✩✩✩
Настроения не было напрочь. Я уже успокоился, пришёл обратно в себя и просто сидел на траве, уныло и безразлично глядя в одну точку и опираясь на ребристую кожу широкого ствола за спиной, когда и услышал, что меня зовёт Том. Отвечать не хотелось, и я лишь подобрался весь, обнимая руками колени, мечтая скорее уменьшиться до размеров вот такого крохи-муравья, ползущего рядом, чтобы всего этого не было со мной, и бородач меня здесь не увидел. Раздавил бы тупо сапогом, да и дело с концом.. Кто вообще знает, и этому чёрному муравьишке, возможно, не хотелось такой жизни, как у него, а он такой ползёт, тащит какого-то скрюченного в три погибели жука больше него раз в десять на своём хилом горбу и, глядя на меня, наверно, думает: «Хорошо же ему, сука! Быть бы мне таким же верзилой, я б ещё больше жучину упёр..». Я усмехнулся абсурдности своих размышлений и философствований и с досадливым вздохом весь снова поник. Муравьи всё ползали по земле, продолговатым травинкам, цветам, подножиям стволов и даже по моим ногам, щекоча и забираясь на придранные джинсы; я уже штук двадцать их насчитал возле себя точно и грустно улыбнулся, понимая, что сильно проиграл у них в этом отношении: они-то были не одни. Лесовик и сам меня нашёл уже вскоре. Просто молча встал рядом, перестав орать моё имя на весь лес, и, похоже, теперь бессловесно смотрел на меня, пока я снова сидел, сердито и чванно опустив голову. Было стыдно, что жесть. Я не хотел его бить, всё же спонтанно, на эмоциях.. — Вставай, — всё же подал он голос, такой же серьёзный и требовательный, как обычно, но уже без той злобы, обидно зацепившей меня, но мне было похрен, я и ухом не повёл, лишь поджал губы и пуще прежнего нахмурился, ощущая, что снова так предательски защипало глаза. — Желательно побыстрее. — С чего бы? — воинственно огрызнулся я и надменно отвернул от него голову, занавешивая волосами ближайшую к нему щёку при этом манёвре и упрямо не собираясь его слушаться под гнётом собственной важности. Хватит. — Хотя бы с того, что сидишь ты почти на муравейнике, и скоро твою попу искусают вдоль и поперёк, — вдруг ехидно объяснил мне Том всё с той же противной и неискоренимой издёвкой в голосе и уже улыбкой, слишком различимой в этой интонации, а я, вслушавшись, тут же замер. — И не только попу. Пара секунд, и я, плевав на всё, уже взлетел обратно на ноги: дважды объяснять мне не пришлось. Тут же в недоверии уставившись туда, где я сидел, я и правда обнаружил пронизанный частыми мелкими норками-ходами бугор[1] буквально на расстоянии вытянутой руки от места моего заседания и, игнорируя штормящее головокружение вместе с болью в ноге и руке, с ужасом принялся хлопать себя по штанам, с нелепыми звуками попрыгивая и стряхивая насекомых, которые реально ползали по мне почти что тучами. Том, не стесняясь, заржал во всю глотку, а я так и крутился волчком, как дурак, дёргаясь и брезгуя; мне теперь мерещились острые, жалящие укусы прямо по всей коже, и егерь, наконец налюбовавшись моими страданиями и насладившись зрелищем, всё же принялся в итоге помогать. — Бля-ядь, ну почему опять я? — возмущённо причитал я, хмыкая и нервно скидывая более здоровой рукой больших муравьёв с одежды, которые настырно залезли уже и на спину, да даже в голову — с дерева, но крохами они мне теперь точно уже не казались. — Всё я вечно делаю не так.. даже, блин, пообижаться и то не могу, нахер, нормально! Я ходячая проблема.. Медведь был в это время за моей спиной, тоже сквозь ехидные смешки вытаскивал из моих светлых волос чёрных монстров, быстро облюбовавших для себя новое жилище, и даже было хлопал мне по ногам и заднице, которую я ещё и испачкал в земле, пока сидел и бесился. Это напрягало. Я неловко сотрясался при каждом таком шлепке, всё больше сжимаясь от какого-то дурацкого нахлынувшего стеснения и противоестественно рождающегося при этом тепла там, внизу, но в то же время лишь сжимая пальцы и ничего не говоря, ведь помощь мне не мешала явно, а зашитая, зудящаяся правая рука ещё болела, ограничивая меня в действиях. Я мог сбивать этих козлов с себя лишь левой; я, в рот мне ноги, в них вляпался прямо по самую шею, они были, суки, везде, как будто бы даже под майкой, словно я вдоволь повалялся на этом драном муравейнике, будь он не ладен трижды! А потом бородач неожиданно развернул меня лицом к себе и, встретившись взглядом, быстро оглядел ещё и спереди. По-идиотски зардевшись, я скорей отвёл глаза от него сразу, только он успел было так пронзительно зыркнуть на меня, и трусливо поджал хвост, лишь бы только он ничего не заметил.. Молчание давило, как и то, что от его прикосновений у меня стало так странно, классно и мягко потягивать и наливаться в низу живота, и такие яркие, тёплые ощущения волнительно мне пульс разгоняли против всякой воли. — Что без меня тут успело случиться? — снова строго спросил у меня Том, разительно прекращая улыбаться и ржать, как до этого, и я, как по щелчку, надулся вслед за ним, только было успев немного нейтрализовать своё уныние и переключиться на не менее напряжное стеснение. — От кого ты прятался? Зачем хватал ружьё? Чего ты испугался на этот раз, блядь?! — За мной пришли потому что, — только и буркнул я в ответ тем же тоном на этот шквал вопросов и наконец-таки тоже поднял на него упрямые глаза, слегка задирая голову. Как же мне хотелось поехидничать сейчас, просто словами всего языка не передать было всю степень этого безумного желания! — А то ты и не в курсе? — Чё, реально за тобой? — относительно правдоподобно не поверил лесовик, в то время как уже я сам ему ни на миг не поверил, с пренебрежением закатив глаза на эту его тупую игру в удивление: нехер, я уже успел сделать для себя все необходимые выводы и совсем не вижу смысла теперь как-то отпираться. Но он отпирался. — Нет, блин, за дровами! — дерзко взмахнул здоровой рукой я и деловито подбоченился, рявкая, как рассерженная собака. — И я теперь знаю, как меня зовут, — уже ниже и замогильнее закончил я и отвернулся, сосредоточенно и гордо всматриваясь в лес и поджимая пальцы на разутых ногах: я даже в том запале не удосужился напялить свои кеды, а Том поражённо теперь замолчал, всё ещё торча где-то там, позади. — Точнее, фамилию свою. — Ну не тяни ты уже, твою мать! — он уже скоро во взбудораженном нетерпении повторно вырос прямо передо мной, загораживая своим потным широкоплечим организмом