Правила неправильности

      Когда Аманда приходит домой после тяжёлого рабочего дня, то Найл то ли ещё, то ли уже лежит в кровати прикрытый лишь одной белоснежной простынёй.       Аманада снимает с себя всю одежду и ложиться к мужу.       -Ты не ходил сегодня на работу? — интересуется она как бы между делом и переплетает их пальцы.       -У меня выходной по вторникам, — Хоран проводит свободной рукой по непослушным волосам и глупо улыбается, — ты снова забыла.       Белый цвет — цвет непорочности.       Простыни на их с Найлом кровати пахнут Поппи, но Аманада прячется в объятьях мужа и старается никому не верить. Даже себе. Найл слишком любит удобства и себя. И он твёрдо отказывается понимать почему люди, которые делят на троих одну фамилию, не могут поделить на троих одну кровать? Каждый раз, когда Поппи с порога бежит целовать его шею, в его голове включается запись с собственным нудным голосом: «Она твоя сестра. То, что вы делаете противоестественно. Неправильно. Неправильно. Неправильно.», но потом забывает. Поппи выцеловывает из него эти слова. И Найл перестаёт с этим бороться. Он спит с собственной сестрой. Более того! Он любит собственную сестру. Поппи заклеймила его. Найл Хоран стал неправильным человеком.       Поппи нужен лишь он. Ей не мешает Аманда или кто-то ещё. Её всё равно правильно или неправильно это. Время рядом с ним замирает, и это единственное, что важно.       Сива встречает её в перепачканном краской комбинезоне на одно плечо и в смешной шапочке-кораблике из газеты.       -Ты ещё не одета? — улыбается Поппи и целует девушку в оголённое плечо, — я закину документы и выходим!       Они быстро собираются и выходят из дома за покупками в центральный супермаркет. Сива сидит в тележке и принимает из рук своей девушки продукты.       -Давай возьмём сыр? — Сива откидывает голову назад и всматривается в кончик носа любимой, — Поппи? Ты слышишь меня?       С другой стороны ряда идёт Найл и везёт тележку, а рядом (крепко обнимая его за локоть и прижимая к себе) идёт Аманда.       Найл и Поппи обнялись как будто не виделись несколько недель (а Сива и Аманда так и думали) и обменялись дежурными фразами.       -Как работа?       -Как здоровье?       Пока Аманада проходит дальше, а Сива разглядывает состав пакета с молоком, Найл бесшумно целует сестру, задевая языком ряд белоснежных зубов.       -До завтра, — произносит он одними губами.       Поппи устраивает её жизнь, она ничего не хочет менять. Она любит Найла, она любит Сиву. Если её спросить кого она любит больше, то она точно не сможет выбрать. Она знает, что её сердце такое большое, что ему хватает упорности любить двух людей с одинаковой силой.       Принимая от Сивы кусочек чизкейка (вместе с поцелуем), она делает тоже самое. Солнце греет их радостные лица, и они выглядят абсолютно счастливыми. Внезапной тенью появляется Найл, и его лицо искажается в гримасе. Гримасе боли, не отвращения.       -Нам надо им всё рассказать, — шепчет Найл тем же вечером сестре по телефону.       -Нет. Ведь нам и так хорошо, разве нет? — искренне удивляется Пенелопа.       -Пообещай, что расскажешь ей сегодня же, тебе придётся выбрать, — иногда Найл сам забывает насколько сильно он любит самого себя.       -Я не могу обещать.       Найл рассказывает Аманаде всё. И о поцелуях за её спиной, и о том, что они с Поппи делали на их супружеской кровати. И о своём сердце, которое никогда не принадлежало ей. Аманада плачет, падает на колени, целует руки такого родного, но одновременно далёкого от неё мужа и умоляет остаться. Говорит, что простит любую ошибку, любую оплошность. Она просит за двоих. За себя и за удивительную тайну у себя под сердцем. И он сдаётся.       А Поппи засыпает в мягких объятьях Сивы и даже не думает ни о чём ей рассказывать.       -У нас будет ребёнок, — произносит Найл.       -И это нормально, — ни капли не смущается Поппи, — вы муж и жена, у вас должны быть дети.       -Но ведь это так неправильно!       Поппи уходит, потому что спорить о неправильных и правильных вещах с Найлом — бесполезная трата времени.       Поппи снова делит своё сердце на пополам и отдаёт по половине двум самым главным людям, вокруг которых вращается её вселенная. Она живёт с уютом, слушая движения своего сердца и выполняя его желание. А сердце Пенелопы Хоран не было требовательным: оно просто хотело любить. Любить отчаянно, крепко, безвозвратно.       А Найл снова встаёт на правильный путь, по его мнению правильный, но всё же. Выбирает обои в детскую вместе с женой и ест тушёное брокколи на ужин. Он думает, что выбрал любовь к своей жене и будущему ребёнку, не подозревая того, что любовь, пожалуй, самая неправильная и странная вещь, которая когда-либо существовала на планете.