«Я бы так хотела начать всё сначала и сказать тебе “нет” »
Саша уснул буквально через минуту после того, как коснулся подушки, невзирая на то, что не переоделся. Ещё через несколько минут тишину нарушил мобильный телефон. Глянув на дисплей, окутавшее совсем недавно равновесие, снова пошатнулось. При одной только мысли о звонящем, мышцы свело от злости и обиды. Он готов был пойти за ней, куда она позовёт, а она отвезла его домой. За 2 минуты, что они сидели в машине, его закружил ураган эмоций, начиная с окрыляющего счастья и заканчивая желанием убить её. Телефон был отброшен в сторону, дабы не бередить лишний раз душу. Как бы ни была она настойчива в своём желании дозвониться до него, его состояние позволило игнорировать разрывающийся мобильник до того момента, когда он перестал звонить. Лайма раз за разом нажимала на вызов и ожидала, что он всё-таки ответит, но ничего не происходило. После двенадцати тщетных попыток, телефон разлетелся на части от удара об асфальт. Кажется, на это ушли последние силы, но после того, как женщина прислонилась к машине, её с новой силой охватила злость и машина попалась под «ноги». – Чёрт бы тебя побрал. – билась в истерике Лайма, пиная колесо машины. – Чёрт! Чёрт! Истерика всецело овладела женщиной. Отчасти от того, что не было ни единого шанса, что её в такой час кто-то увидит на шоссе. От осознания этого, плач перестал быть безмолвным. Не было ни сил, ни желания держать себя в руках. Запрокинув голову и прикрыв рот ладонью, женщина ощутила головокружение, что заставило её тут же оторвать руку от лица и упереться о машину. Лицо было почти полностью мокрым, по телу всё чаще пробегала дрожь. То ли от истерики, то ли от окутавшего холода. Истерика почти прекратилась, когда блондинка увидела окровавленную ладонь. Застилающие глаза, слёзы и отсутствие фонаря в том месте, где Лайма была вынуждена остановиться – не позволяли найти рану. Преодолев желание просто разлечься на дороге, женщина двинулась к водительскому сиденью. Смутно, но она помнила, что в машине должна быть аптечка, а главное – свет.***
– Как ты? – спросил Саша, выйдя на балкон, где курила женщина. Мужчина удивился, с собой из машины она взяла только ключи и сигареты. – Лучше всех! – коротко последовал ответ, от, не обернувшейся, но вздрогнувшей, блондинки. На улице, именно с того места, которое заняла женщина, творилась сказка, о какой в своё время писал Пушкин. Последний вздох природы перед сном. Пора, которая, как никогда, подходила по настроению. Ощущалась тяжесть неба, которая буквально давила на всё и вся. Холодный прозрачный воздух обдувал и заполнял лёгкие, даря ощущение свободы. Одно чувство противоречит другому, но, тем не менее, так всё и есть. Так же, как чувства к мужчине, стоящему всё ещё позади. – Лучше всех в смысле…– хотел было уточнить Саша, но был перебит Лаймой: – Лучше всех, в смысле лучше всех. Там…в комнате на спинке стула пиджак висит, забери свои ключи от машины, а то опять забудешь. – она не повернулась, только опустила голову и достала новую сигарету. – Сколько ты тут уже стоишь? Холодно…– пробурчал Саша, после чего зашёл в комнату. – Это – ничто, по сравнению с тем, что было вчера. – с горькой усмешкой заключила женщина, пытаясь уже не в первый раз зажечь сигарету. – Что это? Что вчера произошло? – ему всё-таки удалось привлечь её внимание к себе. Саша подошёл слишком близко, хотя Алёна просила не докучать и не давить на неё. Но он не мог. Всё это время он пытался держать себя в руках: когда увидел круто повернутую на трассе машину, и когда собирал «ошмётки» её телефона, и когда обнаружил в автосалоне страшный беспорядок. Но сейчас, наткнувшись на её бежевый пиджак и заметив на нём кровь, делать вид, что ничего не произошло – Саша был не в силах, хотя жена и клялась всё ему рассказать по возвращении домой. А пока он мог лишь догадываться о том, что же произошло прошлой ночью. И это было не очень хорошо для них. Лайма кинула взгляд на свой пиджак в руках Саши, а потом перевела взгляд на него. – Давай помогу. – после нескольких тщетных попыток зажечь сигарету, он потянулся к ней, но не успел, зажигалка