В поисках Кенни

– Ох! Утро мистера Гаррисона началось с неприятных ощущений. Боль концентрировалась в пояснице и при каждом движении "стреляла" куда-то вглубь тела. Это напомнило Гаррисону о том, как когда-то в молодости он работал на складе и доработался до того, что надорвал спину. Стараясь догадаться о том, что могло вызвать такие симптомы, он вспомнил, что вытворял со своим любовником прошлым вечером, и успокоился. – Нет удовольствия без боли, – удовлетворённо сказал он сам себе и послал любовника в магазин за каким-нибудь успокаивающим гелем. О том, чтобы пойти в школу, он и не подумал. Как, впрочем, и о том, чтобы кого-нибудь предупредить. Сначала класс молчал. Потом начались тихие разговоры. Через пятнадцать минут после звонка в кабинете стоял гвалт, по громкости сопоставимый с небольшим митингом. – Меня не удивляет то, что мы изучаем переменные в пятом классе, – сказала Ред своей однокласснице Лоле, – меня удивляет то, что мистер Гаррисон о них знает. Лола и ещё несколько учеников, сидевших рядом, засмеялись. – Давайте пойдём домой! – крикнула белокурая Бебе. – Учитель опаздывает на двадцать минут! У нас свободная страна, и мы не обязаны тратить своё бесценное время на бесплодные ожидания! "Свободная страна!", "Бебе в президенты!" – послышалось со всех сторон, и вскоре в кабинете остались трое: Кайл Брофловски, Эрик Картман и Стэн Марш. – Идём? – обернулся в дверях последний. – Я бы не рисковал. Картман всех сдаст, - произнёс Кайл с ничего не выражающим лицом. – Ну это же моя работа, – Картман поднял глаза к потолку. – Я, как-никак, президент школьного совета. Но по дружбе, исключительно по дружбе, я вам скажу, что нынче весь школьный совет коррумпирован, и за небольшое вознаграждение... – Ну вот, я же говорил, – процедил Кайл. Вроде бы ничего обидного или оскорбительного не прозвучало, но Кайл чувствовал, что просто закипает от злости. Он ждал, он почти слышал, как Картман говорит что-нибудь вроде "тебе жалко денег, еврей?" или ещё что-нибудь в этом духе, но тот промолчал. Вместо этого Стэн пожал плечами и миролюбиво предложил: – Ну я вообще-то собирался угостить всех в Кентукки Чикен, это сойдёт за взятку? И они втроём отправились в забегаловку. – В общем, такое дело, – Стэн задумчиво размешивал трубочкой виноградную фанту. – Кенни умер, и это плохо. Но у меня такое ощущение... как будто он уже умирал. Ну, то есть, у меня что-то типа галлюцинаций. Ну, не галлюцинаций, но у меня воспоминания, которых не должно быть. Как будто он однажды насадился головой на флагшток. Блин, зачем вспомнил, теперь самому же плохо. Побледневший Стэн сглотнул, отпил фанты и продолжил: – Короче, я, похоже, сошёл с ума. Если это всё – плод моего воображения, скажите мне, друзья, я приму это, как есть, и сам сдамся в психушку. – Нам будет тебя не хватать, – поспешно сказал Картман и улыбнулся. – Ты серьёзно? На флагшток? – нахмурился Кайл. – Да. И ещё несколько разных смертей: как-то раз его придавило гравием... - пустился в воспоминания Стэн. – Флагшток немногим уже его головы, как он мог на него насадиться? – не успокаивался его друг. – Твою мать, откуда я знаю!? – взвился Стэн. – Мне и так сейчас нелегко, у меня мама и сестра, про отца вообще молчу, я должен им помогать, а если мне необходимо лечение, кто будет это делать? А тебя ебёт какой-то там флагшток! – Чувак, да ты в полной жопе, – довольно констатировал Картман, даже оторвавшийся для этого от еды. – Но он и вправду очень широ... – начал было Кайл, но внезапно остановился и уставился перед собой. Затем он медленно повернулся к Картману и тихо сказал: – Блин, я тоже это помню. – Что? – притворно поднял брови Эрик, но тут же сдался. – Ну ладно, ладно, и я помню. Всё равно вас троих в психушку уже не посадят... – Троих? – Баттерс. Он звонил мне вчера и спрашивал, стоит ли рассказывать родителям. Я сказал, что стоит. – Что? Баттерс рассказал