Научи меня летать

Юлия Когда Кирилл неожиданно явился в ко мне за Людочкой, я не поверила своим глазам. И дело не в неожиданном визите, такое случалось и раньше, пусть и не часто. Просто я не могла поверить своим глазам, он изменился. На миг мне показалось, словно я вернулась в прошлое и вижу перед собой того Кирилла, в которого влюбилась уйму лет назад. За все годы, что прошли со дня побега Машки, я ни разу не видела, чтобы у него так сияли глаза. Он буквально излучал чёткий настрой, надежду и влюблённость, излучал молодость и жизнь. И от этого что-то болезненно сжалось внутри. Когда я узнала о том, что задумал бывший муж, всеми силами старалась отговорить его. Ну куда там! Если уж Кир что-то задумал, его ничто не переубедит. Всё время, что моя малышка и бывший находились на пикнике, я не находила себе места. В душе бушевала настоящая буря, но мне не хотелось разбираться и анализировать свои чувства. Спустя где-то часа три, Кир привёз Люду, при этом был мрачным, точно грозовая туча. Значит, его задумка провалилась. Странно, но это отдалось внутри чем-то навроде… радости? Потом Людочка с искренностью и непосредственностью ребёнка рассказала мне обо всём произошедшем на пикнике. Сначала я ощутила приступ злости. Да как эта дрянь посмела кричать на мою малышку! Кто ей дал такое право?! Настоящим ударом было то, что дочка со всей серьёзностью оправдывала Машку! Было сразу понятно, девочка простила её. Дети вообще поразительные создания. Все их эмоции искренние. Они не умеют надевать маски и не таят скрытую злобу. Симпатия, которую Людочка выражала в адрес бывшей подруги, меня необъяснимо ранила. Весь день я старалась не думать ни о Кирилле, ни об отношении дочери к Машке, ни о собственных чувствах. Но сейчас, когда Люда спала, и я осталась наедине с собой, не думать просто не получалось. Чувства и эмоции атаковали в полную силу, и я с ужасом осознала наконец истину. Все эти годы, окромя времени, когда у меня был роман с Дмитрием, я подсознательно надеялась, что рано или поздно Кир осознает, что мы — лучший вариант друг для друга. Поймёт, что мы оба одиноки, а у нас общий ребёнок, которому нужна полноценная семья, и вернётся, сам, без принуждения. И тогда у нас всё, наконец, получится. Господи! Неужели я всё это время в глубине души продолжала любить этого мужчину? Выходит, что так. Просто обстоятельства заставили меня загнать чувства настолько глубоко, что даже я о них не подозревала. И вот теперь, видя как в очередной раз Машка отнимает у меня моего мужчину, я это осознала. Плюс ко всему, эта «подруга» умудрилась ещё как-то очаровать мою дочь! В душе взметнулось нечто тёмное, напоминающее ненависть. Да, я все эти годы ощущала гнетущее чувство вины перед Машкой. Но сейчас, под гнётом эмоций, оно стремительно испарялось. Это нечестно! Машке всегда всё доставалось без малейших усилий! Мне приходилось прилагать уйму усилий, чтобы выглядеть хорошо: с тех самых времён, как проснулся интерес к противоположенному полу. Куча времени и денег уходило на поддержание красоты, тогда как она не делала вообще ничего и выглядела отлично! Природа щедро наделила её хорошей фигурой, миловидным личиком, чистой кожей и волосами удивительного оттенка. Позже она, опять же ничего для этого не предпринимая, заполучила парня, которого я любила уже несколько лет. И даже когда их отношения рухнули и она сбежала, снова легко, судя по её же интервью, построила карьеру актрисы, о которой мечтала с детства. Машка настоящий баловень судьбы! Ей всё всегда само плывёт в руки. Разве это справедливо? И снова, стоило ей только появиться, как Кир, словно преданный пёс, начал бегать за ней! А ведь я уверена, она и пальцем для этого не пошевелила! Тогда как я больше года терпела оскорбления, издёвки и откровенно наплевателькое отношение. Я дочь ему родила! Которую он любит безумно. Но даже это ничего не изменило в наших отношениях. Я по-прежнему была для него ненужной, нелюбимой женой, от которой он мечтал отделаться. Неудивительно, что наш брак развалился, даже несмотря на его вялую попытку наладить отношения ради дочери. Между нами с самого начала стояла Машка. Она всегда была в его мыслях, душе и сердце. И вот теперь она вернулась тем самым лишив меня даже призрачной надежды на счастье. М-м-м, ненавижу! Какого чёрта она припёрлась? Не жилось ей в своей Москве! И ведь у неё уже есть видный мужик, так нет, нужно отнять моего! Звонок телефона, раздавшийся в