Армагеддон нас

- Ваня, - прошептали мне на ухо. Я решил не реагировать и послать голос Англии к чертовой бабушке. - Ваня! - уже громче и с трясучкой. - Да вставай, Брагинский! - не выдержала душа пирата и отобрала у меня одеяло. Холодно! - Кёркленд, верни! - моментально восставая из спящих, потянулся я за драгоценностью, но маленький британский мозг додумался отойти. - Господин Брагинский, - останавливая меня от расправы, сказал голос со стороны двери. Обернув голову и замерев, я ожидаемо увидел немного презрительно сощурившиеся глаза японца. - Нью-Япония-семпай ждет Вас и сэра Кёркленда в своем кабинете через десять минут. Это по поводу вашей командировки, - отчебучив свое послание, гонец исчез в коридоре, словно в тумане растворился. Я всегда знал, что азиаты - сверхраса, но нью-японцы точно не с нашей планеты. - Одевайся быстрее, - кинул мне Артур в лицо моими свитером и джинсами, сам залезая в свои узенькие хлопковые зеленые штанишки, - надоело мне здесь с тобой торчать. - Это ему-то надоело? Не успев ни забуриться в ванную, ни сходить банально покушать, я второпях накинул не первой свежести одежду и, взяв принцессу, раздумывающую над бижутерией, за локоть, понесся к цели. Повезло хоть, что за этот уикенд запомнил, где у нашего Кику логово. Не медля, мы вошли внутрь, где Япония расслабленно почитывал журнальчики. Увидев нас, он потянулся к настольным часам, разворачивая к себе циферблат и удивленно поднимая осветленные брови. - Сегодня вы опоздали только на четыре минуты. Странно. Проигнорировав издевки иностранца, мы присели на кресло и уставились на местного главу. - Циклон отступит на безопасное расстояние с минуты на минуту, так что выдвигайтесь в А-574. Таиланд уже там. Опять же не медля, я снова потащил барышню по этажам, пытаясь как можно дальше сбежать от Японии. Дядька на входе признал без слов и без раздумий впустил. Отштамповав значительную кипу новых бумажек с подошедшим Хондой под звуки романтичного галдежа содержания научного бреда, мы снова вскоре решительно ушли под воду. Это заняло час, если не больше, ибо тогда у нас начинало не хватать кислорода и ученых пришлось силой отрывать от их любимых почв. Англия возненавидел воду. - Ну, что могу сказать, магмы нет, - подняв брови так, будто и не удивлен, а губы изогнув в кривую черточку, извергнул неочевидное Япония, хамовато закрывая папку с отчётом. - И ради этого мы столько провели в этой дыре?! - закипятился поганая бриташка, срываясь со стула на Японию с кулаками. - Я не виноват в циклоне, Артур, - совсем не обеспокоенно развел он руками. Я кое-как успел перехватить соседа за пояс, чтобы нас в местную тюрьму не упрятали. Бежать-то из камня некуда. - Зато ты поспал со своим любимым Иваном, - совсем охамев, он положил ноги на стол, а сам всем своим естеством насмехался над нами. - Непотребствами небось занимались, угу. Кёркленд покраснел и растерялся, а я начал звереть. Встав глыбой, словно огромный медведь, я попер на этого чертового нью-япошку. Не побью, так раздавлю гадину. Как же он достал меня за эту неделю. - Ваня, у меня за стенкой целая группировка уголовников. Меня-то мои жители воскресят еще раз, - Япония опустил голову, скрыв белой челкой глаза. - А вас? - а потом он хихикнул. Хихикнул. Засранец. - Ах ты! - приличных слов не нашлось, так что я пошел с войной с матерными. - ...Брагинский! - уже меня спасал от собственной глупости Артур, перехватив своими ручками поперек таза и пытаясь оттащить. Да я ногой лягну и раздавлю его! - Нельзя его бить! Не сейчас, Россия! - ...