Я отомщу тебе, если не полюблю снова...

Каникулы. Чжунхон их любит только за то, что в эти дни его не трогают: одноклассники слишком увлечены организацией собственного досуга, а ему стоит просто сидеть дома и не попадаться кому-то на глаза, чтобы в очередной раз не стать игрушкой для насмешек. Чтобы в очередной раз не чувствовать тупую боль в груди, крошащуюся на мелкие осколки, что впиваются в каждое нервное окончание души, заставляя подростка убегать прочь, глотая слезы, слыша, как за спиной раздается громкий смех, вторящий шуму в ушах от усиленного сердцебиения, от сбитого дыхания, от гулких рыданий, разрывающих грудную клетку. Из раза в раз, из года в год все оставалось как прежде. Но он с завидным упорством загадывал желание, чтобы однажды все изменилось, чтобы когда-нибудь он перестал бояться выйти на улицу или пройти через ворота, огораживающие школьную территорию. Молился, клялся, что сделает все... Всё. Лишь бы больше не было так мучительно больно и одиноко. Почти все каникулы дома взаперти - привычное времяпровождение для Хона. Настолько, что он почти не помнит, чтобы когда-то было иначе. Рядом лишь печаль-старуха в качестве вечного спутника, книги вместо друзей и куча свободного времени, которое просто остается незаполненным и бесполезным. Он сидит на кровати в собственной комнате, поджав под себя ноги и листая немного потрепанный фотоальбом, подаренный покойной бабушкой. На заднем фоне работает телевизор, чтобы создать хотя бы иллюзию постороннего присутствия. Комната почти ничем не отличается от комнаты любого рядового школьника: небольшая кровать, застеленная покрывалом с изображением морских глубин и огромных рыб, маленькая тумбочка с ночником, письменный стол, шкаф, комод, на котором стоит небольшой телевизор, и книжная полка, где на самом видном месте стоит парочка экземпляров "Маленького принца". Один - с разными пометками на страничках, с добавлением собственных рисунков, а второй - на всякий случай, про запас. Разве что нет плакатов популярных групп или футбольных команд, практически нет игрушек, если не брать в расчет пару плюшевых медведей и старенькую модель самолета, сделанного вручную и купленного отцом в одной лавке во время поездки на море, когда Хону было лет шесть. На первых страницах альбома - его детские фотографии с родителями, с бабушкой, моменты, когда он делает первые шаги, бегает по квартире в костюме пирата, сшитого специально для новогоднего утренника в садик, лепит снежные или песочные "куличики"... А дальше - пусто. Уголки глаз начинает противно щипать, от чего подросток на мгновение зажмуривается, вспоминая, как бабушка сказала, что остальные страницы ему придется заполнить самому, вклеивая туда фотографии с самыми яркими и запоминающимися моментами жизни. - Мне ведь есть из чего выбирать, - грустно усмехнувшись, Хон с громким хлопком закрывает альбом, с такой злостью отбрасывая его в сторону, что тот, соскальзывая с кровати, приземляется на уголок и падает плашмя, раскрываясь как раз на пустых страницах. Чжунхон прячет лицо в ладонях и вытягивает вперед немного затекшие ноги, после опускаясь на подушки позади. Так противно и тошно от этой жизни, от самого себя, от происходящего, от того, что так слаб. - Жалкий неудачник, - шепотом произносит мальчишка, утыкаясь носом в подушку, чувствуя, как влажные дорожки бегут по щекам, а тело начинает "бить" мелкая дрожь. Он обхватывает руками свои плечи, согнув ноги в коленях, прижимает их насколько возможно к животу, устраиваясь в позу эмбриона. Внутри возникает нечто "клокочущее", грудная клетка начинает ходить ходуном, из горла вырываются сдавленные хрипы, а руки лишь сильнее сжимают плечи, оставляя на коже красные следы от ногтей. Когда слез не остается, Хон переворачивается