Кретин

Рождественское утро каждый год было чем-то волшебным. Красивая белая метель, гуляющая за окном и оставляющая свои автографы инеем на стеклах окон, мигающие гирлянды, рождественское убранство в доме и запах имбирного печенья — все это заставляло душу ликовать, стоило только открыть глаза по утру. Повернувшись на левый бок, чтобы потянуться, твой взгляд зацепился за твой мобильный. Как только ты разблокировала экран, высветилась переписка с Мэдденом: «Раз ты это читаешь — доброе утро, соня. Ушел в магазин за продуктами, скоро вернусь. На этот раз, точно, ничего себе не придумывай. ххх» С кухни послышался звон крышек от кастрюль и сковородок, и хлопок холодильника — значит, уже вернулся из магазина и решил тебя не будить. Это было так странно. Ты как сейчас помнила тот момент, когда ваши отношения почти сгинули в пучину — у тебя даже до сих пор замирает сердце, когда воображение рисует Ричарда, стоящего за закрывающимися дверьми лифта. Вы были так близки к разрыву… И вот, два года спустя, когда, казалось бы, каждый из вас уже должен был забыть об этих далеко нелегких и нервных отношениях — Ричард готовит тебе яичницу на завтрак и старается по максимуму оттянуть момент твоего подъема, а ты валяешься в кровати, в одной из футболок, которую бессовестно у него украла, и чувствуешь от подушки запах его одеколона. Когда ты все же встала, часы на кухне показывали без двадцати два, и времени на подготовку к приезду гостей оставалось совсем немного. Конечно, нормальные люди, могли бы убраться еще вчера и без угрызений совести валяться сегодня в кровати вплоть до прихода первого гостя. Но, черт возьми, вы разве нормальные? Конечно, нет. Ты, конечно, пыталась сделать хоть что-то для сегодняшнего дня, но в Ричарда как будто кто-то вселился — и почти весь вчерашний день вы лениво валялись на диване, готовили себе поесть, а под конец дня Ричард и вовсе отнес тебя в кровать и… Очень долго оттуда не выпускал. Поэтому сразу после того, как вы позавтракали, вы включили режим «турбо» и, ни на что не отвлекаясь, в сопровождении музыки из колонок, наводили в доме праздничный порядок. Первой к вам, естественно, приехала твоя мама. Она предлагала приехать еще вчера, чтобы помочь с уборкой и сходить по магазинам, но ты строго настрого запретила ей пересекать порог вашего дома раньше шести часов вечера. Приехала она в четыре, но что поделать — не оставлять же ее на улице? Когда приехали Кларисса и Тед, твоя мама — которая наотрез отказалась просто сидеть в гостиной — уже во всю орудовала на кухне. Ричард пересекся с ними у самого выхода из дома — на ходу поздоровался и тут же поспешил к своей машине, на которой позже уехал в аэропорт, где должен был забрать родителей. С его родителями тебе удалось познакомиться сразу через несколько месяцев после того, как вы вновь сошлись. Ты представила в Лондоне свою новую книгу через пару-тройку недель после того, как отдала ее в издательство. Затем, вместе с Клариссой и Генри, проехала еще несколько городов и стран, где так же представила свой пятый психологический роман. Когда ты уже настроилась на поездку обратно домой, в Лондон, Генри вручил тебе один билет, где четко был пропечатан адрес «Франция—Шотландия». Генри, заметив твое смятение, посмеялся и пожелал тебе удачи, советуя купить по дороге в дом Мэдденов апельсиновый пирог — когда-то Ричард рассказал ему, как его родители его обожают. Поездка в самолете тогда выдалась та еще — ты не могла ни есть, ни спать — только пила воду, надеясь запить ей свои нервы. Ты знала, что обычно всегда производишь на родителей хорошее впечатление, но неконтролируемый страх и самобичевание никто не отменял — и они охватили тебя полностью. Ричард тогда долго искал тебя по всему аэропорту — уже практически начал бить тревогу о том, что тебя похитили. И только когда ты смогла в куче сумок найти свой телефон, ты сообщила, что ушла в торговый центр через дорогу, где потратила много времени и сил, чтобы купить задабривающие подарки его родителям. Его отцу купила красивые новые шахматы — Ричард, когда один раз сделал тебя, долго хвастался, что его отец хорошо постарался и сделал из него лучшего игрока. А над подарком маме тебе пришлось попотеть — ты даже позвонила собственной маме и просила совета. В итоге вы сошлись на красивом букете и дорогой перьевой ручке — она, как никак, учитель, и вы обе решили, что это как нельзя кстати. Ричард сначала долго тебя отчитывал — как маленького ребенка, ей Богу — потом долго смеялся над тем, как ты трясешься, а в конечном итоге долго успокаивал тебя, чтобы ты не грохнулась в обморок. Кстати переживала ты совсем зря — родители Ричарда оказались просто неприлично приветливыми и добродушными