Научи меня летать

— Папочка! — звонким голоском приветствовала меня дочурка, обнимая за шею. — Здравствуй, моя принцесса! — произнёс я с улыбкой, ощущая тепло в груди от её присутствия. — Это мне? — с интересом спросила малышка, углядев в моих руках плюшевую собаку. — Конечно, — отозвался я, вручая дочери презент. — Спасибо, папочка! — дочка снова обняла меня. — Пойду покажу её Ире! С этими словами маленький вихрь в светло-розовом платье унёсся на улицу, оставляя меня наедине со своей матерью. Откровенно говоря, я был ужасным мужем, ещё хуже я показал себя как возлюбленный, но я был полон желания стать хорошим отцом. — Я сегодня ходила к Машке, — неожиданно произнесла бывшая жена. — Что? — опешил я. — Какого чёрта?! Встреча с девушкой, которая не покидала мои мысли все эти годы, ощутимо выбила меня из колеи. Мне с трудом удавалось на чём-либо сосредоточится, на работе всё валилось из рук. В душе царил хаос из мыслей и чувств, заставляя меня снова и снова вспоминать прошлое. После побега Марии, мне казалось, жизнь моя кончена. Все мои попытки связаться с любимой проваливались. Я был готов бежать за ней, искать её, но её родители упорно гнали меня с порога своего дома. Я, конечно, знал, что когда-то ангел планировала поступать в один из московских вузов, но не был уверен, что мне удастся найти девушку в таком огромном городе. И всё же я собирался поехать, когда меня настигло известие о беременности Юлии. Следом всё закрутилось: меня насильно женили на ней, и главными моими чувствами были злость и беспомощность. А ещё ненависть. Я ненавидел и презирал свою жену, сильнее ненавидел я только себя. Наш брак я целенаправленно и без малейших угрызений совести превращал в кошмар. Я варился в собственном адском котле, и мне хотелось, чтобы Юлия тоже страдала. Мы оба заслужили кошмар, в котором пребывали. Она всеми силами старалась стать мне хорошей женой, только мне это не было нужно. Меня не интересовала ни Юлия, ни ребёнок, что в ней рос. Её признания в любви и её слёзы ничуть меня не трогали. Даже наоборот, я получал низменное, садистское удовольствие, видя её боль. В то время, когда не был дома, я каждую минуту посвящал тому, чтобы забыться. Алкоголь, лёгкие наркотики и, конечно же, женщины. Я сознавал, что стремительно качусь вниз, но не хотел чего-либо менять. Мне было просто плевать на всё, в том числе и себя. По собственной глупости я лишился единственной, которая значила для меня больше, чем кто-либо когда-либо. И так продолжалось до рождения Людмилы. Правда, признал я её не сразу. Я отказывался даже взглянуть на неё, да и вообще редко бывал дома. Моя дочь была для меня только источником шума и дискомфорта. Так было и в тот день. Юлия была в душе, а я хотел спать, мучаясь чудовищным похмельем, когда ребёнок заплакал. Сначала я пытался дозваться жену, на что она заявила мне, что я её отец. Не в силах больше терпеть громкие вопли, я подошёл к колыбельке и взял дочь на руки. Это был момент, в корне переменивший мою жизнь. Людочка сразу затихла, смотря на меня огромными глазами. Это была магия, не иначе. Я почувствовал, как каждая частица моего существа потянулась к этой крохе. Прилив небывалой нежности и любви окатил меня с головы до ног. Следом пришёл жгучий стыд, что я в таком жутком виде, воняя потом, перегаром и шлюхами, знакомлюсь с дочерью. После я решил: всё, хватит. Слишком хорошо я знал, что значит, когда тебе стыдно за собственных родителей. И я воспылал решимостью сделать всё возможное, чтобы моя дочь, если не гордилась мной, то хотя бы не стыдилась меня. Я бросил пить и перестал спать со всеми, кто готов раздвинуть ноги. С работой было сложнее, но мать, видя как я изменился, сообщила мне номер счёта, на котором хранились деньги, которые оставила мне бабушка, когда я был ещё ребёнком. Я поразился, как ей удалось сохранить в тайне