Секрет

Время в этот тяжелый для Тэчжина период тянулось по-особенному медленно. Он так привык к тому, что у него есть, с кем поговорить, есть какая-то поддержка, а теперь он просто работал, стараясь ни о чем не думать, но у него получалось из рук вон плохо – он все же продолжал считать часы до того момента, когда сможет оказаться в больнице. Спать удавалось крайне редко, засыпать – трудно, но физическое состояние его волновало мало, ведь в его жизни будто погасло солнце. После всего, что с ним случилось по его же ошибке, после того, как он потерял семью, у него совершенно не было поддержки. И он даже в какой-то момент свыкся с мыслью, что так будет всегда. До знакомства с Чонгуком он часто ловил себя на мысли, что хочет погибнуть как можно скорее, чтобы не мучиться, так как его совесть тоже не смолкала ни на минуту, все больше и больше угнетая. Он знал, что, по сути, лишил жизни родителей и сломал судьбу брата и сестры, поэтому считал, что после всего этого просто не достоин жить. Чонгук многое изменил и в его жизни, и в нем самом. Нет, его совесть не умолкла, но он больше не хотел умирать, хотел защищать младшего, быть его другом, ведь видел, что ему этого очень не хватает, что он так же одинок, как и сам Тэчжин. Когда он думал, что Чонгук больше не очнется, сердце будто разрывалось, сам не зная почему, он винил в этом себя, хотя здравый рассудок где-то издалека подсказывал ему, что его вины в этом нет. Поэтому в его голове две этих противоположные мысли боролись практически постоянно. С момента происшествия прошло уже больше месяца, а в жизни Тэчжина ничего не менялось. И вот он снова не отходил от постели Чонгука, и снова думал, как вдруг аппарат, к которому тот был подключен, начал как-то странно себя вести. Не особо в этом разбираясь, Тэчжин все же почувствовал, что что-то не так, дрожащими руками нажимая кнопку вызова медсестры. Та все не приходила, поэтому Тэчжину пришлось бежать куда глаза глядят в поисках хоть кого-нибудь. Оббегав половину отделения, он наконец-то нашел медбрата, и молча, ничего не объясняя, схватил его за рукав и потащил в палату. Когда они зашли, в комнате тишину разрывал тот самый звук. Ровный писк аппарата. Медбрат быстро среагировал, подняв на ноги добрую половину персонала, сам тут же взявшись за дефибриллятор и стараясь привести пациента к жизни, а Тэчжин в этом время просто стоял, словно столб, не зная, что делать. Из глаз лились слезы, он понимал, что это может быть конец. Просто конец. Здесь поможет лишь чудо, в которое он почему-то мало верил, убедившись, что в жизни все идет совсем не так, как ему хочется. Но он все же мысленно, сам того не осознавая, молил небеса вернуть ему друга. И вдруг это чудо случилось. Чонгука удалось вернуть к жизни, вытащить буквально с того света, что не могло не повергнуть в шок Тэчжина. Он рухнул на колени, слезы еще большим потоком полились с глаз, руки тряслись так, будто он сам только что ожил. Тот самый медбрат несколько раз обратился к нему, прежде чем он хоть как-то среагировал. - Насколько мне известно, вы его брат, - находясь уже в коридоре, спросил он Тэчжина, и тот не стал отрицать, ведь понимал, что иначе ему ничего не расскажут. – У пациента была остановка сердца, и нам, к счастью, удалось привести его к жизни. Но сейчас есть лишь два пути: либо у него будет еще одна остановка сердца, которую он наверняка не переживет, либо он очнется. Мы, врачи, ничего не знаем наверняка, все зависит от организма пациента, но со своей стороны сделаем все возможное, чтобы остановка сердца больше не повторилась. – Даже не дожидаясь никакого ответа от Тэчжина, медбрат быстро удалился. А Тэчжин понимал: это либо абсолютный конец, либо новое начало. Как жаль, что он не может отдать свою жизнь взамен за жизни близких ему людей, а может лишь наблюдать со стороны и молить о том, чтобы те остались живы. Он понимал, что от него сейчас не зависит ничего, но все же крошечная капля веры оставалась где-то в глубине души. Так проходили дни за днями, Тэчжин каждую свободную минуту проводил возле койки Чонгука, разговаривая с ним, держа за руку, ему так хотелось