под напором хозяйки сдалась. – Ты так и будешь молчать? Что вчера произошло. Рассказывай. – от того, как это прозвучало, глаза блондинки потемнели. – Что тебе рассказать? – в ответ на его грубость Лайма выдохнула сизый сигаретный дым ему прямо в лицо, – как ты вчера напился и не удосужился предупредить меня о том, что шоссе ремонтируют? Как мне пришлось потратить чёрт знает сколько времени на поиск дороги? – Лайма заметила, как быстро и сильно внутри поднимается ярость от воспоминаний о ночном происшествии, – или как я чуть не потеряла управление? Сколько раз набирала твой чёртов номер? Как долго успокаивалась, как шла к вам? Это ты хочешь знать? Тебе интересно, почему я здесь? – Нет. – перебил её гневный монолог Саша, боясь что она завёдет их в тупик, из которого они уже не выберутся никогда. Лайма выбросила сигарету и зашла в комнату. Не было сил смотреть на него. Хоть она сейчас и обвиняла его во всём, что вчера с ней случилось, в глубине души понимала, что злиться она только на один его поступок. Обида за её ночное путешествие – всего лишь «сопутствующий ущерб». – Я сейчас уеду. Не беспокойся. – она направилась к лестнице. Надо было достать сменную одежду из машины, которую недавно подогнал Буйнов к дому. Он шёл следом, отбросив пиджак на кровать. – Я тебя не выгоняю. – выговаривая по слогам, кинул ей вслед. Но Лайма уже вышла из дома, а Саша остался в засаде. Когда спустя несколько минут, она появилась в поле его зрения, ему удалось её перехватить. Держа за локоть и развернув к себе, он повторил напутствия жены: – Я не могу тебя отпустить. По крайней мере, пока ты не убедишь меня, что с тобой всё в порядке. – для пущей убедительности Саша приблизился так, чтобы она видела решимость в его глазах. Дернувшись, Лайма попыталась высвободиться. Его рука на её локте обжигала. Меньше всего на свете хотелось сейчас сдаваться. Она вообще не хотела с ним разговаривать, подавив раннее желание поблагодарить его за то, что он привёз её машину. – Взрослый человек, а ведёшь себя как ребёнок. – Сашу пугал её колючий взгляд, но он пытался говорить помягче, дабы не снижать их шансы на перемирие. – давай я хотя бы покормлю тебя, потом поедешь. И снова взгляд исподлобья. – Обещаю. – в подтверждение своих слов, Саша её отпустил. Убедившись, что она не рванёт в комнату или не начнёт с ним драться, направился на кухню. Через некоторое время, когда паста была готова, а Лайма всё ещё не спустилась, Саша отправился за ней наверх. Намеренно не стучась, он вошёл в комнату. Комната была переполнена её присутствием, хотя у Лаймы практически не было вещей. На кровати лежал халат, в котором она встретила его сегодня на балконе, также рядом лежал костюм, который женщина принесла из машины. Мужчина подошёл к закрытой двери ванной комнаты, за которой слышался шум воды и замер, прислушиваясь, опустив руку на дверную ручку. Подумав, как он будет выглядеть, если дверь заперта снаружи, и как усложнятся их отношения от этого, он отпустил ручку двери, которую хотелось отворить. – Ты в порядке? – спросил Саша, прислонившись спиной к стене у самой двери. Не услышав ответа, он аккуратно постучал костяшками пальцев по двери. – Я поесть приготовил, выходи скорее, а то остынет. Вместо того чтобы выйти из комнаты в коридор, Саша зачем-то направился на балкон. Несмотря на промозглый ветер на улице, Лайма не закрыла балконную дверь, и, дующий с улицы, ветер развевал белоснежные волны гардин. Он был знаком с ней давно и когда мельком слышал из телевизора дифирамбы в её честь, мог подписаться под каждым хорошим словом. Особенно, когда речь заходила о стиле. Она без усилий создавала вокруг себя изысканную атмосферу. Не в одежде выражалась её утонченность, а именно в атмосфере, которая царила везде, где бы она не находилась. Как и сейчас. Проведя в этой комнате несколько часов, она наполнила её своим шармом, который проник в каждый уголок. Его почти можно было осязать. Никаким ветрам не под силу развеять её присутствие. Никаким водам не смыть. Облокотившись о мраморный бортик балкона, Саша неотрывно смотрел на белоснежную, почти прозрачную, гардину, которая