***
Ремус крепко держал Логэн за руку, ведя её по тенистой улице. Её несильно потряхивало от напряжения, в животе скрутило всё тугим-тугим узлом, не давая спокойно вздохнуть. За плечами был старый потрёпанный рюкзак, в котором лежали старые вещи и папка с документами. Взгляд устремился вниз, но несколько раз она поднимала его на нового опекуна. А он будто не замечал девочку, смотрел куда-то вдаль и думал о своём, уверенно ступая по тротуару. — Я… — замялся мужчина, но потом взял себя в руки и уже увереннее произнёс: — Мы сходим за новой одеждой при первой возможности, но пару дней походишь в старой. Ты не против? — Нисколько, — она сказала это так уверенно, что сама не поверила, она ли это. — А где ваш дом? — Это теперь и твой дом тоже. Мне выделили его, чтобы мы жили там. — Что это значит? — Поттер остановилась и посмотрела прямо в глаза Ремусу. Люпин покачал головой и цокнул. «С ней будет сложно,» - подумал он и сам себе пообещал, что расскажет ей всё, когда придут в дом. — Пойдём, — мужчина протянул руку и попытался улыбнуться. Логэн выдохнула, вернула ему сияющее лицо и крепко вцепилась пальцами в руку нового папы.Незнакомец под прозвищем "Папа"
30 июля 2017 г. в 19:41
На улице было облачно, люди не спеша прогуливались по тенистым улицам. Некоторые из них обращали внимание на большое здание детского приюта.
В дверном проеме одной из комнат появилась девочка. Нескладная, с длинными конечностями и костлявыми руками, проще говоря, долговязая до жути. На голове было большое гнездо из спутавшихся каштановых волос. Из вздёрнутого носа, на кончике которого почти висели очки, на странного красного цвета, протёртую в нескольких местах толстовку капала теплая кровь, крася ткань в два счёта. На левой щеке красовался шрам. Не то, чтобы он как-то выделялся на лице девочки, наоборот — с её «серой» внешностью он был как будто очень кстати.
И это всё была Логэн Поттер. Одна из тех ребят в приюте, которые не любили это место и хотели поскорее найти себе любящую семью, или хотя бы временное пристанище, где можно было отдохнуть от овсянки с комками. Все её ровесники и дети постарше помнили, как её когда-то называли «очкариком», пока с ней не стали случаться странные вещи: то ваза в обидчика полетит, то стекло в очках треснет. Много вопросов от воспитателей и учителей, но хоть что сделай — она молчит, как рыба, и смотрит испуганно.
Логэн с чувством ударила ногой тумбочку и тут же взвыла, схватившись за пятку — там была огромная мозоль от неудобной обуви. Кеды, тоже порванные в паре местах, почти слетели со ступни.
— Да твою же мать! — прошипела уже который раз за день Поттер. У неё была привычка — говорить не очень-то приличные слова и выражения, а её любимая была «твою мать». Как только она её говорила это, тут же она начинала истерично смеяться, хотя понимала, что это неправильно и полный абсурд — ведь никакой матери нет. И смех не послышался в этот раз.
Гнев потихоньку уходил. Девочка не искала неприятностей, они сами её находили. Сегодня она снова была почти утоплена в унитазе мужского туалета, а теперь плакала у себя в комнате. А главное и самое обидное то, что на её кровь из носа не обратили внимания даже воспитатели, хотя раньше обидчик нёс хоть какое-то наказание. Но на это теперь было как-то плевать, но досада подкралась и спряталась в глазах цвета дорогого коньяка, который она видела в кабинете директора их приюта. На длинных, но редких ресницах заблестели слёзы. Одна скатилась прямо по шраму, сейчас указывающему на северо-восток. Логэн вытерла кулаком мокрую дорожку, захлопнула дверь в комнату и упала на скрипучую кровать.
Она задремала, свернувшись маленьким клубочком.
Очень скоро девочка снова оказалась в лапищах реальности, которая решила добить ещё в этот раз духотой в комнате, которая так и давила на неё со всех сторон, образуя будто тиски. Хоть простыня была тонкая, жара июня была уже ощутима. Логэн стяну с себя толстовку, оставшись в чёрной, грязной от краски футболке и захотела встать, чтобы открыть окно и впустить в помещение немного прохлады, но створка со скрипом самостоятельно почти отлетела в стенку. Девочка сначала подскочила от неожиданного грохота, а потом уставилась на открытое окно с недоумением, хотя она не раз такое наблюдала. Она никак не могла привыкнуть, что может творить чудеса. Все называли её странной из-за этого, и Поттер было обидно до жути. «Просто завидуют, » — думала она.
