Перезагрузка

Я не стала никому специально рассказывать о расставании с Томом Кином. Отношения с мужчиной или их отсутствие – мое личное дело. Вместе с тем, образовавшуюся в жизни хоть и небольшую пустоту нужно было чем-то заполнять. И я последовала совету Тома о работе – стала уделять расследованиям больше личного времени. Из-за этого, примерно через неделю после того как бывший муж забрал свои вещи и попрощался, мне пришлось работать в поле с Самар Наваби. Мы с ней сознательно избегали компании друг друга, поочередно составляя команду с агентом Ресслером. Потому что общаться напрямую нам обеим до сих пор было сложно. Но, в тот день, в начале апреля, увернуться от сотрудничества не удалось. Вышло так, что пришлось пять часов провести в специальном фургоне, сидя в засаде перед мониторами и прослушкой. Снаружи не происходило ничего важного, музыку слушать было нельзя, чтобы не пропустить внешнюю информацию. Несколько часов подряд молчать, в присутствии другого человека – тоже тяжело. Помня, кто из нас обиженная сторона, я начала разговор первой. С мелочей, относящихся к текущему делу. Это помогло «растопить лед». Через несколько минут, Самар сменила тему. Вопросом из разряда типично вежливых: - Как поживает Агнес? - Хорошо, спасибо, – я улыбнулась. – С ней по очереди сидят та женщина, которую проверял Арам, и мистер Каплан. Из нее вышла отличная няня, как ни удивительно, вспоминая о ее основной многолетней работе. - Вы с Томом оба заняты, а обычная женщина – слишком просто для вашей малышки? – коллега усмехнулась. – Интересно было бы узнать о реакции Реддингтона на ваш выбор. - Насколько знаю, они с Кейт до сих пор не общаются. – у меня вырвался вздох. – А чем сейчас занят Том я не в курсе. - Поссорились? – в голосе Самар я не услышала даже фальшивого сочувствия. – Бывает. - Не поссорились. – я покачала головой. – Расстались. - Серьезно? – агент Наваби удивленно округлила глаза. – Если не секрет, почему? - Поняла, что больше его не люблю. – снова вздохнув, я решила быть откровенной до конца. Мы с Самар не подруги, но перед подругой высказываться могло быть тяжелее. А выговориться для меня полезно. - Вот как. – собеседница, наконец, проявила немного сопереживания, натянуто улыбнувшись с таким же как у меня вздохом. – Я сейчас совсем полезу не в свое дело, но Реддингтону есть что отпраздновать. - Он пока не знает. – я взглянула на мониторы видеонаблюдения, но наш объект все не появлялся. Прервать ставшую неловкой беседу не получится. Возможно, стоит сделать ее неловкой для нас обеих? – Могу я спросить? Как ты поняла, что окончательно разлюбила своего бывшего? - Когда до меня дошло, что люблю другого. – Самар если и смутилась, то совсем чуть-чуть. – И ты верно предполагаешь, кто это. Думаю, все на работе уже давно догадались. - Арам. – я не смогла удержать улыбку. Хоть кто-то может быть счастлив. – Раз уж мы сегодня лезем не в свое дело, спрошу, почему вы до сих пор не вместе. Или вместе, но хорошо скрываетесь? - Мы не совпали по времени, Лиз. Сначала он все понял, но я еще не отошла от прежних отношений. Потом сглупила с Ресслером, под влиянием стресса. Рассердила этим Арама достаточно, чтобы он начал искать кого-то еще. Не всем везет как тебе – встретить мужчину, сдерживающего ревность и разочарование годами, – напарница опять коротко вздохнула. – Когда его жизнь оказалась в прямой опасности из-за той девки, притворившейся заинтересованной чтобы следить за нами, по поручению твоего отца, я прозрела. Но теперь он оказался слишком сильно ранен прежними отношениями. Не готов доверять снова. И вот – я жду, когда он придет в себя. Не знаю, найду ли в себе столько же терпения, сколько его у Реддингтона. Но ваш с ним пример пока придает мне сил. - В смысле, «наш с ним пример»? – я почувствовала, что краснею, хотя Самар точно неоткуда было узнать, что именно случилось между мной и Рэдом в бегах. – Ты о