Тачки в погоне за русской мафией

Дикий звенящий вопль разорвал тишину, и обе тачки подпрыгнули, изумленно переглянувшись. Карие глаза Крус остекленели: не этот ли самый голос каких-то пол часа интересовался как у нее дела на испанском? Не он ли предлагал ей станцевать фламенко перед спорт-центром в одиннадцать? Шокированная жуткой догадкой, Крус посмотрела на учителя. Брови Молнии сдвинулись к переносице: и он узнал этот голос. Внезапно все стало так очевидно. Шины. Рисунок, оставляемый на песке. Манера вождения. Этот вызывающий смех, колокольчиком разрывающий тишину. Джексон Шторм. Тот самый автомобиль, который взорвал нефтяную вышку в Сибири. Заносчивый гонщик оказался гангстером. А Денис. Агент российской службы разведки, посланный поймать его. И все же что-то не сходилось. Желтая машинка стремительно развернулась, глядя на своего учителя полными молчаливой решимости глазами. Что бы там ни происходило, это было опасно для окружающих, и она, Крус Рамирес, обязана остановить это. - Это близко отсюда. – твердо сказала она, явно готовая стартовать хоть сию же секунду. Маккуин попридержал ее за колесо. - Это не игрушки, Крус. Это опасно. Тебе понадобится напарник. В голубых глазах красного автомобиля так же полыхала решимость пополам с азартом. Если Метр смог вывернуться из шпионской передряги, почему он, Молния Маккуин, не может попробовать? Да и потом, он просто не может оставить неопытную и юную Крус. Она – сплошная бушующая энергия, вперед, только вперед. Она понятия не имеет с чем столкнулась, так что ей понадобится серьезный и опытный помощник. Желтая машинка не смогла не подарить ему полную благодарности улыбку. - Какой бы задницей не был Шторм, - произнесла она. – но сейчас ему однозначно нужна наша помощь. Едем. - Едем. – повторил Маккуин. И они сорвались с места, погнав туда, откуда донесся вопль. Они заметили масляные капли на бетоном бортике. Стекшие, они образовывали уже чуть подсохшую лужицу на песчанике. Дорожка из точь в точь таких же подсохших и уже скрытых налипших на них песчаником, но все же видных при тщательном рассмотрении масляных капелек тянулась от лужицы. - Кто бы ни был этот автомобиль, ему крепко не повезло. – стараясь сдержать пробирающий страх заметил Маккуин. – С такими повреждениями, он мог покинуть это место только с посторонней помощью. - Так и было, - сказала Крус, заметившая следы чужих шин на песке. Местами они накладывались на следы пострадавшего, но все же некоторые места, например, где автомобиль объезжал кочки и выбоины, выдавали его присутствие. - Думаю его тянули на тросе. – пришел к выводу Молния, следуя по колее следов. Крус ехала за ним. – Вряд ли он повез его в медпункт… - Учитель! Смотрите! У служебного корпуса следы резко терялись. Песчаник заканчивался и начиналась подъездная асфальтная дорожка, ведущая сразу в несколько зданий. Маккуин и Крус затормозили в задумчивости перед развилкой. - Разделимся? – с неуверенность в голосе спросила Рамирес. Маккуин отрицательно помотал капотом. - Нет, мы не полицейские и не вооружены, чтобы разделяться. Мы ведь понятия не имеем с чем имеем дело. - Но Джексон в опасности! – Крус сама не заметила, как назвала Шторма по имени. Маккуин подарил ей успокаивающую улыбку. - Я не думаю, что тот, кто вез его на тросе, желал наткнуться на чужие фары, следовательно вряд ли бы поехал через действующий корпус. – Маккуин на ходу припоминал услышанный случайно разговор мистера Диноко с одним из миллионеров-мизантропов. – Один из этих корпусов закрыт на ремонт, в выходные, а сегодня как раз суббота, там никого нет. - Так чего мы ждем! – Крус сорвалась с места, взрывая колесами асфальт. Маккуин последовал за ней, нагнав её только