Над небесами никто не видит, Ожидая, наблюдая происходящее. Не торопись, всему свое время. Все происходит так, как и должно. Притормози, всему свое время. Все еще жив, ты знаешь, что я слушаю. То, чего ты так хотел вот-вот исполнится, если ты только подождешь. Когда ты проснешься, ты найдешь меня… Отрывок из песни The Horrors «Still Life»
«Ладушки. Я сыграю в эту твою игру «добренький Шизуо». Я даже сыграю с тобой в игру «любовь навеки». Посмотрим, насколько тебя хватит. Не хочется верить, что монстр надолго может притвориться пушистым щенком. Это невозможно. В любом случае, я просто принимаю эту твою добродетель лишь для того, чтобы мы спокойно дошли до финала. Так будет даже лучше. О, Шизу-чан! Это будет намного прекраснее. Надо не забыть сфотографировать твое лицо, когда ты поймешь, что все это было лишь спектаклем. Хочу видеть твою боль. Хочу прочувствовать ее. А твое сердце, - какое оно на вкус? Я узнаю. Я обязательно наслажусь этим моментом сполна. Конфуций сказал: «Невозможно соединиться с птицами и животными». И сложно поспорить, учитывая твою природу, монстр! Ты – настоящее животное. И пусть, я буду не до конца честен. Я хочу, чтобы ты был уверен во тьме моего безразличия, даже если это не совсем так. Я ведь, скорее умру, чем позволю тебе узнать, что чувствую на самом деле». Шизуо не знал, насколько его еще хватит. Он орудовал на знакомой ненормально-чистой кухне и думал о происходящем. Осознавая положения вещей, Хейваджима глубоко вздохнул, наливая в заварник кипяток. Не в правилах экс бармена было обманывать самого себя, и блондин был вынужден с прискорбием признать: Изая ему больше, чем враг, больше, чем любовник и больше, чем объект для избиения. Все это запуталось и, причем сильно, ведь меньше полугода назад Изая сам провоцировал его. Постоянные поцелуи, разговоры и намеки на то, что их вражда не совсем нормальна. И вот, когда Шизуо окончательно это признал, блоха, в лучших своих традициях, пошел на попятную. «Испугался? Пойми этого таракана, что у него на уме. Судя по всему, он мазохист во всех отношениях. Очень одинокий мазохист, который, безусловно, сам виноват в своем одиночестве. Хотя, я довольно грубо обошелся с ним в том переулке. И что теперь, когда я его чуть не прибил на крыше? Тогда он разозлился и ушел от ответа на интересующий меня вопрос. Он ведь так и не рассказал мне о том, кто были эти люди той ночью в Синдзюку. Наверное, головастик нарвался опять на каких-то бандитов. Но они явно были иностранцы. И выглядели как-то странно. Может ли так быть, что это как-то связано с этим козлом Фишерманом? Я ведь и раньше думал, что без Изаи не обходится ни одна заварушка в Икебукуро. Нет, ну, мало ли с кем этот проныра чего не поделил? Я не должен думать, что он и здесь свою тараканью лапку приложил. Хотя, я именно так и должен думать, ведь – это все та же тараканья лапка, что устроила настоящий хаос несколько месяцев назад. Запудрил мозг окончательно. Злит! Как же злит, но надо постараться не сорваться,… потому что… я, кажется, хочу… чтобы он был в поле зрения и никуда больше не сбегал». Шизуо продолжал стоять над заварником в тот момент, когда ему на плечо мягко что-то опустилось. Он повернул голову и увидел утонченную кисть бледной руки. Указательный палец был обрамлен серебренным кольцом. Эти маленькие предметы стиля уже успели стать личным фетишем Хейваджимы Шизуо. Блондин поднял свою ладонь и накрыл ей тонкие пальцы на своем плече. Вышибала развернулся и не глядя обнял информатора, зарываясь лицом в темные волосы. Он