Научи меня летать

Мария Идея идти на этот дурацкий концерт была жутко неудачной — это я поняла почти сразу. Началось с того, что Кирилл словно специально, завидев у входа Женьку, припарковался на самом удалённом месте. И пока мой старый друг спешил на встречу, быстро выскочил из машины и подал мне руку, опередив Женьку на считанные мгновения. Женька на это чуть заметно сжал губы, и я наверное даже и не заметила бы этого, если бы специально не вглядывалась в его лицо. Он быстро взял себя в руки и, шагнув навстречу, излишне крепко обнял меня и поцеловал в щеку, и тут я уже кожей ощутила недовольство Кира. И последним «приятным» фактором стало приближение к нашей компании Юлии, которая в отличии от мужчин не так хорошо умела носить маски. Вокруг неё распространялась ощутимая волна раздражения. Оно и понятно: вряд ли бывшая подруга была рада, когда после того как она пригласила сюда Кирилла, а он, отмахнувшись от неё, поспешил пригласить меня. О чём и сообщил ей после. Из-за этого же ей пришлось добираться сюда в одиночестве. В общем, я явно испортила своим согласием пойти ей планы, и девушка слишком плохо это скрывала. Одной лишь Люде было хорошо. Девочка словно и не замечала появившегося между взрослыми напряжения и весело носилась вокруг нас. Однако, даже её проняло, когда мы вошли в зал и стали рассаживаться. Мэр не стал теряться и сходу почти обязал меня по окончании этой местной самодеятельности выйти на сцену и красочно похвалить выступающих, как бы плохо они ни выглядели на сцене. Я же всё-таки звезда, меня вся страна знает и мой святой долг поддержать местные таланты. Чтобы немного задобрить недовольную меня, он выделил мне один из vip-столиков, куда проворный официант быстро поставил ещё один стул, завидев, что наша компания больше, чем ожидалась. Женька сел на один из крайних стульев, я, не задумываясь, плюхнулась рядом. Кирилл поспешил занять место около меня, а Юлия буквально силой отсадила дочь на самый край, чтобы оказаться поближе к бывшему мужу. Ещё и прикрикнула на начавшую капризничать девочку, которая хотела сидеть рядом с папой. На какое-то время воцарилась тяжёлая тишина, которая, впрочем, быстро сменилась сплошь вежливыми, но не искренними фразами и такими же искусственными, белозубыми улыбками. К сожалению, всё это показательное дружелюбие так и не смогло ослабить возникшее с самого начала напряжение. Более того, оно стремительно росло, а вместе с ним падало и без того не радужное настроение. Со стороны всё выглядело более чем чинно и вряд ли сторонний наблюдатель нашёл бы к чему прикопаться. Только я прекрасно замечала, как мужчины то и дело пересекаются напряжёнными взглядами, как каждый из них старается так или иначе привлечь моё внимание, что-нибудь шепнуть или чуть заметно коснуться руки. Меня это дико раздражало. Я ощущала себя каким-то трофеем, который никак не могут поделить эти два самца. Плюс неоднократно ловила злые взгляды Юлии, которой никак не удавалось добиться от Кирилла нужных ей реакций. Даже Людочка притихла, интуитивно чувствуя неладное. Ох, лучше бы я осталась дома! Тогда бы мне не пришлось находиться в центре этого вежливого кошмара. Стоит ли говорить, что никто из нас почти не следил за происходящим на сцене? Да и не зачем было особо следить. Местная самодеятельность имела весьма посредственный уровень. Только пара музыкальных групп что-то более или менее приличное. А вот уровень театральных постановок был столь ужасен, что я просто не могла смотреть на это. Получасовой перерыв был невыразимо долгожданным, давал короткую передышку перед ещё двумя часами психологической пытки. И, максимально вежливо извинившись перед своими спутниками, я поспешила на выход и затерялась в разномастной толпе. Юлия Следуя за дочкой, которая целеустремлённо двигалась в сторону туалета и тащила меня за собой с удивительной для такой крохи силой, я всеми силами старалась подавить бурлящее в душе негодование. Последняя ночь была одной из самых тяжёлых в моей жизни. Несмотря на вроде бы принятое решение, я колебалась. Да, с точки зрения логики, это было идеальное решение, взять и просто избавиться от Машки навсегда. Чтобы она больше никогда не вставала у меня на пути. Если её не будет, Кир рано или поздно смирится и станет моим. Я уверена. Только взбунтовавшаяся совесть сводила меня с ума. В итоге, всю ночь вместо сна, я старательно убеждала себя, что так надо. Изначально было ясно, что Машка должна быть тут сегодня. Наш мэр своего