Вне камер

Тарьей проснулся, когда на часах не было и 7 утра. Он сладко потянулся, и вдруг его пронзила странная боль. Какая-то тяжесть окутывала все тело, неприятно ныло внутри. Он медленно, с осторожностью ощупал место, где должен был лежать Хенрик. Но там было пусто и холодно. Еще бы! Парень больше удивился бы, если бы почувствовал тело. Сомнений не было- Холм сбежал. От нарастающей обиды, злости, боли Сандвик попытался скрыться под одеялом. Не помогло. Солоноватые капли уже застыли в глазах и ждали подходящего момента, чтобы покинуть плен. Да, черт возьми, он этого не ожидал. Думал, конечно, что теоретически подобное возможно, но до последнего верил, что Хенрик не сбежит. Не воспользуется им и уйдет, а останется и спасет. Глупо. Еще минут 7 он боролся со слезами, не давая им воли, потом наконец встал. Комната выглядела скверно: одежда валялась всюду, кровать превратилась в настоящий ад. Тарьей вдруг заметил, что толстовка Холма валяется на подоконнике, а джинсов и майки нет. На секунду появились крохи надежды, но все разбилось об холодное «Просто забыл в спешке» Надо ли говорить, что тело жутко болело. Он еле мог ходить, его зад вчера настрадался, так что дико горел. При этом еще нужно было тянуть за собой поломанную ногу. Заебись. -Утречко, блять, доброе, — сказал сам себе Тарьей, глядя в зеркало на мертвецки — бледное тело. В квартире было подозрительно тихо. Родители должны были уже во всю собираться на работу, но из их комнаты доносилось мерное сопение. Сомнительный факт Ти списал на родительский выходной и поспешил в ванную. Но остановился на полпути. На кухне на подоконнике сидел Хенрик-мать его-Холм, потягивал кофе из папиной чашки, скролил ленту инстаграма и немного улыбался. Тарьей на полном серьезе думал, что просто спит. «Это же, блять, практически сцена из этого ебанутого сериала», — в голове была не просто каша, а жуткая мешанина, в которой один хрен ничего не понятно. Картина маслом: утро двух бойфрендов. Вот только не были они парой. Оба это понимали. Хенрик просто не смог уйти. Хотел, но не смог. Знал же, что после такого Тарьей действительно может и руки на себя наложить. Эти подростки порой просто ебанутые. Холм встал, когда солнце еще даже не думало подниматься. Он бы все равно глаз не сомкнул, так что решил дезертировать из кровати подальше от этого соблазнительного ребенка. Сам удивляясь, насколько он расхозяйничался, взял самую большую кружку и налил кофе из кофемашины. Он предал свой любимый настоящий кофе из турки. Не зная, чем заняться, он достал телефон. Горячий напиток, холодный подоконник и больше тысячи отметок в инстаграм — почти идеальное утро. Подводило лишь то, что от Леи было несколько сообщений, которые он старательно избегал. Якобы не видит. Рано или поздно с ней придется поговорить. Хенрик выбрал-поздно. Сейчас он сидел с тенью улыбки, иногда хмурясь, натыкаясь на совсем тупой пост. Прошло несколько минут, только потом он заметил пялещегося, удивленного, да просто охеревшего Тарьея. -Доброе утро. Кофе? -Да, давай.- Сандвик не шевелился, будто боясь, Хенрик испариться от малейшего движения. -Все в порядке? Как себя чувствуешь? — когда это он успел подойти так близко, что просто прожигал своим дыханием дырку в мальчике? -Если честно, то хреново.- Тарьей наконец зашевелился, почувствовав себя не комфортно на таком небезопасном расстоянии.- Все болит. -Ясное дело, — Холм усмехнулся. Этот урод вчера вытрахал все силы из парня, а теперь ему смешно, что тот еле ходит! Мелкий разозлился: -Тебе, блять, смешно? -Эй, да ладно тебе. Скоро пройдет, — и от такого приторно-сладкого тона Тарьей махом сменил гнев на милость. Он почти незаметно потянулся за поцелуем, как бы не решаясь, спрашивая, и Хенрик подарил короткое прикосновение губ к губам. Подросток чуть разочаровано выдыхает. -Ты что-то говорил про кофе… Полчаса спустя на кухню вошли родители. Тарьей, знакомя с Холмом, что-то неубедительно врал про коллегу, форс-мажор и отдельные кровати. Хенрик чуть смутился при знакомстве, но уже на второй кружке кофе неугомонно трындел обо всем на свете. Сандвики глядели с умилением и легким удивлением. Как он может так долго говорить? Перескакивая с темы на тему, Холм, казалось, не заканчивал одно предложение минут 10. Но оживленный рассказ прервал мамин звонок. Старший извинился и вышел. Семейство сразу начало убирать посуду со стола. -Во сколько вы вчера пришли? -Около 3-х.- Чуть помедлив, мама добавила, — а вы с Хенриком когда легли? Свет уже был погашен. Тарьей поежился от ее слов, но взял себя в руки. -В 12 мы уже спали. -Как нога? — папа снял напряжение. Спасибо, пап. -Нормально. Мама хотела что-то сказать, но на кухню вошел Хенрик. -Извините, я должен уйти. Приятно было познакомиться.- Он пожал отцу руку и улыбнулся маме.- Тарьей, можно тебя? — и парни скрылись за дверью комнаты. -Что случилось? -младший обеспокоен, не нужно быть Шерлоком Хомсом, чтобы понять, насколько сильно он паникует. Взволнованный вид Хенрика-самая страшная пытка. Ведь разговор сейчас мог пойти о чем угодно. Кто это ему звонил? -Звонила мама. Мне срочно нужно уйти. Ты позволишь пока ничего не объяснять? Нет, он не позволит. Что, блять, случилось? -Что-то серьезное? Он почти говорит: «Кажется, да», но выдавливает: -Пока не знаю. Хенрик уже поднимал с пола толстовку и искал свой рюкзак. Как в этом количестве хлама можно что-то найти? Тарьей не сводил с него глаз. Он чувствовал, что парень больше не вернется. Как будто чей-то голос твердил, что нельзя его сейчас отпускать. Но в то же время разумная часть Сандвика утверждала, что у Холма просто скорее всего срочные дела в ресторане. Но это была меньшая его часть. -Ты придешь еще? — слишком робко и по-детски, — я не хочу, чтобы ты уходил. -Эй, — Хенрик правда растрогался, — у меня просто дела.- Он приблизился почти вплотную к мальчику и потянулся к губам, но в штанах завибрировало. Он отстранился и достал телефон. Мама. Сейчас Хенрик одаривал Тарьея таким извиняющемся взглядом, что подросток, наверное, простил бы ему все на свете. -Да, мам, уже иду.- Он разворачивается к двери и быстро уходит, но через секунду появляется снова, почти невесомо чмокает Сандвика в губы и удаляется. Уже зашнуровываясь, он про себя скажет: «Боже, как глупо!» Тарьей еще с минуту стоит посреди комнаты. Потом, оживая, падает на кровать, которая еще долго будет пахнуть Хенриком, и раскидывается звездой. -Он придет. Он обязательно придет…