Шепот ветра - 2

Сознание возвращалось уже не так медленно, как в прошлый раз. Может быть, из-за того, что теперь мне под нос сунули нашатырный спирт, а может, из-за вспышки острой боли, которая наступила, едва я очнулась. Как бы то ни было, последние слова Энрике всплыли в моей памяти быстрее, чем, вообще, вернулась ориентация в пространстве. Боль была огромной, всепоглощающей, отнимающей силы и желание жить. Нет, только не Федерико! Господи, за что?! Что такого мы сделали, чтобы нам выпала эта участь?! Да, была одна ссора. Но неужели непонятно, что это — ерунда?! Мы бы поговорили и помирились. Ведь мы любим друг друга, и никакие ссоры не могут этого изменить! Нам никогда не нужно было легкой или красивой жизни — мы просто хотели прожить ее вместе. Так за что это все?! — Федо! — застонала я, еще даже глаз не открыв. — Вилу! Вилу очнись! — позвал меня смутно знакомый голос. — Очнись, все хорошо! Сквозь пелену этой страшной боли до меня не сразу дошел смысл сказанного. Я даже не сразу узнала голос. Лишь через какое-то время проснувшееся подсознание пояснило: Энрике сказал, что все хорошо. Господи, да какое там «хорошо»?! Я совершенно отчетливо помню его последние слова. А это значит — все! Для меня — все. Я не могу без него! Не могу и не буду жить! Даже ради детей. Это выше моих сил. Боль постепенно меня убьет, и я отправлюсь вслед за мужем. Сквозь опущенные веки я почувствовала, что в глазах защипало. Слезы. Как глупо и банально. Соленые капли — тысячная процента от всего объема боли и давящей пустоты в груди. Трудно дышать. Правильно — так и должно быть. Без Федерико и меня не будет на свете. Тем не менее, на уровне рефлекса, мои веки чуть приподнялись, пропуская слезинки. Ох, до чего вокруг ярко! Когда глаза немного привыкли, я сумела сфокусировать взгляд на склонившихся надо мной Энрике, Деметрио, Карле и незнакомой женщине в белом халате. — Как Вы, сеньора Дельяно? — заботливо спросила последняя. Ее вопрос, впрочем, остался без ответа. Господи, ну, зачем?! Зачем было приводить меня в чувство?! Для чего?! Чтобы я еще помучалась своей болью?! Мне не выжить без Федерико! Так почему бы этим врачам не позволить мне спокойно умереть?! Быть может, на том свете я встречу любимого мужа, скажу, что дура, извинюсь. Самое, пожалуй, чудовищное во всей ситуации то, что последним воспоминанием Федерико оказалась наша ссора. Он такого не заслуживал. Нет. Он заслуживал умереть через много-много счастливых лет, легкой и безболезненной смертью, в супружеской постели, рядом со мной, с моим поцелуем на губах и осознанием того, как сильно я люблю его. — НЕТ! — завопила я, пытаясь дать боли хоть какой-то выход. Из груди рвались рыдания, тело начало конвульсивно дергаться — так, что кому-то даже пришлось схватить меня за руки и за ноги. Но мне было все равно. Хотелось только умереть. Лишь смерть избавит меня от этой жуткой боли. Не трогайте меня, я просто умру! — Уйдите! — истерически визжала я. — Оставьте меня в покое! Уйдите все! — Вилу, Вилу, Вилу! — крикнул чей-то голос. — Успокойся! Все в порядке! Он жив! Прости, что напугал тебя своими словами, но это так! Федерико жив! Все хорошо! Успокойся! Все-все-все! Тихо, тихо! Не знаю, почему, но моя истерика прекратилась. И каким-то образом сквозь боль до меня дошло, что это говорил Энрике. Жив?! Федерико — жив?! А что же тогда значат его предыдущие слова?! Нет, нельзя пускать в душу ложные надежды! — Я тебе не верю! — плакала я. — Ты же сам сказал, что у него не было шансов! — Спокойно! — воскликнул тот. — Ты просто не дослушала! Я имел в виду, у Федерико не было шансов избежать аварии! А сам он жив! Даже сознания не потерял! — Он прав, Вилу! — подхватила Карла. — Жив твой суженный! Живее всех живых! Все в порядке! — Верно, сеньора Дельяно, — заключила незнакомая женщина в халате. — Ваш супруг сейчас находится в процедурной, где доктор его осматривает. Но он жив! Я едва снова не лишилась чувств. Только уже от облегчения. Жив? Мой любимый