родителям? Чёрт... то-то его в школе не было! – Кайл сначала просто улыбнулся, а потом не удержался, и засмеялся в голос. Удивительно, но злость и раздражение куда-то улетучились. Стало легко и весело, как будто ему кто-то вколол радости. Стэн молча смотрел на своих друзей. Он понимал, что должен испытывать облегчение, учитывая, что психушка отменялась или, по крайней мере, отсрочивалась, но в голове вертелась лишь одна мысль: "Какого чёрта?" *** Что-то подсказывало Баттерсу, что слушать Картмана не стоит. Это было новое и, в то же время, знакомое ощущение. Как будто ты сам управляешь своей жизнью, и именно от твоего решения зависят последствия. "Нет, я не буду слушать Эрика", – твёрдо решил Стотч. Какие у него были на то основания? Никаких: Картман сказал, что родители – дорогие люди, они помогут, надо делиться с ними проблемами, и если не мама с папой, то кто? Кругом, в общем, был прав. Но вечер шёл, а Баттерс молчал. Молчал за ужином, молчал потом, когда отец отчитывал его за все дневные оплошности, молчал, когда мама велела ему чистить зубы и ложиться спать, а потом уже было поздно. Лёжа в кровати, он вспоминал то, о чём рассказал одному Картману. Странное дело: утром он без каких-либо раздумий позвонил приятелю и в страхе всё ему поведал, а теперь вот мучился сомнениями – Эрик, безусловно, не тот человек, которому стоит доверять секреты. Вместе с воспоминаниями об умирающем Кенни Баттерс словно перед собой видел и другие картины прошлого, в том числе и те, где его так называемый друг по имени Эрик обманывал и обижал его. Многого можно было избежать, подумай Баттерс дважды в своё время, посоветуйся с кем-нибудь надёжным, вроде того же Дуги. С такими невесёлыми мыслями Стотч провалялся в постели полночи и наутро проснулся абсолютно разбитым. Уже одно это начало дня не предвещало ничего хорошего, но самой плохой новостью оказалось то, что ему нечего обуть. Совсем. – Как это вырос? – хлопала глазами его мать. – За одну ночь?! Однако, как ни пытались они вдвоём с сыном надеть на него кроссовки или ботинки, оказывалось, что те малы ему как минимум на три размера. – Пойдёшь в отцовской обуви, – вынесла вердикт мать прямо перед тем, как в прихожую спустился отец семейства и поинтересовался, в чём собственно дело. Получив исчёрпывающий ответ, Стивен Стотч сначала горячо поддержал мысль о том, что в школу всё равно идти надо, но потом возмутился – не в его же обуви! – Но и не в моей же! Или ты хочешь, чтобы наш сын шёл в школу босиком!? – отвечала миссис Стотч. – Это всё из-за тебя и твоей дурацкой уборки! Говорил же, что не надо выбрасывать старые ботинки! - кричал отец семейства. – Мой сын босым не останется! Я не хочу, чтобы соседи говорили, что у моего мужа нет денег на кеды сыну! - тем же тоном отвечала жена. – Вот и поезжай с ним в магазин! До моих новых туфель он всё равно не дорос, а мне пора на работу! - взмахнул зажатым в руке портфелем Стивен. – А я, по-твоему, уже не работаю? По-твоему, у меня куча свободного времени?.. Спор продолжался долго. Баттерс смотрел на часы и видел, как он опаздывает сначала на автобус, потом как начинается первый урок, потом как на работу опаздывает его отец, потом мать... Кончилось дело тем, что ему торжественно вручили кредитку отца и высадили в торговом центре по дороге в офис, пообещав забрать вечером. Баттерс не знал, что Гаррисона тоже не было в этот день, и прогулу очень обрадовался. *** Домой Эрик Картман возвращался поздно вечером. Мать явно собралась куда-то на ночь и сейчас ходила по дому, то подкладывая что-то в сумочку, то поправляя причёску. Внезапно Эрик вспомнил, что утром велел ей забрать приставку из ремонта и обрадовался: отличная возможность погрузиться в игру и на время позабыть о тупости друзей и окружающего мира. – Мам, где приставка? - требовательно спросил он. – О боже, Эрик, – Лиэн остановилась и прикрыла рот рукой. – Сыночек, я