Zero Hundred Hours

В ту же секунду, как Микки повернулся, Йен притянул его к себе, сжимая пальцами его макушку в стальной хватке, что, несомненно, оставит метки. Он не мог ничего поделать с этим, он чувствовал, будто находится в состоянии свободного падения, а Микки - единственная нить, удерживающая его и не позволяющая разбиться вдребезги. Их рты грубо столкнулись в доводящей до исступления битве, языки извивались, переплетаясь друг с другом, когда они попятились от двери и упали на кровать клубком ищущих рук и туго сплетённых конечностей. Он ждал этого так долго. Микки застонал, и Йен отозвался эхом на этот звук, вцепляясь в его влажную рубашку в отчаянном желании почувствовать, как кожа брюнета прижимается к его собственной. Он грубо потянул ее с Микки, сдерживая победный вой, когда парень поднял руки, чтобы помочь ему снять с себя этот предмет одежды. Да, да, да! Он, сейчас. Микки повозился с пуговицами, разочарованно рыча, пока его неуклюжие пальцы пытались расстегнуть никак не поддающиеся кругляшки. Он крякнул, в конце концов разрывая переднюю часть рубашки, и скинул ее с себя, вновь подаваясь навстречу Йену с такой силой, что тот обрушился спиной на матрас. Они вновь врезались друг в друга губами, трогая, хватая, потираясь в своём сражении, грудь к груди, кожа к коже, стараясь взять все - полностью - за раз. Йен был уже до боли твёрдым и почувствовал, как эрекция Микки требовательно прижимается к его животу, когда потянулся вниз, чтобы сильно сжать ее через джинсы. - Блять, - прорычал Микки, отвечая Йену взаимностью. Йена заметно передернуло от этого прикосновения; это было слишком, черт, это было слишком, но недостаточно, и они закувыркались по кровати, вцепляясь в ширинки друг друга и дико посмеиваясь над своим неистовым желанием. Это было так сюрреалистично и в то же время идеально наполнено смыслом. Они всегда имели смысл, вот так, вместе. Наконец, когда они освободились, откидывая в сторону свои штаны, он пихнул Микки на кровать и опустился ртом к жилистому колу в его паху. Он взял его в рот, пожирая парня голодным взглядом, и Микки схватился за голову, яростно толкаясь вверх. - Йен... Йен... блять, - Да. Он начал сосать жёстче, неустанно дразня языком и пробуя Микки на вкус, пока парень брыкался под ним, - Йен... Я не могу, ты должен, блять, остановиться. Микки резко потянул его наверх, бросая на кровать и забираясь сверху, глаза его были широко раскрыты, а взгляд расфокусирован, вслепую он потянулся своими цепкими пальцами вниз к свидетельству настойчивого желания Йена. Он нащупал его и быстро проложил своими губами путь вниз по торсу Йена, стонущего от экстатической боли, когда его зубы задели головку чувствительного органа. - Да. Черт. Да! - прорычал он. Блять, да. Микки продвинулся ртом ниже, глубже, и глаза Йена закатились, когда он оказался на границе безумия от ощущений, вызванных этим жестоким нападением. Он никогда не чувствовал подобного с кем-то другим, что-то в прикосновениях Микки доводило его до состояния, которого он не мог достичь в одиночку или с кем-либо из тех, кого он использовал для своих попыток в отсутствие брюнета. Это было, блять, слишком, это все было слишком. Он должен прекратить, иначе он просто не переживёт этого. Он отпрянул от Микки, и тот застонал от обиды, поднимаясь ртом к его собственному, чтобы снова безжалостно вторгнуться в него, что заставило обоих задыхаться. Йен опрокинул его на спину и ворвался в него одним пальцем, двумя, тремя. Блять. Он был так блядски готов. Он встретился взглядом с Микки в безмолвном, яростном вопросе, и тот прорычал своё согласие, раскрывая ноги и приподнимаясь навстречу Йену, черты брюнета исказило отчаяние, которое, он был уверен, отразилось и на его собственном лице. "Только я могу довести тебя до такого состояния", - варварская мысль проскочила в его голове, когда он замер, располагаясь поудобнее, и медленно толкнулся в Микки. Они оба застыли под