Серафим Конца: Воскрешение мира. Девятнадцатилетний Ичиносэ Гурен

— Звёзды уже не так хорошо видно, — сказал Гурен. Подача электроэнергии была восстановлена, и с этим строительство лагеря для выживших многократно ускорилось. Курето предпринял решительные меры — силами детей последователей Ордена «Имперских демонов» организовал в Шибуя пригодное для жизни место. Трупы были стащены в кучи для сожжения, и с каждым новым погребальным костром лишь укреплялась их преданность друг другу. Все взрослые без демонов были мертвы, и в живых остались их дети, которым предстояло отстроить мир для младших товарищей. Каждый день с утра до ночи они собирали трупы и тихо молились за души усопших. Они обещали друг другу, что восстановят город, затем страну, что будут жить здесь ради будущего. — Гурен, — окликнул его Курето Хираги. Гурен по-прежнему смотрел лишь на небо. Курето пришлось позвать его снова. — Что? — На что смотришь? — На небо, не видно, что ли? — А что там? — Звёзды. Они слегка потускнели. — Это так кажется из-за кострищ. — Ага. — И вы вернули нам электричество. Теперь по ночам не так темно как было. Теперь Шибуя даже ночью излучала яркий свет. Трупы быстро начинали разлагаться, и их требовалось срочно сжигать, поэтому погребальные костры пылали сутки напролет. Гурен вернул взор на землю — прямо перед ним полыхала огромная куча тел. Пахло барбекю с примесью горелой пластмассы. Его мутило от этого запаха. — Я могу идти? — Попросил он. Курето покачал головой. — Оставайся со мной, пока все не кончится. — У тебя там ещё какая-то пламенная речь заготовлена? — Конечно. — Тебе самому не надоело? Мы уже всё слышали. Ты каждый день повторяешь одно и то же. Курето смотрел лишь на пылающие трупы. — Этого недостаточно. Хоть ещё сто раз повтори, все будет мало. Мир с ног на голову перевернулся, поэтому нам надо объединить людей, дать им общую цель. Он шагнул навстречу толпе. Аой Сангу уже ждала его с микрофоном. Курето взял его, и голос его вознёсся над Шибуя. Толпа, собравшаяся возле кострищ, состояла из одних лишь детей. Родители их, как и все, кто был старше двенадцати лет, погибли от страшного вируса. Этим детям нужен был лидер, сильная опора, вокруг которой следовало отстроить мир заново. Увидев Курето с микрофоном, дети закричали. — Курето-сама! — А ну, тихо всем! Курето-сама будет говорить! — Ну прям мистер Популярность, — усмехнулся Гурен. Курето глянул на него, слабо улыбаясь. — У тебя самого полно поклонников. Они благодарны за ваш подвиг на станции, за электричество. Так что встань за мной, скрести руки на груди и вид такой сделай важный. Надо сделать так, чтоб эти дети захотели на тебя равняться. — А ты мне не указ. Аой зыркнула на Гурена исподлобья. — Ты забыл, с кем разговариваешь? Ты всего лишь жалкий Ичиносэ, был и остался! Мне следует убить тебя за твою дерзость! — Она схватилась за свой меч. — Рискни здоровьем. — Гурен смотрел ей прямо в глаза, нагло и открыто. — Вот ублюдок! — Аой, уймись, — велел ей Курето. — Но, господин… — Если хочешь убить его, то давай не здесь. Отойдите куда-нибудь подальше и деритесь сколько угодно. Нечего портить мне выступление. Мы тут вообще-то пытаемся произвести впечатление невероятно сплоченной команды бойцов, помнишь? — Так точно. — К тому же Гурен на самом деле не хотел меня обидеть. У нас больше нет пленных. Нет ничего, что удерживало бы клан Ичиносэ подле Хираги. У нас больше нет над ними власти. И все ж Гурен нам помогает. Просто он понимает, что должен это сделать, если нам и впрямь суждено стать спасителями человечества. Не так ли, Гурен? У Курето был такой тон, словно он в первую очередь старался убедить самого себя. — Ты аккурат на своем месте, Гурен. У ног своего господина Курето-сама. Позади Курето раскинулась целая толпа детей — они смотрели на них глазами, полными гордости. Целое море детских лиц, подсвеченных пламенем кострища, а рядом догорали трупы, человеческие жизни. Жизнь продолжалась