Да заткнись! - тот час не выдержали нервы мои, и я отбросил Кёркленда на пол. Тот дико заорал, пиная меня ногой и прося о помощи. Я перепугался и словно очнулся от гнева, намертво забыл о Кику, оборачиваясь к соседу и судорожно ища причину крика. Под бриташкой расползалась лужа крови, а часть голени поднятой вверх ноги висела, словно старая ива, приподнимая штанину и оголяя белый носок. Стул валялся рядом. Перелом... открытый перелом голени... Забыв о распрях, Япония незамедлительно вызвал медиков. Те относили долго и с орами самого громкого человека в мире в медпункт. К сожалению, обезболивающее никто не догадался взять, но и его можно было понять - больно ведь. В медпункте нашей лошадке дали большую дозу снотворного и тот сразу вырубился, наконец-то оставляя нас в тишине. Это стало самым памятным событием дня. Позже нас выгнали в коридор, сказав, что нужно провести операцию. Бедный Англия... Коридор. Тухло мигают лампочки над головой, напротив висит масляная картина приторно-идеального красного яблока, свисает обоина с железной стены, а на другой стороне скамьи развалилась эта мразь, внезапно решившая, что самый момент для покурить. Он портит тело нашего Японии еще и табаком, Господи помилуй... - Ты виноват, Брагинский. Ты его толкнул, - усмехался он, выпуская очередное колечко дыма. - А ты меня спровоцировал, - соответствующе ответил я. - А что ж ты не проигнорировал меня? Это бесполезно. С этим Новым Японией нет проку вести адекватные диалоги. Он сейчас похож на нашу вечную троицу: Америка, Англия, Франция, которые вечно срутся друг с другом и творят лютую дичь. С ними пытаешься поговорить, а у них тараканы концерты в головах проводят. И этот такой же: говоришь ему что-то серьезно, ожидаешь человеческого отклика, ну хоть японского, а у него будто только равнодушие и возродилось с телом. Панк недоделанный. Те за равенство и природу, этот... что он вообще забыл в этом мире? Зачем так очерняешь мою память о Кику? Проклятый анархист. - Зачем ты вообще здесь сидишь? - решился задать я мучивший вопрос. - Мог бы идти к своим японцам. Уж кому, а тебе должно быть плевать на Англию... - А ты не думал, что я тут не ради него? Я оторвал голову от лодки ладоней, в которую сложил лоб, и взглянул на смотрящего на меня Японию. Таким образом, наши взгляды пересеклись. - А ради тебя, - пояснил он, когда понял, что я весь внимание. - Меня? - замялась душа. - Ты вообще видел себя? Дрожишь и бледный как смерть. А я видел ее, и ты выглядишь намного хуже нее, Брагинский. Я же не могу просто оставить тебя вот так. - Ты Нью-Япония, Хонда. Теперь ты можешь! - всплескивая зрачками в глазах и падая вслед за ними корпусом вниз, высказался я. - Я влюблён в тебя, Ваня. Я не могу, - я слишком поздно заметил движение, и в итоге моя рука оказалась сжата в его маленьких теплых ладошках. Если не смотреть на него... И только на голые руки... То это все он же. Милый добродушный Япония, но стоит поднять взгляд, и я вижу блондина с пирсингом. Нет, это не ты. Отвернись, симулянт. Я не ответил. Влюблён он в меня... А то непонятно было после того собрания. Хотя, тут все непонятно. Он сам непонятный: другой, странный, новый Япония. Чего ожидать от него? Какие его чувства истинны? С тем Японией все было ясно, но этот, пусть и остался в прежнем теле с тем же именем, человеком стал совсем иным. Грубиян, хам, наглец, боже, да Даль бы не описал его всего! Что мне любить в тебе таком, Япония? Что людям любить в тебе? Примерно тогда вышел из операционной хирург. Нога не была каким-то выбивающимся случаем в истории переломов, то есть, феи из костей не вылетали, но и операция непростой была сама по себе. Много осколков, кость невероятным образом почти расчленена. В теле Англии много секретов, оказывается. Бедному парню наложили гипс, и теперь он может передвигаться только с сопровождающим, лучше - двумя. Англия довольно быстро очнулся, но от боли уже не орал. Не знаю, может они ему ромашки в печень запихали, но подействовало. Он был почти счастлив, пока не побежал разъяренным быком на Японию. Вот тогда-то он и полетел с высоты гипса на пол, подлетев к нашим ногами звездой и чуть не сломав позвоночник о стул. А это не заживает, знаете ли. Когда врачи умоляли Артура немного побыть на восстановлении, он