Shattered

Джейс так до конца и не понял, что произошло в квартире Себастьяна. Вполне обычный разговор перерос в ссору, которую Эрондейл не планировал, когда шёл проведать друга. Вот только друг ли Верлак ему и Лайтвудам? Хороший вопрос. Ведь знали они Себастьяна всего ничего, а тот уже успел вписаться в их небольшую компанию, став её полноправным членом. Но с ним было что-то не так. В чём Джейс и убедился самолично. Злость испарилась после долгой прогулки по вечернему Нью-Йорку. Зря он так сорвался на Себастьяна, но тот и сам виноват в том, что говорил загадками. Неужели было так сложно напомнить ему о том, когда они впервые встретились и обсудили музыкальные вкусы друг друга? Вот и Джейс не понимал, почему Верлак так заупрямился и ухмылялся, словно знал о нём что-то такое, о чём нельзя говорить вслух. Нет, такого быть не может. По крайней мере, Эрондейл не помнил за собой ничего предосудительного. В институте Джейс сразу же заперся в своей комнате, лишь бросив друзьям «привет», проходя мимо. Ему нужно было подумать о сложившейся ситуации и понять, как распутать этот клубок тайн, которым стала его жизнь сегодня. Знать бы ещё как. Чертыхнувшись, Эрондейл упал на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, практически сразу уснул. И во снах он видел Себастьяна, который играл на фортепиано его любимую «Лунную сонату» и улыбался так, словно это был самый лучший вечер в его жизни. Той ночью Верлак снился ему в первый, но не последний раз. Проснулся Джейс с улыбкой на губах. Обрывки сна всё ещё стояли перед глазами и он не спешил прогонять их. Эрондейл сам не знал почему для него это так много значит. Ведь ещё пару дней назад такой сон показался бы ему странным и глупым. А теперь он сидит на кровати и задумчиво смотрит на стену, стараясь запечатлеть в своей памяти улыбку Себастьяна. Потому что после вчерашнего Джейс вряд ли увидит её в реальной жизни. Тряхнув головой и прогнав мысли о том, что всё это значит больше, чем ему кажется, Джейс встал с кровати и быстро разделся. Холодный душ сейчас явно не будет лишним. И взбодрит, и мысли приведёт в порядок. Ну, обычно помогало. В этот раз всё было иначе. Джейс сам не понимал, что с ним творится. Ещё недавно все его мысли занимала Клэри и охота на демонов, а сейчас он мог думать только о Себастьяне и о том, что произошло накануне. Возможно, ему стоило бы сейчас пойти к нему и нормально всё обсудить, но Джейс не был уверен, что Верлак впустит его в квартиру. Осталось только ждать, пока тот появится в институте. Если, конечно, Себастьян не решит его избегать. Как же всё это сложно! Покачав головой, Джейс вышел из душевой кабинки и быстро привёл себя в порядок. Нужно работать, а остальное.... подождёт. — Себастьян позвонил и просил передать, что сегодня его тоже не будет. Сказал, что какие-то проблемы с родственниками. Подробностей он не сообщил, а я не стала настаивать, — произнесла Иззи, когда Джейс зашёл в тренировочном зале, где она как раз показывала Клэри пару полезных трюков. Та ещё слишком мало умела, что сказывалось на их сражениях. Джейс и сам бы занялся её подготовкой, но у Изабель это всегда выходило лучше. Да и терпения у неё побольше. — Ах да, Алек просил, чтобы ты нашёл его, когда проснёшься. Не знаю зачем. — Слишком много новостей за один раз, Иззи. Я, конечно, умный, но не настолько, — Джейс чмокнул её в щеку и улыбнулся Клэри, что стояла рядом. Она всё ещё волновала его, но уже не так сильно. И Эрондейл не хотел думать о том, с кем это связано. — Поговорим с тобой позже, Изабель. У меня есть к тебе пару вопросов. Джейс взял кинжал со стола и кинул его в мишень, поразив её в самое сердце. А после ушёл, не обращая внимания на Изабель, которая показательно закатила глаза. Ну, хоть позёром не назвала, как обычно. Алека он нашёл в кабинете его родителей. Ему нужна была помощь с отчётами, которые Джейс так не любил писать, но что не сделаешь для того, чтобы помочь своему парабатаю. Ради Алека Эрондейл был готов на всё. Даже умереть. И дело даже не в той клятве, что они дали друг другу, а в привязанности. Лайтвуды приютили Джейса когда он был ребёнком и всегда считали его полноправным членом семьи. Эрондейл мог положиться на них и знал, что они всегда придут на помощь. И он был готов на всё ради каждого члена этой семьи. Даже умереть под кипой бумажек, которые нужно было заполнить. Скукота смертная. Из-за тягомотной работы на мысли о Себастьяне времени совсем не было. Джейс мог бы обсудить это с Алеком, ведь тот понял бы его, как никто другой, но Эрондейл не знал как объяснить то, что происходит сейчас с ним. Он и сам не до конца это понимал, что уж тут. Поэтому и не завёл такого нужного ему разговора. Видимо, пока ещё было слишком рано. Вырвавшись поздним вечером на улицу, Джейс снова бродил по улицам, дав мыслям свободу. Наверное думал, что решение проблемы само придёт к нему и появятся ответы на все вопросы. Но чуда не произошло. Выругавшись, Джейс присел на скамеечку у ближайшего дома и уставился на небо, где сейчас ярко светила луна. Красивое зрелище, на которое у него обычно не было времени. Однако Джейс не жаловался, ведь работу свою он любил и без неё не видел смысла в своей жизни. — Что ты здесь делаешь? — услышав знакомый голос, Джейс опустил голову и увидел Себастьяна, на чьём лице не было и тени улыбки. Он был чем-то недоволен и, кажется, Эрондейл знал причину.