старался не сжимать его слишком сильно, чтобы не причинять боли в ребрах, но по факту не знал своей силы в полной мере. Изая же, обхватив Шизуо за талию, положил голову на грудь, которая все еще виднелась из-под расстегнутой рубашки. Хейваджима не мог видеть улыбку информатора. Да и сам Орихара не знал, насколько она далека от саркастичного оскала. Они стояли так с минуту. Чай уже давно заварился, но никто не разжимал объятий. - Останься сегодня, – прошептал Изая куда-то в район шеи Шизуо – со мной. - Останусь. – Тихо ответил вышибала, проводя рукой по спине брюнета.***
Шинра стоял в светлой просторной палате и устанавливал капельницу пациенту. Все в этом действии напоминало ему о том, насколько сложен и тернист план Изаи Орихары. Он глянул в окно и подумал о причине своего местонахождения. Он думал о Селти. Только о ней, потому что мир без Селти для врача попросту не существовал. Кишитани был готов убивать без малейших сомнений, если это избавит его невесту от опасности. В палату вошла женщина в длинной униформе медсестры. - Кишитани-сан, вы закончили? – Обратилась сестра к Шинре. - Да, госпожа Фуроку, я уже все сделал, - добродушно улыбнулся доктор, поворачиваясь к женщине. - Вы, наверное, отменно учились. Честно говоря, ваши таланты впечатляют. Хотелось бы, чтобы вы официально у нас работали, а не просто числились как практикант. Ведь, если честно, вы сейчас выполняете работу медбратьев. - Надо же с чего-то начинать. На деле, опыта у меня нет. Я же не работал еще после окончания университета. - Да, опыт – это ценный дар, который дарует Господь, вознаграждая за труды. – Отчеканила медсестра. «Селти, все ради тебя» – Вздохнул Шинра. - Да, - улыбнулся врач – Кого господь испытывает, того любит. - Прекрасные слова Кишитани-сан. Но, я к вам с вестью. Вас сейчас вызывает к себе главный врач. Уж не знаю, зачем. Шинра улыбнулся. Наконец-то что-то стало двигаться. Он уже несколько недель торчал в этой больнице, изо всех сил стараясь обратить на себя внимание. Его уже порядком достала эта отупляющая работа. То, чем он тут занимался, напоминало, скорее, детскую игру в больничку, чем реальное врачевание, к уровню которого привык Кишитани. За эти долгие дни он многое узнал о персонале госпиталя. Знал, что медсестры – это обученные больничному ремеслу монахини, а главврач – это пастырь католической церкви в Ливерпуле, переехавший недавно по просьбе своего друга Тома Фишермана. Глава больницы Оливер Огден – человек лет сорока, брюнет, обладающий колючим взглядом зеленых глаз. Он высок и худ, а одежды его редко выделяют себя какими-то яркими цветами. Говорит он низким, охлажденным тоном, а в каждом слове читается маниакальная одержимость Господом. Если и была у Фишермана лучшая кандидатура на этот пост, то только он сам. И вот, Кишитани Шинра стоял перед этим человеком, не зная, зачем именно: то ли потому что его раскрыли - хотя в таком случае, пожалуй, он бы уже был не здесь - то ли по какой-то другой причине. Огден сидел за своим столом и всем своим видом выражал непроницаемость. Он смотрел на Кишитани молча, словно тщательно подбирая слова для предстоящего диалога. Жестом указав Шинре на стул перед столом, он дождался, пока врач сядет и, наконец, начал разговор: - Вы же знаете мистера Фишермана – владельца этой больницы? Шинра напрягся: - Да, слышал о нем. Щедрый и добрый человек, как говорят. Главврач сделал еще одну паузу в разговоре, прежде чем продолжил: - Он посмотрел ваше личное дело, результаты выпускного экзамена и оценил работу в больнице. Спрашивал