приятный вид на лес, и я, таки справившись с самовольством своего тела, медленно поднял на него глаза. — Картер, — на выдохе отозвался я, чувствуя наконец хоть какую-то завершённость своего имени, пусть не совсем и полноценную. Вся моя жизнь — лишь сплошная догадка. А эмоции на лице мужчины тем временем менялись просто не передать как стремительно. Одним удивлённым бровям я бы уже пачку Оскаров выписал за артистизм, а потом его курчавое табло как по умолчанию настроилось на прежнее веселье. — И это же ты меня им сдал! — зло толкнув его руками в грудь, зафыркал я, едва не брызжа слюнями, а тот ржал. Бесило его отвратное спокойствие и смех просто до жути, специально же меня дразнил и драконил, наверно! — Копы сегодня приходили, не прикидывайся! Предельно недоверчиво скорчив морду, одетый в пыльный камуфляж лесовик и вовсе озадачился по-новой, словно то, что я говорил, было несусветной околесицей, как, в принципе, он всегда и делал, стоило мне рот только открыть, а потом, заулыбавшись и весело хохотнув продолжительной вибрацией, свысока уставился на меня: — Да? Копы, говоришь? Тогда какого ты, блядь, хрена ещё здесь? — показательно оглядевшись по сторонам и разведя руки, спросил он, не переставая отсвечивать сквозь свой намордный бурьян, а я непонимающе молчал, хлопая глазами и дыша через нос с невероятной частотой. — М? Разве не тебя забрать хотели, мистер Картер? — повышая интонацию, веселился егерь, после чего вздохнул и, цокнув, вытащил из штанов свои сигареты, приправив процесс укоризненной усмешкой и качанием головы, чем в край сбил меня с толку. — Да.. но.. — замямлил я, стоило только отрезвляюще врезаться лбом в одну из прочных таких несостыковок в ситуации, которые я что-то вообще на нервной почве сперва и не углядел. — Ты хочешь сказать, что это.. — осенило меня наконец-то первой адекватной мыслью за ближайшее время, и я, коротко хохотнув, вдруг понял, что ничего не понял. Всё же сходилось! — Чёрт.. я, кажется, запутался. — Сам ты всё запутал, дурёха, — мягко улыбнулся лесовик, снова затянувшись и прикрыв глаза, рядом с которыми плавно разгладились начавшие тянуться из уголков лёгкие морщинки, а я молчал и смотрел на его сосредоточенно присжатые на фильтре губы. Разомкнув их и выдохнув серой пеленой, он так же медленно открыл глаза, устремляя на меня своё карее, глубокое внимание, которое тут же странно сжало невидимые пальцы на моей шее. — Копы вынесли бы мне тут все двери и окна, случись чё серьёзное. Ну, и если ордер у них на проникновение есть. Он ровно стоял и курил, просто не снимая меня в этот раз с мушки; под взглядом таким становилось ещё более неуютно, некомфортно и неловко даже, отчего я чувствовал себя совершенным нулём, а этот типа самый тут умный. — Ээ.. Какое? — проморгавшись наконец и опустив скорее голову, неуверенно уточнил я, немного прослушав и всё равно уже вскоре начиная исподлобья на него коситься в ожидании ответа. — На частную территорию, Билл, — усмехнулся егерь, поиграв бровями, а я, доперев наконец, что неимоверно туплю, и какое-нибудь вправление мозгов мне жизненно необходимо как можно скорее, хохотнул и продолжил, прокашлявшись, даже чуть залившись лёгкой краской и строго не давая медведю отстебать меня ещё и здесь: — А.. Но раз это не копы.. но с ними собака была! Она лаяла! И они так говорили.. Пока я серьёзно рассказывал всё это, понимал, что все мои былые размышления тупо рушатся прямо на губах вместе со звучащими словами; рассыпаются невидимой пылью верного осознания, сеющей в мои мысли крупицы настоящей правды, которая, соответственно, запоздалой реакцией пробуждала и стыд за такую оплошность. — И чё? — только подтвердил меня же Том, а я сжал зубы и кулаки, облегчённо начиная улыбаться, но всё равно по-прежнему прятать от этого всезнайки глаза. Я точно идиот. — Лаяла она. Эх ты.. — с укором выдохнул парень и коротко покачал головой. — Не, я, конечно, человек по сути не жадный.. и тем, что у меня есть, я всегда с тобой поделюсь, вот только не думал, что в это число будет входить ещё и моя фамилия. Я вмиг остолбенел, это услышав. А в последнее время крайне болтливый бородач, стянув бандану с головы и поправив ладонью растопоршенные ею волосы, лишь всё так же беззаботно докуривал, подпирая плечом дерево напротив и не переставая на меня поглядывать. — Твоя.. — как громом поражённый, прошептал я и во все глаза на него уставился, пока тот в своей манере беззвучно ржал с меня, что показывали одни лишь его хитрые глаза и линии морщинок рядом с ними. — Так Картер.. это ты, что ли? — Приятно познакомиться, — кивнул беззаботно мужчина, попутно отсалютовав мне сигаретой, после чего, ещё раз быстро затянувшись, затушив бычок об ствол и даже сунув его в карман, отстранился от дерева и подошёл ко мне. — В.. вот блин.. — нервно хохотнул я, отчаянно жахнув себя по лбу, ведь, чего таить, такой вариант мне даже в голову же совершенно не пришёл. Наверно, я слишком на себе зациклился.. я даже не подумал же узнать его фамилию! — Вот же я лох.. всё опять перепутал, извини! — И кем мы, интересно, друг другу приходимся? — сразу же заинтересованно оживился он, противно улыбаясь и уже очевидно приняв это за повод надо мной чуть-чуть пошутить. — Ээ.. — Для отца я пока ещё молод, если ты, конечно, не родился в мои восемь-девять, а секс у меня впервые был в шестнадцать. Брат? Мне мать с отцом ничё не говорили про тебя, — увлечённо размышлял он вслух, веселясь, и это его хорошее настроение радовало, с одной стороны, ведь такой любитель поболтать, как я, жизненно нуждался в разговорчивой компании, но только вот другая сторона.. — Или, может, просто мы с тобой эти.. ну, эти самые.. — лесник лукаво прищурился, быстро целясь в меня новым колким взглядом, полным какой-то загадки и азарта, а я, похлопав глазами и вдруг доперев, к чему это вдруг клонит этот наглый извращенец, так бессовестно играя на моём неловком положении, тут же раскраснелся и, напыжившись, пробормотал: — Ой нет, пожалуйста, заткнись. Это уж слишком, — смутившись от возникшей новой мысли, я махнул рукой, уже всевозможно мечтая скорее перевести щекотливую, дурацкую тему моего косяка, и только захотел развернуться и двинуться в дом, как егерь, просмеявшись и за плечи крутанув меня на сто восемьдесят градусов, самолично настойчиво направил в сторону избушки. — Что слишком? — удивился он, давя улыбку. — Я хотел сказать