верить, что тот его слышит. Но вот уже вторую неделю ничего не менялось, что вызывало у Тэчжина двоякие чувства: с одной стороны, хорошо, что не стало хуже, а с другой… Изменений в лучшую сторону также не было. И вот однажды, направляясь домой, чтобы принять душ перед работой, Тэчжин вспомнил, что забыл телефон в палате, а без телефона он не мог, так как постоянно ожидал звонка из больницы. Но вернувшись, он увидел то, что повергло его в шок. Возле капельницы с иглой в руках стоял какой-то совершенно посторонний мужчина в костюме. Здесь и думать было нечего – вражеская мафия дошла даже до того, что и так практически мертвого сына главы пытается убить. Увидев Тэчжина, который сначала застыл на пороге, он сначала тоже застыл, видимо, решая, что делать дальше, но Тэчжин первым начал действовать, набросившись со всей злостью на убийцу. Тот был практически в два раза крупнее, однако сопротивляться разъяренному Тэчжину было очень сложно, он повалил его на пол и бил с такой силой, с которой только мог, перед этим невзначай нажав кнопку вызовы медсестры, так как понимал, что долго не продержится. И только мужчина решил нанести ответный удар, как вошла медсестра и тут же подняла такой крик, что тому не оставалось ничего, кроме побега. Скинув с себя уже измученного дракой Тэчжина, он, толкнув медсестру, быстро покинул больницу. Тэчжин понимал, что ловить его нет смысла, в полиции ему все равно ничего не сделают. А в шприце, который он оставил, оказался сильнейший яд. В тот же день Тэчжин разбил лицо охраннику, который покинул свой пост, ведь эта ошибка могла бы стоить Чонгуку жизни. Он также настоял на том, чтобы охранник был не один, а двое, ведь в больнице, как оказалось, так же опасно, как и снаружи. Теперь Тэчжин целыми днями думал о том, не случилось ли чего с Чонгуком, постоянно проверял телефон на наличие пропущенных звонков, но после того случая прошла неделя, а изменений так и не было. Но когда спустя еще несколько дней Тэчжин увидел пропущенный от медсестры, которую попросил сообщать ему обо всем, сердце непроизвольно опустилось в пятки.       Примерно минуту он стоял, словно в оцепенении, страх туманом застилал ему глаза, так, что он даже не видел кнопку вызова. Но, взяв себя в руки, все же позвонил. Ответили не сразу, из-за чего страх Тэчжина рос с каждой секундой, но через какое-то время гудки заменились спокойным голосом медсестры: - Здравствуйте, это я вам звонила. Вы ведь просили, - Тэчжин тут же подтвердил это, чтобы она быстрее сообщила ему то, что должна. – Ваш брат очнулся, но еще не может говорить, так как слишком слаб, если сейчас имеете возможность приехать – вам будет разрешено с ним ненадолго встретиться. Тэчжин даже ничего не ответил, тут же отключившись и, сбивая с ног людей, побежал к выходу. Сев в машину, которую ему любезно предоставила мафия, он на всех возможных скоростях помчался в больницу, совершенно не задумываясь о том, что оставил магазин без присмотра и даже никого не предупредил, за что мог получить выговор. Уж это сейчас интересовало его меньше всего.       Не чувствуя земли под ногами, он мчался в больницу, боясь, что в любую минуту все снова может измениться, но тут же отгоняя плохие мысли. Зайдя в палату, он увидел, что Чонгук лежит с закрытыми глазами. Медсестра, увидев легкий испуг в глазах Тэчжина, поспешила сообщить, что пациент все еще слаб, поэтому уснул. Но для Тэчжина было важно не это. Главное, что он жив, и он обязательно поправится.       Через какое-то время Чонгук открыл глаза и, увидев Тэчжина, улыбнулся.       - Ничего не говори, ты должен отдыхать, - тут же произнес последний, видя, что младший пытается что-то сказать, одновременно сильнее сжимая его руку, которую за все это время не отпустил ни на секунду. Ответом был лишь кивок.       Тэчжин был настолько счастлив снова посмотреть в эти глаза, что даже заплакал, хотя старался держаться до последнего. Он не знал, что ждет его друга дальше, будут ли еще покушения, выживет ли он сам, но сейчас он старался об этом не думать, живя одним днем. Даже не так, одним мгновением. Тем, в котором он счастлив по-настоящему.