персонал о ваших религиозных предпочтениях, о причинах выбора места работы. Ведь католиков японцев сейчас встретишь редко, а учитывая ваш возраст… - Я уже говорил, что именно мои религиозные предпочтения являются главной причиной выбора места работы. – Изо всех сил изображая спокойствие, отчеканил Шинра. - В общем, он хочет, чтобы вы вошли в его особенную исследовательскую группу. Могли бы вы, скажем, уделять два-три вечера в неделю для работы в лаборатории мистера Фишермана? Шинру внутри всего распирало от ненависти и отвращения. Он с большим трудом сублимировал ярость в добродушную улыбку: - В чем суть исследований, мистер Огден? - В избавлении мира от зла. Землю населяет скверна. Мы занимаемся тем, что избавляемся от нее. - При помощи науки? – Улыбнулся доктор, представляя сцену препарирования главврача. - Между религий и наукой следует ставить союз "и", и союз этот будет не разделительным, а соединительным. Кому как не вам знать, что наука не может существовать без веры и также вера невозможна без принятия науки. - Да, я с вами полностью согласен. Еще Галилей выдвинул вполне понятную идею о том, что существует научное и религиозное мировоззрения, и они развиваются по разным законам. Но, если хорошо разбираться в современной генетике, трудно не стать верующим человеком. Кто-то явно сотворил законы мироздания осознано. - Вижу, вы не сторонник радикально креационистских* взглядов – Исподлобья посмотрел на доктора главврач. «Вы серьезно? Это просто, ни в какие ворота!» - В сердцах подумал доктор, но ответил: - Думаю, все-таки, нет. - И вы не должны быть слепы, юноша! – Раздался со спины Шинры громкий голос, заставивший его повернуться слишком резко - У меня был один знакомый врач, который рассказал мне, что уверовал в Бога, после того как в ходе операции взял в руки человеческое сердце. Дело в том, что оно продолжает биться даже вне грудной клетки. Доктор не слышал, как несколько секунд назад скрипнула дверь, и в кабинете оказался еще один англичанин, со спины слушая окончание состоявшегося диалога. Эти голубые пронзительные глаза, белесые волосы. Эта сдержанная ухмылка и английская выправка – все вызывало дрожь в Кишитани Шинре от одного взгляда на Тома Фишермана. Врач сжал в карманах халата кулаки, стараясь ни одним мускулом не выдать своего отвращения. Он узнал врага, но сейчас, по идее, должна была состояться их первая встреча. - Тут дело в волокнах Пуркинье, которые обеспечивают его сокращения без дополнительной энергии. Поэтому сердце продолжает биться. Здравствуйте. – С улыбкой поздоровался парень. - Доброго дня, мистер Кишитани. Меня зовут Том Фишерман. Вы, наверняка уже слышали обо мне. - Да. Мистер Огден мне рассказал. Так, что от меня требуется конкретно? Фишерман опустил глаза в пол и, продолжая гадко ухмыляться, стал объяснять: - Хочу предложить вам стать помощником в моей лаборатории. Руки сейчас нам нужны, потому как недавно мы лишились очень важных образцов и некоторых людей. Нас сильно отбросил назад кое-какой инцидент. Но, это все - нюансы, а вот кратко говоря о причинах… - Он достал фотографию из внутреннего кармана пиджака и передал ее доктору – это существо, которое противоречит законам природы, библии и являет собой дитя сатаны. Не господь сотворил это, а геенна огненная. Я и моя команда занимаемся разработкой оружия, способного победить исчадье ада. Вы готовы набраться мужества и помочь детям Божьим победить отродье? Шинра смотрел на фотографию Селти в ее привычном желтом шлеме и мельком глянул еще на одну, отснятую в