Секрет

      Удар за ударом. Боль уже даже не чувствовалась, только вкус соленой крови во рту и сдавленное дыхание из-за пары сломанных ребер. В голове крутилось только одно: "Он в порядке?", и казалось, что сознание вот вот покинет его.       Тэжчин лежал на холодном полу в подвале неизвестного ему здания, пока вокруг него столпилось несколько парней из вражеской мафии, избивая ногами и железными палками. Люди после таких побоев выживают редко, однако Тэчжин не мог позволить себе умереть, оставив Чонгука одного, не зная, что с ним и как он сейчас. Только вот предпринимать сейчас что-то он тоже не имел никакой возможности. Когда парням наконец-то надоело его избивать, он просто отключился, а на лице застыли слезы боли и безысходности.        Чонгук находился в комнате наверху, привязанный к стулу. На губе виднелись кровоподтеки, из скулы сочилась кровь. Его не избивали так, как Тэчжина, однако в ослабленном состоянии после комы для него и такие удары были слишком сильными, поэтому он изо всех сил боролся с тем, чтобы не отключиться, бормоча лишь одну фразу: - Вы ведь его не убьете? - Кого? - не сразу сообразил главный этой мафиозной бригады. - Ты о своем отце? Или же о парнише, который с тобой? Если о последнем, не факт, что он еще жив, я, кажется, не говорил своим, чтобы его не убивали. Они, знаешь ли, любят избивать людей до смерти. - Звуки его смеха и постукивания пальцем о стеклянный стол насквозь раздирали Чонгука, из глаз которого градом катились слезы. - Не убивайте его, прошу вас, - сквозь слезы продолжал говорить Чонгук, хотя понимал, что его просьбы ничем не помогут. - Лучше бы за себя просил, малолетка, думаешь, если твой отец - глава мафии, то мы тебя здесь просто подержим, получим нужное и отпустим? А вот здесь уж особо не надейся. Продолжишь реветь и просить за того сопляка - отправлю вслед за ним. Возможно, на тот свет. Хер его знает, жив ли он еще... Даже интересно стало. Слышь, - он обратился к стоящему рядом парню, - пойди проверь, что он там.       Минуты до возвращения парня казались Чонгуку вечностью, и он боялся. Жутко боялся. И совершенно не понимал, что с ним не так, с каких пор он успел привязаться к обычному водителю, немного отстраненному, дикому, попавшему в мафию таким жалким путем, но такому близкому и искреннему. Слезы уже закончились, но дыхание прерывалось бесконечными, абсолютно неконтролируемыми всхлипами. - Парень жив, только вот, кажется, ненадолго это, - отчитался так званый пес, занимая привычный пост рядом с главным. - Ой, какая жалость, не так ли? - ехидно подметил последний, ухмыляясь так, будто умирает не человек, а какое-то неприятное, надоедливое насекомое.        Внутри младшего будто что-то оборвалось. Он чувствовал всем нутром, что Тэчжин жив, чувствовал, насколько ему сейчас больно и плохо, и эта боль словно через какую-то невидимую нить передавалась Чонгуку. Он понимал, что должен что-то с этим сделать, не должен сидеть, дожидаясь, пока его единственный друг, который так отчаянно пытался его защитить, умрет по его же вине. Поэтому, собрав все силы в кулак, он заговорил к главному: - Чего ты, черт бы тебя побрал, хочешь от меня? Зачем ты привез нас сюда? - Оу, малыш, прости, но от тебя здесь ничего не зависит. У нас есть некоторые нерешенные дела с твоим отцом, а другие методы повлиять на него мы уже использовали. Остался только ты, он, если я не ошибаюсь, тобой дорожит, поэтому должен выслушать нашу сторону и пойти нам навстречу. - Мужчина продолжал стучать пальцем по столу, было видно, что он переживает за исход всей этой ситуации. - Только вот что-то долго твой отец нам не отвечает, интересно даже, что он выберет: тебя или целый район, который мы уже херову тучу времени пытаемся прикарманить себе.        