держит его словно маленькую игрушку, подпирая щеку к его лбу. Он блаженно улыбается, прикрывая глаза, а потом гладит его по спине, и Кёнсу роняет смущенный смешок. В руках Чанеля тепло и комфортно. Золотистый блеск от его часов сверкает от неяркого солнца из окна иллюминатора и отдает блики ему в глаза. Кёнсу прикрывает веки. Это солнце... Почему-то очень теплое сегодня, сейчас. Вроде бы нормальные объятья не должны длиться дольше пары секунд, но Кёнсу убирать руки не собирается. Слишком поздно изображать "нормальные отношения" с Чанелем. Да и не имеет смысла. В конце концов, Чанель размыкает руки и выпрямляется, Кёнсу поднимает голову, встречаясь с его неловкой улыбкой и прямым блестящим взглядом. Чанель почему-то решает все перевести в шутку и похлопывает его по голове, словно хвалит ребенка, и Кёнсу взмахивает волосами, тихо смеясь себе под нос. Чанель не перестает, и До приходится его несильно пнуть кулаком по ребрам, но Чанель подыгрывает ему и после прикосновения стонет от "боли" и скрючивается пополам, садясь на колени на пол. Они смеются. — Ты правда расстался с ней? - вдруг спрашивает Кёнсу, замечая удивленный вдгляд напротив. — Да. Он улыбается. — Правда? — Правда, - тот кивает, выпрямляясь. — А что? До хмыкает, отворачивая голову в сторону. Солнце застывает ярким пятном в поле зрения иллюминатора. — Я ревную тебя. - говорит он вроде бы серьезно, в то же время не решаясь свести с лица улыбку и посмотреть на Чанеля, который в свою очередь склоняет голову вбок. — Правда? — Нет. Кёнсу бросает на него издевающийся вдгляд, улыбаясь радостной улыбкой. Затем он снова несильно толкает его в плечо, потому что его смешит выражение лица Чанеля, который застыл перед ним с удивленно приоткрытым ртом. — Правда, правда, - говорит Кёнсу. — Разве я похож на того, кто будет шутить? — Нет. — Вот именно. Чанель улыбается и закусывает нижнюю губу, Кёнсу приподнимает брови вверх, вновь возвращая взгляд к окошку. — Не смотри так. — Как? - Чанель смеется. Кёнсу смущается. — Вот так. — Ну как? - издевается Чанель, протягивая это каким-то несвойственным ему игривым голосом. Он делает шаг вперед, чуть ближе к нему, убирая руки за спину. Кёнсу осматривает его с ног до головы в изумлении. — Не приближайся ко мне, - шутит он. — Отойди. — А что мне будет? Чанель делает еще шаг и тот пятится назад, дотрагиваясь спиной до стены; Чанель прижимает его к ней своим телом, пряча наглую ухмылку у Кёнсу за плечом, выдыхая у самого уха. Кёнсу на мгновенье теряется. — Мы в самолете. Будто это ему поможет. Ха. — И что? - даже по голосу слышно, что Чанель улыбается. — Это даже хорошо. Ты никуда не убежишь. Щеки у Кёнсу тот час краснеют, он поднимает локти, словно бы говоря: "сдаюсь", вместе с тем начиная глубоко дышать. Все словно бы замирает. Никаких ширм, никакого времени, ничего, кроме того, что Чанель прижимает его к стене и дышит на нежной кожи у уха. Ни-че-го. Чанель как-то сладко мычит, прижимается щекой к его виску, Кёнсу же охает и смотрит вперед, стараясь зацепиться на чем-нибудь взглядом. Ему страшно. Что заметят, увидят, осудяд. Чанель берет его за кисть руки и тянет к себе. — Идем. — Куда? - тут же спрашивает тот, но Пак не отвечает и открывает кабинку туалета за своей спиной, ведя за руку Кёнсу, который после него еле вмещается внутри тесного пространства. Чанель тянет руки за него и запирает двери на защёлку. Они стоят так плотно, что не могут не прижиматься друг к другу. Кёнсу осматривает то свои ноги, то поднимает голову вверх, видя Чанеля. — Почему тут так мало места? Пак хмыкает, поднимая руку вверх и доставая до потолка. — Да уж, не самые комфортабельные условия. Но другого нет. — Я видел там есть туалет для