Шепот ветра - 2

— Сразу скажу, что поход в этот ресторан было идеей Нати. Если ты помнишь, она очень его любит. Посетителей, конечно, было немного, ведь сегодня понедельник. Двое бизнесменов вели какие-то переговоры, да за барной стойкой спиной к нам сидел кто-то еще. Сначала мы с девочками просто сидели и болтали, а потом вошел не кто иной, как сам Томас. Я попыталась скрыть лицо, чтобы он нас не заметил, но Нати все испортила, позвав его за наш столик. Дальше, и вовсе, выяснилось, что тот человек, который изначально сидел возле бара, — Леон. Наша бестолковая Нати, конечно, и его пригласила. Она, кажется, даже не заметила, что оба были уже слегка пьяны. Ох, ты бы видел, как они весь вечер на меня пялились! Хотя, нет. Хорошо, что не видел, потому что поубивал бы обоих прямо в ресторане. Я еле дотерпела этот ужас до половины пятого, но тут случилась еще напасть: Нати отказалась ехать за детьми. Сказала: позвонит Елене. Но я уже тогда придумала план побега. Поэтому позвонила Деметрио, попросила забрать и мальчиков, и нас. — А почему именно ему? — несколько обиженно спросил Федерико. — Ты могла просто позвонить мне. — Во-первых, ты был на репетиции, — возразила я. — А во-вторых, я не хотела, чтобы ты пострадал в драке с Леоном и Томасом, которую непременно бы начал, увидев, как они на меня смотрят. — Ну, да, — подумав, согласился мой муж. — Начал бы. Но, как ты, наверное, теперь поняла, то же самое касается и наших сыновей. — Да уж, — грустно улыбнулась я. — Луис вел себя очень храбро и безрассудно. Одним словом, весь в отца. — Так что же дальше? — поторопил меня Федерико. — Дальше началось самое страшное, — вздохнула я. — Воспользовавшись какими-то предлогами, мы с Карлой ушли от их компании. Проще говоря, сбежали. Но Леона я недооценила. Он выскочил за мной и полез целоваться. Его не смутила даже Элиса у меня на руках. Я вырывалась, как могла, но где мне с ним справиться? Карла попыталась вступиться, но Леон оттолкнул ее, и она упала. Я побежала к ней и отпустила Элису. Тут-то он и… Я замолчала и всхлипнула, уткнувшись в плечо мужа. Тот крепче обнял меня и начал нежно гладить. А губы его успокаивающе шептали мне в ухо: — Тш-ш-ш! Тихо, милая! Не надо! Больше никто тебя не тронет! Обещаю! Я разорву на части любого, кто только посмеет приблизиться к тебе! Не бойся! Все позади! — Да, — согласилась я, немного успокоившись. — Мне и в самом деле показалось, что ты убьешь Леона, когда отшвыривал его от Луиса. Кстати, а как вы все там оказались?! — Деметрио очень напугал твой голос по телефону, пояснил Федерико, — поэтому он сразу перезвонил мне. Я перепугался, тут же прервал репетицию и пояснил ребятам ситуацию. Андреаса мы оставили в студии, чтобы прослушал получившиеся записи, а сами рванули туда. Ох, Вилу, что я пережил, когда увидел всю эту картину… С губ его сорвался тяжелый вздох, и я поспешила крепче обнять мужа. Ну, конечно, он испугался! Ведь мы очень любим друг друга! И внезапно мне захотелось доказать Федерико свою любовь. Но как — я пока не знала. — Все, — шепнул мой муж, целуя мои волосы. Больше я тебя ни на какие прогулки не отпущу! — А я больше никуда и не пойду! — вздохнула я. — Еще не хватало аналогичной ситуации в будущем! Ведь мир тесен. Вот, встречу Леона где-то еще — и конец. — Это ему придет конец, если он хотя бы на пару метров к тебе приблизится! — пробурчал Федерико. — И уж тем более, — если тронет! О! Кажется, я придумала, как доказать мужу свою любовь! Конечно, изначально мне этого не хотелось, но ему явно станет легче. И поэтому я даже согласна переступить через свой страх. — Знаешь, — прошептала я, — когда Леон полез ко мне, у меня все внутри протестовало. Как будто мое тело способно реагировать лишь на твои прикосновения. Дотронься ты до меня там, где пытался дотронуться Леон, я бы, наверное, уж стонала и уж точно не думала сопротивляться. А прикосновения Леона вызвали только страх и отвращение. Эти слова, по идее, должны были завести Федерико. Но вместо этого мой муж крепче прижал меня к себе и спокойно заметил: — Ничего удивительного. Во-первых, он был пьян, а ты — нет. Трезвый человек никогда не поймет пьяного. Именно поэтому я позволяю себе немного выпить лишь тогда, когда выпиваешь ты. Это было правдой. Когда я не пила во время семейных встреч по причине беременности и последующего кормления грудью, Федерико тоже отказывался выпить даже глоток вина. Да и вообще, в отличие от того же Макси, который пил, чтобы «немного расслабиться», мой муж видел в алкоголе только приложение к праздникам — не более. И я была с ним полностью согласна. — Во-вторых, — продолжал Федерико, — Леон пытался дотронуться до тебя против твоей воли. А это кого угодно