мужественно отказался и, свесив свою ногу мне на шею, приказал нести его в наш номер. Поганая Бриташка. Но что мне оставалось, и вправду моя вина, хотя барышня это отрицала и говорила, что сама виновата. Дуреха деревенская, под руку полезла... Ну ладно, это я просто веселюсь за неимением чтива. Мне пришлось собирать чемодан за него. Пару странных и откровенных тряпок я выкинул от греха подальше, остальное запихнул кулаками и смог-таки закрыть на замок эту адову коробку. - Эй, а зубную щетку?! - очнулся Артур от... сидения на кровати. Ненавижу. - В ручную кладь! - отрезал я и начал сам собираться. Это заняло минут десять, и то из-за потерявшегося в тумбочке Кёркленда моего носка. Я точно помню, что не клал его туда. - Что мой носок делает в твоей тумбочке? - решил разобраться я. - А это твоя тумбочка, Вань, - растерянно утверждал кайфовавший от ничегонеделанья сосед. - У меня была целая тумбочка?! - шокировано заорал я, осознавая, что мог не тесниться в чемодане. - Ну да. И две полки в шкафу. Не так уж много вещей я брал, не гони на меня, Брагинский, - что-то внутри у меня умерло. А я, как идиот, в чемодан складывался и все время спину надрывал... Артур прям поднялся в моих глазах. Пока не начал орать на гремлина в углу, конечно. Отлет. Артур на спокойную водную гладь был вытащен веревками, как и наши чемоданы на лодки, а потом мы долго бегали по этому корыту, распределяя нормально вес, чтобы не тонуть. Мне пришлось замереть на одной ноге и так и плыть. Доплыв до какой-то определенной точки, когда я проклял Японию, над нами наконец-то остановился знакомый вертолет и сбросил веревочную лестницу. Мое брависсимо пилоту. Двухметровая дылда, двадцатикилограммовая арава, малюсенький чемоданчик и человек со сломанной ногой, - вот что он знал о своих пассажирах и принял столь гениальное решение. Я буду ругаться. Когда я прощался с японцами, Япония подошел и чмокнул меня в губы. Это было возмутительно, но ожидаемо. Я так хотел домой, что забил на него и его чувства и услужливо подсадил Англию. Артур проявил чудеса атлетики и все-таки забрался на борт, снова разбудив хоть какое-то уважение к себе. Жаль, пилота за борт не бросил - я б ему ноги целовал. Потом без особых проблем забрался я, а после мы на веревках подтянули багаж. Это был автоуправляемый вертолет... Я помахал азиатам, и мы ушли в отрыв, как говорится. Первый час было безумно страшно и мне, и ему, ибо если мы упадем, то погибнем. Потом мы попривыкли, поверив современным технологиям, и я сразу же слег на боковую. Умру, так во сне. Артур слезно просил не бросать его в страхе, но эта ранняя пташка должна поплатиться. Опять же, книг у меня не осталось. Имел я привычку прочтенное и не сильно затронувшее, особенно в поездках, сдавать в ближайшую библиотеку. Не копить, так сказать. Как ни странно, долетели. Артурка привычно разбудил меня пинком, когда мы опустились на летную площадку. Я удивился такой спокойной поездке, но, видимо, рано. Слишком уж Англия выглядел виноватым. - Англия, что случилось? Англия! Англия! - тормошил я бриташку. Тот молчал и отводил взгляд. Он натворил что-то вселенского масштаба, сволочь английская. Кёркленд посмотрел на меня так, будто сейчас заплачет. - Я уронил вниз твой чемодан. Сердце сжалось, поджилки затряслись. Там были документы... одежда... и шарф.... Шарф от моей сестры, тупая мразь! Но спокойнее, Ваня, спокойнее. Злость тебе сейчас не помощник. - Давно? - сглотнув и до боли в собственных пальцах сжимая его плечи, бешенным рыком спросил я. - Сразу после того, как ты уснул, - он приготовил руки, чтобы закрыть голову от битья. Нет, бить я его сейчас не буду, сейчас я должен понять, как вернуть чемодан. - Черт, - пискнул я, отворачиваясь от него и хватаясь за голову. Он же сейчас лежит неизвестно где. Господи, хоть бы на моей территории... Удача, пожалуйста... Я не могу потерять этот шарф из-за такого придурка!