История Джигоку 3: Дыханье тьмы

— Всё стабильно идёт по одному месту, — прогудел с высоты своего огромного роста Кенпачи, не глядя вниз, но точно зная, что именно в этот момент рядом с ним вышла из шунпо Кучики Рукия. Шинигами сначала даже присела от своей «удачливости» и натянуто улыбнулась, стараясь изобразить дружелюбие, но Зараки отлично видел, что под глазами у неё залегли чёрные круги от нечеловеческой усталости. Девушка не спала несколько дней, да и до этого её состояние нельзя было назвать достаточно радужным: старший брат «заботливо» взял всю её деятельность под жёсткий контроль вместе с Укитаке, не выпуская в Генсей даже на простые прогулки. Надо заметить, что в последнее время вообще мало кто попадал в Мир Живых. «Монстр Руконгая» ухмыльнулся: не удивительно, ведь и без того напряжённая атмосфера из-за инцидента с Куросаки Ичиго взорвалась таким буйством проблем после побега Айзена, какого не было с тех пор, как тот самый Соуске их всех предал. — Добрый день, капитан Зараки, — вежливо поздоровалась Рукия, поклонившись. В последнее время она довольно часто сталкивалась с конкретно этим богом смерти в тупиках, куда забредала в силу собственной задумчивости и коматозного состояния, до которого её доводили тренировки с Бьякуей. С катаной наперевес, двадцать восьмой глава клана Кучики стал самым настоящим личным кошмаром, даже во снах преследуя ее с икрящимися белыми молниями пальцами. Она прижала кипу документов, которые попросил её доставить Укитаке, теснее к груди, испытывая странную неловкость: буравящий взгляд Кенпачи оказался слишком пронизывающим и, одновременно, понимающим. Так они и стояли, глядя друг на друга и не зная, как продолжить случайно начавшийся разговор, пока мимо не прошествовал Маюри. Который прямо на ходу что-то диктовал Нему, не прекращая восклицать нечто бессвязное и восторженное через каждые два шага. — Идём, Кучики, — добродушно кивнул ей Зараки, будто бы они были старыми друзьями, и последовал за Куротсучи, попутно разминая шею, как перед дракой. Рукия ещё мгновение постояла на месте, донельзя удивлённая тем, что такой «дикий и неотёсанный мужлан», как капитан одиннадцатого отряда, впустил её в узкий круг друзей и доверенных лиц. А потом, прикрыв глаза и почти незаметно улыбнувшись, тоже прошла через гигантские ворота, внезапно осознав, что, вернее, кто, стал катализатором такого решения для Кенпачи. Ичиго. *** Капитаны гудели между собой и ссорились, стоя напротив друг друга в шеренгах, лейтенанты обменивались собственными мнениями за спинами своего непосредственного начальства. Балаган начался стразу после того, как Урахара Киске через гигантский монитор, оплетённый какими-то фиолетово-малиновыми скользкими щупальцами, выдвинул гипотезу о том, как исчез Айзен и где он в данный момент может находиться. Первым, конечно же, взорвался Маюри: едко прокомментировал предположение, не упуская случая опять крупно поссориться с бывшим руководителем и доказать свою точку зрения, полностью противоположную и назло Киске абсолютно неправильную. Урахара вяло обмахивался веером и отпускал скользкие шуточки в ответ. Ещё пожимал плечами и терпеливо пояснял, что это единственный возможный вариант после тщательного обследования Лас Ночеса и того, что в Хуэко Мундо смог найти Айзен. — А он не мог пропасть в другом измерении, а не там, где ты говоришь? — как бы невзначай спросил Омаэда, которого, казалось, абсолютно не волновала новая угроза существованию привычного уклада. — Например, попасть в Джигоку? Повисла неловкая тишина. И только после этого лейтенант понял, что сморозил глупость на довольно деликатную тему, которую даже упоминать не стоило лишний раз. Потому что всякий раз, как беседа утыкалась в тему Ада, она автоматически подразумевала и неприятный контекст в виде бывшего временного шинигами, который своё восемнадцатилетие встретил именно там. Никто точно не знал, жив ли Ичиго сейчас или уже давно умер, оставив после себя только ворох воспоминаний, но ради собственной безопасности никто не рисковал оставлять предположения об этом. После того, как он помпезно тыкнул всех в то, кем он стал, ни одна живая душа не знала о том, как у него шли дела. — Даже если бы он туда попал, то, вероятно, мы бы об этом узнали, — осторожно высказался Тоуширо, упирая свой