See the Stars

Интересно, думал Антон, брызгая в лицо холодной водой и оглядывая себя в зеркале в туалете, если вместо него на соревнованиях выступит Попов, судьи заметят подмену? *** День Икс настал, как бы Шастун ни умолял Вселенную дать ему чуть больше времени и отсрочить состязания. Удивительно, как вообще спортсмены справляются с волнением, раз за разом выходя на старт. Антону удалось принять участие во многих соревнованиях, но каждый раз его так скрючивало от нервов, что казалось, будто бы его разобрали на части, а потом снова собрали, причем как-то неправильно. Единственным, что приносило хоть какое-то милипиздрическое облегчение, был тот факт, что соревнования случились не на следующее утро после бурной ночки, иначе бы в седло Антон так и не сел. Хотя даже более-менее переставшая беспокоить его задница вряд ли что-то смогла бы изменить, если парень будет трястись в седле как мешок с костями. Или, скорее, стойка с браслетами. Было еще кое-что, из-за чего Антона мутило еще сильней. Вечером накануне, когда они с Поповым валялись на диване под посредственный боевичок, Шастуну в голову вдруг пришла одна мысль. — Арс, — хрипло позвал он мужчину. Да-да, путем жарких дебатов они все-таки решили, что трахаться с тренером, а потом называть его по имени-отчеству в домашней обстановке… как бы это сказать, слегка странновато. — Я вот что спросить хотел. Если вдруг завтра Луна станет синей, планеты выстроятся в ряд, а в лесу зацветет папоротник, и я все-таки выиграю этот турнир, путевку в Германию и иже с ним… ты поедешь со мной? Лицо Арсения, расслабленное, словно у сытого кота, разом потускнело: — Я бы очень этого хотел, Антон. Но меня не отпустят: я же тренирую не только тебя. А тут разгар лета, в комплекс каждый день прется туева хуча детишек, желающих выучиться скакать на лошадке, а тренеров у нас, сам знаешь, кот наплакал. Почему Антона никто не соизволил предупредить об этой накладочке? — То есть как? — Шастуну словно плюнули в душу и пнули под зад. Он подобрал колени под подбородок и непонимающим взглядом уставился на мужчину. — Пусть наймут кого-нибудь еще. Как можно слать кого-то одного, обязательно должен быть тренер! — Возможно, тебе и дадут сопровождающего, но это точно буду не я. Я разговаривал с Игорем Владимировичем, и он мне четко дал понять, что если и отпустит меня, то только с заявлением по собственному. — Да в гробу я видал этого Игоря Хуиновича! — неожиданно взорвался парень. — Сколько там длится эта поездка? Неделю? Две? — Три месяца. Слова повисли в воздухе. И, конечно, Антона нисколько не ебал тот факт, что никакие соревнования он пока еще не выиграл, а вел он себя сейчас хуже ревнивой истерички. Шастун глубоко вздохнул и принялся считать про себя. Споткнувшись уже на цифре «пять» и с успехом заменив ее на «блять», он посмотрел на задумчивого Попова. — Это слишком много. Я не хочу. Я не стану выигрывать эти соревнования. — Антон, пойми, — Арсений подобрался ближе и положил руки на его худые плечи, — такой шанс выпадает не каждый раз. Нельзя разбрасываться такими возможностями. Три месяца — это ведь не так уж и долго. Зато представь: ты будешь работать с лучшими тренерами Германии. Видал, чего творят немецкие конкуристы? Да они же с пьедестала не слезают, это одна из сильнейших держав в мире конного спорта. — Это ты моя сильнейшая держава, — буркнул Антон, нахохлившись и уткнувшись носом в собственные колени. Ну кто даст ребенку третий десяток? — Ну и сдалась мне эта Германия, — недовольно продолжал парень. — Как я там с ними буду общаться? Я по-немецки-то знаю всего лишь «Привет-меня-зовут-Антон-это-хорошо-руки-вверх-Гитлер-капут-о-Господи-быстрее-пошел-нахуй». Сомневаюсь, что эти фюреры согласятся со мной работать. — Все равно, — Попов продолжал сжимать его плечи, — не думай пока об этом. Сконцентрируйся на самих стартах, на маршруте. Вспомни всю свою работу над ошибками, все свои тренировки и хитрости, которым научился. Поездка в Германию не должна стать для тебя целью; опыт — вот что важно. Какое бы место ты ни занял, Антон, — Арсений приподнял парня за подбородок и посмотрел ему в глаза, — я буду за тебя. Что за речи душещипательные ты