людьми и полюбили тебя, оказывается, еще по рассказам Ричарда. Отец — на которого Ричард был сильно похож — был очень разговорчивым и рассказал уйму историй про сына, даже несмотря на его протесты. А мама была очень энергичная и веселая — настолько, что ночью, когда мужчины разговаривали о своем «мужском», повела тебя на кухню и открыла бутылку вина, чтобы вы ее вместе распили и посекретничали. В этот раз пришлось успокаивать не тебя, а тебе, и причем не кого-нибудь — а твою маму. Вот, оказывается, в кого у тебя эта особая боязнь знакомства с новыми людьми. Она уже готова была ехать обратно к себе домой, но вы с Клариссой быстро скооперировались и задержали ее, пока Тед закрывал все двери на замки. А затем уже приехал Ричард с родителями, и деваться ей уже было некуда. Кстати, мама Ричарда очень быстро нашла с твоей общий язык, и уже через час они обе орудовали на кухне, да так, что когда ты туда зашла в последний раз, они тебя даже сначала не заметили. А когда увидели, что ты собираешься посолить картошку, вообще выгнали и сказали, что сами все сделают. Последними, почти опоздав, приехали Дженна, Том и Тина с огромными пакетами подарков и смешным румянцем на загорелых щеках. Хьюзы решили, что немного загореть в преддверие Рождества — отличная идея, а Ричард решил, что Тине очень нужно провести время с мамой и Томом, тем более в жарких странах. Правда, их приезд прямиком в Рождество был почти под срывом — их рейс задержали на несколько часов. Но в конечном итоге они приехали в Лондон за полтора часа до начала праздника, и за сорок минут добрались до вашего дома. Когда все сели по своим местам, стол едва ли не валился от изобилия вкусностей — ваши с Ричардом мамы постарались на славу. Праздник начался, тост летел за тостом, и когда дело дошло до Ричарда, который уже открыл рот, чтобы произнести свои пожелания на следующий год, Кларисса его прервала: — Т\И! — ты вздрогнула, когда она, сидевшая от тебя слева, внезапно схватила тебя за руку, — Ты чего задумалась?! И вообще, чего ты такая молчаливая? Весь стол вразнобой начал соглашаться. — Все со мной в порядке, чего вы, — махнула рукой ты. Но если ты надеялась таким образом избавиться от Клариссы — надежды были совершенно напрасны. — Пишет книги на двести с гаком страниц, и молчит! — продолжила заводить народ Кларисса, — Не дело совсем! Давай, говори тост,— ты открыла рот, чтобы хоть как-то отказаться, но она не дала тебе даже одну букву сказать:— Вообще не волнует, говори. Спорить с Клариссой — дело бесполезное и поистине мазохистское. Поэтому тебе ничего не оставалось, кроме как сделать несколько вдохов—выдохов, и встать, чтобы обратить на себя внимание. Кусая губы, ты подбирала слова около тридцати секунд. И когда послышалось недовольство от Дженны с той стороны стола, ты заговорила: — Вот если бы меня заставили говорить тост лет десять назад, я бы несла такую чепуху, — хохотнула ты, а твой смех поддержали мама и Кларисса — люди, которые знали об этом не понаслышке, — Хотя, по сути, ничего не изменилось. Я бы хотела поднять эти бокалы за семью. Знаете, семья — это ведь самое важное, что у нас есть. И мне очень сильно повезло — я никогда на семью не жаловалась, она у меня была самая лучшая… О господи, мам, я еще даже не закончила, — рассмеялась ты, замечая, что мама уже вытирает слезы салфеткой, — и я счастлива, что с каждым годом моя семья становится все больше, а свободных стульев за столом все меньше, — народ за столом уже потянулся к бокалам, как ты продолжила: — Хотя, по сути, мы еще не совсем семья, — ваши с Мэдденом родители свели брови на переносице, — Потому что кто-то сказал, что семья начинается с детей… Так вот, спешу всех поздравить — теперь можно смело называть нас семьей. Ты молчала, боясь даже вдохнуть, и внимательно наблюдала за тем, как пузырится в бокале твое шампанское. Тишина длилась для тебя едва ли не вечность — ты даже смогла расслышать, как гудит духовка на кухне, в которой запекалась рыба. Собравшись с силами, ты подняла глаза и первой наткнулась на Клариссу, которая сидела все это время с открытым ртом. Встретившись с тобой взглядами, она открыла его еще шире и, наконец, разорвала давящее на уши молчание: — Ты что, беременна?! Короткого и несмелого «да» хватило, чтобы комната загудела и завизжала: твоя мама то ли от шока, то ли от радости, сжала руку миссис Мэдден, и жадно глотала ртом воздух, пока, секунд через сорок, до нее не дошел весь смысл ситуации, и она не выкрикнула «Я что, наконец, стану бабушкой?!». Миссис и мистер Мэддены весело захохотали и начали уверять ее, что так оно и есть. Кларисса сорвалась с места первой — крича что-то нечленораздельное (но явно радостное), она бросилась на тебя