обманчиво холодный взгляд в Маречио, который от резко понизившейся в помещении температуры даже затрясся. Или же это было от дикого ужаса, который он ощутил, когда вокруг Кенпачи всколыхнулась ядовито-жёлтая реатсу. — Тем более, что прошла уже целая неделя с того момента. — Верно, — заикаясь, согласился лейтенант, буквально утыканный укорительными взорами остальных капитанов и лейтенантов. — Это так, — внезапно подал голос Урахара, который до этого с интересом следил за разворачивающейся бессловесной баталией. — Но куда больше меня интересует другое: раз уж Айзен смог сломать наше сильнейшее Кидо, найти ключ к измерению, о котором мы ни слухом, ни духом, и где, на секундочку, запечатаны одни из самых могущественных существ во всех мирах, то как нам снова его остановить? В прошлый раз помогла моя находчивость и… — на фоне появилась Йороуичи, которая, продефилировав мимо, выкрикнула: «…вечная привычка перестраховываться!» — и скрылась, вызвав у Бьякуи явственный скрежет зубов, — … ну да, кхм. — Это действительно проблема. На наше счастье, у меня есть одна мыслишка — протянул Киораку, сдвигая касу[1] с макушки на глаза и придерживая её рукой. — Совершенно дикая, опасная для всех, безумная… — Киораку, неужели ты хочешь предложить… — начал было Джоуширо, который хорошо знал, что иногда идеи старого друга были из разряда «лучше не использовать никогда, в идеале желательно вообще об этом забыть», но закашлялся и оставил предложение недосказанным, а интригу — ещё более нарастающей. Пока Унохана спешно разбиралась с ухудшившимся состоянием капитана тринадцатого отряда, Киораку продолжал молчать и странно улыбаться. — И что же ты хочешь предложить? — чопорно спросил Бьякуя, всё ещё недоумевая из-за того, что Хитсугая продолжал всех морозить своим плохим настроением, несмотря на то, что всё вроде устаканилось. — Как насчёт того, чтобы наведаться к Ичиго и попросить об объединении? Стёкла мгновенно покрылись морозными узорами, а после звонко полопались от того, как быстро сразу несколько шинигами потеряли мнимый самоконтроль, давя окружающих своей духовной силой. Особенно выделился Кенпачи, который буквально вцепился своими кулачищами в капитанское хаори, чтобы с разбегу не налететь на Шунсуя с мечом наголо. А потому давление вокруг него было ужасающим. Укитаке, который и до этого не отличался особо крепким здоровьем, посерел и откинулся бы, не будь Унохана так милостива: она многозначительно посмотрела на Зараки, немо успокаивая. История, которая связывала таких внешне непохожих людей, помогла мужчине взять себя в руки в ту же минуту. — На самом деле… это не такая уж и плохая идея, — почесал подбородок Киске, снова привлекая к себе внимание. — Если нам повезёт, то ненависть Ичиго к Айзену перевесит нелюбовь к Готтей-13. А если нет, то те проводники душ, которых вы отправите, окажутся в серьёзной опасности. Так или иначе, предлагаю вам обдумать такой вариант. — Снова положиться на Ичиго? Как будто наших сил будет недостаточно, — фыркнул Ренжи, скрестив руки на груди, но его высказывание все услышали и нисколько не удивились недовольному тону шинигами. — Может так статься, что будет и недостаточно, — заметил Урахара, хитро поглядев на лейтенанта за миг до того, как Генрюсай ударил тростью по деревянному полу, чтобы сосредоточить всех на себе, когда он выскажет своё веское мнение. *** На выходе из бараков первого отряда Тоуширо немного грубо поймал Рукию за запястье, пока она механически брела вперёд. Девушка удивлённо вскинулась, пытаясь задать вопрос, но он её опередил: — Хоть ты и смогла одурачить всех, скинув свою несдержанность на мою реатсу, но не меня, — тихо заметил капитан, заглядывая в стеклянные глаза богини смерти. — Такие резкие скачки реатсу обычно значат только одно. Ты… — Я знаю, — пробормотала Кучики, вытягивая руку из захвата, и повторила: — Знаю, что вы мне скажете. Сейчас моя реатсу нестабильна и мне следует остаться здесь, чтобы продолжить тренировки. Но как я, зная, что могу встретиться с Ичиго, не сделаю этого?! Отступив на шаг, она поклонилась, попрощавшись, и исчезла, использовав шунпо. Тоуширо устало потёр переносицу: — Тебя-то он встретит нормально, даже радостно, и не навредит ни в коем случае. А вот твой брат — другое дело. Ему он голову готов свернуть голыми руками.