толкаешь? Запрещенный прием, между прочим. Попов поцеловал Антона, и поездка в Германию ушла куда-то на задний план. *** Поповская Мазда летела на всех парах, Арсений периодически матерился и светил факами из окна, Антон молча гипнотизировал взглядом иконки на лобовом стекле и колупал ногти. Будильник добросовестно прозвенел в девять утра, но сонный и не совсем соображающий Шастун безо всякой задней мысли отключил его и рухнул дальше спать. Левчику, который самоотверженно вызвался выполнить обязанности конюха на соревнованиях, стоило послать корзину с фруктами и шампанским, иначе даже самый призрачный шанс на победу помахал бы им ручкой еще до начала стартов. Как же все-таки хорошо, думал Антон, на автомате крутя свой браслет, что им не надо было заезжать на конюшню, иначе он бы вышел тотальным ебанько. Вика обещала с раннего утра уже примчаться в комплекс и тщательно проследить, чтобы ее рыжая кобыла и Баден-Баден были отправлены в коневозе вместе с необходимой амуницией и форменными рединготами. Пожалуй, ее стоит вычеркнуть из списка самых бесячих людей планеты, по крайней мере, на ближайшее время. Загипнотизированные Шастуном иконки подарили им дорогу без пробок, и на месте тренер с подопечным были за полтора часа до стартов, что, в принципе, еще куда ни шло. Остальная компания уже давно была здесь, а Левчик радостно начищал прядавшего ушами Бадди, который недовольно захрапел что-то вроде «Позор опоздунам!» при виде летящего к нему растрепанного Антона. Где-то рядом тусовалась и Женька, видимо, великодушно спасенная Скаткиной от пищевого отравления. Как следствие, чтобы отплатить за спасение собственной жизни, девушка на сегодня играла роль конюха и моральной поддержки для Вики, которая уже наверняка изучала маршрут, чего не помешало бы и Шастуну. Путаясь в рукавах рубашки и редингота, парень скорее облачился в «парадное» и вывел нетерпеливо размахивающего хвостом жеребца на разминочный плац. Вокруг сновали спортсмены из других комплексов, разъезжая и водя под уздцы лоснящихся коней. С некоторыми из них Антону уже довелось встречаться ранее, например, вон с тем важным коротышкой примерно в полтора раза ниже Шастуна. Еще одно юное дарование и надежда человечества из соседней пафосной конюшни, где спортсмены ездили по покрытию, усыпанному банкнотами, и мыли лошадей шампанским. Заметив на себе взгляд парня, добрый молодец надулся и тут же задрал нос. Фаворит, едрит-Мадрид. Как запомнить последовательность препятствий и высчитать необходимый темп галопа, когда ты забываешь собственную фамилию и кличку своего коня? Сердце у Антона словно путешествовало по всему телу, бешено пульсируя то в подмышке, то в левой пятке. Сначала он перепутал старт и финиш и долго соображал, почему некоторые из препятствий стоят задом наперед, затем никак не мог решиться, срезать ли ему в нескольких местах или воздержаться, и в довершение ко всему взял чужой стартовый номер. Хотелось стянуть с себя шлем, прыгнуть в Мазду вместе с Поповым и уехать к собачьим херам отсюда. Ну конечно, даже если Попов и поехал бы вместо Антона, ему бы никакая разминка не понадобилась, был уверен Шастун. Мужчина обнаружил парня за конюшней, где, как тот был уверен, его не стала бы искать ни одна живая душа. Арсений его обнаружил, видимо, по грохоту дрожащих коленок. — Ну бросай ты свой мандраж, — он ободряюще похлопал Антона по плечу, — не стоит оно этого всего. Просто представь, что это обычная тренировка, вот и все. А хуями вы меня опосля тоже покроете, если я все запорю? Наверное, да. Только теперь в прямом смысле. — Там уже стартовать будут с минуты на минуту, — Попов сверился с часами, — оставь сейчас за этой конюшней свои страхи и покажи им там, где раки зимуют. Ну, ни пуха, — прежде чем Антон успел что-либо сказать в ответ, Арсений, бегло посмотрев по сторонам, быстро поцеловал парня и был таков. К черту, блять. *** Трястись полдня ради восьмидесяти секунд на маршруте? Добро пожаловать на мастер-класс Антона Шастуна. После того, как копыта Бадди в последний раз коснулись земли, парень едва не издал победный клич. Так часто случается, когда весь трясешься и колыхаешься как желе, а в нужный момент тебя словно