их существование от отца, да и от меня. Так я приобрел мастерскую Ильича и начал своё дело. Так и пошла моя жизнь. Всё свободное время я проводил со своей принцессой, в остальное — занимался мастерской. Даже попытался наладить отношения с женой, но идея потерпела фиаско, и мы развелись. Жизнь летела вперёд. Бизнес развивался. Свои любовные связи я теперь старался не афишировать — это не та слава, которая заставит дочку гордиться мной. Если бы мог и вовсе бы отказался от них, но я мужчина, и физиология требует своё. Странное дело, но после развода, с Юлией общаться мне стало легче. Мы даже смогли договориться у кого и сколько времени будет Людочка. Конечно, выходные мало, но по будням я бы не смог уделять дочери достаточно внимания. Но что бы я ни делал, как бы ни менялась моя жизнь и сколько бы ни прошло времени, одно было неизменно: я никогда не забывал ангела. Мысли о ней приносили океан сожалений и тоски, воспоминаний, пронизанных теплом и несбывшимися надеждами. Я знал, как многого она добилась. Гордился ею и радовался за неё. Но это не спасало от душевных мук. Она была наваждением, моей мечтой. Благодаря ей я открыл в себе мазохиста. Иначе как объяснить то, что у меня были все ленты, где она когда-либо снималась, пусть даже эпизодически. Все выпуски газет и журналов, где писали о ней. Я дословно знал каждое её интервью. Каждый раз, смотря на неё по телевизору или читая о ней, я испытывал боль и наслаждение одновременно. По ночам, когда был один, я позволял себе мечтать, что было бы, если бы… Только, как бы тяжело не было признавать, я понимал: ничего нет и быть не может. Между нами всё в прошлом, и ангел потеряна для меня навсегда. С годами мне стало казаться, что я постепенно начинаю излечиваться от этого помешательства, боль и тоска при виде неё были уже не такими острыми, и сниться она стала мне реже. И всё до встречи в магазине, которая вызвала новый прилив острой тоски. Мне до дрожи хотелось прикоснуться к ней, вдохнуть её запах, только я не имел на это права. Зато эти права имел он — мужик о котором везде пишут, что он её мужчина, и они вместе уже довольно давно. Все эти четыре дня я сходил с ума от ревности, старательно подавляя в себе желание нанести Маше визит. И вот моя бывшая жена заявляет мне, что ходила к ней. И меня мучает вопрос: какого…? Ни я, ни она: мы оба давно потеряли право вмешиваться в её жизнь. — Да чего такого-то, Кир? — удивилась Юлия. — Я просто хотела попросить прощения. Тем более прошло много времени. Я же словно оцепенел. Внутри творилось что-то невообразимое. При всём желании я не мог сказать чего во мне сейчас больше: злости или зависти. Она виделась с ангелом, разговаривала с ней. Я же все эти дни мучился от невообразимо сильного желания увидеть её в живую ещё хоть раз, пусть и на расстоянии. Говорю же, похоже, я мазохист. — Тебе не следовало этого делать, — с трудом выдавил я. — Господи, — покачала девушка головой, — семь лет прошло, а ты по-прежнему буквально одержим ею. Ты хотя бы понимаешь, это — ненормально? Ты разрушил нашу семью и чуть не разрушил полностью свою жизнь из-за любви к той, что ушла, даже не позволив тебе объясниться. Я кучу времени терпела твои издевательства в надежде, что ты опомнишься и всё станет нормально. Не стало, и я тебя отпустила, искренне желая счастья, несмотря на всё, что ты мне сделал. За эти годы у тебя не было ни одного серьёзного романа. Ты что, хочешь всю свою жизнь пустить под откос из-за одной ошибки? Да, когда-то у вас были отношения и вы были влюблены… — И всё было прекрасно, пока не влезла ты, — не удержался я от злобного выпада. В данный момент, я почти ненавидел бывшую жену, мне совсем не хотелось выслушивать её нравоучения, но я отчего-то не мог сдвинуться с места. — Да. И я много раз говорила тебе, как сожалею об этом. Если тебе станет легче, то прости