чем? - Он любит тебя, ты любишь его. Тебе было страшно признать чувства к преступнику. Поэтому сначала ты сбежала, инсценировав смерть. Потом он уехал, а ты попыталась очередной раз вернуться к бывшему. Тоже преступнику, так что я не очень понимаю, в чем разница. – Самар коротко пожала плечами. – Но из попытки возвращения ничего не вышло. Теперь можно надеяться на счастливое воссоединение и официальное признание Агнес дочерью Рэймонда? - Он сказал тебе что она… - я осеклась, понимая, что подтверждаю предположение. – Но я не говорила ему. Это и правда так заметно? - О, да. Хотя ни мне, ни остальным никто ничего не рассказывал, не волнуйся. – мисс Наваби, впервые с начала нашего разговора, широко улыбнулась. – Скажи, ты видела свою дочь? Найди в телефоне фотографию, пожалуйста. - Что за идиотский вопрос? – я нахмурилась, доставая смартфон и выполняя просьбу про фото. – Разумеется я ее видела. - Удивительно, как долго люди могут закрывать глаза на очевидное. – Самар протянула руку за моим мобильником. Посмотрела, продолжая улыбаться. И придвинулась ближе, чтобы мне тоже было видно экран. – Попробуй представить на ней не это милое платьице, а костюм-тройку и шляпу. Кого она тебе напомнит, если так сделать? - Хочешь сказать, Агнес похожа на него? – я послушно попыталась представить дочку в мужской одежде. – Нет. Не до такой степени, чтобы это было ясно видно. - Именно до такой. – агент Наваби хмыкнула, пролистав несколько фото малышки. – У нее от тебя только глаза. Ну, может еще нос. Но он у вас с Реддингтоном чем-то похож, точно сказать сложно. А остальное – его. Брови, цвет волос, форма ушей, подбородка и губ. Даже то, как она их поджимает. Или наклоняет голову в одну сторону, как вот тут. Делает так, когда внимательно слушает, да? - Да. – я вспомнила, что сняла это фото, когда Том вслух читал моей дочке сказку. Агнес действительно слушала с большим интересом. И наклонила голову вправо. А потом еще несколько раз так делала. Неосознанный жест. Как у ее отца. – Черт... - Вот именно. Даже если ты не говорила ему, Реддингтон может давно обо всем знать. – Самар вернула мне телефон. – Прости за прямоту, но он точно наблюдательнее тебя и вряд ли не заметил, что девочка с каждым днем становится все больше похожей на него. Вывод об отцовстве напрашивается сам. - Но он до сих пор никак не упомянул, что знает. – я прикрыла глаза, пытаясь дышать глубже, чтобы успокоиться. – Они видятся время от времени, и в письмах мы об Агнес говорим редко. - Не знаю, имею ли право давать тебе советы. – напарница сочувственно вздохнула. – Но на твоем месте я не стала бы тянуть с серьезным разговором. То, что он уехал – не лучший знак. Скорее всего, ему слишком больно находиться поблизости от вас, но не иметь возможности быть рядом. - Думаешь, он простит? – я не стала уточнять, что именно. Но этого и не требовалось. - Это ты. Мне кажется, он способен простить тебе все что угодно. Вспомнить хотя бы инсценировку. – Самар хмыкнула. – Но он ждет тебя уже очень долго, а ждать тяжело, Лиз. Теперь я знаю это на собственном опыте. - Да. – когда я убирала телефон в карман джинсов, в наш фургон влезли ребята-сменщики. Ночью их очередь следить за объектом. При посторонних продолжать разговор не стоило, так что я просто коротко улыбнулась Самар. – Спасибо. - Хорошо посидели, – она кивнула. – Но в следующий раз напомни мне захватить какую-нибудь книгу, ладно? Я рассмеялась, выплескивая этим накопившееся нервное напряжение. И мы с агентом Наваби покинули место засады, расходясь в разные стороны до завтрашнего утра. То дело завершилось удачно. Преступник был вскоре пойман, отчеты написаны. Все удалось закончить к пятнице. Следующее имя в Черном списке обычно появлялось утром в понедельник, так что впереди всех ждали два выходных. За эти дни я планировала поговорить с Рэймондом Реддингтоном, лицом к лицу. О некоторых вещах в письмах не сообщают.