инвалидов, - затараторил Кёнсу, оборачиваясь назад. — Мы можем... — Нет. - четко обрывает его Чанель. — Не можем. — Но там больше... — Нет. Чанель ставит свои руки по бокам от него и наклоняется, заглядывая в глаза с каким-то странным блеском во взгляде. — Я сам выбрал именно эту. Разве тебе не нравится? - он наклоняется к самому ему уху и шепчет. — Мы так близко... Тебе даже некуда сделать шаг, - он смеется как-то издевательски, произнося следующе уже почти пугающе: — Ты никуда от меня не убежишь. — Я и не собирался. - проглатывает ком в горле До. Чанель отстраняется от него и оснавливается у лица, проводя по щеке пальцем. — Ты всегда так говоришь, но все равно прячешься от меня. — Я не прячусь, - совсем тихо отвечает Кёнсу, устремляя взгляд в сторону. Чанель берет его за подбородок и поворачивает к себе. Кёнсу замирает. Его взгляд неприступен и строг, он даже не моргает. Чанель долго смотрит на него, ничего не произнося, а потом еле слышно роняет смешок. — Мне не удобно так стоять согнувшись. — Я ведь предлагал тебе пойти в туалет для инвалидов. Чанель тихо смеется, прикрывая рот ладонью, а потом твердо произносит: — Садись, - указывая на маленькую стойку с раковиной; Кёнсу в удивлении расширяет глаза. — Садись. — Я не хочу, - отвечает спокойно он. — Тебе надо - ты и садись. Чанель жалобно сводит брови и тянется к нему, обнимая. — Ну пожалуйста. Я и так высокий, зачем ты хочешь сделать так, чтобы я был еще выше? Кёнсу вздыхает, протискивая руки ему на спину, и стоит ему только это сделать, как Чанель тут же приподнимает его и, разворачиваясь, усаживает на раковину. — Э-эй! - у До краснеет все лицо и уши, а места, чтобы слезть вообще нету - между его ног Чанель, который поднимает на него голову и сильно прижимает к груди, так что Кёнсу приходится смириться. В такой позе и полной тишине они еще какое-то время не двигаются. — Мне больно, - хрипит Кёнсу, и Чанель чуть ослабляет руки. — Мне неловко. — Все в порядке, - мягко произносит Чанель, отрываясь и заглядывая ему в глаза. — Ты когда-нибудь целовался? Кёнсу отворачивает взгляд вниз в большем смущении. — Зачем ты спрашиваешь? Чанель довольно улыбается. — Просто. Хочу быть первым, до чьих губ ты дотрагивался. — Но для тебя я не буду первым, - хмыкает До. — Я в этом уверен. — Это значит "да"? Он тут же удивленно вздрагивает, смотря на Чанеля. — Что? В смысле? Пак усмехается. — Значит, я все-таки первый, - а затем снова крепко его обнимает. — Как же я рад. У кёнсу морщится нос, и он хмурится. — Почему ты так смущаешь меня своими дебильными вопросами? — Я такой, - гордо признается Чанель. — Этого никак не изменить. — Может, уже сделаешь что-нибудь вместо того, чтобы трепаться? - хмыкает Кёнсу, тут же в смущении опуская голову. — Я уже перешагнул через сотню твоих похабных фраз. Чанель нежно проводит ладонью по его скулам. — Куда торопиться? Мне и так хорошо. Знать, как ты смущаешься. Это мое самое любимое занятие. Кёнсу выдыхает в сторону, выпрямляя спину. У него порядком уже тесно в штанах, наверное, с того момента, как они оказались в кабинке, и его уже немного бесит то, что ничего не происходит, того, чего он так долго ждал. Он, наконец, поворачивает свою голову к Чанелю и долго смотрит на него. — Что? - Чанель даже не смущается. Уебок. Кёнсу тяжело выдыхает, кладя руки ему на спину. Провальная попытка проявить инициативу. У него горят губы, которые он облизывает. — Иди ко мне. - произносит Чанель, прижимая к себе. Кёнсу обвивает его живот ногами, скрещивая в замок за спиной. Он закрывает глаза, пропуская ладонь под его майку за легкой курткой, слыша, как Чанель от удивления охает. Кожа на его плечах горячая, даже не теплая. До долго гладит