тишине комнаты, показался оглушительно громким, заставил меня вздрогнуть. Номер был засекречен, но всё же я нажала «ответ». — Слушаю. — Юлия, здравствуйте, — раздался из трубки приятный мужской баритон, — Вы меня не знаете, впрочем, это не важно. Важно то, что у нас, как мне кажется, общие интересы. Мы оба мечтаем избавиться от Марии Лариной. Ведь стоило ей появиться, как все ваши надежды и планы рухнули, но если её не станет… Чёрт. Этот мужик что, мысли мои читает? С одной стороны, меня пугали его слова, с другой, они удивительным образом перекликались с моими собственными чувствами и помыслами. — Я вас не понимаю, — произнесла я. — Понимаете, — в голосе послышался смешок, — Вы ведь хотите обрести счастье с любимым человеком? А это невозможно, пока Мария стоит между вами. — Да, — согласилась я тихо, ведь это было правдой, — но что вы предлагаете? — Просто слушайте меня внимательно и не перебивайте… Кирилл — Пиво будешь? — спросил я Машу, когда мы прошли в гостиную. Девушка кивнула, и я направился на кухню. Это была лишь крохотная отсрочка перед разговором, которая была необходима обоим. И мы оба это понимали. Сегодня днём мне показалось, что мир вокруг померк. Я никак не мог, просто отказывался верить, что ангел была способна на такое. Накричать на ребёнка, сорвать на маленькой беззащитной девочке свою ненависть и злость, которые испытывала к нам, её родителям. Всё моё существо отрицало это, но реальность была жестока. Она всё же сделала это. Вопреки моим надеждам Маша не приняла мою принцессу, не проявила к ней ни грамма симпатии. Она довела мою девочку до слёз, и это вызвало у меня просто всепоглощающую ярость. В тот момент я ненавидел девушку и с трудом сдерживался от порыва ударить её. Когда же злость улеглась, внутри остались лишь безмерное разочарование, острая тоска и невообразимое отчаяние. Семь лет я любил её! Семь лет мечтал о ней! И когда, несмотря на все аргументы против, решился попытать счастья, все надежды рассыпались в прах. Как бы я не любил Машу, я никогда не предам Люду, даже ради неё. Значит, нужно смириться, научиться жить с этой болью, ведь ничего другого мне не остаётся. Да и любил я не эту холодную стерву, а добрую и чуткую девушку, ангела. Возможно, со временем ко мне, наконец, придёт окончательное осознание, что эта Мария — совсем другой человек, а прошлой просто не существует, и тогда станет легче. Когда Маша начала обрывать мне телефон, в груди вновь затеплилась надежда. И пусть это глупо и безрассудно, но я ничего не мог с собой поделать, смотрел на дисплей мобильного и улыбался. И тем не менее я не спешил отвечать. Мне хотелось посмотреть, осталось ли в этой Марии хоть что-то от той девушки, которую я знал. Мой ангел непременно пришла бы извиниться, если бы чувствовала себя виноватой, и Маша пришла. Увидев её на пороге дома, я невольно возликовал. Да! Пришла! Значит, всё же в глубине души она всё та же. Моя Маша, мой ангел. А ведь я сразу почувствовал это на каком-то неподвластном разуму уровне. Однако, не стоит спешить. Вдруг она пришла вовсе не извиняться, а зачем-то другим, и я всё сам себе придумал? Только тогда что могло заставить девушку явиться в мой дом, логово врага, по сути? Так, хватит размышлений, нужно просто выйти и наконец всё прояснить. — Спасибо, — произнесла Маша, принимая из моих рук бутылку и делая крохотный глоток. Мне не хотелось торопить её, и молча ждал, пока девушка заговорит. Присев на небольшой диванчик, она сделала ещё один маленький глоточек, вздохнула и наконец начала: — Кирилл, я пришла извиниться. Сегодня днём я вела себя просто безобразно, моему поступку нет оправдания. Но я хочу чтобы ты понял, я не испытываю ненависти к твоей дочери. И я просто не могу, как ты выразился, проецировать ненависть к тебе и Юлии на неё просто потому, что не испытываю её к вам. Да, мне до сих пор больно, обидно, горько и, наверное, так будет до конца жизни. Да, я не могу ни забыть, ни простить, как бы не хотела. Но это вовсе не значит, что я ненавижу вашу дочь и желаю причинить ей зло. Как бы мне хотелось верить! — подумал я горько. Только я сам, своими глазами видел, как девушка едва выносила общество Людочки, какой неприязнью был наполнен её взгляд, когда Маша кричала на неё! — Просто понимаешь, — тихо продолжала тем временем девушка, — мне тяжело, когда она рядом. Мне больно смотреть на неё. Против воли я вспоминаю прошлое. Вспоминаю, как когда-то мы мечтали, что у нас