Ты блефуешь и ревнуешь.

— Мама! куда ты засунула мою футболку? -Конкретнее! — Ну чёрную! -Какую чёрную! У тебя все чёрные! — Чёрную, как моя душа! - Дочь, у тебя нет души!       Подобные крики из разных комнат разрушали тишину в квартире Микасы Аккерман. Носясь по дому, в сопровождении мамы, она сносила всё на своём пути, собирая чемодан в новую школу. Ну как новую. Она будет учиться там ближайший год, не возвращаясь домой, ну, только если не случиться какое-нибудь чудо. Но ссылаясь на то, что она едет учиться не в Хогвартс, на чудо она не надеялась. Через три часа самолёт, через час регистрация, а девушка всё ещё бегает по дому в поисках любимой футболки, и, в конце-концов, найдя её за диваном, пихает в чемодан, при этом обуваясь, крася ресницы, и доедая завтрак.       Взяв за ручку чемодан, сумку, ещё одну сумку через плечо, дамскую сумку, рюкзак, девушка вышла из лифта который уже доставил её на первый этаж. Ели как, с помощью мамы, доковыляв до машины, девушка погрузила это всё в багажник, не без участия водителя конечно, и помахав ручкой маме, хлопнула дверью машины, разместилась на переднем сидении рядом с водителем.       Ближайшие двадцать минут до аэропорта ей придётся поскучать. Её водитель сегодня как ни к стати не разговорчивый. Достав наушники, включив первое попавшееся под удар пальца. Девушка особо не о чём не думая, следила за крайне быстро меняющимися пейзажами.       Вот и аэропорт, очередь на сдачу вещей в багаж кажется просто бесконечной. Терпя всех этих людей, которые по своей натуре не упустят возможности как-либо досадить тебе, то ударить, как казалось нечаянно, то пихнуть тебя или твой чемодан, девушка наконец положила его на ленту, которая его вскоре увезёт вместе с двумя сумками, и отдала документы. Когда на остальные вещи, дамскую сумочку и рюкзак, были наклеены бирки надписями «Ручная кладь», Микаса двинулась в комнату ожидания, перед чем прошла таможню и подобные очень скучные церемонии.       Как только Микаса вошла в зал ожидания, в её глаза бросилась большая группа людей и она пошла именно в ту сторону, увидев нужную надпись на таблице, поднятой вверх руками классного руководителя.       «Хоть бы, хоть бы, хоть бы пронесло.», — Это всё о чем думала Микаса когда шла к группе, уже оставалась два метра, девушка зажмурилась и прошла остальное расстояние с закрытыми глазами -«Господи, хоть бы мне показалось». Открыв глаза девушка увидела его. «Блиииин», -расстроилась Микаса. — Господи, Ривай! Ты мне нигде покоя не дашь! — Я тебе ничего не дам)- Холодный тон, явный стёб был слышен. Девушка закатила глаза, напрягла все части тела и зашипела, ели как, сдерживая так и просящийся на ружу крик.       С Риваем Аккерманом отношения у них не ладились. Ненавидящие друг друга люди, соперники, враги, которые всегда стояли друг на против друга. Казалось бы, больная история, типа «От любви до ненависти», тьфу ты, на оборот «От ненависти до любви». Но это только начало. Группа учеников, которая загорелась желанием учиться за границей, подальше от родителей, которые кстати не хилое количество денег вложили в годовое обучения своих детей за границей. Всего там было тринадцать человек, включая классного руководителя. Ребята собрались вокруг учителя, державшего своих руках чёрную коробочку небольших размеров. — Дети, вы не будите жить как вам захочется, по этому вы вытяните жребий. В коробке лежит двенадцать бумажек, две из них имеют одинаковый цвет, кто вытянет одинаковые бумажки живут в месте, все предельно просто. Каждый подошёл, взял бумажку и спрятал сразу же. Когда ученики встали в круг снова, учитель продолжила. -Цвет бумажки является вашим цветом, если что-то случиться будут спрашивать с обоих, должны помогать друг другу и быть ответственными друг за друга. И так. Красный. Шаг в перёд сделали Жан Кирштайн и Саша Браус. -Жёлтый. Шагнули Бертольт Хувер и Рейнер Браун. -Синий. Имир и Конни Спрингер. -Фиолетовый. Криста Ленц и Армин Арлерс. -Белый. Эрен Йегер и Энни Леонхарт. Ну и конечно, по иронии судьбы. -Чёрный. В перёд сделали шаг Микаса и Ривай.       Когда Микаса увидела ухмылявшуюся рожу Ривая, сразу психанула и решила что лучше убьёт подонка этой же ночью, чем будет жить с ним абсолютно весь следующий год. По правде говоря, мысли Ривая особенно и не отличались от её мыслей, но он решил превратить этот год в одну пытку для этой наглой девчёнки.       Началась посадка, а Микаса до сих пор не могла смириться с тем, что она живёт с ним. Она думала, что у неё будет пару часов полёта на то, что бы свыкнуться с этим. Ну нет же, он будет сидеть и там, с ней рядом и уже прямо там, начнёт выносить мозги бедной девочке. Ну конечно. Иронично, что сидит она с ним не из-за того, что у них обоих чёрны карточки, а просто из-за того, что билеты так выпали. Немного начиная впадать в истерику, Микаса сунула наушники в уши, сделав музыку максимально громкой, чтобы не слышать его, а что бы не видеть, было достаточно просто закрыть глаза, только это и спасало. Ривай сидел и только думал, как он поразвлекается, как он будет бегать от неё, и как избавится о всего того, что повесила на него училка, не будет он с ней, и помогать ей не будет. Пусть сама со своими проблемами разбирается и в его дела не лезет тоже. Только сидеть рядом с ней, приятного ничего не вызывало, и подражав ей, он отодвинулся как можно дальше, и подумал о том, что после взлёта он проведёт остаток полёта в туалете и вернётся в кресло, кода объявят посадку. Также надев наушники он закрыл глазки, пытаясь внушить себе, что находиться на Гавайях и вокруг него пляшут полуголые девушки. Ему только так можно было спастись от личной неприязни. На ногах с самого утра. Раннего утра. Сон берёт своё и Аккерманы спят, тихо, мирно. Как известно во сне человек лишается возможности контролировать своё тело и открыв глаза, когда самолёт уже сел, девушка обнаружила, что спала на плече Ривая. Тогда на весь самолёт разносится крик и только хитрая ухмылка на лице парня. Зная, как она его ненавидит, он только подогревал эту ненависть. Он был душой компании, и ненависть не его, и та фигня, что творилась между ним и этой девчонкой, никак иначе как ненавистью ты назвать не сможешь, конечно только, если не придумаешь более острое слово, которое в состоянии заменить его и её колкое «Ненавижу».