у самого въезда, к счастью, хотя бы уже там девушке пришла в голову светлая мысль, что лучше не шуметь. Они покатились вперед плавно, бок о бок, стараясь даже не дышать. Миновали развалины фойе, Проехались по закрытому пленкой полу, мимо затянутых малярным скотчем окон, проехали кругом коридор с множеством запертых дверей и лишь у самого выхода услышали то, что заставило их остановиться, как вкопанных. - А с чего ты решил, что нам нужен ты? Тебя я просто убью. – говорил дерзкий голос молодого автомобиля. «Я знаю этот акцент!» - подумала Крус. - А кто же вам нужен, если не я? – хрипловатый бас очень замученного и уставшего автомобиля. – Контора что ли? Надеетесь, что хлопнув одного, вы решите проблему? Знаешь сколько я смог спереть нефти прямо у вашего маразматика из под носа? В миллион раз меньше, чем вы сами. Звук удара чем-то тяжелым и болезненный стон. Крус, отбившись от держащего ее Маккуина приоткрыла дверь и глянула внутрь. Там, в цепях, подвешанный под самый потолок истекал маслом Джексон Шторм. А под ним стоял, и время от времени избивал его Денис Баркович. Девушка сдержала вопль только потому что Маккуин коснулся ее колеса. - Нам нужна Рамирес. Твоя подружка. – жестоко произносит Денис. - А ты просто всех достал, ублюдок. Шторм хрипловато смеется, и Крус видит, как масло вытекает из его рта: - Надеетесь исследовать ее движок и тем самым вернуть на колеса российский автопром? Я вас умоляю! Она, как и я, мало чем сможем помочь. Вы ведь понимаете, что для такого рода проекта нужно сырье? А у вас уже все разорено. *** - Эй, Баркович! – черный автомобиль лихим дрифтом подрулил к злому Денису. – Как насчет селфи с победителем гонки, напарник? - Да пошел… - начал было Баркович, намереваясь толкнуть гада, как вдруг его взгляд упал на шины Джейсона. Истертые, с разболтавшимся болтом, прикрепленным крест на крест с помощью изоленты, они могли быть приобретены только в той самой лавке, где самому Денису ставили антикрыло. На одном из дисков едва заметная, виднелась затертая надпись: Васька – дурак. Денис едва не прыснул со смеху от увиденного, а в следующую секунду притворно покорно улыбнулся. - Как скажете, учитель. А то вдруг вы снова решите меня поджечь? – он плавно подкатился к напарнику и запарковался рядом. - Умный мальчик. – улыбнулся Шторм-младший настраивая камеру. Денис повторил улыбку за ним, придвигаясь чересчур близко и с удовольствием наблюдая первые признаки дискомфорта, отобразившиеся на лице Шторма. «Это кто еще из нас здесь умный мальчик.» - хихикнул Денис про себя и чуть потерся о бок черного автомобиля. Тот вздроннул. - Эй, ты чо творишь? – насторожился Джейсон, неожиданно оказавшийся запертым между бетонным бортом и Денисом. От последнего исходила какая-то странная энергия, боковым зрением Шторм-младший улавливал торжествующую улыбку на его лице. - Скажите «сыр», мистер Джейсон Шторм, - прошипел Денис ему в самое зеркало, заставив содрогнуться. – О, нет, не пытайтесь вырваться, дорогой. Это бесполезно. Теперь главным по авто-кью назначаюсь я, а у меня на родине отлично делают авто-кью, покруче вашего достижения с нефтяной вышкой. Оглушительно вспыхнула камера, разбрызгивая кислоту прямо в глаза черного автомобиля и срывая тот самый душераздирающий вопль с его уст. На том конце поморщилась Кристина. За каких-то два поворота от них, подпрыгнули от неожиданности Крус Рамирес и Молния Маккуин. Мир померк перед глазами Шторма-младшего, чтобы больше никогда не зажечься вновь. И последнее, что он видел была противная ухмылка Барковича, наблюдавшего за тем, как легендарный гангстер Джейсон Шторм тяжело просел на всех четырех колесах. Заноза в заднице всех секретных служб и всех мафиозных