тот день, когда шлем с нее сбили. «Исчадье ада? Дитя Сатаны? Отродье? Это!?» - Доктору казалось, что если Фишерман произнесет еще хоть одно слово, он сам его прикончит в эту же секунду, невзирая на здравый смысл и слова, сказанные Шизуо о последствиях. Кишитани мог только пялиться на фотографии и надеяться, что его лицо все еще непроницаемо. Блондин, тем временем, продолжил: - Образец существа у нас есть – работу это облегчает и… - А что это за образец? – Резко перебил врага доктор, но, к счастью, Фишерман решил, что это вызвано глубоким интересом к делу. - Это небольшая часть чудовища. Вытащили из парня несколько месяцев назад. Чудом спасли. «Так, вот оно что, Изая…» - в сердцах подумал Шинра. - Я согласен, мистер Фишерман. – Улыбнулся подпольный доктор своей самой приятной улыбкой – Помогу, чем смогу.***
Селти Стурлусон сидела на стуле в кухне своего временного жилища, куда ее сослали Шинра и Изая после подробных объяснений всех сложившихся обстоятельств. Дуллахан сильно беспокоил тот факт, что ей приходится отсиживаться здесь, пока ее жених рискует жизнью. Да, она хотела сама разобраться с виновником всей этой каши, но Кишитани, в кои-то веки, проявил невероятную твердость в своем решении. Он сказал невесте, что в этот раз существует реальная угроза ее жизни, а не просто возможность забыть свою нынешнюю жизнь или ускакать на Шутере в Ирландию. Дело еще обстояло так, что ни в коем случае нельзя было выдать факт знакомства Кишитани и Селти врагам. Это сводило с ума. Всадница не находила себе места. Она не могла работать, не могла разъезжать по городу, не могла видеться с друзьями и хуже того – со своим женихом. Могла только прятаться как мышь. Эта чертова конура, хоть и была достаточно просторной для них с Шутером, но источала холод одиночества, о котором дуллахан уже успела позабыть, находясь в Икебукуро. А здесь из окна она могла наблюдать только оживленный район Сибуя – такой чужой и такой, до тошноты, туристический. Хотя, Икебукуро ведь тоже спокойным назвать сложно. Но там – это там. Там дом, а здесь незнакомая и холодная обстановка, не обремененная деталями. Неимоверно раздражало еще то, что это была одна из квартир Изаи Орихары. «Эх, Шутор» - подумала Селти так, что конь ее услышал, замирая от поглаживаний по шее – «Хорошо, что хоть ты у меня остался».***
Шизуо протянул чашку горячего напитка Изае, который сидел за столом, скрючившись от неприятных ощущений в разных местах своего тела. Брюнет чувствовал себя дырявой калошей, не способной ни на что. Он хотел прилечь, потому что, судя по ощущениям, в горизонтальном положении боль не так сильно бьет по ребрам и заднице. - Зачем встал? – спросил Шизуо, усаживаясь напротив. - Сейчас лягу, - не своим тихим голосом ответил Изая, глядя в чашку. - Эй, блоха, ты чего? – Хейваджима протянул руку через стол и снова взялся за ладонь Орихары, поводя указательным пальцем по серебряному кольцу – Чего хандришь? Если чего-то надо, говори, я помогу. «Чудовище! Хватит нести чушь! Правда, считаешь меня жертвой? Меня!? Ты отбил это тело железной балкой в окно близлежащего офиса, а теперь предлагаешь услуги дворецкого!?». - Спасибо. Ничего не нужно, - буркнул Изая в чашку. – Я просто хочу лечь. Увидев, что Орихара допил, наконец, свой чай, Шизуо подошел к брюнету и помог доковылять до ванной. Изая не сопротивлялся. Он не шутил, когда сказал, что принимает условия этой игры. Информатор захлопнул за собой дверь. Он скинул халат и стал потихоньку избавляться от бинтов, которые уже ни на что не были пригодны после