Шепот ветра - 2

Мало-помалу Федерико все же удалось привести меня в чувство ласками, объятиями, нежными словами и поцелуями. Перестав дрожать, я быстро сбегала в душ. Федерико же спустился вниз, пояснив, что ему нужно позвонить. Это меня встревожило, но муж сказал, что все расскажет, как только я спущусь. Однако вышло так, что ему даже рассказывать ничего не пришлось. Приняв душ, одевшись и приведя себя в порядок, я как раз спускалась вниз, чтобы приготовить завтрак, но услышала голос мужа из кухни и замерла. — Да, — твердо говорил он кому-то. — В первую очередь, нужно еще раз проверить — вдруг эти эксперты все-таки ошибаются. Нет, я знаю, что у известных людей завистников и недоброжелателей хоть отбавляй. Но все равно организую новую независимую экспертизу. Мне важно знать, действительно ли тормозной шланг был перерезан. Он мог просто порваться в результате износа. Знаю, знаю. Но ты все равно перепроверь, хорошо? Все, Грандо, надеюсь на тебя. Звони сразу, как только что-то выяснится. Пока. Затем, секунд на десять воцарилась тишина. Но, не успела я сделать и шага, как мой муж снова заговорил: — Привет. Ты на репетиции? Прости, что отвлекаю, но у меня проблемы. Помнишь Августо из полиции? Так вот, вчера вечером он позвонил и сказал мне, что в моей машине якобы были повреждены тормоза. Я в курсе, уже позвонил Грандо. Он обещал все перепроверить и объявить результат ближе к вечеру. Думаешь? Ладно, хорошо. Только, Рике… Понял. Конечно. Давай, до связи. После этого разговора он тяжело вздохнул. Я все же спустилась вниз. Федерико стоял на кухне лицом к окну, машинально прокручивая телефон между пальцев. Он всегда так делал, когда был чем-то озабочен. И сейчас я понимала — у него есть повод для беспокойства. Как, впрочем, и у меня. — Что сказал Энрике? — спросила я, вырвав мужа из раздумий. Федерико вздрогнул и резко повернулся ко мне, натянув на лицо мягкую спокойную улыбку, и спросил: — Ты все слышала? — Случайно. Ты не ответил на вопрос. — Ничего. А что он скажет, если еще не видел окончательного заключения? Мы должны сначала быть на сто процентов уверены, что тормоза в машине повредил кто-то со стороны. А там уже будем смотреть по обстоятельствам. — Боюсь, пока вы будете смотреть, тот, кто покушался на тебя, раздумывать не станет, — сорвалось с моего языка. Только заметив изумленный взгляд мужа, я поняла, что сказала, и выругала себя за эти слова. Еще нам только второй ссоры не хватало! — Прости, — смущенно извинилась я. — подходя к Федерико и прижимаясь к нему. — Не знаю, что на меня нашло. Просто я очень люблю тебя и переживаю! — Тебе не за что извиняться, Вилу, — тихо ответил мой муж, обхватив меня за талию. Твоя реакция вполне объяснима. Хочешь знать, почему я решил сначала убедиться в достоверности проведенной экспертизы? — Конечно. — Чтобы успокоить тебя. И себя заодно. Я очень надеюсь, что эти эксперты из полиции просто что-то напугали, и никто на мою жизнь не покушался. Ты волнуешься, потому что я мог погибнуть. А я — потому что в машине со мной могла быть и ты с детьми. Нужно положить конец всему этому и четко определить: было покушение, или нет. — А если было? — Значит, будем искать того, кто мог пожелать нам смерти. — Но ты ведь не будешь ничего от меня скрывать, правда? Даже плохих новостей? Я хочу знать, что происходит на самом деле. Ты бережешь меня, но сейчас для этого не время. Я должна быть в курсе, понимаешь? — Да, Вилу. Ты будешь все знать, в любом случае. Я обещаю. Не переживай. — Легко сказать! Просто… если с тобой что-то… я этого не переживу! — Что ты, родная! Ничего не произойдет ни со