его плечи, опускаясь все ниже, пока ткань на майке не тянется до предела. Чанель без стесненья блаженно мычит его прикосновениям. Кёнсу вынимает руку наружу и забирается к его спине вновь, но уже снизу. Когда холодные руки оказываются на его спине, Чанель тихо стонет. А До улыбается. — Тебе хорошо только от этого? Мне кажется, тебе не долго. Чанель открывает веки и смотрит каким-то одурманенным взглядом на него. Он ничего не отвечает и тянется к его губам, и Кёнсу тут же подается ему навстречу, утопая в жарком страстном поцелуе. Отвратительные чмокающие звуки, которые он не раз слышал по телевизору, теперь не кажутся такими уж ужасными, от одного такого чмока у него уже пылает все тело, это слишком пошло, это слишком похабно, ужасно соблазнительно, когда Чанель вот так ловко зажимает его губу в своих, пластично двигает головой, прикусывая пухлыми губами то одну, то вторую из его губ, замирает в прикосновении и долго не отрывается от него, в конце концов, расслабляясь, из приоткрытых губ вырывается жаркое глубокое дыхание, и он ждет, ждет того, когда Кёнсу начнет все сам. — О-ого, - произносит До, вырвавшись из экстаза. — Я ошибался, Ёль. Первым закончу я. Чанель смеется, улыбаясь широкой белой улыбкой. Он вновь тянется к нему и прикасается к губам, аккуратно просовывая язычок внутрь. Сначала он играет с его верхней губой, водит по зубам, небу, а затем и вовсе начинает лизать его язык. Кёнсу мычит как-то приглушенно и испуганно, словно ему не хорошо, а страшно; он поджимает заледеневшие пальчики на ногах. Чанель просовывает руки ему за кофту и шарит под ней на груди так свободно и своевольно, что Кёнсу от смущения, серьезно, готов просто умереть. Чанель лапает его кожу на груди, сминает и массажирует, у Кёнсу наворачиваются капельки слез, и он снова мычит в поцелуй тихим стоном, умоляюще и испуганно. Чанель неторопливо отрывается от него, заглядывая в глаза. — Что случилось, малыш? Тебе больно? Кёнсу роняет голову вниз, у него мокрые опухшие губы и красная кожа вокруг. Он некоторое время не отвечает. — Я.. Нет.. Это ужасно. Я боюсь, - в тот же момент он поднимает решительный взгляд на него. — Нет, не боюсь. Я в порядке. — Да, все это слишком странно, - хмыкает Чанель. — Даже для меня. Но я просто... Он снова тянет его к себе, не отрывая взгляда. — Слишком давно этого хотел, - а потом похабная улыбочка. — А ты? — А я? - как-то отрешенно переспрашивает До. — Как думаешь? — Ну-у, откуда мне знать? - пожмает плечами Пак. — Может, ты просто поддаешься мне. — Ты что, дурак? - хмыкает Кёнсу, закатывая глаза. — Я разве похож на придурка? — Скажи мне что-нибудь приятное, - Чанель щурится и закусывает свою губу. — Скажи. Он подносит к своим губам ладонь До и нежно целует ее тыльную сторону, осыпая поцелуями каждую костяшку на его пальце. Кёнсу дышит едва ли ровно, он не в силах оторвать взгляда от этого странного действа. — Ч-что ты хочешь услышать? Ты... Красивый. — И все? - Пак улыбается за закрытыми глазами, водя ладонью Кёнсу по своим губам. — Нет. — Что еще? Кёнсу проглатывает собравшийся ком в горле. — Ты отличный музыкант. — М... — У тебя прекрасный голос... Чанель открывает глаза, устремляя взгляд на него. Он улыбается как-то коварно и игриво. — Это не то, что я хочу услышать. У До перехватывает дыхание и учащается сердцебиение. — А что еще ты хочешь услышать? - как дурак. — Я вижу, как сильно ты меня хочешь. - улыбается похабно Чанель, указывая взглядом вниз; он подается вперед, с силой толкая Кёнсу за бедра на себя. Тот охает, хватаясь за его плечи. — Наверное, очень тесно, не правда ли, Кён-а? Кёнсу не знает, что ответить. Сказать что стыдно - слишком мало. Упирающийся в него пах Чанеля он тоже