***
Мгновеньем началась и кончилась неделя. Хозяин снова крайне редко появлялся дома. В жизнь роскошного коттеджа, мирно покоящегося вдалеке от суматохи города, вторглась пятница. В прошлую Элис услышала, что мистер Саирс вернулся подвыпившим и лёг спать прямо на велюровом диване, не снимая с себя одежду и даже ботинки. Девушка надеялась, что получится разговорить работодателя, когда он снова будет пьян. И именно поэтому с волнением ждала наступившую пятницу. Утром Уильямс проснулась со звуком хлопнувшей двери. Резким движением она поднялась с кровати. Дыхание сбилось, волосы были похожи на один большой колтун, а глаза метались в растерянности. Мозг словно пульсировал, быстро обрабатывая информацию, пытался вспомнить все подробности, пока они не растворились окончательно. Приглушённая жёлтая темнота, лишь яркие огни вдали. Переулок за переулком, и горькое ощущение надвигающейся неприятности, вставшее комом в горле. Запах дыма, и внезапная смена красок сновидения: с рыжеватой настороженности на серый, как сталь, страх. Загнанное в ловушку животное. Её окружили. Много людей, много голосов наперебой. Обе кисти больно сжаты. А затем свистящий удар по щеке, и… Элис проснулась в своей кровати.***
Днём к служанке, готовившей мясо, подошла Кейси. Она всё утро не спускалась со второго этажа. То и дело, были слышны постукивания чем-то о пол и хлопанье дверей. — Когда он придёт, скажи, что я улетаю на выходные к родителям. Вернусь в воскресенье вечером. Пусть не встречает, — брюнетка развернулась в сторону лестницы. Элис ничего не ответила, только легко кивнула, продолжив дело. Уже через час Майк, тот самый наёмник Саирса, что вместе с Джимом привёз Элис сюда, уложил большой пурпурный чемодан в багажник минивэна и покорно ждал, пока Кейси соберётся. И спустя мгновенье суеты дом был в полном распоряжении Элис-Джейн Уильямс. Девушка приспособилась быть наедине с собой и не реагировала на то, что остаётся одна. Но не сейчас. В этот самый момент, помешивая чёртову мясную подливку, Элис поддалась заполоняющим пространство печали и агрессии. Столь сильным, что, казалось, сердце разорвётся. Пальцы отпустили деревянную лопатку, тело служанки тяжело опустилось на стул, руки накрыли лицо, и девушка в хлопковых майке и шортах, впервые за всё время, что помнит себя, зарыдала. Слёзы текли от безысходности и обиды, сбилось дыхание. Сотрясаясь, проглатывая солёную воду, служанка вспоминала мрачный сон, очевидно, напрямую относившийся к событиям роковой ночи, после которой память покинула юную Элис-Джейн Уильямс. Так горько, что никто не хочет помочь ей вспомнить, помочь понять её место в мире. Обидно, что мистер Саирс, который говорит про замечательные отношения, как сотруднические, так и дружеские, не рассказывает о том, что важно для неё. Неужели она вела себя плохо до потери памяти, и поэтому сейчас все вокруг настроены враждебно? Но и на эти вопросы ответов девушка не имела, а это только распаляло в ней истерику. К вечеру глаза Элис выглядели лучше, чем днём. После готовки она переоделась в длинное чёрное платье, появившееся в гардеробе, кажется, пару дней назад. Она обнаружила его, когда вернулась из душа в каморку. Рукава и подол вещи украшал белый узор из плотного кружева. Ткань была весьма приятной на ощупь, хлопок с добавлением шелковых нитей, как гласила бирка. Высокий ворот обрамляла белоснежная ткань с тем же узором, а на поясе аккуратно вшит не уступающий по белизне передник. Вещь выглядела простой, но на девушке смотрелась особенно. Образ покорной и усердной прислуги. Уильямс была уверена, что это подарок мистера Саирса. Чей же ещё? И подумала, если он увидит её, облачённую в свой дар, ещё больше раскрепостится. Она заканчивала прибирать кухню, попутно размышляя о допросе нетрезвого хозяина. Пит Саирс, на удивление, вернулся раньше, но не трезвее, чем в прошлую пятницу. Правда, как только дверь отворилась, стало понятно: он не один. — Да, мы сейчас ведём учёт всего дерьма, за которое в прошлом году меня чуть не лишили прав на торговлю, — Саирс осёкся, увидев Элис. — Добрый вечер, мистер Саирс. — Привет. Это моя домработница — Элис, — он повернулся к мужчинам, вошедшим за ним, а затем обратно. — Элис, будь хорошей девочкой, иди к себе, на сегодня всё. Черноволосый мужчина продолжил рассказ о своей бухгалтерии, помогая одному из четырёх гостей повесить пальто. Хозяин коттеджа был явно «навеселе». И сейчас гордость мешала девушке сдаться так просто. — Мистер Саирс, я хотела поговорить. Я ждала вас, — сделала шаг вперёд Элис. — Я сейчас занят. Ты не видишь? Элис не боялась своего работодателя, правда, сейчас ей стало не по