с обнимашками и почти сбила с ног. Затем, стараясь перекричать остальных, она начала задавать миллион вопросов, на которые ты даже не успевала дать ответ — она тут же задавала следующий, затем прерывалась, чтобы сказать «Как это круто!» и продолжала задавать вопросы, некоторые даже по второму кругу. Следом за Клариссой тебя сгребла в охапку Дженна, за две секунды оббежавшая весь стол, оставив Тома объяснить ничего не понимающей Тине, в чем здесь дело, и почему взрослые так гудят и радуются. Это продолжалось минуты две — ошарашенные этой новостью, все в этой комнате делились радость и поздравляли друг друга (даже Тед, Том, Кларисса и Дженна, которые вообще никаким боком не относились к вашей семье, обменивались поздравлениями). Радовались все, кроме человека, который сидел по правую руку от тебя. Заметив твою сконфуженность и направленный на Ричарда взгляд, Кларисса с Дженной перестали радостно прыгать вокруг тебя, закрыли рты и молча уставились на него тоже. За ними последовали Тед, Том и ваши с Ричардом родители. Ты боялась даже открыть рот, не то что спросить, что он об этом думает. Ты до последнего надеялась, что это сделает кто-нибудь за тебя, но никто, почему-то, так и не решился. Молчание быстро вернулось в комнату, сделавшись теперь еще более напряженным, чем в начале. Ты, которой, вроде как, нервничать противопоказано, думала, что вот-вот грохнешься в обморок, за что ваш ребенок (а может и не один?) явно тебя потом не поблагодарит. Когда Ричард встал, и стул под ним отодвинулся с разрезающим тишину скрипом, у тебя подкосились коленки и по телу прошел табун мурашек. Дженна с Клариссой с силой держали тебя под руки, и смотрели на Мэддена, как смотрят на экран телевизора, когда в фильме показывают самую эпичную сцену, и просто ждут, чем все это закончится, и стоит ли нести носовые платки. Ричард будто не замечал направленных на него взглядов, встал прямо напротив тебя, выпрямился, заставив тебя немного закинуть голову наверх, и испепелял тебя внимательным взглядом, который ты не могла расшифровать. Обычно это выходило у тебя крайне легко — понять, что Ричард хочет от тебя, по одному только его взгляду. Но сейчас твоя суперспособность, видимо, ушла на обед, и тебе оставалось только гадать, что он сейчас тебе скажет. Мэдден отвел взгляд и громко выдохнул — тебе даже показалось, как-то разочарованно. Ты вся напряглась, готовясь услышать все, что угодно — и самое худшее тоже (иначе к чему был этот выдох?). Это рука скользнула в карман пиджака, и он, наконец, заговорил: — Почему ты никогда не даешь мне договорить? Когда из бархатной коробочки в его руке показалось красивое кольцо, Кларисса с Дженной продолжили радостный танец вокруг вас, а народ за столом загудел с новой силой. — Какой же ты, все таки, кретин! — засмеялась ты, вытирая тыльной стороной ладони внезапно навернувшиеся слезы. — Я тут чуть не родила раньше времени! Ричард поддержал твой смех, за что ты ударила его левой рукой по плечу. Быстро сориентировавшись, он перехватил ее в полете и крепко сжал, фиксируя на одном месте, а затем надел на безымянный палец кольцо, красивей которого ты не видела ни одного. — Нашел себе развлечение — трепать нервы будущей матери своих детей! — продолжала недовольно бурчать ты. — Нашла себе развлечение — скрывать от будущего мужа свою беременность! — в том же тоне заявил тебе Мэдден, после чего сгреб в свои медвежьи объятья, оставляя поцелуи где-то на макушке. — Вы, ребята, вообще когда-нибудь изменитесь? — прервала ваши придирки Кларисса. Вы оба повернулись к ней лицом и свели брови на переносице, придумывая, что ответить, но она быстро прервала ваш мозговой штурм: — Согласна, глупый вопрос. Конечно, нет. — Боже, — взмолилась твоя мама, привлекая внимание, — Это какие же тогда у меня будут внуки?! — Я даже боюсь себе представить. — поддержал ее отец Ричарда. Вы молча продолжали слушать, как ваши родители и друзья обсуждают будущих внуков, куда вам нужно будет переехать, чтобы дети росли в экологически чистом районе, как назовут девочек и куда отдадут мальчиков… Много лет назад, когда ты посещала праздники своих друзей, ты видела их огромные семьи, члены которых приезжали из далеких мест с одной целью — чтобы побыть вместе — ты очень сильно завидовала и надеялась, что когда-то и с тобой произойдет то же самое. И как странно, что то, чего ты так сильно хотела все это время, принес в твою жизнь мужчина, которому ты на досуге придумывала самые смешные и отвратительные клички. Как удивительно. Возможно, ты только сейчас сполна поняла: Не бывает случайных встреч. Каждая из них — или испытание, или наказание, или подарок судьбы. И то, что ты считала наказанием, оказалось подарком судьбы.