всех вечерних приключений. Тем более, что эти куски марли давно его раздражали. «Что это за доисторические методы у Шинры, если есть специальная повязка, которая, кстати, сейчас лежит не распакованная в моем комоде». После долгих манипуляций, он сбросил использованную перевязку в мусорную корзину и побрел в душевую кабинку, где, наконец, смог отключить все свои мысли. Намылил голову шампунем, взял мочалку, выдавил немного геля, принялся растирать по всем своим травмам – в общем, делал все как обычно, но голова сильно кружилась. Боль потихоньку отстукивала в голову что-то в три четверти. Накатила сильная усталость. Парень закрыл глаза и сел прямо на пол кабинки, чувствуя как теплые капли врезаются в макушку. Реальность его отпускала. «Унизительно - уподобляться слабости" - подумал Орихара, облокотившись на кафельную стену. Он ощущал давящее чувство замкнутости. Океан накрывал с головой. Никто не придет. Никто не спасет. «Дорогой, он же не пошел к морю?!». Шизуо же вернулся на кухню. Он сидел и думал, что тоже бы не прочь залезть в душ. Даже можно прямо сейчас. Скорее, лучше прямо сейчас, пока Изая внутри. Это ведь первый их нормальный вечер, если задуматься. В прошлое пребывание здесь вышибалы, Орихара его выгнал. «Почему сейчас он наоборот просит меня остаться?» Шизуо встал и принялся расхаживать по кухне. Так, погруженный в свои мысли, вышибала прохаживался туда-сюда минут двадцать. Он силился проанализировать дальнейшее развитие событий, пока не услышал, что где-то внизу что-то негромко звякнуло. Без сомнений, телефон информатора. «Забыл внизу свой смартфон – как не осмотрительно» - думал Хейваджима – «Я что же, как помешанный любовник буду читать его смски? Нет, конечно! А как враг, мечтающий узнать, чем занимается таракашка? Без сомнений!» - Он потихоньку спустился вниз, прислушиваясь к шуму воды в душе. Телефон лежал на столе около компьютера. Немного поколебавшись, вышибала глянул на экран. Он мог видеть только часть сообщения на не разблокированном экране. К сожалению, без пароля дальше посмотреть содержание было невозможно. Хейваджима прочитал начало и недоуменно вскинул бровь: «От кого: Селти Где у тебя в квартире включается…» - дальше видно не было. «Что Селти понадобилось от Изаи в такое время? И почему она спрашивает про его квартиру? Она вообще где? Неудобно сейчас ей писать и спрашивать – поздно уже. Ну, блоха, выйдешь ты из ванной, все выпытаю. Надо ему отдать телефон и сказать, что случайно увидел. Хотя, не сработает, я уверен". Раздался еще один звук оповещения. Шизуо машинально пялился в экран: «От кого: Селти: Извини за беспокойство. Уже нашла». «Что ты там и где нашла? Ты что в квартире у Изаи?» - Шизуо на автомате оглянулся, поразившись собственной глупости - здесь Селти точно быть не могло – «Ах, ну да, богач! У тебя же не одна квартира!» – Хейваджима поднялся в спальню и, положив смартфон на тумбочку, уселся на кровать – «Я свою бабочку съем, если это не связано с той историей. Как я и думал. Выйдет, потребую объяснений. Кстати, почему он так долго не выходит? Уже минут сорок прошло. Любитель банных процедур?». Хейваджима встал и направился в сторону ванной комнаты. Он прислонил ухо к двери – все еще шумит вода, больше ничего не слышно. Прошло еще минут десять, пока экс бармен всерьез не начал волноваться. Он тихонько, насколько это возможно для Хейваджимы Шизуо, постучал в дверь: - Эй, Изая! Ты там живой? Ответа не последовало. Шизуо мог предположить, что из-за шума воды его просто не слышно и стал стучать громче, переходя