Перезагрузка

Не смотря на то, сколько усилий он приложил для моего спасения из плена на тот момент совсем непонятного постороннего человека, все изменилось между нами. Когда меня освободили, он был далеко. Не успел прилететь, как рассказал Ресслер. Но и чуть позже, когда я, наконец, оказалась в Вашингтоне, первая встреча не удалась. Реддингтон даже из машины не вышел. Остановил ее напротив меня, посмотрел несколько секунд и уехал, не сказав ни слова. Когда нашли Агнес, и мы впервые остались наедине после всего случившегося, не пытался подойти ближе. Хотя бы взять за руку, что было для него важным жестом, с самого начала. Опять просто стоял в нескольких шагах от дивана, на который я присела. Конечно, я догадывалась о причинах холодности. Они были очевидны, на самом деле. Но думать об этом в тот момент не хотелось. Позже. Не при нем, чтобы он не стал свидетелем моей слабости. Повисшую паузу я нарушила первой: - Я благодарна за то, что ты сделал для нашего с Агнес освобождения. – мне потребовалось несколько секунд паузы. Мы не виделись лишь чуть больше месяца, но снова посмотреть ему в глаза оказалось сложно. Хотя я не жалела о своем поступке. Так и скажу. – Но извиняться за то, что сделала ради безопасности моего ребенка, не стану. - Ты уже сделала это. Перед тем как… отключилась. – он чуть заметно ухмыльнулся. Тень его прежних усмешек. Вообще то, как он выглядел сейчас, пугало. – Я в тот момент не понял, за что ты просишь прощения. Теперь знаю. - Если тебе так проще. – я пожала плечами. – Что будем делать дальше? Продолжать бороться с Заговором? Ясно, что это твоя большая цель, но ты кажешься чертовски уставшим. Возможно, стоит сделать паузу? - Боюсь что, если дело касается наших отношений, слово «проще» неуместно. – он покачал головой. – Но ты права. На счет паузы. - Возьмешь отпуск? – я заставила себя улыбнуться. Это было правильно, рассуждая об отдыхе человека вроде Рэймонда Реддингтона. - Уеду. Направление поездки, прости, называть не стану. – не ответив на мою гримасу радости, собеседник остался серьезным. Его голос можно было бы описать как утомленный. – Я понял твой посыл, хотя, на мой взгляд, ты могла бы озвучить его, не прибегая к крайним мерам. У нас не получается вместе, Элизабет. Даже сотрудничать для правительства. Значит, будем работать раздельно. - Что ты имеешь в виду? – первой эмоцией у меня внутри было: «он меня бросает». Но я постаралась сдержать себя и сохранить спокойный тон общения. - Я по-прежнему буду говорить о Списке с тобой. Это не изменится, – в его голосе появились успокаивающие интонации. На меня они произвели обратный эффект. Раздражающий. – Но информацию о новых целях ты будешь получать в форме электронных писем. Бораков создал для «Пиццы от Ника» почтовый ящик на защищенном домене. Уверил меня, что опасности нет. Дэмбе завтра утром отправит тебе сообщение с адресом. - Ты присылаешь информацию, я ее передаю, опергруппа расследует? – я все-таки поморщилась и надеялась, что Реддингтон этого не заметит. – Удобно. - Мне тоже так кажется. Так ты сможешь проводить достаточно времени с дочерью. Она нуждается в тебе. Тем более, после разлуки. – Агнес. Организуя наше сотрудничество по- новому, он думал не о себе, а о моей девочке. Нашей девочке. На такое я даже разозлиться не имела права. Черт. - Это мило с твоей стороны, – только и смогла выдохнуть, отводя взгляд. - Если чуть позже тебе захочется вернуться к работе полевого агента, у тебя будет такая возможность. Я переговорил с нужными людьми, что не мог сделать сразу после подписания тобой сделки прошлой осенью, – он поправил шляпу и надел пиджак, который на протяжении нашего разговора держал сложенным на сгибе левой руки. – Через три недели будут готовы бумаги, согласно которым с тебя снимут обвинение в убийстве Тома Коннелли. После этого, при твоем желании, тебя так же восстановят в должности в ФБР. - Хорошо. – я кивнула. И тут же опомнилась, добавляя: – Спасибо. - Я прошу у тебя разрешения увидеть Агнес, через пару недель, – уже на пороге он обернулся. Не хотел говорить, но не смог удержаться? – И навещать ее в дальнейшем, время от времени, когда вас с Томом не будет дома. Чтобы не создавать проблем. - О времени твоих визитов мне тоже будет писать Дэмбе? – я не хотела показаться недовольной после всего, что он только что сказал. Но он хорошо знал меня. Понял эмоции. Наклонил голову в своей манере, пристально разглядывая мое лицо, заставляя краснеть из-за этого. - Мне казалось это то, чего ты хочешь. Жизни, свободной от меня. – я промолчала, не зная что можно сказать, с учетом случившегося в последние месяцы. Он вздохнул и продолжил сам: – Дэмбе напишет завтра. Первый файл по новому делу ты получишь на следующей неделе. До свиданья, Элизабет. – открыл входную дверь и вышел. Вот так просто. Все в моей жизни в последнее время было просто. И невыносимо сложно. В тот вечер вернувшийся домой Том застал меня качающей на руках Агнес. Снова в слезах. Подумал, что я опять читала дневник матери. Он не спрашивал, о чем там написано. Но одобрял мое сближение с Александром Кирком. После того как русский бизнесмен перестал угрожать нашим жизням, его влиятельность показалась моему несостоявшемуся во второй раз мужу преимуществом. Теперь мы могли не бояться Реддингтона. Или конкретно Том мог не бояться? Я и об этом решила не задумываться. Слишком много нервов. А они давно уже на пределе. Постепенно, моя жизнь обрела подобие рамок. И внешне стала напоминать нормальную. То, о чем я так долго мечтала. За следующие десять месяцев, мы с ребятами из опергруппы, по наводкам Рэймонда Реддингтона, выследили и поймали около десятка крупных преступников и несколько десятков мелких. На то, что большинство из них, так или иначе, связаны с моим отцом или его деловыми партнерами я старалась не обращать внимания. Отец, занятый восстановлением здоровья, кажется, тоже. Во всяком случае, когда мы с Агнес навещали его, перед Рождеством, о Реддингтоне он не заговаривал. Незадолго до отъезда отца из США, старые враги заключили заочное перемирие с формулировкой: «ради спокойствия Элизабет» и прямо друг другу вредить не пытались. Мне этого было достаточно. Подросшая Агнес вызвала у своего дедушки восторг и, на неделю нашего пребывания в Швейцарии, меня от нее мягко отстранили. Под предлогом отдыха от материнских обязанностей. Я не возражала, потому что действительно немного устала. Том, конечно, пытался помогать, как мог, но нередко пропадал где-то, под предлогом поисков работы. Внутренний голос, ужасно похожий интонациями на голос Рэда, советовал спросить, где именно бывший школьный учитель добывает деньги сейчас. Но я все откладывала этот разговор.