даже после апокалипсиса. Казалось, эти дети завидуют Гурену — ведь с ним разговаривал сам Курето. Слова Курето были правдой. Им нужен был сильный лидер. Кто-нибудь, кто убедил бы их, что они смогут справиться даже с концом света. — Начнем же, — сказал Курето. Он поднял микрофон, вдохнул и начал свою речь. — Братья и сестры! Внемлите посланию Ордена Имперских демонов, спасителей и стражей Шибуя. Он каждый день вещал об одном и том же. — Сегодня мы ещё немного продвинулись вперёд. Мы собрали останки погибших товарищей и вернули души их на небеса. — Курето показал пальцем в небо. — Видите, куда устремляется дым от костра? Мы смотрим, как горит огонь, и думаем о наших товарищах. Куда уходят они, вмиг объятые пламенем? В какой угол небесного свода улетает этот дым, покинув землю? В старом мир жили те, кто верил в рай после смерти. Грешников же ждал ад. В раю наши души познают любовь господа, а те, кто попадет в ад, будут наказаны. Множество взрослых говорили об этом. Они говорили, что бог наблюдает за нами, оберегает нас. Правда ли это? Столько людей умерло, мир оказался разрушен, а бог так и не показался нам. Где же он, этот бог? Что он такое? Я… Нет, мы, Орден Имперских демонов, не верим ни в рай, ожидающий нас на небесах, ни в бога всесильного. Ведь если он существует, как он мог оставить нас в таком несчастье? Как мог дать нам такую боль? Курето теперь показывал на гору горящих трупов. — Как он мог предать наших товарищей пламени? Наши родители, братья и сестры, друзья, возлюбленные, неужели они заслужили такого конца? Лишь те, кто совершили непростительный грех, заслуживают гореть вот так, в общей куче, пока не останется лишь горстка пепла! Громовой голос Курето разносился над толпой. Дети слушали с открытыми ртами. Кое-кто плакал. Гурен понимал их. Их родители, братья и сестры горели в куче тел. Курето продолжал: — Никакого бога нет, вот во что верю я, все мы, и вы тоже! Вот во что верит Орден Имперских демонов. И даже если бог есть, он не станет нам помогать. Вот почему мы должны сплотиться и работать вместе, чтобы воскресить этот мир — мир без богов. Вы — да, все вы, возьмитесь за руки. Вместе мы выкуем свое собственное будущее. Когда-то Орден Имперских демонов был величайшей религиозной организацией Японии. Мы вели борьбу с другими орденами. Может, кто-то из вас слышал о Братстве тысячи ночей. Может, ваши родители принадлежали к этому Братству или к любой другой организации, поклоняющейся своему богу. Но услышьте меня сейчас! На свете больше не существует никаких других орденов. Ваша страна, традиции, родители, что заботились о вас, — все исчезло в апокалипсисе. Ничего не осталось, только хаос. А хаос несёт лишь смерть и разрушение. Если мы дадим инакомыслию право на жизнь, Орден будет растерзан изнутри. Поэтому сегодня мы говорим: «Хватит с нас!». Сегодня мы предаем прошлое огню, сжигая его вместе с телами наших товарищей. Мы, Орден Имперских демонов, настоящим заявляем, что будем вашими господами, рукой, что проведет вас в будущее! Лютые монстры скитаются по улицам, вампиры похищают детей по ночам, но мы станем для вас маяком во тьме, чтоб защитить вас и направить на верный путь! С сегодняшнего дня мы отрекаемся от старого названия. Мы выбрали новое имя для тех, кто поведет выживших, имя для лидеров человечества, спасителей Японии, нет, целого мира! Нас будут величать Имперской демонической армией Японии. Каждый выживший станет солдатом в войне за мир. Если вам трудно расстаться со старыми верованиями, можете молиться своим богам. Верьте в кого хотите. Но знайте, что с сегодняшнего дня вы все — воины. Ваши жизни принадлежат вашим братьям и сестрам. На пути вам встретятся монстры, вампиры, другие враги, и вы должны одержать победу! А если встретите демона, вы должны будете приручить его и заставить служить человечеству! Если бог существует, и этот самый бог окажется нашим врагом… Если он придет за нашими братьями и