не упустит и сделает что угодно, лишь бы привлечь как можно большее внимания общественности. А присутствие известной знаменитости — сама по себе не плохая реклама. Мне с самого начало было больно наблюдать, как Кир начал снова за ней бегать, стоило только Машке появиться. Было очень горько. Столько усилий и времени я в своё время приложила, чтобы он был моим и мы были семьей. Всё зря. Я пыталась смириться, почти смогла обрести иное счастье, почти смогла его отпустить и снова всё рухнуло. И тогда я стала ждать, верила, рано или поздно мой любимый упрямец поймёт, что нам сама судьба велит быть вместе, ведь у нас дочь, которой нужна семья. И, возможно, так бы и было со временем, ведь нам даже удалось наконец найти общий язык и стать почти друзьями, но тут вернулась она, Машка. Реакция Кирилла стала для меня настоящим ударом, наглядно показала, что даже спустя столько лет он её любит. Её! Не меня! Несмотря на все мои усилия! А ведь я все эти годы, не могла найти покоя не только по причине отказа любимого мужчины принадлежать мне. Меня мучило чувство вины. Ведь мы с Машкой много лет были ближе, чем родные сёстры. Делили напополам горести и радости, и верили, так будет всегда. Возможно, так бы оно и вышло, не полюби мы одного парня. Только на мою беду выбрал он её. И по совести мне стоило отойти в сторону и убить свои безнадёжные чувства. Однако это легко только на словах. Чего стоят все доводы разума, когда умираешь каждую секунду, наблюдая как любимый столько лет человек целует другую? Ничего не стоят. Даже если это твоя самая близкая подруга. И я решилась на эту подлость, когда подвернулся момент. Нырнула в омут с головой в надежде, что всё постепенно станет как надо. И все годы после старательно убеждала себя, что всё вышло справедливо. Я получила свою мечту, Машка свою. Жаль только, конечно, что ценой стала наша дружба. Правда работало это самоубеждение коряво. Может, потому что Кир моим становиться так и не хотел, а, может, подсознательно всегда чувствовала — не влезь я тогда, они бы сейчас были женаты, у них были бы дети, и наверняка они были бы счастливы. Наверное, именно это сподвигло меня просить прощения у бывшей подруги, как только она вернулась. А потом мне оставалось только беспомощно наблюдать как Кир снова словно одержимый следует всюду за ней по пятам. В начале я даже пыталась бороться с собой. Убеждать себя, что я попробовала и ничего не вышло, значит, надо просто забить на всё. Только чем больше проходило времени, тем хуже у меня получалось, и в конце концов я опять начала задыхаться от безысходности происходящего. Неведомый доброжелатель стал для меня неожиданным проблеском во тьме. Тем более, от меня и требовалось-то лишь сделать всё, чтобы Машка пришла сегодня сюда. То есть наверняка, точно и без вариантов. Ведь приглашение мэра подружка могла бы и отклонить, а вот приглашение Кира, учитывая, что они снова начали общаться и, как я подозреваю, очень тесно, не смогла. Всю ночь я боролась с собой, убеждала себя, что мне нужно просто сидеть и молчать, хотя совесть неистово кричала, что я обязано предупредить Машку об опасности или сделать что-нибудь другое, чтобы беды не произошло. И вот мы здесь. Это оказалось гораздо тяжелее, чем я думала. Смотреть как Кир из кожи вон лезет, пытаясь выслужиться перед ней — мука. А то, что Машка притащила с собой своего столичного хахаля и с наслаждением наблюдает как два мужика готовы сцепиться с друг другом из-за неё, злит. И сводит на нет все сомнения. Вот оно как оказывается: бедная обиженная подружка не такая уж невинная жертва. Иначе бы она не притащила этого Женьку, дабы потешить своё самолюбие. Ну, ничего, не долго ей радоваться осталось. Скоро всё кончится, и эта стерва, которую я когда-то считала почти сестрой, навсегда уберётся с моего пути. Она это заслужила, а я заслуживаю счастье, за которое так долго бьюсь. — Я быстро, мам, — произносит Людочка, когда подходит наша очередь. — Ага, давай. Я жду тебя, — отвечаю я малышке. Сама же едва не пританцовываю от нетерпения. Мне просто не выносимо находится тут, когда Кир наверняка устремился вслед за Машкой. Мне просто необходимо держать их в поле своего зрения для душевного спокойствия. Только ребёнку это не объяснишь, заставлять её терпеть жестоко, и я не могу, всё же я мать, тем более не допускаю мысли отпустить её куда-либо одну в такой толпе. Мало ли что? Только и остаётся, что мысленно молить её сделать свои дела побыстрее. Неожиданный