себе. Но, вспомнив дневной приступ, похожий на «солёный водопад», она лишь сделала глубокий вдох и продолжила. — Я вижу и прошу прощения, что отвлекаю вас, но, уверяю, это не займёт много времени. Мы не пересекались всю неделю… — Пройдите на второй этаж, — перебил Саирс свою служанку и жестом показал гостям на лестницу. Элис расценила это как приказ подождать внизу. И через пять минут хозяин уже спустился к ней. Кажется, в его крови алкоголя стало ещё больше. — Мистер Саирс, я… — Я знаю, чего ты хочешь, — он снова перебил её, но теперь голос был нежным. — Тебе так идёт это платье… Пойдём в твою комнату. Саирс почти силой повёл Элис в её каморку. Она не сопротивлялась, но массивная рука хозяина на талии смущала её и не давала собраться с мыслями. Сейчас служанка чувствовала запах какого-то алкоголя и, кажется, сигар. Неприятное чувство росло внутри. Они вошли в комнатку, и мужчина закрыл дверь. Элис смутилась сильнее. Повернувшись лицом к боссу, она ждала любого знака, чтобы начать говорить. Полный мужчина опустился на кроватку, та жалобно скрипнула, и оглядел служанку полностью. Плывущий взгляд говорил о том, что сейчас его владелец расслаблен и уже жутко пьян. Саирс кивнул, и малышка Ульямс расценила это как добро на разговор. — Мистер Саирс, я хочу знать о своём прошлом всё, что вы ещё не успели мне рассказать, — выпалила Элис, хотя начать хотела с малого. — Я и так всё рассказал, Эл. У меня нет от тебя секретов, — проговорил, точно выучил, Саирс. — У меня были какие-то документы? Где они? — настойчиво, насколько можно, задала вопрос служанка. Внезапно мужчина привстал и потянул девушку за руку на себя так, что они оба рухнули на кровать. Послышался траурный хруст деревяшки. — Что вы делаете? Мистер Саирс! — девушка пыталась вырваться из крепких объятий. Она отпихивала тучного мужчину от себя ногами и руками, но он не унимался, словно не чувствовал. Одной своей «лапой» он перехватил две ручки Элис и завёл их наверх, а второй задрал платье и с пугающей нежностью коснулся внутренней стороны бедра. Так близко к заветному месту, что нежные девичьи щёки вмиг покраснели. Подкатила тошнота. Прохладные мужские пальцы уверенно двигались к цели. Собрав все силы, Элис выгнулась и укусила Саирса в руку, что тот завыл от боли и рефлекторно отпустил жертву нападения. На полном лице застыла гримаса боли, и в одно мгновение мужчина выскочил из комнаты. Приступ паники. Дыхание сбилось, и, казалось, сейчас стошнит. Девушка решила незамедлительно покинуть дом. Но не успела даже встать с кровати, в комнату снова зашёл Саирс с полотенцем, намотанным на руку. Каморка была заполнена запахом коньяка и сигар. Тут стало куда душнее обычного, и Элис катастрофически перестало хватать кислорода. Ожидая чего угодно, она вжалась в угол кровати. А хозяин внезапно упал на колени перед своей служанкой. Она в испуге поджала ноги под себя, готовясь в любой момент действовать. Саирс трясся, его лысеющая голова содрогалась от невнятного бормотания. Элис заметила, что на полотенце потихонечку проступает кровь. «Прости», «не хотел», «Кейси», «алкоголя»… — можно было расслышать в мешанине его нетрезвой речи. Он подполз ближе, а девушка глубже забилась в угол, посматривая на зеркало, попутно придумывая, как им воспользоваться в случае повторного нападения. Мужчина отнял лицо от рук, и девушке открылся вид плачущего, раскрасневшегося Пита Саирса. — Это всё из-за Кейси. Мы повздорили. Я не знаю, что на меня нашло. Ты сможешь забыть эту историю? Хочешь, я свожу тебя куда-нибудь? Я могу купить тебе всё, что пожелаешь, — Саирс выглядел жалко. Удивительно, как человек, внушающий уважение и страх своим подчинённым, может опуститься до такого состояния и вызывать отвратительное чувство жалости. Сейчас мысли — молнии, рассекающие ствол дерева — рассекали рассудок. Страх отправляться ночью одной куда-либо дробил в пух и прах план спасения. Но ужас оставаться в близости Саирса изъедал куда сильнее. Элис не готова была простить хозяина, но ответ она хотела и должна была дать. Поборов ступор и боязнь напустить на себя гнев мужчины, она озвучила свои мысли. Хотя человек перед ней, который полчаса назад значился для нее уважаемым работодателем, явно не был способен на адекватную беседу… — Завтра же утром вы выплатите мне ровно столько, сколько я заработала за эти дни. И я удалюсь навсегда из вашего дома, — слёзы ещё не высохли на лице юной девушки, а руки тряслись. — Ты не можешь уехать. Мне казалось, тебе нравится здесь, Элис! — Я не понимала, нравится ли мне. Но сейчас поняла. Уйдите из этой комнаты или выделите мне на одну ночь другую, — гордость в Элис топтала