***

Джонатан проснулся в ярости. Короткий визит Джейса взбаламутил его и так неспокойную жизнь. Моргенштерн теперь даже жалел, что не выместил свою злость на нём вчера. Только табурета лишился из-за этого придурка, Валентин бы его побрал. Хотя нет, Джонатан не хотел, чтобы они встретились сейчас. Его отец пусть и был последним отморозком, но мучить Джейса не станет. Любимчик, как никак. Нет, Эрондейл должен страдать. Так, как страдал он, когда остался один. Джейс должен почувствовать всю ту боль, что испытал он. И ничего не заставит его отступиться от плана. Вот только Джонатан чувствовал себя странно. Мысли о Джейсе уже не вызывали прежней ненависти и он не знал, как относиться к этому. Всё было так необычно, что, в моменты проявления слабости, а никак иначе это состояние назвать нельзя, Джонатан даже подумывал о снисхождении, по отношению к Эрондейлу. То есть убить его быстро, не причиняя лишних страданий. А после стоять и смотреть, как жизнь покидает его тело. Но Джонатан прогонял такие мысли. Слишком долго он ждал мести. Лелеял её и продумывал план несколько лет, чтобы всё прошло идеально. И теперь нет пути назад. Джейс и Клэри должны умереть и как можно быстрее. Они заслужили этого. Джонатан никогда не простит им того, что они жили в благополучии и спокойствии, пока его избивал родной отец, стремясь выковать из него идеальное оружие. А вот вышло или нет, Моргенштерн узнает, когда совершит самосуд. Никто и ничто не заставит его отменить его вендетту, к которой он шёл долгие годы. Мысли же о Джейсе он старательно отгонял. И старался не думать о том, как сияли его глаза, когда тот услышал, как он играл его любимую мелодию. Джонатан хотел увидеть это ещё раз, но нет, нельзя. Нельзя подпускать Джейса слишком близко, иначе он не сможет устоять перед его природным обаянием, которым тот всегда умело пользовался. Никогда. Нельзя. Давать. Слабину.Эти слова, как мантру, говорил ему отец каждый раз, когда у Джонатана что-то не получалось. А после бил, не щадя своего ребёнка и радуясь тому, что у того хватает сил, чтобы не кричать от боли. Валентин называл это «воспитанием», хотя любой нормальный человек сказал бы, что это насилие. Но у Джонатана не было права голоса в этом вопросе. Иногда Джонатан позволял себе помечтать и думал о том, как бы сложилась его жизнь, если бы Джослин забрала его с собой. Нашёл бы их Валентин или у них вышло бы спрятаться от него? И получил бы он ту любовь, которой ему не хватало, от матери? Или Джослин закрыла бы его в клетке, подальше от Клэри, узнав о демонской крови, что текла в его жилах? Ответов на эти и ещё миллион вопросов у Джонатана не было и никогда не будет. Моргенштерн знал лишь одно: в этом мире он никому не нужен. Пора бы свыкнуться с данной мыслью. У него только одна цель: месть. Что будет дальше? Не имеет значения. Гуляя по улицам Нью-Йорка Джонатан старался не думать о Джейсе и о том, что тот не отстанет от него, пока не узнает всё, что его интересует. Но Моргенштерн не собирался давать Эрондейлу ответы так просто. Их нужно было заслужить. А уж он придумает, как это провернуть так, чтобы Джейс почувствовал себя униженным. С фантазией у Джонатана всегда было хорошо. Уже у подъезда он заметил знакомую фигуру, которую точно не собирался видеть до завтра. Чёртов Эрондейл, вечно рушит его планы. Убить бы его прямо сейчас, да только план рушить не хочется. Да и Клэри рядом нет, а это был важный пункт. Надо прогнать Джейса, к чёртовой матери, иначе он за себя не отвечает. Нахмурившись, Джонатан засунул руки в карманы толстовки и подошёл как можно ближе к Джейсу. Тот выглядел умиротворённым и его глаза блестели так же, как и вчера. Чёрт. Он должен держать себя в руках. Вдох. Выдох. Спокойствие. Пусть и ненадолго. — Что ты здесь делаешь?