будет дочка. А потом… Потом случилось то, после чего появилась Люда. Твоя мечта сбылась. А я… Я так и не решилась родить ребёнка или выйти замуж. И, наверное, никогда не решусь, и мечта так и останется мечтой. И ведь вроде бы всё есть: деньги, возможности и даже мужчина, который будет рад всему этому, но я не хочу. Не могу это объяснить. У меня хорошая, давно налаженная жизнь, которая мне нравится, и я не хочу её менять. Меня всё устраивает. Я сама не знаю, почему мне так безумно тяжело видеть Люду, почему так сразу засасывает в воспоминания. Но я клянусь, я не хотела обижать её. Сама не знаю, как смогла отчебучить такое. Поэтому я хочу попросить у тебя прощения. Твоя дочь в самом деле чудесный ребёнок, а я поступила отвратительно. Её монолог заставил меня невольно задержать дыхание. Маша говорила, а я вспоминал, как когда-то мы в самом деле мечтали, что в будущем поженимся и у нас родится красавица дочка. Я даже не предполагал, что ангел может так себя чувствовать в присутствии Люды. Впервые я представил, что бы ощутил, если бы у Марии был ребёнок от другого мужчины, от того же Евгения, например. Смог бы я спокойно принять этого ребёнка? Проявил бы то благородство, которого ждал от ангела? У меня не было ответа на этот вопрос. Искреннее раскаяние девушки и её слова заставили меня отпустить остатки злости, но в остальном ситуация не изменилась. Маша не может принять мою принцессу, ей её общество причиняет боль. Но, может, ей удастся со временем преодолеть это? Ведь если бы ангел смогла, у нас могло бы всё получиться. У нас могла бы появиться наша общая дочка, о которой мы так мечтали в прошлом… — Я не злюсь на тебя, — произнёс я, присаживаясь рядом с девушкой на диван, — более того, я рад, что ты пришла. Я тут с ума сходил после происшествия на пруду, ведь я уже говорил тебе, как к тебе отношусь. И я не отказываюсь от своих слов, и не собираюсь отказываться, поэтому мне было просто кошмарно от произошедшего. Но как бы я к тебе не относился, как бы ты не была мне дорога, я не позволю обижать свою дочь, даже тебе. Она — вся моя жизнь, мой стимул просыпаться по утрам. За неё я умру, за неё я убью. Поэтому очень прошу, ангел, не заставляй меня больше выбирать между ней и тобою. Я выберу её, как бы сильно не любил тебя, как бы адски больно мне не было. Закончив, я пристально всматривался в глаза девушки. Чувства там сменяли друг друга с невероятной быстротой, и я не успевал их прочитать. В конечном итоге там застыла печаль. В этот момент, мне отчаянно как никогда захотелось убрать это выражение из её прекрасных глаз, но я не знал как. Только сейчас я осознал, насколько близко мы сидим к друг другу, наши бёдра плотно соприкасаются, и даже сквозь ткань джинсов, мне казалось, моя кожа горит от этого контакта. Именно в этот момент я неожиданно понял, что Маша по-прежнему пахнет чистотой и земляникой. До этого я ещё не оказывался к ней так близко, исключая случай после поминок, но тогда я был настолько оглушён внезапным счастьем прикасаться к ней, что вообще не замечал ничего вокруг. А сейчас я тонул в этом аромате. У меня резко закружилась голова, а тело обдало жаром желания. Чёрт, нужно взять себя в руки. И мне это удалось, немыслимыми усилиями воли я заставил себя очнуться, вынырнуть из чувственного марева. — Тебе не нужно выбирать, Кир. Скоро я уеду, и ты забудешь о моём существовании. Я рада, что ты смог меня понять. Пожалуй, мне пора, — произнесла девушка, даже не представляя какую боль причиняют её слова. Забуду её? О чём она, как может такое говорить? Все эти годы я не смог этого сделать и теперь уверен на все сто процентов, что не смогу сделать этого никогда. Мне отчаянно не хотелось, чтобы она уходила, но я не имел права удерживать её. У меня не было слов или аргументов, которые могли бы заставить девушку побыть здесь со мной ещё хотя бы немного. Мне придётся её сейчас отпустить, хоть и хочется отчего-то взвыть, когда думаю, что сейчас она уйдёт. Ангел встала, поправила юбку своего летнего платья и направилась к двери. — Я провожу тебя, — произнёс я, с неким опозданием вскакивая на ноги. На выходе в коридор, девушка споткнулась о детскую игрушку, которая каким-то образом свалилась со столика. Конечно же я подхватил её, не давая упасть. Это вышло само, инстинктивно. Так мы и оказались прижаты к друг другу, лицом к лицу, глаза в глаза. Такая её близость оказалась слишком сильным испытанием для моей выдержки, и я поцеловал