группировок, самый лучший и самый проблемный агент Конторы лишь болезненно дернулся, когда острый крюк подцепил его бампер. Он слышал только рев мотора Барковича. Он больше не сможет видеть. Никогда. «Но зато я увидел своего брата». – подумалось ему. Сознание предательски ускользало. – «Джексон… Джексон, прости меня. Тебе придется учиться стрелять уже самому. Возможно непосредственно во время перестрелки.» Глаза жгло жутким огнем, но чертов непонятный яд не давал ему потерять сознание, наоборот обострив все рецепторы. Он уловил еще витавший в воздухе запах выхлопных газов, еще не выветрившийся с их заезда. Слышал как где-то вдали ахнули две тачки. Скрипнула дверь. Глаза жутко слезились, разъедаемые кислотой, яд уже проник в двигатель, замедляя обороты. Повеяло сыростью. Возможно они въехали в подвал? Это не мог быть подвал центра управления – туда вела дорога через весь спорт-комплекс, вряд ли Баркович рискнул тащиться туда с живым трупом на галстуке. Значит они заехали куда-то еще. Грохнула дверь. Трос резко выдернули, сорвав с его губ болезненное шипение. С секунду не происходило абсолютно ничего: Джейсон не мог определить на слух и обоняние ни где находится Баркович, ни что собирается делать. Но в следующее мгновение скрипнула цепь, и Шторм почувствовал, как весь его корпус резко взметается вверх. «Я подвешен вверх тормашками под потолком». – определил он. – «А рация до сих пор при мне… Почему он не снял ее?» Ответ пришел сам собой. Вспышка ужасающей боли пронзила весь его багажник – Денис поджег ему антикрыло, и то, сгорая, осыпалось осколками раскаленного железа на багажник, прожигая в нем дыры. Он хотел, чтобы брат слышал его вопли. - Что такое, мистер Шторм? – прошипел Лада Веста под ним. – Не нравится, когда поджаривают? - Ты бы хоть фантазию потренировал что ли, - через силу выплюнул Шторм-младший. Масло стекало по капоту, капало тонкими струйками на пол под ним. Глаза по прежнему сильно жгло. – Только и знаете, что за нами повторять. И ладно бы в гонках, так даже пытки те же са… Тяжелый удар чужого колеса пришелся прямо в середину капота. Его отбросило на цепи к стене. Джейсон захлебнулся воплем, когда обугленное искривившееся антикрыло слетело с багажника, а последний приоткрылся. Цепь пошла назад, возвращая в первоначальное положение. Его еще раз тряхнуло, заставляя, забыть про приличия, если он не желал захлебнуться собственным маслом. Судя по звуку, рвота попала не на пол, а кое-кому на капот. Джейсон улыбнулся в цепях. - Ах ты ублюдок! – прошипел Баркович под ним, вытираясь. – Мерзость! - Мерзость к мерзости липнет. – не остался в долгу Шторм, и впился зубами в собственную губу, чувствуя, как держащая его под потолком цепь вдруг резко просела, чуть не перевернув его при этом. Снизу исходили пары. Теплые. Противные пары. Как от раскаленной плавильной печи. - Знаешь, где мы? – ехидно поинтересовался Денис. – Ах да, ты же теперь слепой! Как я мог забыть! Автомобиль дерзко расхохотался, стоя задом к тихонько приоткрывшейся двери, и не замечая окаменевших от ужаса двух тачек, заглядывающих в просвет. Джейсон не видел их по другой причине. - Могу предположить, под мной плавильная печь. – к раздражению Дениса спокойно сказал он. – Следовательно, мы в служебном корпусе. Денис вопросительно изогнул бровь, глядя в эти слепые, но все еще такие дерзкие глаза. Он совсем не был уверен, что мог бы так держаться, будь на месте своей жертвы. «С другой стороны, это моя первая миссия,» - сказал он себе. – «А у него уже одному трактору известно какая.» - А ты догадливый газонокосилкин сын. – сказал он и украдкой глянул на часы, все еще не оборачиваясь. - Тебя интересует который час? – нахально