Вернуть все

       Солнечное воскресенье. Я гуляю по парку с Джози. Это тот самый парк, в котором мы с Хизер впервые поцеловались. И это было не на камеру, это была жизнь, реальность. Я не могу спокойно вспоминать о таких вещах. В принципе, весь этот район напоминает о ней. Наши свидания, то, как Хиз учила меня ездить на роликах, то, как мы ели мороженное. Я тогда еще испачкалась, и она поцеловала мой нос, слизывая его.        От всего этого, нахлынувшего, мне хочется плакать, но я должна держаться. Жизнь продолжается.        После того как Хизер узнала, что беременна Элайджей, она сказала, что мы не можем быть вместе, что она меня не любит. Я знаю, это неправда, она пыталась обидеть меня, хотела, чтоб я сама ушла. Я не верила ей и, если честно, не верю до сих пор.        Целый год я бегала за ней, пытаясь вернуть и пытаясь доказать, что люблю ее, что мы справимся. Я бы смогла быть с Моррис пока она была беременна, мы бы были двумя замечательными матерями. Это нормально. Сейчас есть ни одна семья, где родители — геи или лесбиянки. И дети хорошо растут в таких семьях. Мы бы справились. Но, оглядываясь, понимаю, что у этой истории слишком много «бы».        В итоге, я так допекла Хиз, что мы не то, что перестали видеться, мы перестали общаться. Помню ни одну ночь в слезах. Я даже думала о суициде, но не смогла, поняв, что Моррис будет очень больно и тяжело. Ну, и, определенно, она бы винила себя. А этого я хочу меньше всего.        Закончив прогулку с сыном, мы вернулись домой. За все это время у меня была лишь одна мысль: я должна вернуть свою малышку. Плевать на Дорси, я никогда не любила его. Он просто оказался рядом, когда я не хотела быть одна, когда мне был нужен кто-то. А она всегда была моей, всегда без труда могла поднять настроение. И я хочу вернуть то, что всегда было моим.