колыхалась на ветру. Казалось бы, обычное явление, но мужчине хотелось списывать эту красоту на магию Лаймы. Рядом с ней буквально всё расцветало, в том числе и он. И мужчина уже не злился на неё из-за того, что она привезла его вчера домой. На неё невозможно было злиться. Ему казалось, что он теряет драгоценное время, пытаясь игнорировать её. Из размышлений его вырвала абсолютно неожиданная картина. Пока он, незаметный, стоял на балконе, из ванной вышла Лайма. И только увидев её, он вспомнил, что когда зашёл в комнату, вся одежда, которую она могла надеть, лежала на кровати. Поэтому сейчас, сквозь длинную вуаль штор, он видел, завёрнутую в одно полотенце, Лайму. Заворожённый, он не знал, что лучше делать: окликнуть её, чтобы избежать большего скандала или продолжить прятаться. Из двух вариантов его больше привлекал третий – подойти поближе, чтобы разглядеть стекают ли по коже капли воды. Возникло чувство déjà vu. Когда-то он уже видел это сочетание: белое, мокрое, загорелое. И тогда он не сдержался. А сейчас его остановило то, с какой лёгкостью слетело белое полотенце, обвивающее до этого стройное тело женщины. «Какая беспечность, переодеваться за незакрытой дверью, неужели она до сих пор надеется на моё благоразумие? Или это провокация?» – закружились вихрем мысли в голове, которую он был не в состоянии отвернуть. Саша, не отводя глаз, дождался, когда женщина оделась и вышла из комнаты, спустившись вниз, и последовал за ней, задержавшись немного на этаже. Новая прелестная картина застала его, не успел он войти в гостиную. Несколькими минутами раннее, сводившее с ума, влажное женское тело, облачённое сейчас в безразмерный теплый костюм, вызывало сильное, до писка, умиление. Склонившись над кастрюлей, женщина что-то тщательно перемешивала, стараясь не задеть ничего локтями. Немного полюбовавшись, Саша медленно и как можно тише направился к Лайме. – Ты решила мне помочь? – тихо спросил мужчина, устраиваясь прямо за спиной блондинки. От испуга Лайма выронила вилку. Он стоял настолько близко, что касался носом её влажных белых волос. Она хотела было опуститься, чтобы поднять столовый прибор, но мужчина аккуратно придержал её за предплечье, приподнимая. – Садись, я всё сделаю. – не отпуская, он усадил её за стойку, за которой они сидели в прошлый раз, когда она была у него. Быстро накрыв их стол, он уселся напротив. – Что ты смотришь так на меня? – решил нарушить молчание Саша. Лайма ответила не сразу, подбирая более едкий ответ: – Предлагаешь мне разглядывать ваш потолок? – женщина сделала ударение на слово «ваш». Глаза мужчины блеснули. – Ты сам сел напротив меня. – Да нет, смотри на здоровье, мне не жалко. Но! Я могу включить телевизор. Если ты хочешь?! – Телевизор ухудшает пищеварение. – Правда? Откуда ты это знаешь? – Читала где-то. – пожала плечами Лайма. – А что делать, если всю жизнь ел под телевизор? – Саша счёл этот факт несерьезным. – Не есть. – Ха! А если не все как ты? – Ну, можно есть в хорошей компании. – Это сложно. Вымыв после них посуду, пока Лайма пила чай, Саша хотел уже начать разговор, чтобы помириться перед отъездом, но его отвлёк телефонный звонок. Когда он закончил, Лайма уже собиралась покинуть дом. Он настиг её у входной двери. Она сидела на диванчике в прихожей. – Извини, это по поводу Марчелло. – Саша сел перед ней на колено, обул её и начал завязывать шнурки. – Ну что ты молчишь? – подняв голову, обомлел, только сейчас он заметил её лицо, на котором не было косметики. Такое красивое, не потерявшее очарования. Потому что она и есть очарование. Когда со шнурками было покончено, он остался стоять на колене. Исправил вчерашнюю ошибку. – Прости меня. – шёпотом произнёс он то, что должен был сказать ещё с утра, заглянув к ней в комнату перед отъездом. Саша нежно прижал внутреннюю сторону её ладони к губам, как вчера. – Я не могу. – не шёпотом, но так же тихо произнесла Лайма, с нежной грустью смотря на него. Она медленно провела большим пальцем по его нижней губе, напоминая тем самым ему его вчерашнюю выходку. – Мне пора, Саша. – женщина почувствовала на колене тяжесть его ладони. – Ты обещал.