сестрами… Мы одолеем даже его! На этом Курето эпично крикнул и вытащил меч из ножен — катана его была пристанищем для демона Раймейки по прозвищу Громовержец. Тут же с кончика лезвия вырвалась молния и устремилась в небо, озаряя ночь своим светом. В сиянии ее была почти божественная красота. Дети задрали головы, пораженные, восхищённые. Представление возымело небывалый эффект. У этих детей не осталось ничего, а Курето предлагал им надежду — неудивительно, что он сам казался им божеством. Меч его все ещё был поднят к звёздам. — Внемлите мне! Сегодня мы станем Имперской демонической армией Японии! Вы все теперь солдаты ИДАЯ! Посвятите жизни свои целям человечества! Ради ваших товарищей! Ради целого мира! Сегодня мы заявим о себе здесь, в Шибуя! Зажжем маяк надежды! С сегодняшнего дня мы — Имперская демоническая армия Японии! А ну, все вместе! Дети вдруг закричали хором: — Мы — Имперская демоническая армия Японии! — Мы — ИДАЯ! Они кричали так громко, что в ушах звенело. Курето кивнул, до крайности довольный собой. Он передал микрофон Аой и отошёл к Гурену. — Я же велел тебе скрестить руки и сделать важный вид. Гурен помнил об этом. Ему следовало так сделать, чтоб ещё больше поразить детей. Им нужно было верить в кого-нибудь, во что-нибудь. Неважно во что. Гурен вздохнул. Он сжал правую руку в кулак и поднял в воздух. Увидев это, дети завопили ещё громче, кое-кто зааплодировал. — Мы — ИДАЯ! Курето ухмыльнулся. — Отлично. Добро пожаловать в Имперскую демоническую армию Японии, Гурен. — Пошел нахрен. — Хах. — Вот в чем была твоя идея? Собрать детей из разных организаций и сделать их всех солдатами? — Нет, я просто исполняю приказ. Мы пытались до этого похищать детей и промывать им мозги, но такая пропаганда оказалась наиболее эффективной. — Ну ты реально весь в папочку, Хираги-сама. Конченый ублюдок. — Да, но этот самый ублюдок спасет мир. И ты мне в этом поможешь, Гурен. Курето развернулся и пошел к машине. Аой последовала за ним. Гурен смотрел на них и размышлял об увиденном. По словам Курето, никакого бога не было. Это было учение и Ордена Имперских демонов, и Ордена Имперской луны, который основали Ичиносэ. Бога не существовало — были лишь человеческие желания и проклятия, следовавшие за ними. Гурен перевел взор на детей, все ещё повторяющих как мантру, что теперь они принадлежат к ИДАЯ. Трупы все ещё горели. — Что это, если не кара небесная? — Прошептал он. Он вернул друзей к жизни, и миру пришел конец. Апокалипсис развернулся так быстро, что было трудно поверить в то, что это не бог наказывает их. Гурен нарушил табу — как в легендах о Вавилонской башне и крыльях Икара. Он не знал, был ли на небесах бог, но божественная кара точно существовала. Вдруг откуда ни возьмись перед ним появилась Махиру. Она улыбалась, явно позабавленная. — К тебе хоть раз приходила мысль, что это наказание за то, что ты со мной переспал? — Чего? — Запретная любовь же! Хочешь ещё разок? Махиру была одета в свою старую школьную форму-матроску. Край блузки слегка задрался — было видно ее белую кожу, тонкую талию и аккуратный пупок. И тут же в Гурене вскипело желание — вожделение и тяга к уничтожению. — Твое тело знает, чего хочет. Ты хочешь разорвать меня, уничтожить, убить! — Ты существуешь лишь в моей голове. Ты — плод моего воображения. — Неправда. Вот же я, стою прямо перед тобой. — Ты всего лишь галлюцинация, созданная моим демоном. — Я и есть демон. — И как я по-твоему вообще могу переспать с плодом собственного воображения? — Все мальчики предаются взрослым фантазиям. Махиру начала медленно поднимать подол юбки. — Изыди. — Гонишь меня, а сам хочешь. Ну и ладно. Ничего тебе не покажу. — Отстань уже от меня. Махиру невинно хихикнула. О чем она вообще думала? Почему она стала демоном? Действительно ли она обитала в сердце его? Гурен ничего не понимал. — Махиру. — Что? — Допустим, что ты и впрямь существуешь… — Допустим? Я ведь тебе уже все доказала! Я