Последние два тома романа "Катрин". История создания

Мои дорогие читатели и случайно забредшие сюда люди, кто всё же возьмёт на себя труд прочитать сей мой фанф! Сразу говорю, что ни в коем случае не хочу никого обидеть этим фанфиком. Уж тем более, нет желания попирать память нашей с вами любимой мадам Жюльетты! Данный фанфик — просто плод моей фантазии. Всего лишь фанатская теория, как были написаны последние два тома романа «Катрин»!       Этим, казалось бы, обычным весенним днём погода изволила баловать небольшой городок Сен-Манде приковывающим взоры манящим и чистым синим небом, ласковым свежим ветром и сияющим не обжигающим до пекла солнцем. Выбирались на пикники семьи, посылали куда подальше школу и сбегали купаться в речке школьники, прогуливались под руку влюблённые пары. Вот только один человек не мог позволить себе выбраться в город и провести время в своё удовольствие. Подперев голову левой рукой и бегло набирая текст на печатной машинке правой, сидя за письменным столом напротив окна, Жюльетта Бенцони иногда придирчиво всматривалась в напечатанное и выглядывала в окно. Дующий свежий ветер ласково запускал в её волосы незримые пальцы. Солнечные лучи бегло скользили по деревянной поверхности стола. Грустно улыбнувшись, женщина на мгновение взглянула на голосящую сороку, что сидела на ветви дерева, которое росло в саду внутреннего дворика её особняка, и снова вернулась к печатанию на машинке. Сидящие на столе по обеим сторонам от неё молодые черноволосый мужчина и золотоволосая женщина взирали на писательницу с тревогой и сочувствием. — Мама, может быть, ты не будешь писать эти две книги, если тебе морально тяжело их писать? — участливо поинтересовалась золотоволосая красавица, погладив по плечу писательницу. — Увы, Катрин, — мадам Бенцони тяжело вздохнула и перекрестилась, — мне придётся всё же это сделать. Выхода нет. — Так ли уж выхода нет, мама? — брюнет упрямо поджал губы и скрестил руки на груди. — По мне, твою серию «Катрин» можно благополучно закончить на пятой книге, где я и Катрин вернулись вместе в Монсальви из Гранады, и после возвращения у нас родилась Изабель. — Я с тобой согласна, Арно, — мадам Жюльетта рвано вздохнула и убрала со лба лезущую в глаза прядь волос, — но что поделать, когда обстоятельства оказываются выше нас?.. — Мама, но ты не можешь так с нами поступить, — Катрин в мольбе к своей создательнице заломила руки, — я и Арно так много вынесли, чтобы снова воссоединиться, наконец-то зажить счастливо в Монсальви с нашими Изабеллой и Мишелем! — Да, Катрин права! Ты не можешь так с нами обходиться! — горячо поддержал Арно жену. — Я не хочу в шестой и в седьмой книгах превращаться в клинического дебила, который по велению волшебного шила пониже спины уматывает играть в войнушки — и это в то время, когда Монсальви осаждают мерзавцы д’Апшье, таскается за всякими самозванными Жаннами д’Арк, грабит деревни и насилует ни в чём не виновных женщин в облике капитана Грома, пытает людей, верит россказням д’Апшье и какой-то дряни Азалаис про измены жены, да пьянствует, вытирая ноги о любовь и верность этой самой жены! — Арно, Катрин, мои дорогие, — Жюльетта Бенцони со скорбной нежностью окинула взором насупившихся супругов де Монсальви, — я и сама бы рада остановиться на пятой книге, подарить вам спокойную и счастливую жизнь, но не могу, правда не могу, мне ничего иного не остаётся… — Что значит «ничего иного не остаётся»?! — взорвалась Катрин, стукнув кулаком по столу. — Мама, я умоляю, не надо этих двух книг! — упрашивала молодая женщина создательницу, стараясь унять дрожь в голосе. — Да, мам, пожалуйста, не пиши этих двух книг, откажись от намерения. Ты же в литературные невольницы никому не нанималась. — Арно слез со своей стороны стола, подошёл к Катрин и приобнял за плечи, поцеловав в макушку. — Если бы только ты был прав, Арно, — мадам Жюльетта удручённо покачала головой и с тоскою поглядела в окно. — Чем угодно клянусь, сама была бы рада не писать эти две книги и дать вам насладиться покоем, ну и друг другом. Но вы видите этого человека? — госпожа Бенцони указала рукой на мужчину, сидящего на диване в её гостиной и держащего в руках автомат, не сводящего с писательницы недоброго и тяжёлого взгляда. Взоры Катрин и Арно обратились на этого господина, вооружённого огнестрелом. — Именно этот месье, мой издатель, которого вы видите перед собой, сидящим у меня в гостиной с огнестрельным оружием, является причиной, по которой мне всё-таки придётся — вопреки моей воле — написать эти чёртовы две книги. Арно, Катрин и мадам Жюльетта обречённо переглянулись. Повисшую тишину гостиной нарушил стук клавиш печатной машинки.