улыбнулся разбитой маслянной* улыбкой подвешенный к потолку автомобиль. – Переплавка занимает обычно меньше получаса. Это я тебе по своему опыту говорю, можешь поверить на слово. Джейсон не мог не улыбнуться, по дрожи цепи, поняв, настороженность противника. Увидев эту нахальную улыбку победителя, которая на лице избитого, истекающего маслом автомобиля с дымящимся багажником и оторванным антикрылом, смотрелась дико, вызывающе и как-то пугающе. Он висел, капотом вниз, слепой, измазанный собственным маслом, корпус – одна сплошная вмятина. И улыбался. Пугающе, как демон. Неотвратимо, как судьба. Холодя масло в трубах, как надвигающийся Армагеддон. Денис смотрел на него и чувствовал, как волнами поднимается в нем ненависть и страх. Ненависть всегда предшествует страху. Подвешенный над плавильной печью, истерзанный автомобиль вдруг стал ему казаться каким-то сюрреалистическим. Сверхстепенным. И то отвратительное чувство, что на первый взгляд поверженный противник, повержен лишь отчасти, съедало его полностью. Эти слепые глаза смотрели прямо на него, и Денису вдруг захотелось закричать. Угнать отсюда на полных оборотах, вздымая пыль из-под колес. Кричать. И гнать отсюда. И этот демон… этот автомобиль он погонится за ним, догонит, и вот тогда Денис на собственной крыше прочувствует каково это – быть допрашиваемым. - Ублюдок! – охваченный ужасом, Баркович рванул цепь, и жертву понесло вперед. Ударило капотом о стену. Закрутило в мертвой петле и снова ударило о стену. Одна из фар треснула и осыпалась осколками на пол, когда острый железный крюк насквозь проткнул её. – Получай, еще получай! Масло одним сплошным потоком хлынуло из рта несчастного. Вырвавшийся наружу воплю боли походил скорее на задушенный хрип. Цепь вернулась в первоначальное положение. Джейсон повис в цепях, казалось, перестав дышать. Но когда Денис подъехал к нему вплотную, любуясь работой, Шторм вновь раскрыл свои пугающие невидящие глаза. Когда-то белоснежные зубы были все измазаны маслом. Капот – одно сплошное масляное месиво. Денис в ужасе отпрянул. Еще никогда ему не приходилось заглядывать умирающим в глаза, и в тот миг ему показалось, что заглянул в сам ад. А капелька масла, вытекшая из рта жертвы, выжгла на капоте мучителя ровную круглую дырочку. - Знаешь какое первое правило допроса? – прохрипел автомобиль, и от звука этого голоса по всему корпусу Дениса побежали мурашки. – Сохранять баланс между грубой силой и вопросами. Многие начинающие агенты превращаются на допросе или в работников концлагеря или в корреспондентов. Второе правило, - автомобиль говорил, а масло вытекало из его рта одним ровным потоком, вызывая рвотный рефлекс. Но Денис не мог оторвать глаз. – Посмотри в толковом словаре значения слова «слепой». И никогда больше не давай волю чувствам. Жертвы знают, когда мучитель выбит из колеи. И третье правило, - слепые глаза, гипнотирующие сжавшегося под их властным взором новичка, опасно сузились, а разбитый рот искривился в садисткой ухмылке. – Приступая к диалогу, всегда проверяй диалог ли ты ведешь. Это был сигнал. Крус поняла это, потому что подвешенный к потолку Шторм мигнул ей единственной работающей фарой. Желтая машинка, действующая скорее благодаря бушующему адреналину, и мало что соображающая, готова была дать по газам, наперерез несясь к потерявшему контроль над ситуацией Денису, но Молния опередил её. Резко войдя в проезд боком, он оставил на полу за собой черные следы из-под колес. Задними колесами он выбил у вскрикнувшего от изумления Дениса, управление, и используя оставшуюся движущую силу откинул его в смежное помещение. Тем временем, Крус молниеносно подлетела к висящему под потолком Шторму. - О, святые