однофамильцы, проказник. Том, к счастью, быстро согласился сменить наш глупый разговор и лишь подробнее принялся расспрашивать меня о тех гостях, явившихся сегодня, и я рассказывал, как мог, хотя и так я из своего малонадёжного укрытия увидел слишком мало, а в конце и вовсе, походу, заснул. Но в итоге егерь вроде понимающе кивнул, с задором заржав уже при самой развязке истории, а я, вспоминая всё выдуманное мною до его прихода, привычно уже отмалчивался и виновато переваривал, игнорируя его пристальные непонятные взгляды, вероятно, так и сочащиеся некоторой издёвкой к тому, что я продолжаю тупить изо дня в день на сущей ерунде. Либо я таким родился, либо это и правда всё травма. — И ещё, — для равновесия держа меня за локоть, привлёк внимание он, и я, мыкнув, покосился в его сторону, всё равно стараясь постоянно смотреть лишь себе под ноги, хотя бы чтобы не споткнуться. — Не исключено, что кто-то и правда нагрянет сюда без спроса, пока меня дома не будет. — Что..? — тут же, будто дёрганно потянув стоп-кран, я резко затормозил на ровном месте, автоматически волнуясь и немедленно требуя взглядом, чтобы этот тип договорил. — Кто? Зачем? — Да я просто предупреждаю, не бойся, — поспешно заверил меня Том, но одной только этой фразой я не мог вернуть себе и без того потасканное спокойствие при всём своём желании. — Даже в лес порой заходит всякий сброд, и я хочу, чтоб на такой случай ты умел хорошо прятаться. А не как обычно. — Было бы ещё куда, — продолжая путь и закатив глаза, негромко съязвил я, вспоминая все свои варианты, где бы можно ловко загаситься, а уже совсем вскоре мы вошли по крылечку в дом, миновали преграду в виде не раз меня спасавшей от опасностей жестокого мира двери, а потом медведь остановил нас левее моей кровати примерно-то в паре шагов. — А вот куда, — со знанием дела брякнул он и, вдруг отодвинув небольшой неприметный половик в сторону, явил моему недоумённому взору некий потайной ход в другое измерение. — Так что серый волк придёт, а зайчик спрячется. — Ты идиот, — заглядывая в темноту глубокого погреба, с постепенно расширяющейся заинтересованной улыбкой шёпотом протянул я, и мне дико захотелось исследовать новую местность и узнать, что же там лежит. Надеюсь, не трупы таких же, как я. — Белоснежка. — Мистер Картер, — хмыкнул Том и, задорно подмигнув, спрыгнул вниз даже будто без лестницы, заодно попутно показывая, что там на выступе лежит заряженный фонарик. — Вот не надо мне тут, — конфузно засмеялся я, не сумев сказать это серьёзно и воинственно, ведь его подъёб с причиной наших «общих фамилий» был явно засчитан, а потом медведь, объясняя, как там безопаснее прятаться, и вовсе ловко закрыл за собой вход в этот совершенно незаметный лаз так, что тот снова оказался под прибитым с одной стороны ковриком. Фатальная ошибка.★★★
Долго не раздумывая, я тут же весело хмыкнул, сделал смелый шаг и твёрдо наступил на крышку этого люка, слыша, что внизу сразу многозначительно притихли, а уже потом земля подо мной начала отрывисто двигаться. — Так, ясно всё, — глухо откомментили снизу спустя пару секунд, а я ещё сильней заулыбался, складывая руки на груди и слегка подскакивая при новых стуках егеря из-под пола. — Картер, щас дошутишься, и я вынесу дверь в единственное надёжное в этом доме укрытие ко всем чертям собачьим, — недоугрожающе возникал из-под земли Томас, а я продолжал веселиться, понимая, что пока не особо хочу этого гада выпускать в этот мир. Да и он тоже прикалывается. Наверно. — Что? А я не делал ничего, — попутно состроив невинное лицо, отозвался я и, осмотрев деревянные, паутинные стены домишки, пару раз попрыгал на закрытой крышке подполья. — Том, короче, не смешно уже, хватит, выходи. Я не могу открыть. Снизу послышался утяжелённый вздох, а я только важно напыжился, а потом и вовсе присел почти в позе лотоса на этом самом коврике. — Надёжный, говоришь? — с ехидством усмехнулся я и осторожно потрогал опухшую ногу, удобнее устраивая её. — А прикинь вот так один застрянешь? Чё тогда? Так вот и сгниёшь внизу. — Если кто-то на полметра сдвинет задницу, то нет. Широко просияв, я только тихо цокнул языком на это заявление, приятно сжимаясь от чувства кайфа, пульсирующего во всём теле, поскольку провоцировать егеря на какой бы то ни было контакт было чертовски приятно. Так я не чувствовал себя уныло и одиноко, да и внимание к себе тоже странно доставляло. — А что ты там хранишь? — скорее, риторически поинтересовался я для отвода глаз и задумчиво закусил губу, поглядывая снизу на лампочку в потолок, пока лесник беспомощно сидел, закрытый в бункере. — Трупы? О, или хлорку? — вспыхнул я догадкой и щёлкнул пальцами. — Да, мно-ого хлорки, чтобы потом за счёт несчастных приблудных походников превратить весь этот лес в.. А-ай! Это что? — заорал я, не договорив, и завалился на пол в сторону, так как что-то очень остро снизу ткнулось мне в ягодицу, а пока я вставал и соображал, что случилось, люк торопливо открылся, и бородач вылез всё-таки наружу, как-то подозрительно сияя страшной мордой. — Чё орешь? Мокрица укусила? — участливо спрашивал меня взъерошенный и малость покрытый пылью и паутинами Том, не собираясь дожидаться, пока я закончу придуриваться, ржать и придавливать собой дрыгающуюся крышку погреба. И странно, что я даже за такое не отхватил сразу. Выдержка в лучшем своём проявлении, да и стыдно должно быть «лежачего» бить.. — А чё ты на меня так смотришь? Щас и тебя туда засажу! — Фу, — мотнув головой, поморщился я, видя, что по его плечу ползёт большой паук, и мне так сразу к месту вспомнились и орды зубастых муравьёв, по мне недавно марширующих, а про мокриц я даже спрашивать не стал, чтоб ночью спать покрепче, если вообще усну. — Давай я тебя осмотрю, — кивнув на меня и протянув руку, внезапно предложил бородатый, и я, не став кабениться, поднялся с его помощью. — Чё болит? — Ну, голова уже легче, но.. у меня, это, знаешь, жутко шея затекает, и спина постоянно болит.. — на всю мощность решил отжаловаться я сразу за всё время, перестав уже корчить из себя героя, коль уж эта роль мне так бездарно не шла, а к нотациям про врачиху из деревни я всё равно уже морально подготовился на все случаи жизни. — А порезы.. ну, заживают. Вроде. Шов стрёмный.. зудится очень, так и охота всё потрогать и оторвать, но я держусь. — Всегда бы так, — недоумённо хмыкнул поражённый Том на мою слишком