забыла. – Что? – шокированный, спросил Картман. – Забыла? Это значит, у меня сегодня нет Икс-бокса!? – Сыночек, прости. Я обязательно заеду за ней завтра утром, - жалобно произнесла Лиэн. – Нахрен она мне завтра утром! – он со злости швырнул свой рюкзак в стену и побежал наверх. – Ты ужасная мать! На тебя нельзя положиться! – Как ты со мной разговариваешь!? – донеслось снизу. Несколько минут после этого в прихожей была тишина. Потом послышался шорох одежды, а после – хлопок закрывающейся двери. – Сука... – выдавил из себя Картман и без сил свалился на кровать. Впрочем, через какое-то время лежать ему надоело, и он решил проверить чат. "Меня все достали!!!!!" – сообщение от Кайла. Эрик улыбнулся: не у одного него всё плохо. "Шелли сегодня сняли брекеты", – сообщение от Стэна. Чат определённо поднимал настроение! Смеясь, Эрик начал было печатать: "Ты думаешь, ей это поможет?", но текст пришлось сменить на: "Ты идиот??!!", потому что дальше Стэн задал воистину идиотский вопрос: "Пацаны, сколько вам лет?" "Стэн, ты хорошо себя чувствуешь?" – более вежливый вариант от Кайла. "Сколько вам лет, умники? В каком году вы родились?" Кайл почему-то молчал, поэтому Картман ответил сам: "Мне десять, я родился в 1989м" "А сейчас какой?" Картман отодвинулся от стола. "Вашу мать", – прошептал он под нос. Он подскочил с места, желая немедленно потребовать у матери свидетельство о рождении, однако вспомнил, что та ушла. "Сука!" – крикнул он и пнул единственную ножку стула. Стул покачнулся, но устоял. Успокоившись, Картман глянул на монитор, но приятели молчали. Ладно, сейчас явно не девяносто девятый и уже даже не две тысячи девятый, но что это даёт? Если в Южном Парке творится какая-то чертовщина, можно ли это как-то использовать? Действительно ли она творится, или у них всех что-то с головой, и они родились позже? Надо было взглянуть на свидетельство и в дальнейшем следить за тем, что Стэн и Кайл будут делать с открывшимися фактами – если из ситуации можно извлечь выгоду, Эрик Картман её извлечёт, а остальное его не касается. С такими позитивными мыслями он лёг спать, а проснувшись, даже не сразу вспомнил о вечернем чате. Он спустился на кухню в хорошем настроении, ожидая увидеть мать, готовящую завтрак, но вместо этого увидел её за столом в той одежде, в которой она вчера уходила. Она сидела вполоборота к выходу и подпирала рукой лицо. Заметив сына, она торопливо поднялась и пробормотала: – Ох, прости меня, поросёночек. Я сейчас что-нибудь приготовлю. Как спалось? Выглядела мама не лучшим образом и явно о чём-то беспокоилась. Причёска сбилась, под глазами нарисовались тёмные круги. Про свидетельство Эрик спросить забыл. – Зато я не забыл, – нахмурившись, сказал Кайл на перемене в столовой. - Восемьдесят девятый. – Пацаны, это фигня, – бодро отвечал Картман. – Может, там какая-то ошибка... – задумчиво протянул Стэн. – А даже если и нет, то в чём проблема вообще? Учитывая, что наша планета – площадка для реалити-шоу, я ничему уже не удивляюсь, - ухмыльнулся Эрик. – Откуда столько оптимизма, Картман? – раздражённо отреагировал Кайл. – Привет, ребята, – мимо прошла Бебе Стивенсон с пустым подносом – обед подходил к концу. Не то, чтобы Стэн заглядывался на каких-либо девчонок, кроме Венди, но не отметить про себя, что грудь Бебе значительно увеличилась со вчерашнего дня, он не мог. Грудь... сиськи... Кенни! – Кстати! Народ, а чего Кенни так долго нет? Он умер в пятницу вечером, сегодня четверг, то есть прошла уже почти неделя, а он всё не возвращается, – Стэн выпалил это прежде, чем подумал о том, что сейчас начнётся "Кенни умер, Стэн", "с того света не возвращаются, Стэн". Но неожиданно он получил поддержку. – Кстати, да, – согласился Кайл. – Да ладно, его же как-то вообще полгода не было, – отозвался Картман. – Когда это? – вместе нахмурились Кайл и Стэн. – Ну, он тогда умер от болезни, мы ещё лестницу в небо... – Эрик