на спину и, смотря в белый потолок и растирая остатки влаги с щек, начинает напевать какую-то песню, что недавно услышал по радио, изредка всхлипывая. В груди осталась только пустота, притом настолько вязкая и тягучая, что засасывает его всего, без остатка, позволяя парню забыться недолгим сном. Ему снится, что он улыбается. *** Последние зимние дни, а на улицах почти нет снега, только небольшие кучи серого "месива", что сгреб дворник в сторону, ближе к дороге, освобождая тротуар для прохожих. Вторую неделю город "одолевают" жуткие морозы и ветер, пробирающийся сейчас под дутую куртку подростка, неторопливо идущего в сторону супермаркета, чтобы купить пакет молока и упаковку муки по наставлению матери, которой стало докучать, что сын все время сидит в четырех стенах. Но ведь утруждать себя разговорами о причинах этого так сложно... Чжунхон поднимает повыше широкий вязаный шарф, скрывая под ним губы и нос, надеясь, что так будет теплее. Он не любит холод, не любит одевать кучу вещей на себя сразу, не любит гололед и падения... Просто не любит зиму и все, что с ней связано. Поправив очки, он прячет руки в карманы пуховика, ощущая, что кончики пальцев начинают немного неметь от холода. Хон останавливается у пешеходного перехода, дожидаясь зеленого света, чтобы перейти на противоположную улицу, где как раз за углом уже виднеется вывеска магазина, когда за спиной раздаются противные и так хорошо знакомые голоса: - Посмотрите, кто это у нас тут? Пучеглазик, ты ли это? - подросток оборачивается, видя перед собой троих одноклассников, и тяжко вздыхает, понимая, что ничем хорошим это не закончится. - Что же ты нам не отвечаешь? - парни делают шаг навстречу, сокращая расстояние, разделяющее их от Хона. - Что вам надо? - тихо произносит Чхве, чувствуя, как ускоряется сердцебиение, а цепкие лапы страха медленно сковывают тело, расползаясь повсюду, от чего по телу бегут мурашки, вынуждая Хона нервно передернуть плечами. - А мы вот не знали, чем себя занять в столь чудесный день, - один из парней зачерпывает рукой пригоршню грязного снега, сцепляя ладони, скрепляя снег до нужной кондиции. - Парни, как насчет того, чтобы развлечься? Чжунхон пропускает момент, когда в него пускают снежок, попадающий в правый висок, при этом задев оправу очков. Холодные хлопья опадают на лицо, тая и стекая вниз, кожу начинает противно щипать... Внутри кипит обида вперемешку со злостью, но Чжунхон слишком привык сдаваться, уступая и идя на попятную, поэтому он просто делает пару шагов назад, когда в него прилетает еще пара слепленных комков снега, а потом просто бежит через дорогу на мигающий зеленый свет, поскальзываясь и чуть не падая на середине пути. В ушах гулким эхом отдается смех ребят, а жгучие слезы катятся по щекам... Ему кажется, что он стал похож на прохудившееся ведро, неспособное удержать воду внутри. За ним никто не гонится, но он упрямо движется вперед, чувствуя, как легкие сдавливает от нехватки воздуха, как сильно устал, хотя пробежал всего несколько сот метров, как становится настолько невыносимо жарко, что хочется скинуть куртку, как подгибаются колени, как просто устал от всего этого... Свернув в первый попавшийся проулок, он прислоняется спиной к стене, опуская шарф с лица, чтобы наконец сделать нормальный вдох. Он сползает вниз по стене, втягивая воздух сквозь приоткрытые губы и опуская взгляд на собственные колени. - И почему всегда так? - шумно сглатывая, он зажмуривается, боясь вновь заплакать. - Как? Чжунхон поднимает голову, видя перед собой лицо молодого паренька, на вид - его ровесника. Из-под шапки выглядывает копна каштановых волос, на лице - улыбка и заинтересованный взгляд. - Меня Чонопом звать, - произносит паренек, отряхивая Хона от снега. - Чжунхон...