возмутит. Да, верно. Мой муж и здесь отличается. Он касается меня лишь тогда, когда я ему разрешаю, и лишь в тех местах, где я, опять же, разрешаю. Правда, он уже давно получил постоянное разрешение к каждому уголку моего тела, но факт в том, что мой супруг всегда спрашивает позволения хотя бы взглядом прежде, чем дотронуться до меня. — Ну, а в-третьих, — заключил Федерико, — он был с тобой груб. И тут уже срабатывает элементарное сравнение. Ведь я всегда очень боюсь сделать тебе больно. Да уж. Это еще слабо сказано. Он обращается со мной так, словно я вся сделана из хрусталя. Так было, есть и, наверное, всегда будет. Может быть, отчасти за эту вечную нежность я так люблю мужа. Но вот, что странно. Федерико раньше с полужеста понимал мои намеки. Сейчас я пыталась завести его и вовсе не рассчитывала на столь длинные речи. Проще говоря, я банально соблазняла мужа и даже уже почти не боялась заниматься с ним любовью. Напротив, теперь я боялась другого. Что если Федерико все-таки потерял ко мне интерес, как к женщине? Я слышала, так бывает, но никогда не думала, что буду подозревать мужа, который в этом плане был «всегда готов». — Поцелуй меня! — попросила я мужа, чтобы проверить. — Ты уверена? — напрягся Федерико. Тут уж я не выдержала. Он напрягся, а это значит, испугался! Испугался, что я догадаюсь об отсутствии у него интереса ко мне! Все кончено! Он больше не хочет меня! Смогу ли я с этим жить? Господи, ну, конечно, не смогу! Я умру без него! Умру без его рук, без его поцелуев и без сладких ласк! Он больше меня не хочет! Из глаз брызнули слезы, а руки непроизвольно крепче вцепились в мужа. Я подсознательно пыталась продлить последние минуты физического контакта. Но все бесполезно, если он утратил ко мне интерес. Из груди вырвались рыдания, и я разревелась в голос. — Что с тобой, родная? — встревожился Федерико, прижав меня к груди. — Я чувствую, что это не из-за Леона. Что случилось? Я сказал что-то не то? — Федо, скажи мне правду! — взмолилась я сквозь слезы. — Я больше не интересую тебя, как… как женщина? — Что за бред?! — опешил мой муж. — Конечно, интересуешь! Никто на свете не интересует меня, кроме тебя, Вилу! С чего вдруг такие мысли?! — Ты не хочешь меня поцеловать! — Глупости! Хочу, конечно! Я просто беспокоюсь о тебе, милая! Ты сегодня столько пережила… — Да?! Тогда почему ты не понял моего намека! Сравнивая твои прикосновения с прикосновениями Леона, я пыталась тебя соблазнить! — Знаю. И мне очень хотелось повестить на это. Но, Вилу, признай: тебе самой этого не хочется. Я даже дотронуться до тебя боюсь. Тебе нужно прийти в себя, любимая. Не переступай через свой страх ради меня! Я чуть отстранила голову от груди мужа и удивленно посмотрела на него. Что все это значит? Он так легко меня понял? Неужели я все-таки ошибалась, и он по-прежнему меня хочет? Или это — просто предлог, чтобы не заниматься сегодня любовью? И как проверить? Хотя, в одном Федерико прав: я, действительно, не хочу. То есть хочу, но не сегодня. Мне и вправду нужно время, чтобы прийти в себя. Но кое-что я хочу прямо сейчас… — Да, ты прав, — обратилась я к мужу. Мы слишком много пережили сегодня. Я пока еще не достаточно оправилась для наших игр. Но была готова свой страх проигнорировать, чтобы тебе стало легче. — И я не приму от тебя такой жертвы, Вилу, — заявил Федерико. — Мне станет легче лишь тогда, когда тебе станет легче. Я люблю тебя, моя родная! Глаза мои снова наполнились слезами. Только на этот раз слезами счастья. Он казал, что любит меня! Господи, неужели его до сих пор тянет ко мне? Не хватает только одного… — Я тоже очень тебя люблю! — шепнула я. — Только твои прикосновения способны возбуждать и успокаивать одновременно! Поэтому, пожалуйста, поцелуй меня! Я весь вечер скучала по твоим губам! Поцелуй же! Со мной не будет ничего плохого! — С удовольствием! — хмыкнул он и нарочито медленно потянулся ко мне. Я понимала, почему Федерико так неторопливо сближает наши лица — чтобы не пугать еще сильнее — и была благодарна ему за это. — Не бойся! — выдохнул муж мне в губы и, наконец, нежно-нежно слегка коснулся их своими. Волна тепла прошла по моему телу. Но супруг лишь легко и почти неуловимо коснулся моих губ. Судорожно вздохнув, я крепче обвила его шею, желая чего-то более существенного. — Еще? — шепотом робко спросил Федерико, не отнимая своих губ от моих. — Да! — выдохнула я. Тогда только мы начали целоваться по-настоящему. Скоро исчезло все. Весь страх, пережитый за этот день, все переживания. А что я почувствовала, когда, проведя рукой по торсу мужа и остановившись на молнии джинсов, ощутила под ладонью твердый бугорок! Он был возбужден! Все хорошо! Я по-прежнему его волную! Все замечательно!