Чонгук уже не впервые оказывался обычной вещью для торга между мафиями, но сейчас ему впервые было плевать на это, его интересовало одно: как выбраться отсюда, чтобы успеть помочь Тэчжину? И он также понимал, что от него действительно ничего не зависит, из-за этого продолжал всхлипывать, словно ребенок, потерявший маму в толпе и ждущий уже довольно долго.       Тишину, нарушаемую до этого лишь стуком пальца о стекло, разорвал звонок телефона. Главный, стараясь не выдавать волнение, поднял трубку, и, включив громкую связь, пафосно спросил: - Ну и?       После секундной задержки прозвучал шокировавший даже главного ответ: - Он выбрал район. - Стоп, а с малым чо делать? Убить? Избить? Выбросить? Вернуть? - заметался вдруг растерянный главный. - Я уж никак не мог предугадать такой исход. Впервые не подействовало. - Убей. - И гудки. Оглянувшись по сторонам и видя на себе несколько таких же растерянных взглядов псов, мужчина молчал, наверное, несколько минут, не зная, как ему поступить. Однако понимая, что ему нужно оставаться жестким и слушать приказы, он наконец взял себя в руки и приказал тащить парня вниз. - Избейте и выбросьте где-то за городом. Умрет - пусть. Значит, сегодняшний день - 18 августа, станет его последним днем. Не умрет - что ж, значит, везучий. И другана его тоже прихватите, даже если он уже того.       Чонгук находился словно в ступоре. Он всегда знал, что отец не особо им дорожит, особенно это было заметно после смерти мамы. Возможно, сначала он питал какие-то надежды на то, что сын вырастет и станет его преемником, однако с течением времени эти надежды испарялись, ведь отец видел, что его сын недостаточно жесток для такого будущего. И чем меньше они общались, тем больше, казалось, становилась пропасть между ними и тем больше испарялась отцовская любовь. Но вот этот случай стал крайней точкой невозврата. Как отец, зная, что его ребенка непременно убьют, может променять его на власть над каким-то районом? У Чонгука просто не укладывалось в голове. И чем дальше вниз его тащили, тем меньше оставалось желания жить. "Возможно, умереть куда лучше, чем продолжать так жить, - думал он, закрыв глаза, - особенно если Тэчжин уже тоже мертв".       Удар о землю. Чонгук тут же раскрыл глаза, осматриваясь вокруг. Мрачное, плохо освещенное по углам помещение, видимо, подвал. Парень судорожно шарил глазами везде, ища Тэчжина. Рассмотреть тщательнее ему помешали удары, которые посыпались со всех сторон. Скрутившись в позу эмбриона, Чонгук, казалось, даже не обращал внимания на боль. Его голову не покидали мысли о том, что смысла в существовании уже нет, поэтому не нужно бояться смерти. Тэчжина наверняка не оставят в живых, да и его тоже, поэтому нужно просто принять свою участь. С каждым ударом мысли, казалось, удалялись все дальше и дальше, звуча эхом где-то далеко в подсознании. Спустя еще какое-то время он отключился, на полном серьезе считая, что умирает. - Эй, чуваки, кажется, хватит уже. Проверьте-ка, живой ли, - один из псов указал на практически полностью испачканное кровью тело парня. Второй нагнулся, чтобы проверить пульс. - Кажется, оффнулся. А даже если еще нет, видно же, что все впереди.       Подхватив парня под руки и схватив за ноги, двое поволокли его к машине, забросив в прицеп. Рядом уже лежал Тэчжин. Или его тело. Никто даже не удосужился проверить, жив ли тот, ведь особой стратегической роли он не играет. Всем было абсолютно все равно и на Чонгука, ведь он, к сожалению, тоже делу не помог.       Подпрыгивая на кочках по загородной дороге, машина направлялась ближе к горам, чтобы оставить избитых и, возможно, мертвых парней достаточно далеко.