мной, ни, тем более, с тобой! Я этого не допущу! Ни за что! С этими словами, он чуть отстранил мою голову и нежно поцеловал меня в губы. Это как-то сразу успокоило. Удивительно, как Федерико ухитряется одним действием — поцелуем — вызывать разные эмоции. Заводить, распалять, возбуждать, лишать разума, давать почувствовать свою любовь, успокаивать или, наконец, просто затыкать рот (а со мной это иногда очень даже нужно). Вот, сейчас поцелуй заставил меня расслабиться, обмякнуть в руках мужа и даже улыбнуться. — Я люблю тебя! — выдохнул мне в губы Федерико, когда поцелуй прервался. — Я так сильно тебя люблю! — И я люблю тебя, мой родной! — отвечала я. — Очень люблю! Мы хотели еще раз поцеловаться, но тут сработал датчик. Проснулась Элиса, а скоро из комнаты вышли мальчики. И уже через несколько минут на смену романтике пришли родительские заботы. Впрочем, это нас никогда не тяготило. Дети даже усиливали нашу любовь и внушали уверенность в том, что у нас самая крепкая семья на свете. Так просто ее не разрушить. Все потихоньку налаживалось. Никто из детей больше не вспоминал об аварии. Луису так надоела всеобщая опека, что он запросился в детский сад (беспрецедентный случай), Эстебан затеял с отцом возню на диване, а Элиса играла с детским рояльчиком, пока я готовила завтрак. Словом, ничто не предвещало никакой катастрофы. Разве что, после завтрака Федерико попросил обойтись без прогулок. Впрочем, это было вполне нормально, учитывая полученные накануне новости. Ведь в машине, и впрямь, кроме моего мужа, могли оказаться как я сама, так и (вообразить страшно!) наши дети. Пока нам точно неизвестно, кого хотел убить злоумышленник, лучше не выходить из дома без необходимости. Утро прошло спокойно. Дети играли наверху, а Федерико разместился в гостиной, чтобы немного подтянуть струны на своей гитаре. Он никогда не доверял это дело мастерам, да и дотрагиваться до инструмента позволял только мне и Энрике (что волне понятно). Я сначала просто наблюдала за мужем, а около полудня ушла готовить обед. В общем, первая половина дня прошла без особых сюрпризов. Я даже успокоилась. Только рано. После обеда мальчики тихонько включили телевизор у себя в комнате, а мы с Федерико, уложив Элису, разместились гостиной, на диване, обнявшись. Никто из нас не хотел портить воцарившуюся идиллию, как вдруг в кармане у Федерико зазвонил телефон. Вроде бы, ничего особенного, но почему-то, увидев имя на экране, мой муж весь напрягся, крепче прижал меня к себе и только после этого ответил: — Да? Да, я слушаю. Что ты выяснил? Ну, не томи! Затем, глаза его стали расширяться, а лицо — бледнеть. У меня появилось плохое предчувствие. — Это точно? — спросил, наконец, Федерико у своего собеседника. — Ничего не понимаю. Ну, и какой у нас план? Нет, это понятно. Вопрос в том, как. Ладно, пожалуй, это не телефонный разговор. Ты можешь приехать ко мне сегодня около семи вечера? Да, хорошо. До встречи. — Что случилось? — немедленно спросила я, едва супруг нажал кнопку отбоя. — Ты не против пары гостей сегодня, к ужину? — поинтересовался он, уже снова что-то нажимая. — Не против, — пожала плечами я. — Федо, что… Вместо ответа мой муж снова поднес телефон к уху, а секунд через десять заявил в трубку: — Все подтвердилось. Мы встречаемся сегодня в семь у меня. Хорошо. Да. Ты уверен? Понял. Жду. — Федо! — начала я терять терпение, когда тот отложил телефон. — Это правда, Вилу, — не дав мне закончить, произнес Федерико. Тормоза в машине, действительно, были повреждены. Перерезаны ножом. Сегодня мы с Энрике и нашим общим другом, Грандо, обсудим план дальнейших действий.