на возгласы: - Блоха! Ты что там, решил в рыбы податься? Так не выйдет, такова уж твоя природа – быть насекомым! Изая! Ты слышишь меня? Учти, я сейчас выломаю дверь! Тишина. - Ну, держись, если специально прикалываешься! – Под звуки этих слов дверь вылетела вперед под натиском вышибалы, отбрасывая щепки в разные стороны. Блондин влетел внутрь, бесясь, что покой ему только снился. С Орихарой, видимо, по-другому не бывает. Шизуо оглянулся и двинулся в сторону душевой кабины, стенок у которой не было, поэтому согнувшегося на полу паренька без чувств Хейваджима увидел сразу. Не помня себя от волнения, вышибала подлетел к Изае и поднял его голову, проверяя пульс. Пульс был, что уже радовало. Мощный поток душа окатил Хейваджиму с ног до головы, и он поспешил повернуть вентиль, закрывая воду. Изая, судя по всему, был в порядке, но без сознания. Хотя, привести его в чувства, все же было нужно. Шизуо схватил полотенце, что висело рядом, принимаясь вытирать волосы и бледную кожу информатора. «Вот блоха! Не мог попросить тебе помочь? Хотя, ты скорее, захлебнешься, чем позволишь себя мыть. Надеюсь,… это не из-за меня ты уже второй раз падаешь в обморок. Нет, я уверен, что из-за меня». – Злился Шизуо, подхватывая худощавое тело на руки и двигая в сторону комнаты. Он положил брюнета на кровать и принялся исследовать каждый синяк. Тех было слишком много для такого бледного и стройного тельца. Из-за такого количества травм шрам слева от пупка почти не бросался в глаза. Вышибала посмотрел на лицо Орихары – оно выражало какое-то напряжение, как будто сейчас парню снилось что-то неприятное. - Во что я тебя превратил, Изая? – Шепнул Хейваджима, убирая со лба информатора черную прядь. Он продолжал гладить мокрые волосы, после чего, наклонившись, припал к тонкой линии губ легким поцелуем. Глаза Изаи раскрылись. Он дал об этом знать, ответив на поцелуй, не забыв прикусить губу Шизуо. - Насилуешь? – Саркастично просипел брюнет, когда Шизуо издал стон от неожиданной боли и отпрянул от него. - Нет, пытаюсь привести одну кусачую блоху в чувства. Ты в курсе, что опять упал в обморок? - Я просто решил поспать в душевой, - улыбался Орихара, накрывая одеялом свое обнаженное тело – а ты за меня испугался? Надо же, кто бы мог подумать. - То есть, в следующий раз, мне оставить тебя спать там? - В следующий раз…? – Загадочно переспросил Изая. Наступила пауза. Информатор смотрел усталым, но храбрящимся взглядом на объект своей ненависти и страсти. Шизуо смотрел в ответ. Так продолжалось минуту, пока Изая резко не подал голос: - Что тебе надо было в моем телефоне? – Он пальцем указал на смартфон, что лежал на тумбочке. «Ничего себе Шерлок Холмс! Ах да! Чуть не забыл!» - вспомнил Хейваджима и, немного замешкавшись от неожиданности, стал объяснять: - Ты его внизу забыл, я и принес. Там тебе… я случайно увидел,… Селти писала. Информатор сверлил блондина прокусывающим прищуром. Блеск красных глаз стал, как будто чуть ярче. - Случайно увидел, значит? – Медленно проговорил он – И что увидел? - Она что, живет у тебя? Это связано с историей охоты на нее? – Не мог не удовлетворить свое любопытство Хейваджима. Информатор был непроницаем. Он картинно помолчал с полминуты и, наконец, заговорил: - Да, я спрятал ее в одной из своих квартир. Шинра попросил. - То есть, - не мог поверить своим ушам Шизуо – ты решил помочь? Ты. Помочь. Кому-то, кроме себя. Что тебе с этого? - Шинра мой друг, - серьезно ответил Изая – но, ты, конечно, всегда считал меня конченным ублюдком. Так и было. Хейваджима