Счастливые начала

Эмма приезжает на Миффлин-стрит во вторник вечером, не согласовав предварительно с Реджиной свой визит. Они не виделись два дня, и это время показалось Эмме невыносимо долгим, как ни старалась она заполнить его работой и общением с Генри. Реджина планомерно отклоняла и приглашения на ланч («совсем нет времени, извини»), и намеки на утренние встречи в особняке на Вест-стрит («Ты рехнулась, Свон? А вдруг у Генри отменят урок или он еще по какой-то причине вернется домой пораньше?»). Не выразила Реджина большого желания встретиться и сегодня, потому что «я наверняка буду очень уставшей, давай увидимся как-нибудь потом, Свон». И вот Эмма стоит на крыльце и жмет на кнопку звонка. Если Реджина не расположена к приему гостей, то, по крайней мере, они хотя бы увидятся. Лицо Реджины действительно кажется ей утомленным, когда она распахивает дверь и, практически не удивившись, приглашает войти. Эмма начинает со сбивчивых извинений и объяснений, которые Реджина обрывает: «Ладно уж, Эмма, раз пришла, давай выпьем чаю, но потом прошу меня извинить». И они пьют чай. Они действительно пьют чай, и Реджина практически не смотрит на нее, а Эмма не понимает, что происходит, и это заставляет ее сильно нервничать, поэтому она много рассказывает о том, как здорово, что у нее теперь есть ассистент, что Клер очень быстро поняла принципы администрирования сайта и ей легко удается отвечать на типовые вопросы клиентов, и что у самой Эммы теперь высвободилось время на настоящую работу. — Может, тебе тоже стоит нанять ассистента? — предлагает Свон. — У меня есть секретарь, да и другие чиновники неплохо справляются, — отвечает Реджина. — Бюджет и так составлен с дефицитом, зачем же раздувать штат? — Ты выглядишь уставшей, — замечает Эмма. — Это пройдет… У меня еще имбирное печенье, кстати, есть, — вспоминает Реджина. — Будешь? Эмма бросает взгляд на и без того ломящийся стол и произносит: — Буду. Реджина подходит к буфету, и Эмма, как лунатик, следует за ней и обнимает сзади. Почувствовав руки на своей талии и дыхание Эммы на шее и затылке, Реджина опускает голову и тихо просит: — Эмма, не надо, отпусти. — Реджина, всего минуту. Пожалуйста… — Нет. — Милая… я так соскучилась… — Эмма, твое поведение сейчас выходит за рамки дружбы. Не надо. Не нарушай наш договор. — Черт… Эмма послушно отходит, но перед этим не может удержаться от соблазна и на миг прижимает губы к манящей шее Реджины. — Эмма, мы должны держать себя в руках, — с упреком говорит Реджина, оборачиваясь. — То, как ты вела себя на обеде у Голда, и то, что ты сделала сейчас, — это неприемлемо. — Знаю, — неохотно признает Свон. Они возвращаются за стол. Реджина придвигает к Эмме имбирное печенье, и та бессмысленно вертит его в руках. — Мне не хватает тебя, — потупив глаза, говорит Свон. — Мы не были вместе с субботы. — Эмма, мы не будем заниматься сексом в моем доме. А у тебя сейчас живет Генри. И, как я поняла из его звонка, он решил остаться у тебя до четверга. — Да… Я очень его люблю и рада, что у меня есть возможность общаться с пацаном каждые утро и вечер, но… — А вообще, — говорит Реджина, — если я правильно помню, у тебя сейчас не очень подходящие для секса дни. — Да, — кивает Эмма, слегка покраснев. — Ну и? — выразительно поднимает бровь Реджина. — Но у тебя-то нет! — восклицает Свон. — У тебя еще есть полторы-две недели до этих дней, так? — Да. — Я так хочу тебя! Целовать тебя, быть в тебе, смотреть на тебя в эти минуты, — с отчаянием говорит Эмма. — Почему ты отталкиваешь меня? Реджина вздыхает и делает глоток чая. — Мой офис или твоя машина? — Что? — непонимающе спрашивает Свон. — Завтра, в обед. Где ты предпочтешь меня трахнуть: в моем кабинете или в своем автомобиле? Лично я — за автомобиль, так как не уверена, что мы сможем вести себя тихо. — Хорошо. Тогда я заеду за тобой? — Да. А теперь извини меня, но сегодня я очень устала. — Конечно. Эмма встает и подчеркнуто легко целует ее в щеку. — Спасибо, Реджина. Закрывая дверь за Свон, Реджина горько усмехается. Чарминги. Они всегда получают все, что захотят. Эмма едет домой, накрываемая волнами радостного предвкушения, и старается не обращать внимания на тоненький голосок в голове, который зудит что-то о том, как все неправильно. Дома ее поджидает Снежка. Генри, проявляя изобретательность и терпение, возится с Нилом, и Эмма в который раз думает, что когда-нибудь он станет отличным отцом. Не таким, как человек, в честь которого назвали ее брата. Она делится этой мыслью со Снежкой, и та соглашается. Эмма предлагает гостям ужин, но сама почти не ест. — Где твои мысли, Эмма? — с легким упреком спрашивает мать. — Ты сегодня не здесь, не с нами. — Да нет… извини. Я уже говорила тебе, как здорово мне помогает Клер? Она рассказывает об успехах девушки, и Снежка замечает: — Судя по твоим словам, она сможет продолжать работать на тебя, даже когда ты вернешься домой, так? Ведь все это можно делать удаленно. — Верно, — подтверждает Эмма и снова задумывается. Было что-то в словах Снежки, от чего ей стало не по себе. Она должна будет вернуться домой, все так. Но как же здесь? Разве здесь не ее дом? Первый настоящий дом в ее жизни? Проводив гостей, Эмма замечает в телефоне два новых сообщения от супруга и вместо привычного интереса и радости чувствует одну лишь досаду. Ей нужно будет что-то ответить Клайву, который теперь в каждом письме зовет жену хотя бы ненадолго приехать в Париж. Когда Эмма в конце лета провожала супруга в аэропорт, то действительно обещала ему приехать на недельку-другую в середине их вынужденной разлуки. И Клайв тогда смеялся и шутил, что в их браке, основанном на уважении интересов друг друга, Эмма скорее прилетит к нему не потому, что соскучилась, а потому, что, как стилист, она просто не сможет не посетить столицу мировой моды. Но сегодня и известный видеоблоггер Эмма Свон, и супруга знаменитого профессора миссис Свон безнадежно проигрывали той Эмме, которая, проводив гостей и поболтав с Генри, едет на автомойку и заказывает срочную сухую чистку салона.