тракторы! – вырвалось у нее. Её голос дрогнул. Из глаз заструились слезы. То, что она видела – по истине ужасно. - Не время рыдать, крошка. – хрипловатый от большой потери масла голос гангстера вывел её из прострации. – При всем уважении к Королю гонок, движок мистера Маккуина не долго выдержит такие нагрузки. Прошу вас, юная леди. У нас мало времени. - Ч-что я должна сделать? Говорите. –Девушка дрожала, смаргивая слезы и едва могла сдержать рвущиеся наружу рыдания. «Джексон! Святые тракторы, Джексон!» - мысленно кричала она, глотая жгучие слезы страха. Мысль, что эти прекрасные и завораживающие, как самая глубокая ночь черные глаза больше ничего не увидят, что каждый вдох может быть последним, что движок навсегда заглохнет, и она не успеет сказать что-то очень важное, выжигала настоящую дыру в ее душе. Тот, кого она все время считала не более чем фриком, заносчивым и самовлюбленным придурком на самом деле в одиночку спасал их всех. Никто не верил ему, не трудясь заглянуть под маску высокомерия и циничности. И вот теперь он, вполне возможно вот-вот заглохнет навсегда. А она так и не успела сплясать ему фламенко. Последнее желание… - Поцелуйте меня, милая леди. – произносит он. Слепые глаза закрыты. Корпус провис в цепях. Она изумленно уставилась на него, но он говорил на полном серьезе. - Поцелуйте меня. Только так сканер внутри меня сможет распознать вас, ведь я больше не вижу, и тогда я смогу принять ваш вид, а вы - мой. Прошу, делайте что я говорю, если хотите спасти себя, потому что я не считаюсь. - Нет! – горячо воскликнула она. Колеса сами двинулись навстречу. – ты считаешься, Джексон, потому что… - но его слепой взгляд говорил, что с признанием можно повременить. Что ж, она скажет то, что хотела сказать словами, по-другому. И наивная юная спортивная машинка, захлебываясь слезами, впилась жарким и страстным в своем бездонном отчаянии поцелуем в разбитые, измазанные маслом и пропахшие гарью губы поверженного гангстера. Её карие глаза медленно закрылись, в то время как его слепые широко распахнулись. Она вся превратилась в поцелуй. В один большой сгусток энергии. В ультра новое топливо, льющееся солнечным потоком в его измятый бензобак. И он невольно позволил ей то, чего бы никогда не позволил ни одной девушке, а уж тем более возлюбленной своего брата. Она провела острым игривым язычком по его грязным зубам, слизывая потеки масла, и он подался вперед. «Я все равно погибну» - почему то подумал он. – «И она принимает меня за Джексона… так что это вроде бы не считается, верно?» Сканер внутри ожил, завибрировав, и через мгновение, желтая машинка… впрочем теперь уже черно-синий гоночный автомобиль резко отпрянул с выражением полной растерянности на лице. Её копия была подвешена к потолку. Желтая машинка со слепыми глазами, висящая в цепях, через силу улыбнулась. - Не подведите меня, леди. Теперь все зависит лишь от вас. Помогите Маккуину, потом уезжайте. Я поставил вам рацию, так что связь со мной и Карлой у вас будет. Карла – это моя подруга, она заберет вас за пределами спорт-центра, как только эти запихнут меня в свой вертолет… и кстати. Вы отлично целуетесь. Джексону Шторму бы понравилось. Он улыбнулся ее ошарашенному выражению лица. Все-таки изумление на его собственном лице выглядело комично, как и выражении сообразительности и холодного расчета на лице Крус, которое теперь принадлежало ему. - Я Шторм-младший. – добавил он, подмигнув ей слепыми глазами. – Джейсон Шторм к вашим услугам, леди Рамирес. Младше Джексона на две минуты. А теперь уезжайте, если хотите спасти себя и моего брата. Потому что вы оба заслуживаете жить и быть счастливыми, в отличии от меня. Уезжайте, уезжайте, не оглядывайтесь.