Логэн села на край кровати, потянулась и сладко зевнула, достала из верхнего шкафчика прикроватной обшарпанной тумбочки овальный кулон, который «прилагался к ней», когда её сдали в приют. Отца или мамы — она не знала. Девочка открыла тонкую дверцу и увидела все ту же фотографию, которая не выгорала из-за вечно закрытого на улице окошка: трое парней и одна зеленоглазая девушка с чуть ли не алыми волосами, которая обнимала одного из юношей, того, кто был с круглыми очками.
— Мама… — она погладила изображение девушки мизинцем и ещё раз представила, что это её отец, мать и их друзья. Логэн перевернула кулон, где было выцарапанно: «Лунатик, Сохатый, Бродяга и Лили Эванс». Девочка никогда не понимала значений этих волшебных слов, но от этой фотографии на лице девочки всегда появлялась широкая улыбка. Казалось, что эти странные слова — прозвища парней. В один день Поттер так была настроена разгадать тайну кулона, что еле как выпросила разрешение у директора три раза в неделю посещать городскую библиотеку, что была через две улицы от их приюта. Она долго изучала науку анаграмм, историю Лондона и многое, многое другое… А через всего две недели посещений, которые в сумме составляли около семи часов, Поттер уже отчаялась, бросила эту затею и просто носила этот кулон, когда только можно, хоть на приёмы мэра города, хоть на поход в планетарий. Она задумчиво почесала нос и задела только начавшую затягиваться ранку, которую получила вчера, врезавшись в дверной косяк, и по её краям опять начали появляться капли крови.
Новые размышления девочки прервал строгий кашель. В дверях появилась воспитательница, миссис Джангл, дорогая сердцу старуха, которая никак не хотела проникнуться к Логэн и вечно пыталась насолить ей, из-за её широкой спиной стоял посторонний человек, мужчина средних лет, от которого странно пахло псиной. Пиджак сидел не так, как на богатых джентльменах, которые ходили по улицам столицы — он был расстёгнут и слегка сползал в плечах. На плотной рубашке, которая пожелтела от старости, проглядывались тонкие голубые полоски. На лице была еле заметная щетина, видимо, не брился несколько дней. Волосы не были уложены и изображали будто вихор. Логэн дрогнувшей рукой отложила кулон обратно в тумбочку. Мужчина не внушал доверия в девочку.
— Логэн, к тебе пришли, — низкий голос женщины был наполнен волнением. Видно, она впервые за десять лет её прибывания тот беспокоилась за неё.
Миссис Джангл ушла, почти не хлопнув дверью, как делала это обычно. Мужчина, уже зашедший в комнату, сначала смотрел на неё оценивающе, а потом очень тепло улыбнулся. Логэн поежилась на кровати и вжала голову в плечи. Ноги поджала к себе. Оборонительная позиция.
— Кто вы? — тихо спросила девочка, осознав тупость вопроса только произнеся его.
— Ремус Люпин, — он сел на рухлую табуретку, которая многое в этой жизни повидала: Поттер кидала её об стенку, пинала, а потом сама её чинила, чем только придётся, будь то скотч или украденные у завхоза гвозди. — Но давай познакомимся с тобой, обо мне мы можем поговорить в любое время.
«Это добром не закончится», — подумала Поттер и решила в дальнейшем отпираться своей язвительностью столько, пока этот незнакомец не уйдет.
— Вы ведь знаете моё имя. Вам уже всё обо мне рассказали учителя.
— Верно. Просто я хотел услышать твою версию представления о себе, — он сказал это таким серьёзным и в то же время поучительным добрым тоном, что желание пререкаться пропало. — Начнем с того, что я тебя с твоего рождения знал, а потом тебя узнал весь мир. «Девочка-со-шрамом-Северо-Восток», именно туда показывал твой шрам в ту ночь… Помню, когда узнал, что ты осталась одна…
Логэн поежилась на кровати. Почему её все знают? Что хочет от неё этот странный мужчина?
— Зачем вы пришли? — в голосе была дрожь. Дыхание участилось. Мужчина терпеливо ждал, когда это прекратиться.
— Успокойся, я обычный человек, — почти шепотом сказал Люпин, доверительно приподняв брови. Логэн хотела было проигнорировать мягкое замечание незнакомца, но потихоньку она стала дышать равномерно, будто послушав его.