страх. Пит Саирс проговорил ещё несколько минут что-то невнятное и затем, извинившись в сотый раз, вышел из комнаты. — Я клянусь, что ничего не сделаю тебе. Только останься, — сказал он, прикрывая за собой дверь. Впервые Элис-Джейн Уильямс услышала наигранность в тоне своего хозяина. Был ли это эффект от алкоголя или скрытая страсть богача — значения не имело. Она приняла решение не спать сегодня и не выходить из комнаты. Её тело бесконтрольно атаковала мелкая дрожь, а дыхание никак не хотело восстанавливаться. Спустя время, пока Уильямс приходила в себя, до её слуха донеслось, как спускаются гости со второго этажа. Голоса были весёлыми, хозяина она тоже слышала. Кажется, Саирс вёл себя как ни в чем не бывало. Мужчины, судя по звукам, расположились за обеденным столом. Через дверь просочился едкий запах сигар, которым был пропитан хозяин дома, а теперь и каморка Элис. По крайней мере, ей так казалось. Стол находился близко к комнате служанки, и она невольно стала слушательницей разговоров. Выбежать к ним и сообщить о произошедшем мешал так и не отпустивший жертву нападения страх. Он буквально мешал ей двигаться и уж тем более делать это быстро. Да и потом, кто знает, на что способны друзья Пита Саирса? — Цена на акции растёт, а спрос не повышается. Это странно, — говорил низкий баритон. — Да чёрт бы с ними. По какой-то, пока неясной мне причине, у нас отток клиентов, — парировал ещё один незнакомый мужской голос, тональность которого была заметно выше, чем у первого. В беседу вступили хозяин коттеджа и ещё один приглушённый голос. Мужчины вели разговоры о своих делах. Только Элис насчитала три новых для неё голоса, хотя ясно помнила, как пришли четыре гостя. Периодически отдыхающие озвучивали ставки и наступало молчание. Они играли в карты. Прошло ещё немного времени, и Уильямс уже не могла врать себе, что не хочет в туалет, но в каморке не было ни одной ёмкости. И выйти при всех она опасалась. В юном теле по-прежнему бурлил страх. Что, если Саирс снова применит силу? Звучал он очень бодро в разговорах. Вдруг он уже забыл… Элис решила подождать, пока все уйдут. Увлёкшись мрачными размышлениями о произошедшем, она не заметила, как гости доиграли очередную партию. Голоса удалились. Скрипнула входная дверь. Спустя минуту, осознав, что шанса лучше не будет и аккуратно отворив свою, девушка подглядела в щель. Вроде, никого. Элис прошла на мысочках в ванную. И, поторопившись закончить свои дела, приготовилась к обратному пути. Но, тихо скользнув в сторону каморки, столкнулась с мутным взглядом Пита Саирса. Он стоял прямо у входной двери с кем-то из гостей. Она даже не услышала, как они вошли! — Элис… Давай поговорим, — сказал, заплетаясь языком, Саирс. Уильямс было неприятно не то, что видеть, даже слышать его. — Я иду к себе, мистер Саирс, — отвернувшись от него, отрезала она, стараясь звучать уверенно. И в тот же миг гость, стоявший рядом с хозяином дома за два больших шага пересёк всё расстояние, разделяющее мужчин и девушку. Элис успела заметить лишь взмывшие в воздух полы длинного тёмного пальто, как её подбородок больно сжали холодные острые пальцы, впившиеся в кожу. А в янтарные глаза смотрели, не мигая, два светло-голубых, почти прозрачных глаза. Напавший был опасен на уровне животного инстинкта. Эту опасность он передавал пальцами нежной девичьей коже. Элис чувствовала и молилась, чтобы бешеное сердцебиение не выдало её испуг. — Тебе неясно, Элис, что с тобой хотят поговорить? — сделав акцент на имени, тонкие губы, почти не разжимаясь, говорили, разъедая пространство. Элис не дышала, и прошло, ей показалось, не меньше минуты, пока мысли собрались в целое. Вот чей голос не был знаком её слуху. Резко, как плотоядный цветок ловит муху, злость поймала её сознание. Она сделала шаг назад, высвободившись из хватки наглеца. С этого расстояния удалось оценить «мощь» оппонента. Мужчина с русыми, доходящими до подбородка волосами, передние пряди которых обрамляли лицо, точно дорогой металл, буквально источал ауру хищника. Тёмно-бордовое, под стать сложившемуся образу, пальто скрывало стройную фигуру, визуально делая мерзавца ещё выше. Жуткие два метра. Взгляд Элис невольно обратился к руке, причинившей ей боль. Длинные пальцы изборождённой венами конечности явно были напряжены, а на среднем угрожающе блеснуло широкое металлическое кольцо. — Ну что ты с ней так, не надо, — вмешался Саирс, опершись на этажерку для обуви. Справившись с исступлением, Элис расправила плечи и задрала подбородок. Заставить себя взглянуть в сторону нахала она не смогла и спешно проследовала в свою комнату, не желая больше находиться в опасности.