предупредила о том вампире, помнишь? На доказательство это было не похоже. Демоны всегда пытались овладеть своим хозяином, и тогда одержимый терял рассудок. Пока им управлял демон, воспоминания могли быть подделаны. Не было способа узнать правду о событиях, которые произошли во время приступа одержимости. Гурен сам мог знать о том, что за ним идёт Санориум. — Ты неправ. — Махиру оборвала ход его мыслей. — Ты заблуждаешься. — Не смей читать мои мысли. — Я не могу их прочесть. Ты возвел стену вокруг своего разума. Если слегка ослабишь оборону, я могу рассказать тебе намного больше. — Нет, я тебе не позволю. По-твоему не будет. — Эх, а я бы позволила тебе делать со мной что угодно. Она сделала шаг к нему, и он инстинктивно отскочил назад. — Хи-хи, трусишка. — Ты себя видела? Неудивительно, что я тебя боюсь. Махиру была настоящим гением. Последние десять лет она водила его вместе с Курето и Шиньей за носы, и ни разу ни один из них не заподозрил неладное. Ни один из них не догадался насчёт ее истинной цели. На самом деле она все ещё ими манипулировала. — Ты должен одолеть свой страх, Гурен. Люди становятся сильнее, лишь когда побеждают свои страхи. — Ты-то свои победила? Ты вообще уже даже не человек. — Я могу сказать то же самое про тебя. — Я все ещё человек. — Ага-ага. — Не смейся. Но на самом деле выражение у нее было грустное. Гурен попытался поймать ее взор. — Махиру, как много тебе известно? О том, что сказал Сайто. Что он вживил свою плоть в тела моих предков. Ты знала об этом? — Нет. — Махиру покачала головой. — Я вообще ничего не знала о том, что он говорил. Было сложно поверить ей, но, казалось, она говорит правду. — Даже наша первая встреча была запланирована. — Все на свете уже запланировано. — Они придумали это сотни лет назад. — Значит, мы с тобой — родственные души? — Не смешно. — А кто смеётся? Она даже не улыбалась. Лицо ее было непроницаемо, но ей явно понравилась мысль о том, что они с Гуреном соулмейты. — Махиру. — Что? — Я немного ослаблю контроль. Мне нужна информация о… Но тут Гурен заметил, что она смотрит не на него, а ему за плечо. Там кто-то был. Махиру исчезла, но голос ее эхом прозвучал в его голове: — Давай позже. Ослабим контроль вместе. Я даже могу раздеться для тебя. Может, это была не такая уж хорошая идея насчёт контроля. Махиру была сильной, умной, умела соблазнять. Гурен сомневался, что сможет удержать власть над ней. Она с лёгкостью могла бы овладеть его разумом. — Почему все всегда так сложно? — Заныл он, оборачиваясь. За ним стоял Шинья. — А я видел, как ты вытрепывался перед всеми! Стоял там как победитель по жизни, кулак вверх, изображал из себя героя перед малолетками? Какой крутой, вау! — Шинья направил на него указательный палец. — Ты надо мной посмеяться решил? — Ну да. — А ну, завались. — О, как мы заговорили! А ты плохой парень! Гурен попытался пнуть его, но тщетно. — Промазал! — Хохотнул Шинья, уворачиваясь. — Напрашиваешься по зубам получить. Но Шинья лишь смеялся. С ним было так легко, так просто общаться. Конечно, он был умен, и Гурен не всегда понимал, о чем он думает, но у него никогда не было повода бояться Шинью. Или не доверять ему. Гурен знал, что они в одной лодке. Махиру их объединяла — они оба стали жертвами одного и того же монстра. — Я думал, ты сегодня не придешь, — сказал Гурен. Шинья кивнул. — Я и не собирался. Курето каждый день треплет одно и то же. «А теперь все вместе, с чувством, с толком, с расстановкой: мы — ИДАЯ!». — Ну, надо отдать ему должное. Попробуй столько раз двинуть одну и ту же речь. — Они немного отличаются. Я несколько дней послушал и хочу сказать, что он с каждым разом становится все лучше и лучше. — Да ладно? — Ты не замечаешь, потому что вынужден слушать каждый день. Но он заметно поднаторел в ораторском искусстве. Готов спорить, он и в своих покоях репетирует без конца, — пошутил Шинья. Гурен представил такое действо — Курето, замуровавшийся в