её. Впился в любимые губы отчаянным поцелуем. Маша замерла в моих руках и какое-то время никак не реагировала, позволяя мне терзать её рот, а потом я чуть не задохнулся от восторга осознав, что она мне отвечает. Так же страстно и жадно. Все мысли вылетели из головы, оставляя только невообразимо сильное вожделение. Мои руки жили собственной жизнью, блуждая по телу девушки, задирая подол её платья, лаская бёдра и ягодицы. Я подавился собственным вздохом, когда её пальчики ловко расстегнули пуговицу и молнию на моих джинсах и, высвободив мой окаменевший член, сильно сжали его. Это был конец, в этот момент я окончательно проиграл сражение с собой, все доводы разума оказались бессильны перед немыслимой тягой к этой девушке. Я подхватил её под ягодицы, и она послушно оплела ногами мою талию, рывком сорвав кружевные трусики, я одним толчком погрузился в раскалённые глубины её тела. И чуть не заорал от нереального удовольствия, она была такой же узенькой, как и раньше, просто райской. Животная похоть полностью подчинила меня себе. Я вбивался в тело Марии яростными толчками, выбивая из груди горловые стоны. Внутри нарастала волна, грозящая перерасти в цунами. Тело девушки задрожало в моих руках, внутренние мышцы плотно сжали мой член, она вскрикнула и обмякла в моих руках, ещё несколько стремительных рывков, и я тоже достиг нирваны. Это было чистым безумием, наваждением чистой воды, но мне не хотелось приходить в себя. Если это сон, то я не желаю просыпаться. Поэтому, крепче прижав к себе ангела, оставаясь с ней единым целым, я направился наверх, в спальню. Где продолжил любить её на чистых простынях. Где неторопливо изучал её тело руками и губами, попутно избавляя от лишней одежды. Испытывая истинный экстаз, не только телесный, но и душевный, я покрывал её поцелуями, не оставляя не тронутым ни одного сантиметра кожи, не давая опомниться ни себе, ни ей. Это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Это было ожившей наяву мечтой. Эта девушка была моим личным раем и персональным адом в одном флаконе, так умопомрачительно пахнущим земляникой. Она даже не представляла, насколько сильно владела мной. Чтобы я не говорил и не делал, стоит ей только щёлкнуть пальцами, и я буду у её ног, я уже там. Даже сейчас, вновь и вновь овладевая её телом, я приклонялся ей, моей первой и единственной любви, роковой женщине в моей жизни. Когда небосклон окрасился первыми лучами солнца, мы лежали на моей постели, плотно прижавшись к друг другу потными телами, изнурённые и уставшие, ещё так и не пришедшие в себя после сексуального урагана, не так давно накрывшего обоих с головой. Даже сейчас, когда тело сыто ныло, я лежал и млел от близости ангела, боясь пошевелиться и спугнуть её. Всеми силами я старался продлить этот момент идиллии, ведь знал, как только девушка придёт в себя, она уйдёт. Возможно навсегда, возненавидев меня ещё больше. Сейчас бы я многое отдал за возможность узнать её мысли. Не говоря ни слова, Маша отстранилась от меня, встала и начала одеваться. — Куда ты? — задал я первый пришедший в голову вопрос. — Домой, — впрочем, логично. — Останься, — слово, окрашенное унизительными нотками мольбы само сорвалось с губ. — Кирилл, — Маша уже успела натянуть платье и стояла, смотря мне прямо в глаза, — я не собираюсь истерить или разводить из случившегося трагедию. В конце концов, мы оба взрослые люди и оба этого хотели. Отрицать или сожалеть глупо. Но это не означает, что я всё забыла и простила, и у нас отношения. Это всего лишь секс, который понравился нам обоим. Не нужно придавать ему излишний смысл. Каждое её слово было словно болезненная пощёчина. Для меня эта ночь была чудом, о котором я смел только мечтать, для неё же она, судя по всему, ничего особенного не значила. Маша! Ангел мой! Что же с тобой стало? Это ведь не ты! Ты не можешь такое говорить! И тем не менее, она это сказала. Я, конечно, знал, понимал: она изменилась. Повзрослела. Её жизнь и окружение оставили свой отпечаток на её личности, да и я сам, на пару с Юлией, сыграл не последнюю, если не решающую роль в её изменениях. Но чтобы моя любимая, чистая девочка с таким холодным и непробиваемым цинизмом относилась к сексу, к тому, что раньше считала исключительным таинством для двоих… Это просто не укладывалось в голове. Но факт, остаётся фактом; я лежал и смотрел как она уходит, совершенно дезориентированный и оглушённый убийственными словами и безразличием Марии.