— Вы не похожи на обычного мужчину, — почти лишь губами призналась девочка. — Вы пахнете собакой, и у вас шрамы на лице.
— …Да, я тебе соврал. Я не совсем обычный, я тоже творю необычные вещи, прямо как ты, — Ремус долго ломал голову, думая над тем, что сказать. Это было видно, поэтому Логэн прыснула и глазах запрыгали огоньки озорства.
— Вам рассказал директор?
— Я просто знал, ещё до того, как пришёл сюда. Твои родители тоже творили чудеса.
— Чем докажите?
Мистер Люпин замолчал и уставился на сироту почти неверующим взглядом, но быстро пришёл в себя, вернув легкую улыбку на лицо.
— Я покажу тебе. Но если только ты согласишься пойти со мной.
— Вы же врач? — уточнила Поттер, снова напрягшись.
— Нет, — цыкнул он, почти потеряв терпение. — Просто решил приютить тебя.
«Что, простите?» — пронеслось в голове у Логэн, однако желание обрести семью или кого-то, кто будет рядом, было сильнее, чем послать Люпина на все четыре стороны и снова остаться одной, в душной комнате в окружении ненависти и злобы. Мужчина хоть и не до конца прояснил девочке картину о нем самом, но он не казался таким страшным, каким был на первый взгляд. Набравшись смелости, Логэн слегка улыбнулась.
— Правда? — неуверенно, с нотками сарказма, спросила Логэн, пытаясь расправить плечи, чтобы показать Ремусу, что она верит ему.
— Чистейшая, — улыбнулся Люпин и сел на табуретке более расслабленно. Теплый голос мужчины внушал теперь только доверие, поэтому Логэн встала и подошла к тумбочке. Она достала кулон и протянула его Люпину, неловко отведя взгляд.
— Если вы знаете меня с моего рождения, тогда вы друг папы, ну, или мамы, — тихо сказала она, почесав освободившуюся ладонь. — А значит знаете этих людей.
Люпин взял кулон и открыл его. Его губы расползлись с грустной улыбке. Он всего несколько мгновений смотрел на фото, но по нему было видно, что этого времени ему хватило, чтобы уплыть куда-то далеко, в мир своих мыслей.
— Да… Я знаю их, — выдавил Люпин, отдавая кулон Логэн. Та поспешно завертела цепь между пальцев, будто проверяя на целость. — Это мы с Джеймсом и Лили, твоими родителями.
— А… что значат эти слова? — Логэн указала на надпись. Возможно, это тот самый шанс узнать значение, вдруг это было какое-то заклинание?
— Тебе ещё рановато знать их значение, — покачал головой мужчина. Логэн буквально спародировала незнакомца, покачивая головой, нацепила подвеску на шею и плюхнулась на кровать. Взрослые!
Люпин осмотрел комнату, на момент задержал взгляд на листках с рисунками, а затем легко указал пальцем на ранку. — Болит?
Она кивнула и закрыла рукой нос, смотря на свои колени. Девочка пыталась отвлечься другими мыслями, однако все тщетно. Только он сказал об этом, как она стала ощущать легкое покалывание ранки. Ремус закопошился в карманах пиджака, и их оказалось намного больше, чем в одежде других джентльменов. Он вынул из внутреннего тайника длинную палочку и утолщением у рукояти, за которую легко держали пальцы мужчины. Когда он поднялся со стула и подошёл к девочке, направляя самый кончик к её носу, он услышал возмущенное «Эй-эй!», что заставило Люпина легко засмеяться.
— Это волшебная палочка. Я ею колдую, — увидев на лице сироты непонимание, он покачал головой и нова приблизился к ней. — Просто подлечу тебя. Смотри.
Из палочки легко заструился прозрачный дымок, который поблёскивал серебром. Он коснулся раны и её будто не бывало. Логэн, смешно сведя глаза к переносице, потрогала бывшее место ссадины и удивленно хмыкнула.
— Я не удивлена! Ни капли, знаете ли! …Так вы хотите, чтоб я стала вашей подопечной?
— Да.
Люпин встал и направился к двери.
— Ты собери вещи, а я пока схожу к директрисе. — сказал Ремус, напоследок улыбнувшись девочке.
Когда Люпин удалился, Логэн стала ходить по комнате, собирать одежду и рисунки в рюкзак, приговаривая:
— Надо быть аккуратнее…