внезапную откровенность, к которой он стопроцентно не был готов, и приблизился, чётко усаживая меня на кровать. — Если не будешь травмировать ранку, то шрам от шва останется тонким. А шея со спиной.. — он вздохнул, пожав плечами. — Я знаю, Билл, я сразу заметил, даже переносить тебя боялся сперва, если честно.. Но сам тут помочь я тебе не смогу, — быстро заправив за уши мне волосы, он вдруг, прямо глядя на меня, обхватил тёплыми ладонями мою шею, мягко проехавшись касанием дальше и плавно массируя пальцами сзади, нащупывая каждую косточку, а я даже в шоке распахнул шире глаза на долгом выдохе, ведь мне даже сначала показалось, что он меня обнимает и вот-вот приблизится, чтобы.. — На спине при падении тоже вылетела пара позвонков, поэтому и боли. И в шее один, сам вот потрогай, — вдруг сказал он, и я, всё ещё мысленно и реально сжимаясь при колких мурашках от такого массажа, неловко косясь на его обросшие, плавно шевелящиеся губы напротив, перевёл на него глаза, сразу видя сосредоточенную косматую голову егеря перед собой, и послушно поднял руку туда, где всё ещё лежали его пальцы. Столкнувшись с ними, я нахмурился, отыскивая на их месте то, что и требовалось, а потом действительно напоролся на неприятную твёрдую выпуклость. — Чувствуешь, шишка выпирает? Надо это вправлять, чтобы стало полегче. — Ты не умеешь? — скорее, утвердительно отозвался я, и правда ощущая этот противный маленький горб на том месте, где быть его, видимо, обычно не должно, но ровность упрямо нарушалась, как и мой давно замученный покой, которого безумственно хотелось. — Нет, но я знаю, кто умеет. — Врачиха твоя.. — тут же не преминул я шансом огрызнуться с горькой усмешкой, не сдержавшись, но переменился я мгновенно, чтобы не нарваться и не испортить всё снова. — Может, лучше ты попробуешь? Том.. давай лучше ты! — состроив просящую мину и ещё раз надавив на позвонок, как будто сам мог чудом вставить его на место, но только сделал больно и отдёрнулся, моляще глядя на небритого целую вечность лесника. — Ты чё, вообще сбрендил? — сердито вытянулся он, качая головой. — Я только хуже сделаю и склеишься! — Тогда под неприметной елью закопаешь, — глухо припомнил я ему его слова и весь поник, опуская плечи и поджимая губы. Том молчал. Я, если честно, привык уже ко всей этой лесной атмосфере. Чириканье и гарканье за окнами стало чем-то вроде и без меня известной нормы, и когда между нами с егерем не было всяких слов, всегда находился тот, кто умело тишину заполнит. Иногда мне хотелось послушать какую-нибудь музыку, радио, молчу уже про Интернет, про который я не столь давно вспомнил совершенно случайно, но я не знал, есть ли это у Тома вообще, но в машине же явно должно было быть что-то такое из этого списка хоть частично. — Не знаю, что творится в твоей голове, от чего ты боишься, блядь, каждого шороха.. — прервал это тяжёлое молчание берложник, так и сидя рядом со мной на краю кровати, и я, не сразу сообразив, что он говорит со мной, отлип от неосознанного разглядывания зелёного, частично лишь виднеющегося пейзажа за бортом, опуская глаза. — Поэтому я тебя к одному знакомому свожу. Он тоже егерь, только следит за другим участком. Такого я не ожидал. Даже рот раскрыл от удивления. Вообще я точно пока и не знал, как лучше теперь среагировать: порадоваться, что всезнающая и всеумеющая медичка отошла на задний план, ведь она уже заочно меня дико раздражала, негласно являясь потенциальной угрозой моему беспечному пока существованию; либо с не меньшей настороженностью раскритиковать очередную предложенную Томом адекватную возможность из-за своей резкой паранойи. — И что ты ему скажешь..? — осторожно начал я, отворачивая корпус от него и удобнее свешивая до пола необутые ноги. — Что? Правду. — Он выдаст! — тут же рявкнул я, вскакивая на ноги и сразу же обхватывая себя руками. Хотелось защититься от какого-то ужасного страха, ничего не делать и никуда не ходить, чтобы не сделать всей ситуации только хуже, но я не мог. Это «хуже» само находило меня всякий раз. — Еба-ать.. — сокрушённо протянул егерь, падая спиной поперёк моей кровати и свисая головой назад, а я, носом шумно стягивая воздух, смотрел на него в сердитом ожидании. — И почему я тогда другой дорогой не пошёл.. — пробурчал себе под нос берложник, утомлённо закрыв ладонями лицо, и вздохнул, но я это всё равно услышал. — Ясно.. — понятливо сбавил тоны я и тоже еле слышно выдохнул. — Спасибо, Том, — с натянутой улыбкой закончил я беседу, шумно сглотнув тяжёлую досаду, и спокойно двинулся к двери. — Не надо ничего вправлять. — Куда попёрся? — тут же кинул мне вслед бородатый, шурша и скрипя матрацем. — Куда-нибудь. К Холзану, — холодно ответил я и взял ещё более чёткий курс на выход, вышагивая и наконец сумев пройти этот путь эффектно: не запнуться, не хромать и не упасть. — Он за домом, пошли? — лесник, судя по звукам, тоже встал и решил преследовать меня, и я сердито, но сдержанно оглянулся, тараня его обозлёнными до предела глазами. — Я сам, — ровно и непоколебимо отчеканил я, не отводя предупреждающего взгляда, в который я так и пытался вложить всё значение своих оголённых и задетых чувств, и вспоминать о том, что он вообще мне ничего как бы не должен, я не смог пока что. — Один. — Эй, — всё ещё пытался прицепиться Томас и нахмурился, так и торча около примятой кровати, но в то же время и не шёл следом за мной. — Просто представь, что ты тогда другой дорогой.. ээ.. лесом пошёл! — гневно фыркнул я и, не имея желания и всякого настроения больше пребывать в его обществе, убрался из дома, громко захлопнув за собой дверь и на прощание показав средний палец. Не знаю, почему, но в тот момент я очень собою гордился, стараясь тем не менее не думать с горечью о том, что Картер уже на самом деле жалел, что спас меня вообще. Этот гнев и отчаяние так незаметно и привели меня к Холзану. Порывы тёплого ветра трепали мои волосы, я шёл и тупо под ноги смотрел, на тропу, и красивая окружающая обстановка в этот миг меня почти что не прельщала. Это всё не для меня, я здесь такой же чужак. Как и везде.. На сей раз, по крайней мере, радовало то, что рыжий жеребец хотя бы стоял в том месте, где Том и сказал, никуда не ускакав, ведь вспомнил о первом неудачном визите к нему я уже далеко потом. — Привет, ещё помнишь меня? — прогнав чужое зло из голоса, мягко окликнул я коня, мирно стоящего у дерева с