Вернуть все

       Он наступил. Этот самый страшный для нас обеих день. Сегодня должен был состояться суд. Конечно же там будет Райан и Тейлор. Но это совсем не пугало. Даже присутствие Ники совсем не напрягало. Я не ее девушка… Одна мысль ломает мой мир изнутри. Я не ее девушка. Неужели она действительно сможет это сказать?        Все эти два дня Хизер просила меня не лезть в суде со «своей правдой». Она просила, нет, даже умоляла просто сказать, что мы друзья и любви между нами двумя девушками быть не может. Она просила оправдать все съемками и фанатами сериала, которые во всем видели намек на отношения. Для меня же это было больше, чем просто тяжело и больно. Но я вспоминала, как все эти дни ХиМо ходила сама не своя. Да и я чувствовала себя виноватой за ту ночь, когда я начала кричать.        Я согласилась подыграть ей и Майкла. Как бы я не противилась этому, но Моррис долго умоляла меня поступить «правильно», если мы хотим быть вместе.        И вот сейчас мы сидим в зале ожидания. До начала суда еще двадцать минут. ХиМо была спокойна как никогда прежде. Она молча сидела рядом со мной в томительном ожидании начала. Немного справа напротив нас сидели Райан и Тейлор, которые бурно о чём-то говорили. О детях, скорее всего.        К нам подошел Майкл, выводя меня из мыслей.        — Все помните? — спросил он, больше обращаясь ко мне.        Хизер кивнула головой, я же продолжала неподвижно смотреть вперед, будто вовсе игнорируя его.        — Ная? — переспросил адвокат, не спуская с меня глаз.        — Да, — раздраженно ответила я.        Когда он ушел, кинув нам напоследок еще несколько обнадеживающих фраз, рука Хизер накрыла мою, слегка сжимая пальцы. Я не сопротивлялась, хотя находила ее действия нелогичными.        — Спасибо, Най-Най. Я правда люб…        — Ага, — перебила я ее, совершенно не желая после всего этого слышать признания в любви. Это казалось мне слишком тошнотворным и болью отдавалось в груди.        Блондинка с неким разочарованием убрала свою руку, возвращая в помещении тишину.        Суд начался. Я помню как пропускала больше половины слов мимо ушей. Особенно когда говорить пришлось Райану и Тейлору. В груди медленно скапливалась боль и злоба. Но я должна молчать и держать себя в руках ради Моррис. Я должна…        — Мы с Тейлором давно вместе. И у нас было достаточно ссор. Ну, знаете, как в любой семье присутствует недопонимание. С Наей же мы просто хорошие друзья и коллеги по работе…        Дошла очередь и до ХиМо. И черт. Как же это все резало мне слух. Вранье на вранье. Встать бы и уйти отсюда, но нет, как же, правила, манеры, свидетели и бла, бла, бла.        — Ваш муж Тейлор заявляет, что у вас с миссис Ривера была интрижка, если мне позволят так выразиться, — спрашивает судья, внимательно всматриваясь в лицо Хизер.        — Господин судья. Ваша честь, моя подопечная не была в любовном контакте с… — начал было адвокат, но был нагло перебит.        — Вопрос был адресован не вам, — прерывисто сказал мужчина средних лет, хмурясь на Майкла.        — Миссис Моррис, спрошу еще раз, находились ли вы в отношениях с миссис Ривера? — спокойно и все с той же интонацией спрашивает судья.        Тишина. Я считаю каждую секунду, хоть и не надеюсь на ответ ХиМо. Я считаю каждую секунду, чтобы не встать и не крикнуть: «Да, была!».        — Да, находилась, — резко доносится до меня из тишины.        В этот момент момент я поднимаю свои глаза на нее. И они сталкиваются с ее голубыми. Она смотрит на меня. На наших лицах одновременно появляется слабая улыбка.        — Да, находилась. И нахожусь. К черту все: все эти ваши предрассудки, предпочтения, взгляды на жизнь и особенно любовь. Вы не знаете. Вы не знаете нас, нашу историю, чтобы хоть как-то нас судить. Ная — это лучшее, что было в моей жизни. Именно она тот человек, ради которого действительно можно и даже нужно рисковать. А я полная дура, потому что боялась. Но она права, я слишком давно боялась признать кто я на самом деле, — она идет ко мне и берет мою руку.        Мое сердце то бешено бьется, то вовсе пропускает удары. Я не знаю к чему все это приведет и мне страшно стать причиной ее бед. Но я так счастлива, что она наконец осмелилась сказать, что любит меня. И говорит она это при достаточно большой аудитории, что также не может остаться без оценки.        Я смотрю на нее с какой-то нежностью, будто выражая благодарность говоря как сильно я ее люблю. Будто отдавая ей всю себя.        — Боялась сказать, что люблю тебя, — уже тише говорит она, адресовывая эти слова только мне.        Моррис наклоняется и, неожиданно для меня целует мои губы.