Чувства, которым мы не подвластны

Хюррем была опечалена ровно настолько, насколько болело её сердце. Ибрагим, её любимый муж… Душа разрывалась на части от осознания происходящего. Когда-то девушка думала, что одиночество можно легко пережить, что в нём нет ничего такого, что заставило бы так морально умирать. Теперь она поняла, как горько ошибалась. Сейчас Хюррем могла прикоснуться к одиночеству руками, потрогать его и пустить ядовитым потоком по своим венам. Это всё на что она была способна с того момента, как на Ибрагима надели мешок и повели из султанских покоев. Девушка со всех сил бежала по холодному мрамору, крича вслед стражникам, чтобы оставили мужа. — Ибрагим! Ибрагим! — она споткнулась о длинное платье, которым так восхищался её любимый, и упала, больно ударяясь о каменные плиты. Хюррем рыдала от бессилия, от злости, от любви. Она не спасла его, не спасла себя. Девушка умерла в тот момент, когда Сулейман приказал кинуть Ибрагима в темницу. — Ты не посмеешь! — билась в истерике Хюррем, крича на брата. — Успокойся, — скривившись, ответил Сулейман, — он получил по заслугам. Девушка кинулась и ударила мужчину по лицу, тут же развернувшись и выбежав вслед за стражниками. Её остановили у самой темницы и силой повели к покоям, где закрыли, прерывая все попытки выбраться. Хюррем била в дверь, кричала и плакала, но все зря. Девушку надежно заперли. По истечении времени к ней заходили слуги, которые приносили еду, валиде, которая видела плачевное состояние своей дочери, но не приходил он… Всё вокруг застыло, стало таким глупым и ненужным. Лишь одиночество впустило стальные когти в душу, намереваясь выдрать её с мясом. — Хюррем, ты совсем так себя изведешь! — обеспокоенно сказала женщина. — Валиде, мне нет жизни без него. Умоляю Вас, сделайте что-нибудь! Поговорите с Сулейманом, он послушает Вас. — Я сделаю всё, что в моих силах. Но мои возможности не безграничны. Говорят, что паша замешан в подделке документа, поэтому был посажен в темницу до выяснения обстоятельств. Но я верю, что это ошибка, и Ибрагима вскоре выпустят. Валиде видела, как наполнились слезами глаза дочери. Ей было неимоверно жаль Хюррем. Чем только она могла помочь? Женщина пыталась поговорить с сыном, но он даже не захотел её слушать, сказав, что вина Ибрагима заслуживает соответствующего наказания. Так что она здесь бессильна. Хюррем не заметила, как вышла валиде. Девушке было безразлично. Из слов матери она поняла, что брат скрыл правду и пытается очернить Ибрагима. Необходимо отдать ему должное — у него это получилось. Ложь имела место быть. Подделал документы? Нет никаких зацепок, чтобы не поверить в это. Сейчас правда известна только им троим, для остальных её муж — предатель, который должен понести суровое наказание. Вошла Хатидже. Хюррем не обратила на сестру никакого внимания. Зачем она пришла? Надавить ещё больнее? Как же они все лицемерны! Улыбаются в глаза, а в голове одна лишь мысль — так ей и надо, мерзавке! — Сестра… — Чего тебе? — грубо ответила девушка. — Я пришла поддержать тебя. Слышала эту ужасную новость о паше… Сочувствую. Хюррем яростно сжала кулаки и отвернулась, чтобы не выдать своего отчаяния. Это так больно выслушивать от всех них эти жалостливые речи. Девушка закрыла глаза и мысленно досчитала до трёх. — Это всё что ты хотела? Или есть ещё что-то? — Хотела, Хюррем, — взяв сестру за руку, сказала Хатидже, — я понимаю тебя как никто другой. — Что ты хочешь этим сказать? — Я влюблена в Ибрагима. Не перебивай, послушай. Я безумно завидовала тебе, кода узнала, что брат одобрил ваш брак, я впала в безумие, хотела даже отравить себя, но вовремя опомнилась. И я решила спросить Ибрагима, счастлив ли он? — Хюррем задержала дыхание, — он сказал, что любит тебя и безумно счастлив. Это ты ему подарила эти чувства, не я. — Зачем ты говоришь мне об этом? Думаешь, я не видела, как ты на него всё время поглядываешь и на что-то надеешься? Как ты смеешь так поступать со мной? Выйди немедленно из моих покоев! — закричала девушка и разбила вазу из хрусталя. — Хюррем, успокойся… — Пошла вон отсюда! Хатидже, поняв, что истерику сестры ничем не успокоить, тихо вздохнула и вышла. Ибрагим… Она чувствовала, что виновата в чем-то. Вся эта ситуация, сложившаяся вокруг, убивала. У Хатидже был план. Но