закрытыми глазами, которые тот тут же сонно распахнул, когда меня услышал. — Охереть, ты стоя, что ли, спишь? — искренне удивился я, ахнув и резко ощутив чудовищную потребность разузнать об этом классном факте у берложника, но быстро осадился: с ним мы опять слегка разосрались, поэтому, только выкорчевав эту потускневшую мысль и посомневавшись, всё-таки отступил от задумки и, осторожничая, слегка потрогал крепкую шею зверя одними только кончиками пальцев. Тёплый. Офигенный. — Да уж, я тоже теперь с конём говорю. На одну шизу в этом доме официально стало больше, — с ехидным смешком сострил я, цокая и испытывая сильнейшее, несравнимое желание выговориться, особенно когда общий язык с прежним собеседником снова затерялся в толщах нашего недопонимания. Да и сказать ему я точно мог не всё, а этому — мог. — Ну, как дела? — конь не ответил. — У меня вот башка пипец болит.. но мне уже полегче, чем в начале. И Том этот твой мне треплет без конца про врачей, все уши уже, сука, прожужжал, но я ж не идиот! Веришь? Я понимаю же, что всё серьёзно.. я это прекрасно понимаю.. — грустно вздохнув и уже увереннее поглаживая рукой своего молчаливого красивого собеседника, говорил я, с охотой делясь своими чувствами, но задумчиво смотрел уже вдаль: то на потемневший сухой пенёк возле странно и ненормально скрюченной ели, плотно обросший травой, мхом и мелкими цветами на очень длинных стеблях, то на цепь однотипных кустов, откуда вдруг послышалось чьё-то неловкое шуршание, как будто какой-то зверек свалился с ветки вниз и сам же обалдел в итоге. — Но я.. вот тебе не страшно здесь? — задавал вопрос я, снова переводя глаза на гордого Холзана, рассматривая его внимательно, читая его чувства на вытянутой морде, в грустных больших раскосых глазах, которые смотрели куда-то вперед и словно вдаль, будто меня здесь рядом и не было. — А мне страшно.. — ответил сразу я, предположив его безвыходный, но почему-то именно отрицательный ответ, ведь бородач его спасёт, чуть что случится, а я.. — Чувак.. во что я влип, я ж правда нихера не помню, хоть ты мне поверь, раз Том не хочет! — снова насупившись и не встретив должной реакции от своего слушателя, хоть ничего он посоветовать мне и не мог, я сердито и безнадёжно топнул ногой, невольно заставляя животное насторожиться, но успокоился я почти что сразу, вспомнив про резкие движения. Рядом с ним мне было так необъяснимо хорошо и легко, он словно сам задавал моё спокойное, как и сам он, настроение, отчего мне даже хотелось сильнее зажмуриться, улыбнуться, выдохнуть очень глубоко и покрепче прижаться к коню, как к самому близкому другу, однако я немного побоялся и лишь топтался теперь около него. — Но что-то страшное, наверное, случилось.. я почти уверен, поэтому и боюсь лезть, пока не вспомню. Зачем мне всё это лечить, если я окажусь за решёткой, или меня окончательно убьют, когда я себя выдам.. — продолжал свои домыслы и рассуждения я, попутно вслушиваясь в настойчивый шёпот ветра в ветвях надо мной и повсюду, и он даже новую тревогу этим на меня навевал. — Бля, да и сегодня.. я просто жутко накосячил, ты б если видел, то упал бы со смеху! — хохотнул я, заулыбавшись, и покачал слегка головой, стыдливо прикладывая ладонь к своему лбу. — Я ж не хотел его ударить.. Пипец! — вспоминая недавно случившееся и осознавая всю глупость и последствия моей неуместной спонтанности в адрес егеря, выдохнул я и немного расстроился. — Вообще, знаешь, хозяин твой.. — я вдруг замялся, коротко осмотревшись рядом, не зная, стоит ли говорить. — Как бы нормальный тип, я бы даже сказал.. ну, крутой такой и смелый парень.. один не ссыт жить в огромном лесу с медведями и волками, интересный он даже. Да.. мне многое в нём нравится, он меня даже в чём-то вдохновляет, бывает.. — перечисляя отмеченные мною качества и держа образ того самого субъекта пред глазами, делился с Холзаном я, и так хорошо мне становилось во время разговоров, ведь никогда не мешало разгрузиться от кучи лишних мыслей. И не только лишних. — Но он нихрена мне тоже не рассказывает, я его словно не знаю совсем, и иногда я просто очень сильно на него злюсь, хочу, но тупо не могу сдержаться, понимаешь? — продолжал свои пламенные излияния я, а потом перевёл взгляд на своего собеседника, так и не проронившего ни звука. — Ты, блин, на меня даже не смотришь, а слушаешь ли вообще? — я цокнул языком от такой наглости и поник. — Никто меня, короче, не слышит.. всем похер, и уйти я отсюда боюсь: некуда.. и тогда-то меня волки схавают точно, — дрожь больно и холодно пробежала по позвоночнику вмиг при этих выводах, только сильнее словно делая акцент на моих опасениях, и я тяжело вздохнул, таки насмеливаясь и приобнимая лошадку за шею, и закрыл глаза. Стало уютно и хорошо. Мне так не хватало простого объятия.. — Ну, медведь зато потом хоть спокойно вздохнёт. — Не вздохнёт, — слишком внезапно раздался ровный голос, и я дёрганно встрепенулся, ошалело отстраняясь от коня и глядя на него офигевшими до края глазами. Он говорит! Но как это возможно?! Пока я свыкался с этой просто фантастической мыслью, Холзан стоял спокойно и флегматично, как и было, не подавая толком признаков заинтересованности. — И кони стоя не спят, только дремлют, если рядом нет опасности, — голос степенно продолжился, но конь так же молчал, да и губы его не шевелились, и только тогда уже, по самому этому голосу, я наконец определил, насколько сильно мне приглючило, и коротко рассмеялся, краем глаза при этом замечая, как ко мне подошёл сам рослый медведь. — И видит он тебя и всё вокруг прекрасно, просто так глаза у них устроены. И вообще, — остановившись рядом, рассудительно и даже чуть строго вещал бородач, а потом, не дождавшись поворота от меня, сам мягко повернул моё опущенное от неловкости лицо к себе за подбородок, чтобы привлечь всё моё внимание, смотря прямо и твёрдо, без колебаний. — Не подходи к нему так близко без меня, он пока что тебя плохо знает, может напугать или лягнуть. — О-окей, — только и прошептал я слегка растерянно, снова опуская взгляд и, ещё раз глянув на рыжего зверя, отступая ещё на шаг назад. Похоже, он тут слышал всё, что я говорил.. — Билл, давай с тобой не будем ругаться, а лучше тогда придумаем, что Робу сказать про тебя, — мягко предложил лесовик, вместо меня заняв ближнее место рядом с Холзаном, и улыбнулся, чуть сжав губы в межбородье. — Ну, тому егерю. Догнав теперь, о каком это Робе вообще идёт речь, я только стёр с лица хмурую задумчивость, кивнул Тому в ответ и невольно улыбнулся тоже. Уж с этим я не мог не согласиться, и лёгкое тепло уже не в первый раз сладко окутало меня, стоило мне только ощутить к себе прежнюю его доброжелательность и внимание.✩✩✩
