Может это всё... кошмарный сон?

      Мы вернулись домой поздно вечером, ибо в магазине было очень много работы даже для трёх человек.       Я сразу же рванула к себе в комнату, не взяв с собой ничего перекусить, хоть и была очень голодна. Заперев дверь, я бросилась в объятия своей кровати. Этот день был настолько напряженным, что я моментально отключилась. «Ханна?»       Пение птиц доносилось до меня издалека. Ветерок приподнимал моё платье, из-за чего кожа покрылась мурашками. Раскрыв глаза, я поняла, что нахожусь уже не в своей кровати. Возле меня возвысился могучий дуб, что распустил огромную зелёную листву, тем самым прикрывая меня от ослепительных солнечных лучей. Я повернула голову в сторону, и что-то лёгенькое коснулось моей щеки. От такой неожиданности мне пришлось немного привстать и рассмотреть обстановку повнимательнее. Оказалось, что я лежала на зелёной траве, что укрывала всю долину и была покрыта утренней росой, блики от которой попадали прямо мне в глаза. Долина была усеяна необыкновенными яркими цветами, что делало антураж живописнее. Где-где, а в таком приятном месте мне никогда не приходилось быть. До этого момента.       Я не спеша встала и отряхнула своё одеяние от лишнего мусора вроде засохшей травы. Несколько раз покрутилась на месте, пытаясь сообразить, где я нахожусь, но все мои попытки были тщетны — я никак не могла сообразить, в какой части города или же не города я могла оказаться. Однако за горизонтом ничего не виднелось. Мало того — я не видела ни одного жилого дома или что-то вроде того. Ничего вокруг не подавало признаков человеческого обитания поблизости. До меня начало доходить, что это сон.       Собравшись с мыслями, я начала думать, что мне делать. Это сон? Если это сон, то я могу делать всё, что я захочу?       Я без раздумий направилась в сторону солнца, однако стоило мне сделать один вне тени шаг, как земля под моими ногами тут же провалилась в бездну. У меня отняло дух, я начала очень сильно паниковать и пыталась как-то обойти это место, но как бы я не пыталась, везде, где я делала шаги, земля сыпалась, как песок, и летела куда-то вниз. Солнце начало припекать сильнее. Мне становилось всё жарче и жарче, и я уже не думала о том, поднимается ли температура моего тела, или это что-то ещё — что-то, что имеет внешнее влияние на климат и на развитие моего кошмара. Я хотела выбраться отсюда. В одно мгновение вся долина резко исчезла, а солнце решило потухнуть, и на смену ему пришел ветер. Сильный ветер. Он пытался сдуть меня; я бы улетела, если бы позади меня не стоял дуб, что «подловил» меня. Всё было правильно сказано — подловил. Удар об него был совсем не грубым, а скорее мягким, будто это не деревянная громадина стояла позади меня, а пуховая подушка. Я, не помня уже зачем, решила взобраться на верхушку древа. Меня не волновало то, что ветер бьёт мне в лицо жесткими ветвями, или что меня сейчас сдует. Меня волновало что-то другое… Наконец я залезла на самую высокую ветвь дуба. Пытаясь хоть как-то удержаться, я набрала в легкие воздух и закричала: — А Брайс геее..! Я проснулась. Капельки холодного пота скатывались с моего лба. Я огромными глотками хватала воздух, будто только что пробежала пятикилометровый марафон.        Повернувшись в сторону окна, я поняла, что ещё глубокая ночь, и скорее всего своими криками могла кого-нибудь разбудить.       Я вышла в коридор и направилась в сторону комнаты родителей. Мне очень хотелось бы поговорить с мамой. Она бы поняла меня, она бы помогла мне. Не уверена, знает ли она о кассетах — тогда мне придется всё объяснять самой — или же кто-то донёс родителям, однако мои сомнения рассеялись, когда я подошла к приоткрытой двери.       Мои родители сидели на кровати с кассетным плеером на коленях. У отца и матери было вставлено по одному наушнику, и мама, кажется, готова была впасть в истерику. Энди приобнял Оливию, пытаясь как-то успокоить, однако он был тоже в шоке.       Я была в глубоком ужасе. Они всё знают. Всё. И посчитают меня сумасшедшей.       Со всех ног я мгновенно метнулась обратно к себе в комнату и закрыла дверь на замок. Мои ноги подкашивались; я снова начала тяжело дышать. Было тяжело сдерживать слёзы и крик, который вот-вот готов был сорваться с моих уст, отчего я и закрыла рот рукой. Моё тело вновь грохнулось на кровать; так я пролежала ещё долго, если не до самого утра…