крошечной комнатке, повторяет свою речь снова и снова, бесконечное количество раз поправляет положение руки с мечом в воздухе или кулак. — По-любому так и есть. — Гурен не смог сдержать смех. — Мой братец столь серьёзен. — Он даже передо мной строит из себя черти что. Ты должен был видеть эту самодовольную рожу. Подошёл и говорит: «Добро пожаловать в Имперскую демоническую армию Японии, Гурен!». Как думаешь, как долго он это репетировал? Шинья вдруг разразился таким хохотом, что Гурен даже не смог договорить, потому что тоже заржал. С весельем к нему пришло некоторое облегчение. Всякий раз, как он видел улыбки своих друзей, ему казалось, что он сделал правильный выбор, что не зря нарушил табу и воскресил их. Он понимал, насколько самонадеянны такие мысли. Насколько высокомерным надо было быть, чтоб оправдывать свои желания? Он искал причины оправдать себя, а неподалеку горела куча трупов, и он был виноват в смерти этих людей. И тут же, стоило ему взглянуть на лицо смеющегося Шиньи, на его лыбу во все тридцать два, он почувствовал, что может заслужить прощение. Он вздохнул еле слышно. Ему стало легче. — Чего вздыхаешь? Гурен показал на кострище напротив. — Дышать нечем. Шинья посмотрел туда. Гурен не смог разобрать эмоцию, блеснувшую в голубых глазах его, но, взирая на пламя с безучастным видом, Шинья произнес: — Постепенно мы к этому привыкнем. — Я точно нет. — Ок, ты никогда к этому не привыкнешь. — Ты уж определись! Шинья лишь пожал плечами и печально улыбнулся. Он помолчал, а затем все стало как прежде. — Ладно, забудем об этом. Забыть о сгоревших телах их друзей, семьи, возлюбленных. И найти другую тему для разговора. Не такую тоскливую. — Ты слышал, какой шум поднялся из-за Норито? Он кое-что нашел намедни. — Что именно? — Ты серьезно не знаешь? Он за завтраком все уши прожужжал насчёт своей находочки. — А я не ходил на завтрак. — А где ты был? — Сам как думаешь? Где-где. Поля на востоке Шибуя пахал. — А, на монстров охотился? — Ну. Ты, кстати, тоже должен был мне помогать. — Я знаю. — И где тебя носило? — Я все проспал! — Засмеялся Шинья. На самом деле у него было приличное алиби — среди ночи его и Норито вызвали на помощь одному из отрядов. Те строили стену с северной стороны Шибуя, и внезапно на них напали чудовища. Эти твари каждую ночь забирали жизни их товарищей. Но постепенно воины ИДАЯ набирались опыта в бою с ними. Они учились лучше управлять своими демонами и забирать у них все больше силы. Тренировали свои способности, чтобы эффективнее использовать новое оружие. Для разработки такого оружия требовалось проведение экспериментов над людьми, но, естественно, недостатка в добровольцах не было. Все были готовы пожертвовать своими жизнями ради товарищей. Желание это происходило от слабости — хотелось сбежать от нового мира, впасть в забытье. Их всех объединяла одна цель — стать сильнее хоть на самую малость. Тогда они смогут защитить друзей. Нельзя было допускать новые жертвы. Поэтому требовалось стать сильнее, чтоб могли выжить самые слабые. Младшие дети подходили к Гурену и просили научить обращаться с мечом. Некоторые умоляли показать, как работает магия. Но меч и заклинания не могли повергнуть монстров — Гурен видел собственными глазами, как погибали дети, которых он учил буквально вчера. Он клялся себе, что однажды череда смертей остановится. Что все свободное время он будет тренировать выживших. Маленькие девочки и мальчики, прежде даже не знавшие слова «колдовство», тренировались каждый день, сражались с чудовищами. Вот почему род Хираги называл их армией — ИДАЯ. Это было лишь отражением реальности. Никаких гражданских больше не существовало. — Как там дела на севере? — Спросил Гурен. Он сам сторожил восточную границу, Шинья — северную, а Курето был ответственный за юг и запад. — Хреново, — ответил Шинья. — Но потихоньку учимся. Шинья тоже тренировал младших, попавших под его опеку. — Мы достроили стену, так