Шизуо не просто считал Орихару Изаю конченым ублюдком. Он считал его предводителем всех конченных ублюдков мира. Да если бы была награда «Конченный ублюдок года» информатор был бы ежегодным ее лауреатом и призером! - Не хочешь объяснять свою выгоду, не надо. Главное, появилась хоть какая-то надежда на спасение твоей души. - Тебе, может, объяснить, что я думаю по поводу твоей последней фразы? – Улыбался брюнет. Хейваджима встал, игнорируя ответ Изаи. Вышибала повернулся к выходу, размышляя о том, как можно испытывать настолько противоречивые эмоции к одному и тому же человеку. Уже у двери он развернулся обратно к Орихаре. - Мне побыть с тобой, пока ты не уснешь? – Улыбнулся не без сарказма Шизуо, глядя в уставшие и растерянные глаза напротив. «Я тебе что, ребенок грудной?!» - Нет, - сказал Орихара – иди сюда, ложись рядом. Шизуо не мог взять в толк, почему информатор вдруг стал таким покладистым: «Что за резкие перепады настроения?» Он скинул рубашку, положил очки рядом с телефоном Изаи и прилег сверху одеяла. Машинально обняв Орихару, он одной рукой прижал парня ближе к себе. Пальцы же второй руки скрылись в черных волосах, перебирая каждую прядь успокаивающими движениями. - Ладно, спи. Тебе, правда, надо отдохнуть. - Когда я проснусь завтра… - сквозь сон бормотал Изая - Я буду рядом. – Закончил разговор Шизуо.***
Мидори сидела на том самом месте, где и месяц назад – за столиком ресторана «Shiba Tofuya Ukai». Напротив нее с видом гордого льва восседал довольный Том Фишерман. Счастливый, влюбленный и радостный. Девушка молча взирала на мужчину самым нежным взглядом из всех возможных, что могла изобразить. - Мидори, как ты находишь белое сухое вино? – словно, невзначай спросил Фишерман. «Давай, положи туда кольцо и расскажи мне уже о своих слабостях». - Я не большой любитель алкоголя, но от хорошего вина не откажусь. – Улыбнулась девушка. Им принесли бутылку Каберне Совиньон 1941 года, от одного вида которой брови Мидори поползли вверх. Она примерно могла себе представить, сколько стоит такое вино, ведь именно урожай 1941 года считается лучшим в истории виноделия. - Мидори, – начал Фишерман, поднимая бокал - средневековые священники утверждали, что «женщина опаснее змеи» и что «истинная христианка должна ненавидеть свою привлекательность, ибо она совращает мужчин». Но я не придерживаюсь столь радикальных мнений и считаю, что в твоей кротости, уме и привлекательности есть сила, которую, без сомнения даровал тебе Господь. - К чему ты клонишь? – Она удивленно хлопала глазами и улыбалась своему спутнику. Фишерман достал из нагрудного кармана маленькую красную коробочку, раскрыв которую обнажил на обозрение девушки потрясающее кольцо с внушительным бриллиантом. - Орихара Мидори, ты станешь моей женой перед лицом Господа? Все актерские способности Мидори были использованы по максимуму. Ее реакция смешала в себе и радость, и удивление, и восторг. - О, Том! Мы так мало знакомы, я не думала, что ты решишься на такой шаг! Да! Конечно, я согласна! Только… - она смутилась и опустила глаза вниз. - Что такое, милая? – Озадачился счастливый мужчина. - Ты все время уходишь куда-то, где недоступна сеть. По вечерам. Это происходит так часто, что я уже решила, будто у тебя… - Как ты могла такое про меня подумать!? – Негодовал Фишерман – Нет! Все совсем не так. Я тебе расскажу. Правда… я хотел сделать это позже, ну да ладно… помнишь наш первый разговор в парке? Я тогда еще говорил про детей Господа и детей сатаны. - Помню. – Кивнула Мидори, думая про себя: «Ну, наконец-то!» Фишерман рассказывал все то, что Мидори уже знала, вскользь раскрывая суть исследования. Он также рассказал, насколько продвинулась его команда в изобретениях разного рода оружия против всевозможных существ по всему миру. Он с маниакальным погружением поведал новоиспеченной замужней невесте о различных победах над «нечистью», смакуя подробности их обезглавливания, отравления и утопления. - Я хочу тебе помочь! – С горящими глазами произнесла девушка – Хочу стать твоим щитом и дополнительной парой рук! Ты делаешь благое дело! Почему раньше не рассказывал? Я бы поддержала тебя во всем! Помогала бы, чем смогла! Том Фишерман какое-то время просто смотрел на Мидори, после чего довольно произнес: - Другого ответа я от тебя и не ожидал. Господь свел нас не случайно, дорогая. Я покажу тебе нашу лабораторию. Она занимает часть подвальных помещений моей больницы. - Ну, надо же! – Удивилась девушка – Никогда бы не подумала, что именно там.***
Шизуо проснулся от какой-то возни рядом. Открыв глаза, он не сразу понял что происходит из-за полнейшей тьмы в комнате. А происходило то, что информатор, наполовину отбросив одеяло, ворочался во сне, бормоча что-то нечленораздельное. Шизуо смог разобрать только: «Утону» из каши звуков, что сейчас доносились с бледных губ. Шизуо включил лампу и глянул на циферблат часов. Было четыре утра. Он тихо выругался и стал успокаивать взбесившегося во сне Орихару. «Мам, да я здесь!» - донеслось до ушей вышибалы. Тот невольно улыбнулся: «Мамочку зовем? Не перестаешь удивлять, таракашка». Хейваджима мягко обхватил Изаю за плечи, пытаясь успокоить его руки. Но, не тут-то было. Информатор не собирался успокаиваться и умудрился заехать ладонью по щеке вышибалы. Тот, не зная смеяться или злиться, легко стал трясти Орихару за руки: - Изая! Проснись! Ты всегда так спишь, что ли? Изая! Информатор открыл глаза, резко поднявшись в кровати. От этого движения его ребра обдало неприятным жжением. - Что такое? – Сонно спросил он, обхватывая руками грудную клетку. - Ты во сне звал мамочку. – Спокойно сообщил информатору блондин. - Не так остроумно, как тебе кажется, орясина. Говори, зачем разбудил? – Злился Изая. Но, Хейваджиму эта ситуация более чем забавляла. Он грузно хохотнул и весело продолжил: - Говорю же, дрался во сне, руками размахивал. «Мама», говоришь, «я здесь». Еще что-то про «утону». Изая побледнел еще больше прежнего: «Как я мог!? При нем! Такое выдать!? Хорошо, что еще все свои планы не озвучил! Да что со мной такое!? Раньше у меня не было склонности к сомнилоквии. Хотя, как бы я об этом узнал? Ну, в детстве, по крайней мере, не было». - Изая, все в порядке? – Уже не смеясь спросил Хейваджима. - Да… это просто случай из детства. Мы поехали на пикник с родителями. Мне было три. Показалось, что я увидел в море… что-то увидел, в общем. И пошел посмотреть. Родители на секунду выпустили меня из виду, но этого вполне хватило, чтобы забраться на огромный валун и упасть с него в воду. Мама вытащила в последний момент. Видимо, в неглубокой фазе сна воспоминания из детства поднялись из глубин памяти. Ничего страшного, в общем. – Он выключил лампу, повернувшись к Шизуо спиной, но не успел толком устроиться, как почувствовал умиротворяющие объятия на своем плече. «Решил, значит, меня успокоить, благородный рыцарь?» - Блоха, ты сейчас впервые мне что-то рассказал без рисовки. Это воспоминание для тебя, видимо, очень важно. - Спи уже, это просто глупое происшествие из детства. – Сказал Изая, сильнее прижимаясь спиной к вышибале.