— И он правда всё мне вправит? — подозрительно, но, скорее даже, с надеждой спрашивал я, загоревшись таки его предложением, и теперь себе придумывал, что тот егерь номер два из себя представляет. — А мозги? — почти без пауз вклинил дальше я, успевая преследовать Томаса, который ходил около своего гаража и вытаскивал один за другим всякие инструменты, лежащие в разных местах. — Э-э, в смысле голову, — я хохотнул. — А это, кстати, как? Не знаешь, очень больно? А когда тогда поедем? Далеко? Сильно? На Холзане?! Тачка же ведь не заводится! А пешком я, наверное, не дойду.. Не понесёшь же меня на руках, ха-ха, — мне едва хватило воздуха, чтобы всё это выдать доброй очередью, и то, что у меня это вообще получалось, не могло, естественно, не радовать. — Блядь, ну ты и говорун, Билл! — заржал лишь в ответ лесовик, обратив на меня взгляд и снова улыбаясь с каким-то даже умилением. — Не знаю я, увидишь сам, хуже всё равно, походу, пока некуда, — довольно обнадёживающе отозвался мужчина и сдул вылезшую на лицо длинную прядь каштановых волос. — Пешком нельзя, надо сначала дочинить машину, я почти закончил уже с ней. А Холзан, как и я, тебя только растрясёт в дороге, рано ещё тебе. Выслушав все доводы и планы, я всё же покорно замолчал. Пусть и оставались у меня в запасе некоторые вопросы и уточнения, которыми я мог, наверное, и мёртвого задолбать, но рта я больше в этом русле не открыл, оставив на потом. И конечно же, теперь, когда мы снова сгладили так часто растущие неровности в нашем общении, я настырно напросился вместе с егерем чинить его большущее старинное, в нескольких местах помятое корыто, в общих чертах именуемое Фордом. Дома я сидеть всё равно бы не стал даже под угрозой смерти, поэтому, зашнуровав получше кеды и воинственно заправив за уши светлые волосы, я счастливо просиял леснику до безобразия воодушевлённой рожей и прошествовал следом за ним в обход нашего дома. Я всё равно планировал благополучно заканывать его новыми расспросами и по возможности даже помогать, что всё равно было пока что слишком уж маловероятно, и надеяться можно было только на действие свежего лесного воздуха и лекарств, которыми меня напичкал Томас. Он почти сразу упал своей мордой под капот, а я довольно сидел на крупном пне около дома где-то напротив него, подогнув под себя одну ногу, и его разглядывал. Классный и сильный, не то что дохлый я. Мне нравилось смотреть, всё хоть какое-то было разнообразие в моём унылом существовании. Стены дома мне уже осточертели вместе с потолком и паутинами, которым уже впору мне было выдавать свои личные географические названия, потому и такое времяпрепровождение было для меня значительно более привлекательным. Том что-то там вертел, крутил, гремя инструментами, а я сидел тихо, как мышка, и следил, как умело работают его руки, пачкаясь в мазуте; волосы у висков по-прежнему небрежно лезут ему на лицо, и он их шумно сдувает, коротко выпятив нижнюю губу вперёд, и даже это в нём выглядело как-то словно бы внушительно; как смахивает пот со лба чистым предплечьем, и всё портила только эта уродская борода. Он мне напоминает с ней кого-то.. Я шумно вздохнул, расслабляясь на солнышке и переводя взгляд с лесовика на зелёные, трепещущие в вышине кроны и острые маковки елей. Колышутся на тёплом, приятном ветру, и мне так хорошо сейчас просто находиться на улице, рядом Том, отчего мне не одиноко и спокойно, да я даже будто не ощущаю сполна, что болит стряхнутая голова и всё прочее. Пробежавшись вниманием по всем соседним верхушкам, считая их от нехрен делать и попутно воображая деревом, смотрящим вот так в небо, и самого себя, я снова поглядел на полусогнутого Томаса, пройдясь уже по всей фигуре и подозрительно прищурившись. Вот что-то же он мне не договаривает. Хочу узнать ещё, найти бы только клещей побольше и вытянуть ими из него уже правду! Как он докатился до этого вообще, что делал раньше, с кем, и почему со всеми расстался? Вздохнув громче ещё раз, только уже конкретно для того, чтобы на меня обратили наконец какое-то внимание, я мягко улыбнулся, а потом коротко всё же словил вопросительный взгляд бородача. Я только помотал головой и слегка пожал плечами, а тот с ответной улыбкой, даже ухмылкой и подмигиванием, отвернулся назад. Солнце припекало через ткань, заставляя с надеждой вспоминать и про шорты, предложенные мне раньше, от которых я так глупо отказался, а Картер, иногда что-то бранно комментируя, продолжал возиться с мощным зверем из железа. Интересно, а куда он дел ружьё? — Скучно? — вскоре задал вопрос он, пока я, устав сидеть, уже встал и подумывал немного прогуляться по окрестностям, вооружившись какой-нибудь палкой для отпугивания всей лесной живности, начиная сразу от пауков. — Ну.. нормально, — брякнул я и чуть махнул рукой: то, что я делал сейчас, куда уж было круче всей моей предыдущей профилактической недели в заточении. — Просто хочу поболтать. — Почему я не удивлён.. — риторически выдал он, заулыбавшись. — А расскажи мне что-нибудь, — с воодушевлением прикопался я, опираясь корпусом на тачку, чтобы и Тома хорошо видеть в процессе, и не так напряжно всё время стоять. — О себе или про лес. Предлагая егерю такую альтернативу, изначально я надеялся, что для продолжения он выберет, конечно, первый вариант, но за всё это время, что его я знаю, мне уже полагалось по определению понимать, что из такой моей вольности, ясен хрен, последует! Точно зря про лес сказал, но ладно.. — Я много историй всяких знаю. — Ну давай, — с охотой кивнул я тут же, принимаясь ждать рассказ. — Что бы тебе рассказать.. Могу про призраков, оборотней, ведьм, сумасшедших маньяков, поджигателей, убийц, браконьеров, да много о чём.. А ты не забоишься, кстати? — вдруг с усмешкой спросил он, повернув ко мне голову, и странное выражение на его лице не вписывалось пока что ни в какие ранее предусмотренные критерии. В смысле, забоюсь? — Ха, — брякнул я, небрежно смахнув цветного жука, с трудом ползущего по стеклу соседней со мной дверцы. — Мне же не пять лет, уж не смеши. — О, ну тогда слушай, — загадочно понизил