приливной волной ощущений, внутри и вокруг них взрывались тысячи фейерверков. Пламя зашипело между ними, когда давно забытые электрические разряды поразили самые эпицентры их тел, уничтожая последние крупицы связных мыслей. Микки заскулил от проникновения, крепко сжимая пальцами бёдра Йена, и задвигался под ним, что заставило Йена начать медленно толкаться, быстро наращивая темп, отвечая на отчаянное желание Микки своим собственным. Йен вбивался в него все жёстче, быстрее, хватая его за подбородок и поворачивая голову брюнета до тех пор, пока их взгляды не встретились. Йен простонал от такого контакта, разглядывая подрумянившиеся щеки Микки, его дикие глаза. "Это мое. Ты мой", - беззвучно прокричал он в собственническом порыве, прежде чем просунуть руку между ними, где член Микки плотно прижимался к его животу, чтобы взять его в руку. Дополнительная стимуляция вызвала в нем желание взреветь от наслаждения, пока они двигались вместе, давя, толкаясь, вбиваясь, хватаясь, достигая идеальной синхронизации и теряясь в дурмане алчности и похоти по мере того, как их тела изнемогали от разрядов электричества и остроты ощущений. - Йен... - вдруг отчаянно простонал Микки, и рыжий ощутил жар и влагу на своих руке и животе и почувствовал, как его собственное желание с нечеловеческой силой взрывается внутри Микки в ответ, опустошая, изливая его до последней капли в парня, содрогающегося под ним. _____________________ Микки тихо лежал рядом с Йеном на кровати, на которую они обрушились минутами, часами, днями ранее, он, блять, не знал точно. Время потеряло все своё значение в этом пузыре возбуждения и жара, что окружил их. Их ноги и руки лежали параллельно друг другу, не соприкасаясь. Вибрирующие невидимые нити, переплетённые между ними, давали им куда большее ощущение связи, чем если бы они лежали, обвивая друг друга конечностями. Они оба все ещё тяжело дышали, пытаясь замедлить бешеный пульс своих сердец по мере того, как мир вокруг становился все более четким. Глаза Йена были закрыты, но Микки знал, что он не спит. Каждый раз это было удивительно. Каждый. Чертов. Раз. Их химия была настолько невъебенно космической, что он мог поклясться, что звезды меняли своё положение на небе, когда они были вместе. Он не забыл, не смог бы, как бы ни старался, но вне этих их взрывов поверить в то, что их связь могла оборваться, было просто невозможно. "Сейчас очень даже возможно, блять", - мрачно подумал он, поднимая свои трясущиеся руки и наблюдая за их непроизвольной дрожью с отстранённой усмешкой. Черт. Он вновь сконцентрировался на дыхании, пытаясь успокоить безжалостно учащающееся биение сердце в груди. Соберись, Микки. Ещё через минуту он медленно перекатился подальше от Йена, аккуратно добираясь до края кровати и молча дотягиваясь до своей одежды, разбросанной по комнате. Он остановился, когда услышал, как дыхание Йена сбилось, и повернулся к нему. Их взгляды встретились, и он замер на мгновение. Они сказали другу другу слишком, блять, много, осознал Микки, изучая зеленые с вкраплениями карего глаза, буравящие его взглядом. Они могли сказать так много одним лишь чертовым взглядом. Микки опустил глаза и снова переключился на одежду, вставая, чтобы натянуть влажные джинсы. Блять, он был твёрдым. Он чувствовал лучшую на свете боль в местах, которые не болели с их последней встречи. Он натянул футболку через голову, глубоко вдыхая. Пора. - Йен, я... - его голос надломился, горло пересохло из-за издаваемых им минутами ранее гортанных стонов. Он повернулся к Йену. Это лицо. Блять. Соберись, нахрен, ты почти у цели, долбаеб, - Я надеюсь, ты, блять, понимаешь, я... - Мик, - тихо перебил Йен, опуская взгляд на свои руки, лежащие на матрасе там, где только что лежали руки Микки, - Я понимаю. Микки молча кивнул, ощущая боль смирения в своём колотящемся сердце. Он медленно, но решительно развернулся, нетвёрдой поступью направляясь прочь из комнаты. Он не оглядывался.