благословляют шаолиньские монахи, и на тебя снисходит неебическое спокойствие. Тройная система, которая разрушила надежды многих всадников, безнадежно спасовала перед Антоном и Бадди, у которого будто выросли крылья. «Так не бывает», — на секунду подумал Шастун, вспоминая тот судьбоносный урок с наглядной демонстрацией Попова, и сделал более плавную петлю, заходя на линию из трех барьеров подряд. И лишь когда он преодолел последнее препятствие, мельком бросив взгляд на табло результатов, то понял — бывает. У Арсения так бывало всегда. Арсений светился от счастья и поднял вверх большой палец, перехватив взгляд Антона. Однако до избавления было еще далеко. Дождавшись, когда последний участник пересечет финишную черту, парень рвано выдохнул. Нихуя не полегчало, если честно. Дело в том, что чистое прохождение маршрута без единого штрафного очка гарантировало ему лишь прохождение во второй этап соревнований, пресловутую перепрыжку. И теперь из всех участников, кто не свалил ни одного барьера и уложился во время, а коих вместе с Антоном было шесть, самый быстрый и самый аккуратный станет победителем. Разумеется, в перепрыжку попал и важный полурослик из блатной конюшни. Уже поди спит и видит, как постит фоточки из Германии в Инстаграм, купаясь в восторженных комментариях юных дев. Вика во второй тур не прошла, совершив один досадный повал на предпоследнем препятствии, и теперь Антон чувствовал себя даже как-то одиноко. Он мельком видел, как она уехала с плаца с опущенной головой, грустная и подавленная. В перерыве Арсений неожиданно материализовался из воздуха рядом с Антоном. — Ай, Антоха, ай да сукин сын! — Попов сиял как начищенный пятак, буквально освещая все вокруг своей улыбкой и лучистым взглядом. — Как ты ловко их, а? Смотри, — он вдруг подошел чуть ближе и схватил парня за руку, вынуждая того согнуться в три погибели, — они сейчас будут менять маршрут для перепрыжки. Что-то подобное мне уже доводилось проходить на соревнованиях. Весь маршрут не такой уж и сложный, но вся соль кроется в последнем препятствии, каменной стенке. Она гораздо выше, чем остальные барьеры, и элементы держатся буквально на соплях: чуть заденешь, как все полетит. Старайся идти резво, но перед последним препятствием не торопись. Я тогда тоже ехал себе прогулочным шагом, поскольку передо мной все запороли эту стенку, а потом сам проебался под конец. Первое место в итоге занял другой спортсмен тоже с одним повалом, который гнал свою лошадку в хвост и гриву и в итоге был быстрее всех нас. Я знаю, — он легким движением погладил запястье Антона, — все в твоих силах. Сверкай, моя звездочка, — подмигнув напоследок, Попов отпустил спортсмена и отступил назад, смешавшись с толпой. Как и предсказывал Арсений, каменная стенка радостно слала нахуй амбициозных спортсменов, в том числе и важного парнишу. Один счастливчик все же избежал подобной судьбы и теперь уже принимал заблаговременные поздравления. Что тут решать? Антон выходил на старт последним из шестерки, дожидаясь, когда боевое поле покинет предыдущая участница. Девушка проехала мимо, ласково хлопая своего жеребца по шее и вполголоса напевая: «Отъебитесь, отъебитесь и свалите нахуй все, не бесите», — Меладзе бы упал в обморок, услышав такой кавер на свой хит. Объявили Антона. Пора идти на старт. Шастун внезапно обернулся, вновь почувствовав на себе взгляд Попова. Даже на расстоянии было видно, что Арсений стоит не там, где стояли все тренеры; нет, он был с Антоном в этот момент, взлетая над барьерами и приземляясь вместе с ним. Шастун задохнулся; сердце пропустило удар. Попов сейчас выглядел таким счастливым, будто Антон уже выиграл для него Олимпийское золото. И кто бы мог подумать, что с момента их острой встречи на конюшне прошло чуть больше месяца, а их ненавистная грызня вылилась в новое, прекрасное чувство? Германия сейчас стала такой ненужной, уйдя на задний план. При взгляде на Арсения все внутри у Антона сжалось: он не мог его подвести. Только не сейчас, когда собственные каменные стены Арсения, поросшие мхом и плющом, рухнули, распахнув душу и уничтожив былые страхи. Не сейчас и никогда. Антон тронул поводья Баден-Бадена и вышел на старт.