голос Том и, ещё раз контрольно глянув на меня из-за капота, снова засунулся туда на пол-себя. — Здесь в лесу кое-где есть специальные, так сказать, сторожевые башни, по сути-то будто бы домики на деревьях, — плавно говорил он, а я молчал, просто обошёл машину и встал с ним рядом, с любопытством рассматривая открытые внутренности молчащего пикапа. — Когда мы надолго в лес уходим, они используются для безопасного ночлега, да и для обзорного осмотра территории. Но это я для справки. Ну так вот, — Том пихнул меня локтём в бок, как будто я его не слушал, немного лишь призадумавшись, и я тут же перевёл на него внимательные глаза, мгновенно растянувшись в дежурной улыбке. — Я слушаю, дальше давай. — Рассказывали мне, что заплутал тут какой-то охотник, темнело уже, а он всё дорогу найти обратную не мог. И наткнулся он, значит, на одну вот такую сторожку на дереве, решил туда залезть и переночевать, — рассказывал лесовик, а я, вздохнув, его рассматривал, следя, как он откручивает что-то, умудрившись перед этим уронить куда-то в траву несколько гаек неловким движением. Хотелось взять вот эти его волосы по бокам и поудобнее за уши заправить, мешает же, даже мне видеть это не в кайф.. — В домике было три окошка и дверь с верёвочной лестницей, он улёгся на полу, но сон к нему всё не шёл. Стены будто давят, в углах что-то шуршит, как назло, и скребётся, да и внизу где-то шакал как раз голодный бродил. Блядь, погоди-ка, опять же, сволочь такая, укатилась, — прервался неожиданно Томас, ведь, выскользнув из замасленных рук, последняя гайка резво ускакала вниз, со стуком лавируя между деталями и всякими проводами, глядя на которые я всё время чувствовал себя каким-то непроходимым тормозом. Казалось, что разбираться во всей этой механике — нечто из разряда фантастики, и то, что егерь что-то здесь шарил, меня нехило так, конечно, поражало. Я покачал головой и неподалёку уселся прямо на землю, так как нога ушибленная быстро уставала. — Охотник так долго промаялся, уже нервничая, в панику вдаряясь, он даже задремал на какое-то время, но вскоре проснулся, а в окне.. Бородатый, всё ещё сидя на карачках у машины на одном уровне со мной, странно замолчал, выдерживая трагическую паузу, благодаря которой встрепенулся даже я, а потом, резко схватив заоравшего меня за лодыжку, потянув и издав какой-то жуткий рык, повалил меня на траву, прохрипев страшным голосом: — ..в окне ужасное бледное лицо на него глядит, буквально висящее в воздухе! — Том, мать твою! — завопил я, сжавшись и разучившись тупо, как дышать. — Охерел уж совсем! Я прибью тебя! — заикаясь, ругался я, чуть с душой своей не попрощавшись от страха, во весь уже рост растянувшись на траве под ржущим медведем, которого тут же со всей силы пихнул несколько раз, а сердце уже вот-вот хотело выскочить наружу из-за этого несносного придурка. — Сдохнуть можно, идиот.. чушь собираешь тут всякую.. Мои оскорблённые ворчания смешили ещё больше этого ненормального; спихнув его, я попытался встать, но меня утянули обратно, всё так же хохоча. — А ты не веришь в духов леса? — изумился Том, ложась на бок, подпирая волосатую дурную башку рукой и глядя на меня с теми же искрами задора в глазах. — Нет, блин, — хмыкнул я, ложась обратно. — И тебе не советую. — ..сказал мне тот ещё сикушник, — весело откомментировал лесовик, и я, потянувшись, впечатал в него показательный кулак, совершенно не нанёсший урона. — Это всё херня. Мне кажется, всё в этом мире можно объяснить, совсем не прибегая к мистике, — безразлично пожал плечами я и, переведя сбитый дух, сосредоточенно уставился в лазурное небо, насильно утихомиривая биения в груди после выходки Тома. Птицы звонко чирикали, в траве — настырно стрекотали, но про муравьёв мне думать совершенно теперь не хотелось. — Так объясни тогда, — отозвался рассудительно берложник, но я только хохотнул и медленно перевёл своё внимание на него, лежащего рядом. — А я-то чё? Я, походу, не учёный, — я поиграл бровями, отбрыкавшись, и захохотал. — Я тупо подожду, пока они сами додумаются. Мужчина низко и вибристо поддержал моё веселье, покачивая головой и уже вскоре укладываясь поудобнее на спину и заводя руки за голову, после чего так же умиротворённо, как и я несколько мгновений назад, устремил карий взор в высоченное небо. — Хитрый лис, — обозвал меня он еле слышно. — Быстро я из зайцев переквалифицировался, — надменно хмыкнув, я с кряхтением старого деда поднялся всё-таки на ноги, в очередной раз покосившись на одиноко стоящую машину, с которой так и не сделали ничего почти со всеми этими моими разговорами, и тогда снова подошёл к металлическому монстру, оглядывая его придирчиво. Где-то поблизости вдруг зафыркал Холзан, с глухим топотом приближающийся в нашу сторону, и я тепло улыбнулся, просто не сдержав мимолётный порыв. — Хитрый заяц, — бросили мне в спину нарочито недовольно, но я не стал реагировать на это больше, вместо этого продолжил разговор. — А сам ты видел привидений, пока тут живёшь? — Иногда, когда я только поначалу ночевал в лесу, и не такое мерещилось, — спокойно проговорил бородатый, и я с охотой оглянулся на него, нащупав занятное развитие диалога на ту же тему сверхъестественного. — Серьёзно? — охнул я и снова опёрся о тачку, продолжая наблюдать за тем, как Том возвращается к Форду и приступает над ним вновь каким-то хреном колдовать. — И тебе не страхово? Или ты типа местный, тебя не обидят. Такими, собственно, темпами я ещё долго мучил бедного Тома вопросами, наворачивая круги вокруг машины и разглядывая её со всех сторон, не считая самого днища, конечно. Я даже попытался залезть в грузовую площадку за кабиной, откуда медведю пришлось меня тактично выгонять, но это меня, если честно, как-то и не слишком огорчило: настроение было такое крутое, что почти все беспокойства отошли на второй план. Я чувствовал как никогда себя здесь хорошо.★★★