невообразимый грохот заставляет меня нервно замереть и заозираться. Время словно замедляет свой ход, и я вижу как кричат и пытаются бежать люди. Как пространство вокруг наполняется пылью, трещат стены и стремительно приближается потолок. И тут наконец сознание пронзает ужасом. Людочка! Моя дочка где-то там, вроде совсем близко, но так далеко в окружающем аду. Я со всей возможной скоростью бросаюсь к двери туалета и не успеваю дотянуться всего ничего. На тело наваливается неожиданная тяжесть, потом приходит ослепляющая боль. Приходит запоздалое осознание произошедшего. Мой анонимный помощник сделал, что обещал. Но не так и не тогда, когда было оговорено. Конечно, зачем ему свидетели… После этой мысли сознание погружается во тьму. Евгений Из зала Мария умудрилась исчезнуть просто с феноменальной скоростью, мастерски затерявшись в толпе. Выскочив в приличного размера фойе, я всё же замечаю знакомую красноватую макушку любимой. Девушка движется в сторону выхода. Решила просто уйти? Сбежать, никого не предупредив? Мы с этим придурком где-то ошиблись, были недостаточно сдержанны? В чём дело, почему она уходит? А, может, у неё там назначена встреча с этим козлом Кириллом? Ни на секунду не выпуская Марию из поля зрения, пробираюсь сквозь толпу и выскакиваю на улицу следом за девушкой. К моему невообразимому облегчению, соперника нигде не видать, и любимая в полном одиночестве движется к дальней скамейке. — Маша! — окрикиваю я её. — Постой! На миг замерев, любимая оборачивается и натягивает на лицо вымученную улыбку. — Не нравится концерт? — спрашиваю я, прощупывая почву. — И это меня спрашиваешь ты, человек побывавший на театральных постановках признанных мировых гениев и на концертах звёзд мирового масштаба? — иронично отвечает девушка. — Впрочем, не всё столь плохо. Я заметила пару музыкальных групп, у которых могло бы что-то и получится, займись ими, профессионал. Открываю рот, чтобы ответить и тут раздается чудовищный грохот. Спустя несколько мгновений приходит ощутимая взрывная волна, и я едва успеваю прикрыть Машу собой от летящих камней и осколков стекла. Вокруг поднимается паника, люди с криком бегут прочь. Буквально на глазах здание театра рушится погребая под обломками огромное количество находящихся внутри людей. — Кир… — шепчет девушка и начинает вырываться из моих объятий. — Пусти! Там остался Кирилл, я должна ему помочь! Стискиваю сильнее тело Марии не давая ей вырваться и рвануть на встречу своей погибели. Её лицо белее снега, а в глазах безумие. Девушка изо всех сил вырывается стремясь на помощь этому Кириллу, просто не осознавая бессмысленность своих действий. — Нет! Ты ничем ему не поможешь и при этом вполне можешь погибнуть! — кричу я, стараясь достучаться до разума Марии. — Отпусти меня! Я возненавижу тебя, если не отпустишь! Я должна… — произносит с бесконечным отчаянием. А мне становится невыносимо горько. Вот всё и встало на свои места. Пришло запоздалое понимание истины, которую я так долго отрицал. Нет у меня никаких шансов и никогда не было. А ведь девушка мне повторяла это бесчисленное количество раз. Но я не желал слышать, самонадеянно считал, что добьюсь своего. Я не привык к неудачам и не хотел отступать. Всегда добиваясь своего, во всём, чего бы то мне ни стоило, я потерпел сокрушительное поражение в главной цели своей жизни. Эта реакция девушки более чем показательна. В ней нет лжи и притворства, сейчас девушкой управляет сердце, не разум. Мария всегда продолжала любить его. Неосознанно, не признаваясь в этом даже себе. Так что мои надежды изначально были обречены. Даже если бы эти двое никогда бы больше не встретились, и мне удалось уговорить её стать моей женой, я бы никогда не смог сделать Машу счастливой. И, видя это, мучился бы сам. Прижал крепче к себе тело девушки, моей не сбывшейся мечты, не давая ей рвануть на встречу погибели. Зажмурился изо всех сил стараясь не заорать от обрушившегося на меня отчаяния и боли. Порой истина ранит сильнее пули. — Маш, — отстранил её с мукой заглядывая в любимые глаза, где застыл такой Ад, что я внутренне содрогнулся, — пойми, ты ничем не можешь сейчас помочь. Мы должны ждать спасателей и врачей. Ждать и надеяться. — Но я… Я… Как же, Жень? — шепчет Мария. — Я не могу… Я не выдержу… И заливается слезами. Плачет в голос, давясь слезами, перемежая всхлипы с невнятными обрывками фраз. Я же обнимаю её, стараясь утешить, хотя самому хочется выть в голос. И мысленно прощаюсь с ней, со своей мечтой.