человек жив? Господи, какое счастье! Жив! Слава Богу! Все в порядке! Теперь главное — убедиться, что с ним, действительно, не произошло ничего серьезного. — Я должна… его увидеть! — заявила я, пытаясь подняться. Деметрио с Энрике отпустили мои конечности и отошли. Оказалось, что все это время я лежала на кушетке в коридоре больницы. Ох, мои вопли, наверное, были слышны на все здание. Впрочем, сейчас главное — найти мужа и убедиться, что он в порядке. — Идем, — сказал Энрике, протянув мне руку. — Я отведу тебя к Федерико. Он помог мне подняться на ноги и повел всех вглубь коридора. Женщина в белом халате скрылась за ближайшей дверью. Мы прошли метров десять — и вот, Энрике остановился, указав на табличку с надписью «процедурная». Сердце мое замерло в ожидании. Оставалось только повернуть ручку — и я увижу его. Самого родного и самого любимого человека на свете! — Давай, входи, — приободрила меня Карла. — Мы подождем вас здесь. — А я пока позвоню Марите, — спохватился Деметрио. — Она же, наверное, с ума там сходит. — Иди, Вилу, — заключил Энрике. — Он все время тебя зовет. Последняя фраза меня просто окрылила. Зовет! Он зовет меня! Нет, я знала, что муж меня любит, но очень боялась, что после ссоры эта любовь угасла. Какое счастье, что это не так! Если Федерико зовет меня, значит, я по-прежнему ему нужна. Эти мысли сподвигли меня протянуть руку и открыть дверь. Войдя в процедурную, я невольно сморщила нос — так в этом небольшом помещении неприятно пахло медикаментами. Но вот, мой взгляд упал на кушетку — и все вокруг исчезло. Там сидел Федерико, но в каком он был виде! Вся левая часть лица моего мужа была залита кровью так, что левый глаз почти был ею окружен. Я охнула и рванула к любимому человеку. Да и сам Федерико, увидев меня, протянул руки с преданной улыбкой. — Федо! — вскричала я, сев рядом с мужем и схватив его за руки. — Господи, родной мой, как ты?! — Здравствуйте, сеньора, — ответил за пациента стоявший рядом врач. — Я так понимаю, Вы — его супруга? Это был седовласый мужчина лет пятидесяти пяти, крепко сложенный, коренастый и невысокий. Впрочем, мне было особо не до него. Торопливо кивнув врачу, я снова перевела взгляд на мужа и осторожно коснулась кончиками пальцев его окровавленного лица. Меня всю трясло, из глаз текли слезы, а растрепанные волосы падали на лицо. Да, могу себе представить, на кого похожа! Однако Федерико явно так не думал. Он осторожно стер слезы с моих щек и шепнул: — Вилу, я был неправ! Прости меня, пожалуйста! — Нет, это ты меня прости, Федо! — всхлипывая, возразила я. — Мне не следовало так заводиться. Тем более, конфликт возник на пустом месте! — Но ты уверена, что тебе не нужны права и машина? — нервно спросил Федерико. — Или думаешь так, глядя на мое разбитое лицо? Ах, да, конечно, машина и права — вот, из-за чего мы поссорились. — Нет-нет, мне с самого начала было это не нужно, — возразила я. — Сама не знаю, что на меня нашло. И, конечно, я понимаю, что ты просто беспокоишься обо мне. — Очень беспокоюсь, родная! — сказал Федерико, погладив меня по щеке. Посмотри на меня. Это — лишь минимальные последствия того, что может произойти на дороге! Поэтому ты никогда не сядешь за руль, Вилу! Вздохнув, я продолжила гладить любимое лицо. Не верю, что он жив! Просто не верю! Неужели сейчас я касаюсь его кожи, хотя всего несколько минут назад кричала и билась в истерике? И, конечно, мой муж абсолютно прав. Это — первая авария в его жизни, но и ее достаточно, чтобы понять: не нужны мне никакие права. — Так мы можем продолжить вопросы? — резковато спросил еще кто-то. Тут только я заметила, что в процедурной, помимо меня, Федерико и врача, находился угрюмый бородатый полицейский. В руках он держал папку и ручку. — Да, — спохватился мой муж. — Простите. — Итак, — подытожил полицейский. — Вы заметили бурю, но домой возвращаться не стали, потому что, как было Вами указано ранее, у Вас «было подсознательное желание разбиться насмерть». Верно? ЧТО?!!!