— Почему не заводится? — когда основные нейтральные, не позволяющие пока переходить на бородатые личности вопросы уже более-менее стали рассасываться, я решил поговорить конкретно о проблеме. — Может, какой провод оборван, и контакта нет, окислился или ещё чё. Может, свечи сгорели, нет бенза.. — перечислял Томас, не отвлекаясь, а я осмысленно нахмурился. — Или аккумулятор просто сел, — задумчиво брякнул я, почесав репу, и вдруг понял.. Мы резко переглянулись. Я даже рот раскрыл, немигающе вылупившись на Тома, насторожившегося не менее, чем я сам, а потом — на машину, чувствуя, как лампочка знания всё ярче приятно зажигается где-то в голове. — Правильно, — с очевидным удивлением отозвался егерь, даже оторвавшись от машины, а я так боялся упустить такой момент, ведь всегда же его упускал, стоило мне только припомнить хоть что-нибудь одно. — У меня тут, оказалось, две проблемы. Свечи, и вода выкипела в аккумуляторе почти вся, а те копы, как ты их обозвал — просто мои знакомые из посёлка, которые мне всё нужное сюда и привезли, а я их, блин, чуть-чуть же не дождался и как раз за ними туда и поехал, — усмехнулся лесовик, выпрямившись и хрустнув суставами, и кивнул вдруг на меня, вытерев руки об замызганную тряпку. — Иди сюда. За руль садись. — Я? Реально?! — огорошенно ахнул я, опешив, и покосился на этот самый руль чёрного егеревского Форда. Малость запылённый пикап слабо пытался отсвечивать бликами на солнце, где получалось; от него отражалось тепло летнего солнечного дня, и жар из накалившегося салона так и валил на меня через открытое окно, возле которого в ближайшее время я и ошивался, беседуя с медведем. — Я сейчас закончу, присоединю, а ты заведёшь, как я скажу. — А как? — недоумился я, даже поджав хвост, стоило только начать привлекать меня к чему-нибудь такому, потому что ощущение чего-то неизведанного тут же давило по тормозам в этом случае, и я отчего-то сомневался немного. — Блядь, Билл, у меня такое чувство, что всё-то ты умеешь. Или раньше умел. Давай, — он ловко кинул мне ключи, словно не заботясь о том, словлю ли я их вообще, а я же едва-едва сумел их поймать, охваченный уймой предположений относительно грядущего времяпрепровождения, и всё равно мне было непонятно, что вообще из всего этого выйдет. Ведь того, что делать надо дальше, я и представить не мог. — Проверим кое-что. С трудом сглотнув образовавшиеся во рту слюни, я в очередной раз осмотрел неподвижно стоящий передо мной металлический агрегат, ожидающий чьего бы то ни было вмешательства, и сжал в ладони ключи, направляясь на ватных ногах к водительской дверце, тут же нажимая на ручку. Открыть не получилось. Я сразу же косо поглядел на ожидающего Тома, который пока ничего не говорил, не считая, конечно же, его мимики, и догадался надавить сильнее, а в итоге увидел, что дверь поддалась и открылась передо мной, разрешая теперь уже забраться внутрь. У меня просто дух перехватило. Я спешно залез в жаркий салон, утонув в сидении, и захлопнул дверцу, тут же осматриваясь с каким-то волнующим упоением. Пред собой я увидел панель, оснащённую различными приборами; удивительно, но на ум даже теперь приходили и их названия. Я положил ладонь на изгибы руля, с приятными чувствами проведя по твёрдой тёплой дуге и несколько раз читая курсивную надпись Ford посередине, и тронул затем рычаг коробки передач, волнительно сомкнув на нём пальцы, и тихо хмыкнул, задумавшись и словно оцепенев в непонимании. — Билл, заводи! — вдруг вырвал меня из раздумий голос лесника, и я, переведя взвинченный взгляд теперь на ключ в своей второй дрожащей немного руке, тут же направил его в скважину и с замиранием сердца крутанул от себя пару раз, пока машина не отозвалась на мои действия. Чувства просто захлестнули меня вместе с голосом заговорившего двигателя. Тачка с натугой, но всё же завелась, а я всё сидел и искренне улыбался от уха до уха против всякой воли, чувствуя, что от нахлынувшего счастья я просто хочу зарыдать. Я был в совершенном ступоре, не имея всяких сил справиться с каким-то торможением внутри себя, и я не сразу даже заметил, как Том захлопнул крышку капота и уселся на пассажирском рядом со мной, что-то говоря, а я, руководствуясь чисто какими-то наставлениями инстинктов, вдавил в пол педаль сцепления, ловко включил первую передачу, начал плавно отпускать левую ногу, слыша, как машина рвётся в путь, словив рабочий момент, и, не сумев справиться с самим же собой и затупив, вдруг благополучно в итоге заглох, как-то слишком резко забыв, что надо делать дальше. Я тут же взметнул свои расширенные от ужасного шока глаза на Томаса, который в тактичном молчании сидел рядом со мной, сканируя меня своим вниманием и пониманием словно, а я, нервно дёрнув рычаг передачи в нейтральное положение и резко отпустив педаль, крутанул ключ обратно и тут же плотно закрыл ладонями лицо. Меня просто штурмом обуревала массовыми волнениями неуловимая память. Я совершенно не успевал за что-то зацепиться, всего передо мной было так много и будто ничего совсем; я просто понимал, что что-то сейчас так рядом со мной, словно бы просто не может до меня дотянуться, но оно есть и просто ожидает своего часа.. Видимо, я ещё слишком к такому не готов.. но почему..? — Том! — то ли сквозь смех, то ли сквозь всхлип быстро позвал я парня, так и сидящего рядом, и, качая головой, просто пропускал через себя целую необъятную массу чувств, не поддающихся никаким ранее мною ведомым пониманиям. — Я.. блин! То-ом! — я резко обернулся к нему вполоборота, хватая за предплечье и с глазами навыкат глядя в упор на него. — Я точно, наверно, умею водить! Я же.. ты видел же! И это ещё и не автомат! — стиснув так и рвущиеся к улыбке губы в полосу, я упоённо носился взглядом от одной его черты к другой, просто не успевая дышать и слов не находя; я сейчас был так взвинчен, что просто хотел схватить его, стиснуть в руках от радости и, зажмурившись, осознавать, что память постепенно возвращается ко мне. — Я помню.. помню, знаешь, чё.. — тараторил я, подавшись уже к нему, но теснота салона осадила меня от таких решений, и я просто сжал пальцы на его руке, глядя прямо в курчавое лицо. — Короче, машина.. салон такой тёмно-серый, просто охуенный.. приборная панель с красной подсветкой, у зеркала вонючка висит.. но.. — я замер, ощущая, что начинаю упускать эту связь со своим прошлым, так быстро и непонятно.. — Чё это за машина.. марка.. Не помню.. не знаю, чё это.. голова опять болит.. Я опечаленно скуксился, зажмурив глаза, и только рука Тома, поддерживающе сжимающая мою в ответ, давала мне какую-то опору и надежду на возможное восстановление утерянного. Больше ничего не вспоминалось, и только плохое самочувствие, поймав момент, когда я особенно уязвим, тут же стремилось разрушить моё спокойствие. Я всё-таки умею водить. А значит, при аварии я мог быть за рулём, когда за мной гнались, и я разбился..