ещё раз, — спокойно произнесла Юлия. — Не стало. Я виноват не меньше, мне не стоило тогда идти на ту вечеринку и нажираться, как свинья. — Не об этом сейчас. Всё случилось, как случилось. Так или иначе, жизнь продолжается. И я, и Машка идём по жизни вперёд или хотя бы пытаемся это делать, один ты топчешься на месте. Если ты так любишь её, то иди и поговори с ней. Только пойми, это уже не та девушка, которую знал; ты все эти годы любил не её, а призрак той любви, которая у вас была. Поэтому тебе и нужно наконец осознать, что всё в прошлом, чтобы наконец начать жить. Ты молодой мужик, и всю жизнь прожить, лелея потерянные отношения, — просто глупо, — вдохновенно выпалила бывшая жена. — Интересный монолог, — мрачно усмехнулся я, — только тебе-то что? Это вообще не твоё дело. — Ты мне не чужой, Кир, и мне тяжело видеть, как ты губишь свою жизнь, — ответила Юлия. — Спасибо, конечно, но я как-нибудь сам разберусь со своей жизнью, — буркнул я раздражённо. — Завтра утром я приду за Людой. С этими словами я покинул дом бывшей жены, пока она вновь не начала донимать меня нравоучениями. *** Раздвинув ветви кустов, я поражённо замер, узрев на берегу хрупкую фигурку. В течение последних семи лет я приходил сюда — на наше место — в моменты, когда мне становилось особенно невыносимо. Вот и в последние дни я ходил сюда постоянно. Это место, берег пруда, где мы впервые были близки и провели столько прекрасных часов, обладало какой-то особой энергетикой. Оно всегда успокаивало меня. Поэтому и сегодня, после разговора с Юлией, который отзывался в душе раздражением смешанным с безысходностью, в поисках успокоения я направился сюда. Теперь же стоял, застыв от восторга и нерешительности, видя ангела сидящую у самой кромки воды, не зная, как мне поступить: уйти или наоборот подойти? В итоге, преодолевая внутренний страх, я выбрал второе. Может, Юлия и права, нам нужно поговорить. — Последние семь лет я часто приходил сюда, — тихо произнёс я, садясь с Машей рядом. — Да? Я вот тоже решила пройтись по местам памяти, — тихо, но ровно отозвалась девушка. Я сидел и вглядывался в её профиль, чувствуя, как колотится сердце в груди. Она всегда мне казалась безумно красивой. Я обожал её тонкие черты лица, чуть наивный взгляд серых глаз и шикарные каштановые, отдающие в красноту, локоны. Сейчас предзакатные лучи солнца предавали её образу особое очарование, и я был совершенно очарован. Она казалась мне богиней, которая каким-то немыслимым образом снизошла до простого смертного. — Ты, наверное, тоже хочешь мне что-то сказать? — спросила девушка, повернувшись ко мне лицом. — Юлия сегодня уже была у меня. Теперь и ты решил поболтать со мной? Несмотря на то, что внешне её голос казался спокойным, я видел сарказм в красивых глазах. Мне безумно много хотелось ей сказать. Ещё больше я мечтал прикоснуться к ангелу, снова ощутить её тепло, аромат кожи и волос. Только я не мог себе этого позволить, она наверняка бы отшатнулась, протяни я руку. Я боялся увидеть холод и презрение в её взгляде. Сейчас я ощущал непривычное умиротворение, на грани счастья, коего не чувствовал уже очень давно, и мне не хотелось разрушать этот момент воспоминаниями о прошлом разбором старых обид. — Нет, — покачал я головой, — я просто хочу посидеть тут с тобой. Если ты, конечно, не против. Я боялся её ответа. Боялся, что ангел прогонит меня. — Сиди, — равнодушно пожала девушка плечами и снова отвернулась, устремив свой взгляд на воду. И я сидел, наслаждаясь этими минутами, зная, что буду помнить их до самой смерти. Бережно хранить в памяти, как величайшую драгоценность. Ведь, если отбросить всё лишнее, можно вообразить, будто между нами не пролегает непреодолимая пропасть, не было ни моего предательства, ни её побега, и мы просто пришли посидеть на наше место на берегу, как делали это тысячу раз когда-то.