Сборник по iKON

Ты не понимаешь, когда все стало настолько необратимо. На сцене он Бобби, невероятно харизматичный, крутой, острый на язык и невообразимо сексуальный, горячий, как огонь самой преисподней. Но с тобой он Ким Чживон, юноша, которому так необходим смазанный утренний поцелуй на искусанных за ночь губах и объятья, заставляющие его поверить в то, что ему по плечу любая жизненная трудность. На интервью Бобби с хитрой улыбкой и обаятельным прищуром красиво очерченных глаз вещает о своем идеальном типе, называя имена известных актрис и певиц, обольстительных, элегантных и совсем непохожих на тебя. Ты отчаянно хочешь верить в то, что ему необходима именно такая дива и, кажется, даже говоришь ему это во время одного из совместных ужинов, будучи уверенная в том, что он согласится. Но он лишь усмехается и целует тебя так, как целуют по-настоящему особенных людей. Таких, которые единственные во всем мире имеют значение. Дело совсем не в сбившихся простынях и красочном карнавале оргазмов, а в каких-то смешных, но необходимых мелочах и безумной привязанности, заставляющей задыхаться в приступе несоизмеримой тоски, стоит Чживону тихо прикрыть дверь за своей широкой спиной. Ты очень хочешь отмотать время назад и любым способом предотвратить тот самый момент, когда поместила свое наивное слабое сердце в этот сумасшедший блендер чувств. Ты решаешь однажды, что с тебя хватит, но, когда Бобби возвращается после очередных съемок где-то под утро, ужасно уставший и целует тебя в чуть приоткрытые губы невообразимо нежно, твой форт Нокс лязгает стальными замками, сдаваясь с постыдной легкостью. Чживон постоянно обещает вернуться к восьми, но на самом деле переступает порог квартиры не раньше полуночи. Он зажигает с какими-то миловидными девочками-айдолами в провонявших алкоголем и сексом клубах, а у тебя не хватает смелости спросить подробности, когда ты зарываешься пальцами в его жесткие волосы, пахнущие сигаретным дымом. Ты каждый раз пытаешься уйти, собираешь вещи в мягкую голубую сумку и заказываешь такси, которое подъезжает к выходу из многоэтажки. И каждый раз ты возвращаешься, сломленная бессилием и запутавшаяся в себе. А Чживон терпеливо распутывает тебя, все твои мысли и сомнения, нитка за ниткой, постоянно тихо смеется и что-то шепчет, и его голос действует на тебя как анальгетик против любой боли. Он никогда не принуждает, ты провоцируешь сама, неловко тыкаясь в потрескавшиеся тонкие губы. И каждый раз, целуя его, ты думаешь о том, что твое сердце готово разорваться от всех этих чувств, противоречий, боли и нескончаемых сомнений. И сможет ли тогда Бобби собрать его? Захочет ли? В комнате жарко, как на последнем круге Ада, хотя из приоткрытого окна дует прохладный весенний воздух, но запах секса гоняет кровь по венам быстрее любого алкоголя. Чживон кончиком языка подбирает соленую капельку на твоей шее и чувствует вибрацию от протяжного стона, сорвавшегося с твоих губ. Он ведет сильными и настойчивыми руками от твоих хрупких, острых плеч вниз, к груди, и еще ниже к влажным медовым бедрам, которыми ты нетерпеливо подаешься вперед, пытаясь прижаться и почувствовать его возбуждение. Он опускается на тебя всем телом, и ты ощущаешь, как тебя накрывает лавиной нестерпимого жара и настойчивого желания. Бобби нежно кусает твои ключицы, тут же зализывая чуть покрасневшие места, он подцепляет пальцами твою ножку и целует тонкую лодыжку, а потом и ступню, шепча о том, как ты прекрасна. Ты кусаешь губы, сминаешь в кулаках простынь и подушку, почти скулишь от предвкушения. Твои губы что-то неразборчиво бормочут и выдают громкий стон, когда Чживон целует тебя, нетерпеливо раздвигая языком твои губки, и трется членом о внутреннюю часть твоего бедра, оставляя едва видимые следы от выделившейся смазки. - Ох… Чжвион… Прошу тебя, хватит. Чего именно хватит, ты и сама не понимаешь. Бобби отдаляется, и ты вздрагиваешь, ощущая дыхание где-то внизу животика. Воздух пропадает из легких, и ты боишься дышать, пока он ласкает тебя языком. Это удовольствие осязаемо, оно оседает мелкими каплями на коже, заставляя тебя просить и умолять. Чувство наполненности и физического единения вызывает у тебя шквал ощущений, когда Чживон плавно качает бедрами, проникая все глубже — вбиваясь в тело, но кажется, что и в самые потаенные уголки души тоже. Твоим чувствам и эмоциям так же тесно, они готовы разрушить стенку из ребер и вырваться наружу. Но ты кусаешь ребро ладони, боясь выдать себя лишним словом. Когда тебя накрывает оргазм, ты откидываешься на подушках, крепко зажмуриваясь и прогибаясь в спине. И Бобби отмечает, что не видел никого, кто выглядел бы так прекрасно, как ты в этот самый момент. Чживон шепчет лихорадочное «люблю», когда кончает, и твои глаза вдруг становятся влажными. *** Поутру Бобби просыпается в вашей постели один. Твоей голубой вещевой сумки снова нет, с прикроватной тумбочки исчезла рамка с вашей общей фотографией, а ящики комода выдвинуты и опустошены наполовину. Где-то в коридоре хлопает дверь, и в замочной скважине с глухим звоном проворачивается ключ. Чживон накрывает глаза ладонями, и его плечи дрожат, потому что внутри него все сотрясается и рушится под натиском очередного Армагеддона. Он не может кричать, поэтому беззвучно плачет. Ты ушла. В очередной раз. А он будет ждать тебя. Всегда.