чувствует, но дурацкое освещение и черные свободные штаны не дают разглядеть этого слишком четко. А смотреть Кёнсу, как вы поняли, любит. Чанель склоняется над его ухом и шепчет. — Так тебе помочь снять их, как я и обещал, или нет? — Лучше ты, - произносит тот как-то необдуманно; он так и не понял, что сам сказал, а еще и объяснять надо. — Ну... Ты... Ты первый. Чанель склоняет голову набок в недоумении, а потом заливисто смеется. — Если я сниму, - задумчиво говорит он. — Что ты сделаешь? Сука, какой же уебок, ну вы гляньте. Кёнсу сжимает руки в кулак, глубоко вздыхая. — Я не.. Я не знаю. Чанель облизывает губу. — Значит, ты хочешь первым оказать мне приятное? — А нельзя ли как-нибудь, - мешкается тот, в смущении бегая глазами по тесной кабинке. — Потом? Или, вконце концов, оторвать тебе язык? — Я бы предпочел второе, - довольно улыбается Чанель, высовывая к верхней губе кончик языка. — Ну что, будешь пробовать? - когда Кёнсу неловко отводит взгляд, Чанель мягко улыбается, прижимаясь к нему. — Давай я первый? - и чмокает его у уха. — Я очень этого хочу. — Оторвать мой язык? - недоумевает До. — Нет. Сниму твои панталоны. Чанель вздыхает. — Это останется между нами, - доверчиво улыбается он. — Если ты этого боишься. Малыш. — Я не боюсь, - отвечает До. — Я тебе верю. — А как бы ты меня называл? - подлазит к его плечу Чанель, мурлыча. — Придумай мне что-нибудь особенное. — Надо подумать, - жалко хмыкает Кёнсу, погладив его по волосам. — Что я знаю о тебе? — Я красивый. - вспоминает тот. — Не. Не то. Чанель думает. — Я отличный музыкант. — Нет. — Я... У меня прекрасный голос. — Чайник. — Что? - Чанель смеется, выпрямляясь. — Чайник?! Кёнсу серьезно кивает, злорадно хмыкая. — Да. Ты чайник, Чанель. Ты не понимаешь, что вместо того, чтобы уже давно "снять с меня штанишки", надо это просто сделать. — Ты дурак, - улыбается тот. — Мы же не в каком-нибудь порно, чтобы я обходился с тобой как с потаскушкой. Надо, чтобы ты привык к моему голосу. — Ты просто любишь играть, - пожимает плечами До. — Смущать и оттягивать время, пока я совсем не разольюсь лужой на полу. — Возможно, - подмигивает Чанель. — Так что, мне начинать? Кёнсу закатывает глаза. — Конечно же нет. Будем сидеть в этом сортире до конца полета, а лучше всю жизнь. — Я тебя понял, мой маленький хоббит. -Ч-что ты ска... Бл*ть! Не успевает Кёнсу произнести хоть что-то, как Чанель мигом расстегивает ширинку и махом опускает до колен его джинсы. До краснеет, прикрывая руками свое достоинство, а Чанель смеется. — Не надо было меня поджигать. О господи, как же неловко. Кёнсу готов покинуть эту жизнь прямо сейчас, никогда так и не узнав концовки. Чанель тянется к его губам и, монотонно двигаясь, завлекает его в смачный поцелуй. Кёнсу обвивает его руками за плечи и двигается навстречу. Поцелуй получается еще более жарким, чем прежде. Чанель кладет руки ему на бедра и толкает к себе. Он неспешно скользит по его оголенной коже на животе, опускаясь к нежной коже паха... Кёнсу вздрагивает. Они приостанавливают поцелуй, все еще не отстраняясь, и Кёнсу чувствует , как что-то прохладное дотрагивается до самого скоровенного на теле места... — Нет... - очень тихо и спокойно произносит он, и Чанель, услышав это, осторожно обхватывает ладонью по всей длине его члена. Кёнсу сжимает зубы, чтобы не произнести чего-нибудь еще. Немного помасировав его там и доведя Кёнсу до состояния растаявшего зефира на дымке, именно так Чанель и любил говорить, он опустился на колени, с трудом найдя место для своих ног. Кёнсу опускает взгляд вниз следом, тяжело дыша. Чанель улыбается ему, глядя снизу-вверх. — Готов, малыш? — Ко всему. - отвечает тот. Пак многозначительно улыбается.