запнулся. Помнится, в тот раз бедняга Кенни медленно умирал, а Картман обещал спасти дружочка с помощью стволовых клеток, но вместо этого построил пиццерию. В общем, нехорошо тогда вышло. А самое смешное было в том, что вопросы этичности ни в этом, ни в каком-либо другом случае Картмана раньше не занимали, а вот теперь он сидел и не мог договорить фразу, как будто только сейчас понял, что произошло. Судя по лицам приятелей, они тоже всё вспомнили. Стэн опустил голову и смотрел куда-то в сторону. Кайл же уставился на Картмана с таким выражением лица, как будто впервые его увидел, даже чуть рот приоткрыл, словно от удивления. Вокруг них никого не было – перемена подходила к концу, и из столовой почти все убрались. – Стэн, мы идём? – послышался голос Венди. Тот подорвался с места как подстреленный и поспешил к своей девушке. Глядя на мрачного Кайла, Картман решил не испытывать судьбу и по-быстрому последовал за ними. В конце урока он хотел так же быстро улизнуть, но кто бы вы думали его остановил? Венди Тестабургер. – Мне нужно с вами поговорить, – серьёзно начала она. Для разговора она просто подловила Стэна, Кайла и Эрика по одному у выхода из класса и попросила остаться. Мистер Гаррисон спокойно ушёл, оставив ей ключи, – оказывается, она была ещё и дежурной. – Сразу оговорюсь: я собрала вас не из-за какой-то ерунды, а по действительно важному вопросу. Я позвала именно вас не потому, что вы мой парень и его друзья, а потому, что считаю вас самыми умными и хитрыми ребятами нашего класса, кроме того, людьми с самыми широкими взглядами в городе, не лишенными, в то же время, здорового скептицизма. Короче говоря, вы не будете надо мной ржать. Картман набрал было воздуха, чтобы что-то сказать, но промолчал. Венди продолжала. – В последнее время начали происходить странные события. Я спрашивала девочек нашего класса – все они припоминают, что Кенни уже как будто умирал раньше, а потом возвращался. Они склонны считать, что Кенни не умирал вовсе, а просто оказывался на грани смерти. Но факт остаётся фактом: воспоминаний-то раньше ни у кого не было! – Венди развела руками, оглядела ребят и заговорила снова. – Во-вторых, я опять-таки опросила девочек, и тут позвольте мне опустить некоторые физиологические подробности, но суть в том, что мы все внезапно начали взрослеть. Вы, наверно, и сами заметили, что парты стали ниже – мы растём! Вчера Стэн позвонил мне домой, и я не узнала его по голосу. А если вы посмотрите на наших родителей, то увидите, что они постарели. За каких-то несколько дней. – Венди... – начал Стэн, но был прерван. – Подожди, Стэн я не договорила. Я сложила все факты, – она на доске нацарапала мелом цифры от одной до трёх, – а именно: воспоминания о Кенни, внезапное взросление и срок меньше недели. И поняла, что все они вертятся вокруг одного! Это смерть Кенни. А вот теперь я хочу знать ваше мнение по поводу того, что нам с этим делать. – Ерунда какая-то, – сразу же отреагировал Кайл, нахмурившись. – В том, что дети растут, а взрослые стареют, нет ничего удивительного. Это рано или поздно случается. – Но воспоминания... – Венди, – перебил её Стэн, – ты зря всё это затеяла. Я про Кенни и раньше помнил – и я тебе говорил об этом – а у вас, девчонок, память короткая, так что неудивительно. – Во-первых, это глупый стереотип! - едва не взвизгнула Венди, но продолжила спокойнее: – Во-вторых, я вчера весь вечер обдумывала... – Тебе делать больше было нечего? – не выдержал Кайл. Картмана так и распирало подколоть его, сказать, что еврейчик в последнее время стал очень нервным, но он заставил себя промолчать. – Но... но я думала, что вы... – Венди в растерянности оглядела ребят и, не найдя поддержки, просто выбежала из класса, подхватив на ходу свою сумку. – Блин, обиделась, – раздосадовано заметил Стэн. Ещё мириться потом с ней... – Вы, народ, идите, а я тут приберусь в кабинете и его закрою, окей? Увидимся.