успеет ли она до того, как на шее мужчины затянут кожаный шнурок? Ибрагим потерял связь с реальностью. С того самого момента, как увидел её заплаканные глаза. Жизнь в один миг перестала быть ощутимой. Паша чувствовал предсмертную агонию там, глубоко в душе… Он ни о чём не жалел, тем более о том, что отстоял честь Хюррем. Правда, не смог её спасти. Но Ибрагим точно знал — он обязательно выберется из этого места, только вот живым или мертвым? В случае первого, паша обязательно заберёт с собой любимую и уедет из Стамбула подальше. Он обязан это сделать, других вариантов нет. Мужчина не сразу услышал скрежет железа и скрип открывающейся двери. Если он правильно понял, то в темницу зашли двое. Палачи? Разве у него не осталось немного времени? Мешок с головы сорвали и острым предметом перерезали верёвки, сжимающие руки. Свет факела ударил в глаза мужчине. — Султанша? Что Вы здесь делаете? — Молчи, паша. Я пришла помочь вам. — Кому? Вам? — удивленно прошептал Ибрагим. — Тебе и Хюррем, — ответила Хатидже. — У меня есть план. Не спрашивай, как и чем я подкупила стражников, но внимательно слушай и запоминай. Сейчас мой человек оденет твою одежду и мешок на голову. Ты завяжешь ему руки и возьмешь его наряд. Как только мы это сделаем, мы с тобой немедленно покидаем темницу, не задерживаясь и ничем не выдавая себя. Я тебя провожу за пределы дворца под видом моего охранника. Затем жди, когда придет Хюррем, я сообщу ей. После этого вы пойдете вместе в порт, где сядете на корабль. И больше никогда не будете появляться в Стамбуле! — Султанша, я не могу ничего сказать, лишь то, что благодарен Вам до самой смерти, — признательно сказал Ибрагим. — Хорошо, а теперь быстро меняйтесь одеждой, и делай то, что я сказала. — Один вопрос, госпожа. Зачем Вы нам помогаете? — Это неважно, Ибрагим. Я делаю всё возможное ради сестры, — тихо пробормотала Хатидже. Когда, всё было сделано, Ибрагим и девушка покинули темницу, оставив Лжеибрагима связанным и с мешком на голове. Благополучно выбравшись за пределы дворца, Хатидже приказала ждать на месте, а сама вернулась за Хюррем. Девушка сидела в той позе, которую наблюдала Хатидже несколько часов назад. — Хюррем, очнись, — легонько потрясла девушка сестру за плечо. — Снова за Ибрагима будешь говорить? — Да, он тебя ждёт в саду. Сейчас ты одна пойдешь туда вместе со мной, и вы сядете на корабль в порту и покинете столицу. — О чём это ты? — удивленно спросила Хюррем. — Поверь, нет времени объяснять. Ибрагим ждет, нужно поторопиться. Надевай удобное платье, и пойдем скорее! Хюррем, ещё не до конца осознав, что происходит, выполнила указания сестры и пошла следом за ней. В саду она действительно увидела любимого мужа, который тут же её подхватил и закружил в воздухе. Хюррем не могла поверить своему счастью! Её Ибрагим, любимый сейчас рядом с ней, живой, лишь с кровоподтеками на лице. — Вот, держите, вам пригодится, — сказала Хатидже, протягивая пять мешочков, туго набитых золотыми монетами. — Хатидже, — заплаканным голосом сказала Хюррем. — Не время для рыданий. Бегите, иначе могут спохватиться за вами. — Спасибо, Хатидже. Ты спасла наши жизни. Без твоей помощи мы бы погибли, — обнимая сестру, продолжала рыдать девушка. — Всё, поспешите! Хатидже наблюдала, как два силуэта, скрытых под тяжелыми накидками растворились в темноте леса. Она знала, что всё сделала правильно. Ибрагим крепко держал Хюррем за руку и пробирался через тяжелые ветви деревьев. На его предложение нести любимую на руках, девушка отказалась, убеждая тем, что так они доберутся быстрее. Они оба молчали, наслаждаясь тишиной и друг другом. Мужчина понял, как долго ему пришлось искать дорогу к своему счастью, но под конец он всё-таки её нашел. Этот путь привел его к Хюррем и к её любящему сердцу. Наутро в Топкапы султан издал распоряжение лишить Ибрагима головы. Он решил не слушать валиде., а поступить так, как он хочет. А Сулейман хочет отомстить за обиду и унижение. Внезапно дверь отворилась, и зашел стражник. — Повелитель, Ибрагима паши в темнице не оказалось, на его месте совершенно другой человек! — Что? — взревел Сулейман. А в это время на корабле Ибрагим и Хюррем рассмеялись, нежась в объятиях друг друга. Они не знали ещё куда держат путь, но им было известно одно слово — навсегда.