что, надеюсь, больше не будет таких потерь. — А стена вообще поможет? Встречаются такие твари, им никакая стена не помеха. — Там установят защитный барьер. — Когда? — Не знаю. — А хватит ли этого? У нас на восточной стороне бешеные потери. — На севере так же. — Надо заставить Курето действовать. — Уверен, мой брат больше всех в этом заинтересован. У него и юг, и запад. Шинья направился прочь от костра, Гурен пошел за ним. Многие из детей смотрели на них, когда они проходили мимо, и лица их были переполнены восхищением. Будут ли эти дети живы завтра? Улучшения наступали с каждым днём, но при нынешней обстановке каждая капля прогресса казалась чудом. Они становились сильнее. Шинья подошёл к своему мотоциклу и оглянулся на Гурена. — Ты как сюда приехал? — С Курето на машине. — Поедешь со мной? — Конечно. Гурен залез на сиденье. Шинья завел мотор. — Держись крепко. — Замолкни. И они уехали в ночь. Шлемы были не нужны теперь — ведь все полицейские, которые могли оштрафовать их, уже умерли. Светофоры работали, но никто не соблюдал правила дорожного движения. Наверное, стоило вообще отключить их. Кое-что осталось неизменным — темнота ночи, ветер в волосах. Гурен чувствовал тепло, исходящее от спины Шиньи. Это было доказательство, что он ещё жив. Гурен прибегнул к силе демона и слегка обострил свой слух — теперь он слышал шум крови в жилах Шиньи, ровный стук его сердца. И вновь его накрыло чувство, что он все сделал правильно, воскресив Шинью. Что он сделал правильный выбор, даже если это означало конец света. Мимо них проносились развалины нового мира — здания, перевёрнутые машины, но Гурен слушал, как бьётся сердце Шиньи. Ту-дум, ту-дум. Оно билось чуть быстрее, чем у Гурена. Возможно, причина была в том, что Шинья вел мотоцикл. — Гурен. Ту-дум, ту-дум. — Гурен, алло? — Да что? — Помнишь, я про Норито говорил… — И? Про его находку? Зная его, предположу, что это ерунда какая-нибудь. — Ну да, ты прав, — хихикнул Шинья. Гурен все ещё подсчитывал удары его сердца. Пока было пятьдесят с момента, как он начал подсчет. Пятьдесят один, пятьдесят два. Пятьдесят три. Воскрешение даст им всего десять лет жизни. Гурен не знал, сколько это в ударах сердца. — Всё-таки Норито молодец, — продолжил Шинья. — Держится, даже умудряется улыбаться после всего. Его улыбка ободряет народ. — Мхм. — Если так подумать, он совсем как взрослый. — Вот это ты пошутил. Гурен не смог сдержать хохот. Имя Норито и «взрослый» в одном предложении звучало просто невероятно. Но очевидное надо было признать. — Но ты прав. Он сбился со счета на очередном ударе и вместо этого принялся гадать, что ж там такого нашел Норито. Если б дело касалось Мито, она б наверняка искала по заброшенным магазинам какие-нибудь игры. Саюри любила готовить, так что ей легко было угодить кухонной утварью. А вот Шигуре… С ней было не все так просто. Гурен с ходу не мог сказать, чем она увлекается. Однажды он спросил ее, как лучше скрыть оружие в одежде, и она принялась объяснять во всех красках, потому что это очевидно была ее тема. С Норито же… Гурен немного задумался. — Я уверен, это что-то похабное. Шинья кивнул. — Вполне в его стиле. — Журнал для взрослых? — Нет, это не такая большая находка. Он их каждый день пачками притаскивает. А сегодня сказал, что это прям бриллиант это коллекции. — Как думаешь, он наконец нашел порнушку? — Может быть. Ты когда-нибудь смотрел порно, Гурен? — А ты? — Я первый спросил. — Вот и отвечай первый. — Гурен! Ну скажи, — Шинья начал уговаривать его. — Даже если и да, все, кто там снимался, уже умерли. Все взрослые умерли из-за Гурена. Потому что он воскресил своих друзей. — Знаешь, что Норито скажет, услышав это? — Засмеялся Шинья. — «Какая утрата!». Можешь представить? — Ага. Утрата, значит… Они болтали до самой границы — вокруг Шибуя была возведена и ещё не достроена стена. Заехав на территорию, они направились в здание, теперь официально считавшееся казармами ИДАЯ.